Никого лишнего

Бывают такие вечера, когда скучно. Когда смертельно скучно и приходится идти в комнату Миюки Кадзуи, чтобы позлить его так же, как он злит всех днем. Обычно после этого в тело возвращается утренняя бодрость, и еще можно пробежаться перед сном или битой помахать, но этот вечер был каким-то неправильным. Наверное, потому что в комнату Миюки заявился только Курамочи, заставив питчера-первогодку заскочить за напитками и прийти следом. Но вот прошло двадцать минут, Савамура куда-то запропастился, а Миюки заявил, что математика интереснее разговора с лучшим другом. Тишина, спокойствие, умиротворенность… Черт возьми, да почему не происходит ничего интересного?! На стене в углу раздражающе тикали часы. Прошелестела очередная перевернутая страница, и Миюки вздохнул, гадая, когда уже это параграф закончится. Савамуры все еще не было, и Курамочи подумал, что лучше бы остался дома. — Ладно, достало, — объявил капитан, захлопнув учебник. Читать математику было еще невыносимее, чем сидеть в тишине и спокойствии. Он встал, подошел к кровати и опустился рядом с другом. — Ну и что ты задумал на этот раз? Йоичи довольно ухмыльнулся. — Помнишь наш вчерашний разговор? — кетчер кивнул. — А что скажешь насчет Бакамуры? — Ээ, а ты тот еще извращенец, Йоичи-кун, — весело протянул Кадзуя. В этот момент в комнату зашел Эйджун. В руке он держал белый полупрозрачный пакет с тремя жестяными банками внутри. Миюки встал с кровати, похрустел пальцами и бросил взгляд на лучшего друга. Тот ухмыльнулся. — Здесь не было ячменного чая, пришлось в магазин сходить, — пояснял питчер, снимая обувь и куртку. Он достал из пакета одну из банок, подошел к Курамочи поближе и протянул ее ему. - Вот. Шорт-стоп, недолго думая, схватил соседа за запястье и потянул на себя. Савамура упал на кровать, уперевшись локтями в подушку, и когда открыл зажмуренные от неожиданности глаза, понял, что семпай слишком близко. Это явно не было похоже на его обычные захваты. — Курамочи-семпай..? — не успел Савамура сформулировать вопрос, как почувствовал, что еще одно тело нависло над ним, не давая увеличить расстояние между ним и Йоичи. Миюки забрал из руки питчера банку с напитком и аккуратно опустил ее на пол у кровати. Потом встретился с Курамочи взглядом, и они улыбнулись друг другу, как самые настоящие подельники. Эйджун мог поклясться, что такой жуткой улыбки у Курамочи он еще не видел. Это ему повезло, что он не видел лица Миюки. — Что вы… — закончить Савамура не смог, потому что уже начал понимать, что они делают. Когда шорт-стоп укусил его в шею, он еще сомневался, но когда кетчер к нему присоединился, начав облизывать и кусать за ушко, Эйджун пришел к стопроцентной уверенности о том, что эти двое долбанные извращенцы! Он попытался вырваться, но против двух противников не было никаких шансов, особенно когда каждый из них сильнее тебя. Пока питчер лихорадочно пытался придумать, как выбраться из этой ситуации живым и невредимым, он возненавидел руки кетчера, которые так дразняще трогали его в разных местах. О таком применении этих ладоней он ни разу не задумывался, но надо было признать, что здесь руки Миюки работали точно так же хорошо, как когда он ловил подачи Эйджуна. Курамочи был, как обычно, грубым, но, о Боже, Савамура никогда не думал, что эта грубость может его так заводить, и пока он лихорадочно пытался придумать, как выбраться, сам же и не заметил, когда начал целоваться с шорт-стопом, и выгибать спину под руки кетчера, так соблазнительно нежно спускающиеся по позвоночнику. Эйджун резко пришел в себя, когда Миюки язвительно прошептал над его ухом: — А наш-то, возбудился. — Миюки Кадзуя! — смущенно воскликнул Савамура, посмотрев на него. Кадзуя воспользовался этим моментом и поцеловал первогодку. Так поцеловал, что Эйджун сразу же забыл о злости. Можно и свое имя забыть, когда этот язык такое… Питчер подумал, что в следующий раз, когда Миюки будет над ним подшучивать, нужно заткнуть его именно таким способом. Вот насчет Курамочи Савамура не был уверен, так как все еще не видел ни одной возможности успокоить шорт-стопа, когда он зол. Конечно, этот взгляд, полный вожделения, и чуть огрубевшая ладонь, так ритмично двигающаяся по возбужденному стволу, — это все работало, только не в пользу питчера. Сейчас Йоичи полностью доминировал, и Эйджун должен был выяснить его слабости, раз уж представился случай. Впрочем, он попросту не хотел себе признаться, что уже неопределенное количество времени хочет поцеловать семпая в шею. Миюки взял руку Савамуры и потянул на себя, прижав ладонь к паху и явно намекая, что оставаться без внимания не намерен. — Это не самая удобная поза, — пробурчал Эйджун, но все-таки залез в трусы кетчера. Миюки поцеловал его в плечо. — Ты же у нас гибкий, — промурчал он. — Миюки Кадзуя ты… козел. Курамочи рассмеялся. — Это не самое сексуальное, что ты мог мне ответить, — обиженно пробормотал кетчер, но тут же забыл обо всем, когда Савамура сжал его член между пальцев, как четырехшовник, и начал резко вести по нему вверх-вниз. Посмотрев на кетчера, в глазах которого плавились черти, Курамочи притянул его к себе и поцеловал, дразня еще больше. Кадзуя обхватил рукой возбужденную плоть шорт-стопа и питчера и начал самозабвенно помогать Йоичи довести дело до конца. Укусил Савамуру в шею, оставив на том же месте засос, так что тот на миг даже застыл, чтобы насладиться этой лаской. Курамочи присоединился к кетчеру, жадно поцеловав первогодку в губы и свободной рукой прижав к себе еще ближе. В какой-то момент Савамура оторвался от его губ, не в силах больше выдержать, до боли сжал член Миюки, почти доведя кетчера до экстаза, а потом обессиленно упал на шорт-стопа, горячо дыша ему в грудь. Кадзуя наконец отпустил его, и Савамура перелег на мизерный кусок кровати, который оставался свободным. — Покажем первогодке, как это делается? — с ухмылкой предложил кетчер Курамочи, бросив на Эйджуна насмешливый взгляд. Йоичи до слов не было дела, он просто притянул Кадзую к себе, настойчиво целуя, потом кусая, прижимая его к себе, делая все, чтобы побыстрее кончить. Савамура смотрел на то, как сексуально выгибается кетчер, какими, оказывается, соблазнительными могут быть руки шорт-стопа, как они оба почти на пределе, и подумал, что, черт, хочет увидеть это еще раз. И не только увидеть, но и поучаствовать. — И как тебе? — проговорил разомлевший Миюки, с дьявольски сексуальной улыбкой. — Слезь с меня, ты тяжелый, — пробурчал точно такой же разомлевший Курамочи. Кадзуя, кажется, никуда не собирался. — Вы конченные извращенцы! — воскликнул Эйджун, покраснев до ушей и вдруг осознав, что все его мысли абсолютно неприемлемы. — Кья-ха! Да мы с тобой ничего не делали даже, — ответил весьма довольный шестой номер. — Да, — согласился капитан, — нужно в следующий раз быть с ним пожестче. — В следующий… раз? — взволнованно пробормотал питчер. Миюки перелез на него и поцеловал в шею, оставив еще один засос и открыто любуясь результатом недавней страсти. — Не похоже, чтобы ты был против, — ответил он, ухмыльнувшись. — Еще как против! — запротестовал первогодка. - Вы, сволочи, сговорились… — Даже если мы позволим делать с нами все, что не позволяем в обычной жизни? — продолжил кетчер. — Даже… Савамура резко замолк и стал пунцовым от осознания того, что своим уточнением фактически соглашается на их условия. — Добро пожаловать в клуб извращенцев, кья-ха! Теперь ты наш.