Трис
Спать никогда не было так хорошо. Жёсткий холодный пол, который прекрасно контрастирует с моими горящими щеками. Плевать на всё… На всех. Холодного пола нет. Сильные руки, и я покачиваюсь. Пахнет райским садом.Я медленно уплываю (уплываю) Волна за волной, волна за волной… Я медленно уплываю (уплываю) И такое ощущение, будто я тону, Двигаясь против течения.
Сильные руки? Уже нет. И теперь холодно. Бетонная стена. Колени передо мной. Жжение между ног. Я моргаю глазами, пытаясь сосредоточиться на том, что он говорит. Он ходит туда-сюда и трясёт руками. — Ты, блять, даже не слушаешь меня! Я пытаюсь ответить, но их двое, поэтому я не понимаю, кто из них говорит. — Зачем ты это делаешь?! Ты ЗАСТАВЛЯЕШЬ меня делать это с тобой! Думаешь, я хочу быть таким человеком? Я люблю тебя! Я, ЧЁРТ ПОБЕРИ, тебя люблю! А ты даже ЛЮБИТЬ меня не можешь. Посмотри на меня! У меня горячая голова. Я больна? Касаюсь лба и моя рука пачкается во что-то красное. Это кровь? А она ничего. И вот я встаю. Двумя руками меня хватают за плечи и зачем-то трясут, почему-то трясут. Мой язык пульсирует. — Я НЕНАВИЖУ тебя! Я НЕНАВИЖУ тебя! Я НЕНАВИЖУ тебя! — крики ярости в моём лице. — ЕСТЬ ТОНКАЯ ГРАНЬ МЕЖДУ ЛЮБОВЬЮ И НЕНАВИСТЬЮ… — Где же я уже такое слышала? И я снова падаю. Моя задница горит… Или я горю? Он подходит ко мне. — Прости, детка. Я тебя не ненавижу. — Он такой печальный… очень грустный. Кровь выступила в бледно-синих глазах. Такой грустный. — Ты сводишь меня с ума. Я хочу показать тебе, как сильно я люблю тебя. Черт возьми! Он снова ходит. И снова, и снова, и снова, и снова. Глубокий успокаивающий голос… Мне нравится он так сильно…Я медленно уплываю (уплываю) Волна за волной, волна за…
— Трис?.. Трис?.. Опять глубокий мягкий шёпот в ухо. Красивые темно-синие глаза. Я улыбаюсь и кладу пальцы на его веки. — Привет, — тихо говорит он. Может, все так и оставим? Я медленно выпрямляюсь. Все идеально. Подождите. Где он? Это он?! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Касаюсь лба. На нем нет ничего, кроме следа от ушиба… и я опустошаю желудок.Четыре
Мне плевать на него. Я вижу только её, лежащую на полу. Неужели никто не мог её поймать? Почему я не поймал её? Кристина подбегает и падает на колени. — Трис! Трис! Беатрис! Проклятие. Кто-нибудь поможет мне… Блять… И я тут же поднимаю её как можно мягче. — Возможно, она ударилась головой об пол. Скажи бармену, чтобы достал тряпку и немного льда, — говорю я Зику, который сразу же убегает. — Кристина, это случалось раньше? — Э-э-э-эм… ну… — Кристина, — говорю я сквозь зубы. Мне нужно знать, является ли это признаком физической травмы или эмоциональной реакцией на вред. Занятия по самообороне приходят в голову. — Да. Да. Она боится определённых… вещей… — Ладно. Что нужно делать, чтобы… — Я знаю, что делать, Четыре. Просто отнеси её в туалет. Когда мы бежим с ней в дамскую комнату, какая-то девушка бросает ехидное «пьяный осёл», в то время как мы проходим мимо. Прежде, чем у меня получается что-либо сказать, Кристина поворачивается, хватает девушку за грудки и притягивает ее в дюйме от своего лица. — Ты знаешь её историю? Кристина качает головой с широкими глазами. — Закрой за собой… нахрен… дверь, — выпаливает она с огнём в глазах, отпуская Трис и грубо толкая её обратно. Лучше не спорить с Кристиной. Зик подбегает с тряпкой, компрессом и тарелкой льда; с ним Шона и Линн. — Бармен хочет позвонить девять один один, — говорит Зик. — Не надо. С ней всё будет в порядке, — упорно говорит Кристина. — Ты… — Я сказала, что с ней всё будет хорошо! Это не впервые! А теперь посади её на пол, Четыре. — Кристина, ей, наверное, нельзя сидеть… — Делай, что говорю! — Нельзя спорить с Кристиной. Усаживаю Трис на пол и прислоняю её к бетонной стене согласно указаниям её подруги. Её ноги вытянуты перед ней, и она опирается на плечо Кристины, когда та держит компресс у её головы. Замечаю, что её глаза подрагивают. — Четыре, убирайся. — Шона толкает меня к выходу и запирает за мной дверь. — С ней всё будет хорошо, — говорит Зик, пытаясь посмотреть мне в глаза. — Её немного встряхнуло. И кто знает… Может, она не обедала или что-то в этом роде… — Нет. Тут что-то другое. Ты бы видел её лицо, когда тот парень… Блять… Я не знаю. — Крис? — Линн стучится в дверь. — Ну что там?.. Ну, как она, черт возьми? — Линн, ты такая красноречивая. — Она… Она… Она будет в порядке. Просто дайте мне ещё минуту! — кричит Кристина через дверь. Ещё минута? Люди, которые теряют сознание, обычно приходят в себя в течении минуты. С меня хватит. — Кристина. Кристина. Кристина! — Уходи, Четыре! Я справлюсь! — О, блять… — слышу, как выражается Зик, когда я быстро делаю прямой удар ногой по двери — справа от дверной ручки, что выбивает замок. Девчонки визжат, когда я подбегаю к Трис и вижу её, по-прежнему прислоненную к стене, тяжело дышащую и обильно потеющую. Хочется накричать на Кристину. Любой придурок знает, что когда человек падает в обморок, нужно, чтобы в его голову поступала кровь. Но я сосредотачиваюсь на Трис. Встаю на колени и осторожно беру её. Кладу Трис на себя, головой на сгиб своего локтя, а руки засовываю под её колени. Сегодня я второй раз держу её так. Мне это обстоятельство нравится гораздо меньше. Опускаю локоть на землю, но держу её колени выше, возвращая поток крови к её голове и пытаясь утешить её. Я шепчу ей в ухо достаточно тихо, чтобы слышала только она: Я медленно уплываю Волна за волной, волна за волной… — Трис?.. Трис?.. — говорю я мягко. Она открывает свои красивые сине-серые глаза и смотрит прямо на меня, лениво улыбаясь, как будто она спала. Она кладёт свои тонкие мягкие пальчики мне на глаза и убирает, когда я улыбаюсь. Она такая красивая. — Привет, — пробую мягко сказать, но, думаю, выходит дрожащим голосом. Может, всё так и оставим? — Привет. Наверное, уже безопасно посадить её. Но… — Где он? Это он?! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — кричит она, когда осматривается вокруг с выражением, которое я могу охарактеризовать как чистая паника. Трис кладёт руку на лоб, как будто ищет что-то. Недоумённое выражение появляется на её лице… перед тем как её вырывает на меня.Дорога домой. Четыре
— Кристина, она ведёт себя, как сумасшедшая. Она что-то принимала? — спрашиваю я, когда Трис поёт «волны» в моё ухо, когда обнимает меня. Моя правая рука лежит на заднем сиденье. — Может быть, я засунула в неё два ксанакса*… — застенчиво признаётся она. — Может быть? Ты, блять, говоришь мне, что дала это девушке, которая, вероятно, весит пятьдесят килограмм? Мокрой, с алкоголем в крови, той, из которой только что вышло всё содержимое ее желудка? Два ксанакса? — Да… Я сказала тебе это. — Четыре? Четыре. Четыре? Четыре. Это вопрос или ответ? Прозвище или настоящее имя? Четыре. Четыре… Мне нравится! Ты мне нравишься. — Ты мне тоже нравишься, Трис. — Но… мне не нравится… когда люди лгут мне, — говорит она, угрожая пальцем с закрытым глазом. — Я тебе никогда не врал, — произношу я. — Ха! Ну… хотя бы ты смешной!.. И жаркий… И, святое дерьмо, ты так смущаешься! Я просто это обожаю… — Она зевает. — Рад, что обожаешь. — И мне нравятся твои руки… Уххх… — говорит она. О, пожалуйста, скажите мне, что она клонит не туда, о чём я думаю. — Я всего лишь хотела, чтобы они были внутри… — Прижимаю правую руку к её рту, чтобы она не закончила то, что хотела сказать. Уилл усмехается. Трис убирает мою ладонь и смеётся. — Что? Тебе нечего сказать на это, Четыре? — О, мне есть что сказать! — О боже мой… Я сейчас процитировала Юрайю! — восклицает она, смеясь над собой. — О! Я просто влюблена в Юрайю! — Да, Юрайя самый охуенный. — Он такой… смешной… и… он сказал, что я красивая… Вспомнила! Это было очень мило! — бормочет она и смотрит грустно в окно. — Я сказал, что ты идеальна. Я победил! Я! — Ну, он прав. — Не… говори то… что не имеешь в виду, — выпаливает она, тыкая меня рукой после каждого слова. — Я знаю, что тебе нравится Кристина! А ты, черт тебя дери, думаешь, что я тупа-а-а-а-а-ая или что? — Нет, я так не думаю. — Тьфу… Трис! — говорит Кристина, положив голову обратно на подлокотник сиденья. — Тьфу… Трис? Два ксанакса, Кристина… Два ксанакса! — отвечаю раздражённо. Трис ничего из этого не слышит. Она расстёгивает ремень безопасности и опирается на меня, чтобы обнять Кристину. — Я не виню тебя, Четыре! У неё афигенные сиськи! — громко комментирует она, трогая грудь Кристины. Я держу её за бёдра, пытаясь успокоить. Её задница в дюймах от моего лица. Блять. Уилл смотрит туда-сюда — между дорогой и руками Трис. Из меня выходит смех. — Ты ведь знаешь, что у тебя зеркало заднего вида, да? — цитирую я слова, сказанные им ранее. Он краснеет и качает головой. — Хорошо… плохая девочка. Почему бы тебе не сесть на колени Четыре? — Кристина предлагает мне говорить с ней, как с пятилетней девочкой. — Ничего страшного, Крисси, я могу намекнуть! — Потом она поворачивается ко мне и шепчет: — Она не встречается с двумя сразу. — Как будто это наш с ней маленький секрет. Пытаюсь усадить Трис к себе на колени. — Эта грёбаная юбка! Не двигай, Четыре, — говорит она серьёзно. Как будто я хотел… Или хотел? Она наклоняется ко мне, поднимает бёдра и тянет юбку вверх… вплоть до красных трусов, и садится мне на колени. Закрываю глаза и стараюсь представить что-либо, но не Трис. Не получается. — Трис! О боже мой! — произносит Кристина, прикрывая рот рукой, когда я быстро снимаю её с колен и поправляю на ней юбку. Она оборачивает руки вокруг меня и шепчет: — Я не по этой части… Извини. — Не нужно извиняться. — Ты, наверное, был с девушками и колыхал их всеми возможными способами: вверх, вниз, из стороны в сторону… — На самом деле, я не… — Да ладно! — выпускает она саркастически, глядя на мои губы и кусая нижнюю. Она такая сексуальная, блять, даже когда на таблетках. Она поднимает руки и кладёт их по обе стороны от моей головы, и смотрит мне в глаза. Не целуй её. Не целуй её. Затем шепчет: — Я представляю, как бы ты целовался… И это чертовски удивительно. — Она убивает меня. После того как Трис отпускает меня, она одаривает меня серьёзным взглядом, а затем отскакивает и смотрит в окно. Я вижу, как слезы бегут вниз по её щекам. Почему? — Трис? Ты в порядке, детка? — спрашивает Кристина. — Да. Трис всегда в порядке. Это мой стандартный режим. Чёрт. Я всем это говорю, верно? Что я в порядке? Я о том… Даже после Эрика… Но… да! Я в порядке! — Кто такой Эрик? — спрашивает Уилл, но прежде, чем Кристина ответит, говорит Трис, смотря вперёд себя: — Х-м-м-м-м-м… Мой сумасшедший бывший парень, — отвечает она, кивая головой как ни в чём не бывало. — Да… Он… Он… — Она смотрит на меня, когда ещё одна слезинка скатывается по щеке. — Но я в порядке. Положив голову на окно, она закрывает глаза. Я решаю приблизиться к ней, взять её на руки, чтобы она отдохнула у меня на груди. Вдыхаю запах её волос и целую в макушку. — Меня стошнило на тебя. — Да. Так и было.В субботу утром — на следующий день. Трис
Я просыпаюсь и смотрю на часы. Десять утра. Да ну нахрен! Никаких кошмаров? Я же спала. Я пиздец как устала. Медленно встаю с кровати и натягиваю на себя халат, оставляя его расстегнутым. Я даже штаны не надеваю. Я живу с Кристиной, и она ходит голой большую часть времени нахождения в квартире. Я быстро иду в ванную, чищу зубы, после того как сходила в туалет. Затем захожу в гостиную и вижу, как Крис быстро хватает свой телефон и начинает печатать. — Доброе утро, — говорит она. — Ага, — язвлю я, когда сажусь на диван. Кристина смотрит на меня. — Что? — …Ты в порядке? — спрашивает она. Что это за вопрос? Черт возьми. Джип Либерти Количество шлюх Танец с Эдвардом Рвота… — О… мой… Бог… — Трис, не волнуйся… — Как мне не быть до усрачки напуганной?! — Шаг первый. Что ты помнишь? — Окей. Дыши… Дыши. Я танцевала с Эдвардом. — Ты его знала? — Не перебивай!.. Он начал двигаться… Я начала… — Трис, тебе не нужно ничего говорить. Я всё видела. Он приставал к тебе. Я могу лишь представить, каково тебе было… — А потом… Четыре… — Я никогда не видела, чтобы человек так быстро бежал. Он отодрал этого ублюдка от тебя прежде, чем я смогла встать на ноги! — Я ничего не помню. Просто… Я чувствовала, что нахожусь в ловушке Эдварда… И Четыре внезапно появился там, и Эдвард оказался на полу. Остальное размыто. — Ну, — говорит Кристина, выпрямляясь, — мне заполнить пробелы? — Пожалуйста, — прошу я, садясь на диване в индийском стиле. — Мистеру «Гропи МакГропертону» ты понравилась… Так, что он задрал тебе юбку и шептал в ухо какое-то дерьмо… — Я убью тебя, если ты заставишь меня снова надеть эту юбку. — Да. А потом Четыре, наверное, заметил, как я смотрю на тебя или что-то вроде того, потому что… По правде говоря, сначала он выглядел рассерженным… Рассерженным и ревнивым… — Ревнивым? — Ну да. В любом случае, ты упала в обморок, и Четыре поймал тебя одной рукой и, блять, избил как-его-зовут. Это было довольно впечатляюще. Четыре вообще крутой. И, Боже мой… Он даже опустил тебе юбку. — Так и было? — Да. Четыре ударил его три раза… Сильно. И я имею в виду очень сильно, крича дерьмо типа «с чего ты взял, что ей нравится?!» Все происходило как в кино. И Эдвард снова упал, но прежде, чем Четыре мог навредить ему ещё больше, Зик и Юрайя остановили его. — Поразительно. — Я ещё не закончила… Ты, черт побери, упала в обморок на танцполе. — Я перепугалась сильно, Крис. — Боже. — Физиономия Четыре, когда он увидел тебя, лежащую на полу… Не передать словами… Но я первая добралась до тебя. Ха-ха! — Вы играли в догонялки? — Дура. — В итоге он поднял тебя и принёс в туалет. Он очень хотел помочь, но… — Кристина остановилась. — Но? — Я была упрямой. Просто… Такое уже было, и я подумала, что справлюсь. Но на этот раз всё было иначе, Трис. Ты не просто упала в обморок. Не знаю, что происходило в твоей голове, но ты потела и тряслась… Как иногда во сне… — Я помню. — Чёрт… Я помню. — Помнишь? Ненавижу признавать это дерьмо. — В моей голове были воспоминания о том, как Эрик впервые заставил меня заняться с ним сексом. Танец с Эдвардом… То, как он держал меня… Должно быть, спровоцировало. — О боже, Трис. — Ну, ты в курсе всего этого, так что мы можем двигаться дальше? Она смотрит на меня как на побитого щенка. Я хочу стереть это с её лица. — Ладно… Он не хотел долго ждать… Четыре выбил дверь… — Он что? Зачем? Зачем ему это? Она качает головой. — Неужели ты настолько слепа? Он заботился о тебе! Он держал тебя, буквально держал на коленях. Что-то шепнул тебе в ухо… Понятия не имею, что… А потом ты очнулась и прикоснулась к его лицу, что я считаю странным… То, как Шона на меня посмотрела, — бесценно. Не думаю, что кто-нибудь видел его таким… когда-либо вообще. Знаю, что вы едва знакомы, но между вами есть какая-то химия. — Ага. — Я чувствовала это. Да? — Я делала все, чтобы ты очнулась: я положила тебя на землю и подняла ноги… Господи, я даже ударила тебя… Не сильно, но шлепок был. Ты была как… как… Ты очнулась только после того, как Четыре держал тебя. А потом тебя стошнило… — Стошнило? — На него.… На его… рубашку, брюки, обувь… — Так, ладно, понятно! — О боже мой. О боже мой. О боже мой. О боже мой. О боже мой. — Значит скоро я его не увижу. — На самом деле… — Стоп. Почему я больше ничего не могу вспомнить? — Не злись на меня. — Не заставляй меня злиться на тебя. — Это может заставить тебя злиться на меня. — Кристина… Что… случилось? — Я заставила тебя выпить два ибупрофена, пока мы приводили тебя в порядок. — Спасибо за это… — Разве что это был не ибупрофен… а… ксанакс. Я сглатываю. — Четыре миллиграмма. — Да? Вроде не много… — Я едва переношу один миллиграмм, — говорю я с каменным выражением лица. — Ты могла… убить… меня. Тук, тук, тук. — Ну… Ты позволяла себе многое, скажу я тебе! — Это был сексуальный подтекст? — Ты была весёлой. Ты говорила столько неловких вещей… Но Четыре так терпел тебя, что… — Какого хрена ты только что сказала? — Ты… весёлой? Тук, тук, тук. — Четыре. Ты сказала Четыре! — Мой голос набирает обороты. — Он видел меня такую?! — Кстати, я никогда не видела кого-то столь переживающим. Он был так сосредоточен и обеспокоен. Всё, что он сделал, это попросил холодный компресс! Шоне пришлось физически вытолкнуть его за дверь, чтобы он отмыл свою одежду. — Да, да… это врезалось в мою память. — Стону я и кладу голову в руки. — Последнее, что я помню, это то, как Шона даёт мне свою кофточку и сбита с толку тем, как промыть мой рот… — Да! Ты была решительно настроена пить! Тук, тук, тук. — Я, блять, была обдолбаной по самые уши! Бля-я-ять! СКОЛЬКО ЧЕТЫРЕ ВИДЕЛ? — Что? — Кристина. — Ты откроешь проклятую дверь?! — Тьфу! — Открываю дверь. Симпатичный мужчина… стоит передо мной. Баскетбольные шорты прекрасно сочетаются с белой футболкой; достаточно грязные тёмно-коричневые волосы; держит в руках кофе и выпечку… И он не пытается скрыть то, что рассматривает моё тело, потому что я в открытом халате, топе и трусиках! Почему эта девка не предупредила меня? — Всё, — говорит Четыре Кристине и ухмыляется. — Чёрт! — Я захлопываю перед его носом дверь и убегаю в свою комнату.Четыре
Я просыпаюсь рано утром в субботу. Сон никак не хотел приходить ко мне этой ночью. Я не мог перестать думать о Трис. Её реакция на этого ублюдка на танцполе, то, как она потела и тряслась у стены туалета, а затем очнулась и посмотрела мне в глаза… Затем Кристина со своим грёбаным ксанаксом. Возможно, она могла убить её. Может, она и переживала за подругу, но можно же было не принимать это решение одной. Я не могу не думать о том, что Трис говорила в машине. Знаю, что она была не в своём уме, но не думаю, что это неправда. Я знаю, что ей нравлюсь… Она ясно дала понять. Она также ясно дала понять, что не думает, что она мне нравится… или ещё хуже — что я ей соврал об этом. Видимо, она не возражала против инцидента в джипе: «И мне нравятся твои руки… Уххх… Я всего лишь хотела, чтобы они были внутри…» Чёрт. Утренний стояк это плохо. Сейчас это граничит с болезнью. Смотрю на свой телефон, желая увидеть текст, который, возможно, пропустил. Кристина пообещала мне, что напишет в тот момент, когда Трис проснётся. Flashback** После того как она засыпает в моих руках в машине, я несу её в квартиру и кладу в ванную, чтобы принять душ. Она бормочет сама себе, а затем я слышу как будто что-то падает. Кристина бежит туда и оставляет дверь открытой. Видимо, Трис сбила металлический держатель шампуня со стены. Я стараюсь не смотреть. Попытка, попытка, провал. Уилл тоже, видимо. Она стоит там за широко открытой занавеской в душе, как если бы она даже не попыталась закрыть её… В своих грёбаных красных трусиках и чёрном бюстгальтере. Проклятье, эти красные трусики! — Блять, Трис! Почему ты не сняла нижнее бельё?! — возмущается Кристина, когда Трис смотрит на меня. Это было так мило, но так не хорошо с моей стороны. Кристина замечает, куда ведёт взгляд Триc, и захлопывает дверь. Мы слышим через дверь: — Крисси… Я хочу, чтобы Четыре снял с меня трусы! — Так вот как пытали в Средневековье… Я, кажется, проглатываю свой язык, а Уилл смеётся. — Уверена, он бы с удовольствием, — говорит Кристина. Черт, ты понятия не имеешь. — Нет… Нет… Нет… Он хочет снять твои! О чём это я? Ты же не носишь их практически. Теперь Уилл проглатывает язык. Даже если бы так и было — мне было бы плевать. Я стараюсь совладать с собой, чтобы не выпихнуть Кристину из ванной, не запереть дверь и не сорвать эти красные трусы зубами. Мы с Уиллом не можем даже встретиться взглядами, потому что знаем, что Кристина буквально моет голое тело Трис… Я знаю, где мой разум находится… И, думаю, Уилл думает о том же. — Я сказала Четыре, что ты не встречаешься с двумя сразу, но… — Трис истерично смеётся. — Трис, хватит болтать. Я украдкой смотрю на Уилла, и он отворачивается от меня. Когда Кристина выходит с Трис, на ней халат и полотенце, замотанное на голове. — Ты всё ещё здесь! — Она бросается ко мне и садится мне на колени. Да. Она голая под этим халатом. Её сексуальное тело… Она голая под этой одеждой. Встань! Встань! — Нет, нет, нет, нет. Давай спать. — Кристина хватает её за плечи и оттаскивает от меня. — Хорошо. Пошли, Четыре! — говорит Трис, махая рукой, чтобы я последовал за ними. Давай! — Нет, принцесса. Не получится, — отвечает Кристина достаточно громко, чтобы я услышал и сел обратно. — Я знаю… Этого никогда не случится. Это злит меня… так сказать. Должно быть, я просидел тут какое-то время со своими мыслями, потому что Кристина стоит передо мной с руками на бёдрах. — Парень… Четыре! — Да! Что? — Могу ли я доверять тебе, если ты пойдёшь туда? Она просит тебя и не заткнётся. Наверное, я тяну с ответом слишком долго, потому что она поворачивается, чтобы уйти, тряся головой. — Да. Я бы никогда… никогда… не воспользовался. Ты можешь мне доверять. Кристина останавливается. Независимо от того, где бродит мой разум, я знаю, что никогда не пойду у него на поводу. — Хорошо. У тебя пять минут. Вхожу в комнату Трис. Пахнет как она. Лемонграссом и чем-то… не могу определить, чем именно. Кристина расчесала ее длинные волосы, и они аккуратно лежат на подушке. Она так чертовски красива. — Привет, — говорит она, застенчиво улыбаясь. — Привет. — Сажусь на край кровати. — Я хочу спать, — произносит она, зевая. — Наверняка, — тихо говорю я, немного смеясь. — Можно мне один поцелуй? — просит с частично закрытыми глазами. — Я знаю, что ты чувствуешь… — Нет. — Да. Да. Да. Да! — Я так и думала, — бубнит она, закрывая глаза на этот раз полностью. — Это нормально. — Могу сказать, что она старается не открывать глаза, потому что слёзы на её пышных длинных ресницах. Она убивает меня. — Трис, открой глаза, — тихо говорю я. Она просто качает головой. Я наклоняюсь и шепчу ей в ухо: — Я хочу поцеловать тебя, когда смогу заглянуть в твои идеальные глаза и сказать тебе, не говоря ни слова, как сильно хочу тебя и только тебя. Я хочу этот момент. Но сейчас — не он. Она перестаёт дышать, когда слёзы, которые выстраивались у неё на ресницах, текут по её щекам. Я знаю, что она, вероятно, не вспомнит об этом… Но я сделаю это. Я слегка целую её в лоб и выхожу из комнаты, тихо закрывая за собой дверь. — Уилл, готов? — Конечно. Могу я позвонить тебе завтра? — спрашивает он у Кристины. — Определенно. Я медленно подхожу и встаю перед Кристиной. — Дай мне свой телефон. — Взяв его со стола сбоку, она вручает его мне, нервно смотря. Я записываю свой номер в её контакты. — Напиши мне, когда она утром проснётся. End Flachback Ладно, встаю. Пришлось погладить себя ночью… не было другого выбора. Но я отказываюсь быть одним из тех парней, которые не могут провести даже утро без этого. Мне нужно занять своё время, потому что не думаю, что Трис проснулась. Сегодня я планировал сходить в тренажёрный зал. Но это не обязательно. Так что я решаю просто пробежаться. Я нахожусь на озере. Думаю, моё подсознание иногда приводит меня сюда. Сидя на выступе у воды, мой разум всегда блуждает к одному и тому же: моей матери. Мне было девять, когда она умерла. Однажды она была здесь, а на следующий день её не стало. Никаких предупреждений… никаких посланий. Не буду думать об этом сейчас. Она любила воду. Мы приходили сюда и кормили уток. Забавно, что есть что-то такое простое, что никогда не стареет. Даже сейчас мне хочется, чтобы в моих руках был хлеб. После её смерти я даже не мог смотреть на озеро. Мне понадобилось три года, чтобы вернуться и посидеть на нашей скамейке. Единственная причина, по которой я это сделал, это то, что мама Зика притащила меня. Это было правильно. Наверное, поэтому я некоторое время закрывался ото всех. В наши дни мне нужно о чем-то беспокоиться. Рано или поздно мне придётся иметь дело с Маркусом. Голосовая почта, которую он оставил мне о том, есть ли в моей жизни «симпатичная леди», на задворках моего разума. Что за вопрос? Как будто он когда-нибудь собирается встретиться, не говоря уже о том, чтобы узнать человека, с которым я в конечном итоге… Если я буду с кем-нибудь. Надеюсь, это Трис. Блять… Пора идти, Тобиас. Прибегаю обратно в свою квартиру и принимаю быстрый холодный душ. Просто душ. Натягиваю удобную одежду, а затем направляюсь в своё любимое убежище, где буду ждать смс от Кристины. Она когда-нибудь напишет мне?! Два квартала вниз, налево, вниз по небольшой улочке, и я на месте. Нет никаких знаков или обозначений, указывающих на наличие бизнеса, кроме слова «кофе», написанного простым маркером в правой верхней части двери. Когда вхожу, колокольчик над дверью звенит и пожилая женщина высовывает голову из-за угла, проверяя наличие нежелательных гостей. — Доброе утро, Герти. — Да… Полагаю, это так, — отвечает она. — Как обычно? — Что Трис нравится? Надеюсь, кофе… Кто не любит кофе? — Да, как обычно. Но сегодня два. И булочки готовы? — Конечно, готовы, — огрызается она. — Почему два кофе? — Я иду к подруге. — Не смей говорить… — Я и не собирался. Ещё нет. Она молчит, думая, хорошая ли идея давать мне два кофе вместо одного. — Неплохо, ты очаровашка, — говорит она комплимент. — А у вас очень вкусный кофе, — произношу я то, что сам считаю комплиментом. — Вы не возражаете, если я побуду тут какое-то время? Я жду сообщение. Она закатывает глаза. — Сообщение. Хм. Складные стулья в углу. Я жду сообщение Кристины около двадцати минут, пока… Кристина: «Она только что вышла из своей комнаты». Я: «Я уже в пути. Она любит кофе?» Кристина: «А кто не любит? И мне возьми!» Я: «Только если ты выпьешь его с двумя ксанаксами. Какой твой адрес?» Кристина: «4509 Парклэнд, подъезд два». Я: «Спасибо». Хватаю свой кофе и Трис, забираю две шоколадные булочки у Герти, оплачиваю и направляюсь к Трис и Кристине. У меня в животе всё скручивается. Какого хрена? Я не привык к этому дерьму. Я был слишком озабочен Трис, чтобы ночью рассмотреть их квартиру как следует, но теперь я могу сделать это. Они живут достаточно далеко от кафе и магазинов. Их квартира находится на втором этаже. Мило. Необычно. Такое чувство, что мой дом холодный и изолированный. Подхожу к двери, и как раз тогда, когда хочу постучать, слышу жаркую дискуссию между Трис и Кристиной. Я смущаюсь и почти ухожу, чтобы дать им несколько минут. Нет, блять. Стучу три раза. Они говорят довольно громко. — Ну… Ты позволяла себе многое, скажу я тебе! - Это точно. — Ты была весёлой. — Не совсем. — Ты говорила столько неловких вещей… Но Четыре так терпел тебя, что… — Какого хрена ты только что сказала? — О… чёрт. — Ты… весёлой? — Хорошая попытка, Кристина. Я снова стучусь. — Четыре. Ты сказала Четыре! — Он видел меня такую?! — Я видел много тебя. Теперь я слышу бормотание. Они меня слышат? Так что стучу… снова. — Я, блять, была обдолбаной по самые уши! Бля-я-ять! СКОЛЬКО ЧЕТЫРЕ ВИДЕЛ? Дверь открывается. Она будет кричать на меня? И я вижу лучшее зрелище за очень, очень долгое время. Самое очаровательное лицо… Щёки, с каждой секундой становящиеся алыми; она не расчесала свои волосы, но это её, как ни странно, красит; сексуальный, маленький, шелковистый топ, затвердевшие соски… ебать… трусики. Опять трусики? Слава Богу, я держу кофе и коробку с булочками над своим членом. — Всё, — обращаюсь я к Кристине. — Чёрт! — Она захлопывает передо мной дверь, и я слышу стук шагов по всей квартире. Не могу не засмеяться. Она выглядела по-настоящему изумлённой и, вероятно, пришла к осознанию того, что я слышал конец их разговора. Я стучу ещё раз… Три медленных стука. Кристина подходит к двери. — Я впущу тебя, только если ты принёс мне кофе. — Ты не заслужила моего кофе, — говорю я, когда прохожу мимо неё. Отвечает мне по-девчачьи: — Ого! — И смотрит на меня, как на идиота. Я похож на него? — Хорошо, — раздражённо произносит она. — Удачи ей выйти, — заканчивает она, проносясь мимо меня и садясь на кухонный стол. Я киваю головой, снимаю обувь и иду по коридору в комнату Трис. Ставлю кофе с булочками на пол и тихо стучу в дверь. Без ответа. — Трис? — Всё равно ничего. — Ну, я ничего такого раньше не видел, — шучу я. Слишком рано? — Ты видел меня в трусах! — кричит она через дверь. Если бы она только знала. — Ха! — Кристина громко смеется с кухни. Затем потише и говорит самой себе: — Она, блять, понятия не имеет… Это место слишком маленькое. — Они мне понравились. Красные тоже были хорошими. Но желтый цвет выглядит милее на тебе. — Пожа-а-а-а-а-а-а-луйста, останови-и-и-и-сь… — Кажется, она проскулила это в подушку. — Я остановлюсь только в том случае, если ты впустишь меня. У меня есть вкусный кофе и булочки, которые ты никогда не пробовала. Я жду. — Хм… Ладно! — Это не заняло много времени. — Что?! Я ставила на полчаса! — кричит Кристина. Трис открывает дверь, сразу же поворачивается и плюхается на свою кровать. Она в спортивных штанах и толстовке, и до сих пор выглядит сексуально. Как? Я быстро хватаю кофе и булочки, и кладу их на тумбочку. Сажусь, скрестив ноги, перед ней на полу и протягиваю ей кофе. — Черт! Какой ты любишь пить кофе? Я даже не подумал… — Черный. — Потрясающе. Она делает глоток. — О боже мой… Это нечто… М-м-м-м-м… — Приостановившись и ненадолго порозовев, она говорит: — Я могу только представить, как это прозвучало. — Прежде чем сделать еще один глоток. — Как по мне, прозвучало изумительно. — Серьезно, где ты всё это достал? — спрашивает она сразу после того, как пихает меня. Трис рассматривает стаканчики и бумажные пакетики, которые использует Герти. — Что… — Это секрет. — Секрет? — Ага. Вообще-то, ты должна поклясться, что будешь вечно любить кофе, чтобы я поделился этим с тобой. — Ты серьезно? — Очень серьезно. Она поднимает бровь и пожимает плечами. — Ладно. Будет сложно. — Тебе? Сложно? Не ты ли закрылась в своей комнате, надувшись? — указываю я ей, сделав глоток. — Ты видел меня в нижнем белье! Это неловко! — Ты выглядела потрясающе! — Она кидает подушку мне в лицо. — Я сказал правду! Мы оба смеемся, а затем она затихает. — Да, Трис? — Заметно, что она пытается сформулировать слова в голове. — Зачем ты здесь?! — выпаливает она. — Я надеялся снова застать тебя в нижнем белье. Выходит, я везунчик. — Меня одаривают за этот ответ пустым взглядом. — Окей. Я здесь по нескольким причинам, кроме трусов, кофе и булочек. У меня такое чувство, что я ввёл тебя в заблуждение. Пустой взгляд, который я получил, теперь превратился в печаль, а затем в осознание всего одним махом. — Подожди. Я не это имел в виду… Ты всё не так поняла… Или я. Не совсем уверен сейчас… — Четыре. Давай, выкладывай. Я раздвигаю ноги и сажусь на колени — так наши глаза на одном уровне. Всё на её лице излучает красоту. — Я знаю, что мы плохо знаем друг друга… Вообще не знаем. Но мне бы очень хотелось это изменить. Считаю тебя привлекательной, красивой, смешной и, кстати, такой же стеснительной, что и я… — Я никогда не говорила, что ты стеснительный… — Ты сказала это дважды. — Я сказала в баре: «зачем ты начал эти неловкие разговоры», и только потому, что я была разочарована! — Ты также сказала, что поедешь домой только в том случае, если в машине буду я, и добавила прилагательные «смешной», «горячий» и много чего ещё. Она стонет и утыкается лицом в подушку. — Могу я закончить? — Конечно! — восклицает она глухим голосом. Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до волос Трис, и она поднимает на меня глаза, лёжа на подушке. — Ты знала, что этой ночью попросила меня поцеловать тебя? — Она в отрицании качает головой. — Ты просила. Но я сказал «нет». Она смотрит на меня с вопросом в глазах. — Я сказал тебе, что поцелую тебя, когда смогу заглянуть в твои идеальные глаза и сказать тебе, не говоря ни слова, как сильно я хочу тебя и только тебя. И сказал, что подожду, пока не наступит такой момент. Я намеренно медленно приближаюсь к ней. Она кусает нижнюю губу, и я с трудом могу сдерживаться, но я сформулировал позицию и должен придерживаться её. Больше никаких инцидентов как в Джипе Либерти. Мне всё ещё доставляет удовольствие то, что между нами сейчас, — в том виде, в каком это есть. Я опускаю левую руку по её волосам и вниз по позвоночнику, чтобы упереться в нижнюю часть спины. Между краями её толстовки и спортивными штанами небольшая часть кожи, на которой я рисую круги. Её кожа такая гладкая. Ложусь на кровать рядом с её подушкой. Мы дышим одним воздухом. — Ты готова к этому моменту? — спрашиваю я её мягко. Я так близко к её губам. Она скользит кончиком языка по своему рту, смачивая свои идеальные губы. Не… делай… этого. — М-м-м-х-м, — говорит она, уставившись на меня своими пронзительными глазами. — Хорошо, — мямлю я, когда наклоняюсь до миллиметра, а затем поднимаюсь на ноги. — Как насчёт сегодняшнего вечера? Трис садится с широкими глазами, открыв рот в большой «О». Это чертовски бесценно! Я так крут! До тех пор, пока я не замечаю её, стоящую с застенчивым взглядом, и она, кажется, расстроена. Блять. Я не хотел причинять ей боль. Подойдя ко мне, она смотрит на свои ноги. Кладу указательный палец на её подбородок, потому что она должна смотреть на меня. Трис не торопясь поднимает на меня глаза. Затем хватает меня за шею, обеими руками притягивая меня к себе. Мои губы сталкиваются с её настойчиво. Какого хрена? К чёрту — это круто! После того, как она доказывает мне, что хотела, чтобы я поцеловал её, поцелуй замедляется и превращается в сладкий; мои губы на её губах, когда она исследует обеими руками мои волосы, а я обнимаю её правой рукой, левой притягивая к себе за талию. Я никогда не целовал кого-то так, как сейчас. Медленно… наслаждаясь каждым вкусом и текстурой. Поцелуи других девушек всегда были средством для достижения цели. Поцелуй Трис… Чёрт. Я могу делать это весь день. Мы отстраняемся друг от друга и упираемся лбами, оставаясь в таком положении, тяжело дыша. Целую её в лоб и улыбаюсь, как идиот. Этот момент для меня так важен. Но, должен сказать, что он был, вероятно, лучше, чем я представлял, потому что она хотела его тоже. Я смотрю в глаза Трис, и мы понимаем, что не сдвинулись ни на дюйм. Мы всё ещё держимся друг за друга. Я вижу изменение в её глазах, а затем она тянет мою голову вниз снова. Этот поцелуй глубже, и её язык находит мой. Боже, она хороша в этом! Одной рукой она зарывается в мои волосы, и я стою, вынуждая её змеёй обвиться свободной рукой вокруг меня и притянуть себя к ней. Думаю, она хочет чувствовать, как сильно я хочу её, и знаю, что я не разочаровываю… нельзя это скрыть. Кладу левую руку на её оголённую поясницу и просовываю её под её штаны, а затем вжимаю её в стену. Она дышит учащённо, когда её спина встречает твёрдую поверхность, и поднимает правую ногу, чтобы я мог лучше обхватить её задницу, которая, чёрт возьми, потрясающая. Я массирую её попку, и она выдыхает мне в рот. — Чувак! — Кристина стоит в проёме с открытым ртом, когда мы поворачиваем головы, чтобы посмотреть на неё. Понятная реакция. Я держу её лучшую подругу за задницу у стены. Это того стоит. Трис смотрит на меня и кусает губу с милой улыбкой. — Извини, Крис, — говорит она, а ее глаза до сих пор на моих. Я шепчу ей: — Тебе же не жаль. — Ни капли, — шепчет она, наклоняясь, чтобы поцеловать меня снова. — Так чем мы займёмся сегодня вечером?