Obligations

      Люси хотелось раствориться. Она еще никогда не чувствовала себя настолько подавленной. Нацу ненавидит ее — эти слова словно убивали ее изнутри. Слезы уже давно стояли в глазах, но Драгнил словно не замечал этого. Он быстро закрыл квартиру — движения его были слишком резкие, с первого взгляда можно было понять, что он в ярости. И от этого Хартфилии становилось нисколько не лучше. Почему же он просто не выслушает ее? Почему не встанет на ее место и не попробует понять? Ведь не могла же она на самом деле поступить так с ним — неужели Нацу не осознает этого?       На секунду парень остановился, опираясь рукой о стену и прислонившись к ней лбом. Замер, словно раздумывая, сомневаясь, и Люси не могла этим не воспользоваться. Медленно подошла сзади, положила руку на плечо и произнесла:       — Просто… поверь мне Нацу, я не хотела этого, — голос предательски дрожал, как и рука. Люси боялась. Боялась того, что Драгнил может не простить ее.       Все надежды вмиг разрушились, когда он скинул ее ладонь и вновь смерил тем самым взглядом, от которого Люси всеми силами старалась скрыться. Хартфилия опустила глаза. В груди неприятно защемило. Почему же он не верит? Неужели настолько не доверяет ей? Ведь Хартфилия верила каждому его слову, не сомневалась в нем ни на секунду…       Все мысли словно исчезли, их заменила паника, когда Нацу резко схватил ее локоть и потащил дальше по коридору. Люси боялась, до жути боялась того, что может прийти ему в голову в таком состоянии, но все равно шла, еле переставляя ноги.       — До сих пор не хочешь уходить? — насмешливо спросил Драгнил, чуть кривясь.       — Н-нет, — едва слышно, сама сомневаясь в своем ответе, произнесла девушка. Но понимала, что если уйдет сейчас, вернуться уже не сможет. Нужно было вытерпеть это, поговорить, когда Драгнил успокоится. Да и это же Нацу, в конце концов. Даже несмотря на его слова, она все еще доверяла ему, знала, что не навредит ей. Почему? Наверное, потому что любила.       Дверь в спальню громко ударилась о стену, и в следующую секунду Люси больно приложилась затылком о стену — Нацу толкнул ее. В его взгляде Хартфилия не видела ничего доброго, лишь злость и жестокость. Руки его сжимались в кулаки, а зубы были плотно сжаты.       — Учти, я предлагал тебе убраться отсюда, — резко выставив руки по обе стороны от головы Хартфилии, заставляя ее вжиматься в стену и со страхом всматриваться в холодный блеск в его глазах, Нацу буквально отрезал все ходы к отступлению. — Знаешь, что я больше всего терпеть не могу в людях? Они улыбаются тебе, говорят, что ты им дорог, а затем втыкают нож в спину, оставляя зализывать свои раны самому. Я думал, ты не такая.       Люси хотела произнести что-то, доказать, что он ошибается, даже потянулась рукой к его щеке — так хотелось прикоснуться и почувствовать тепло, а не холод, который пробирал до костей от одного лишь взгляда, — но Нацу скривился в отвращении, и Хартфилии пришлось убрать руку.       — Нацу, да выслушай ты меня наконец-то! — в отчаянии выкрикнула Люси. — Я никогда бы так не поступила с тобой! Я не предам тебя, слышишь?       На секунду его глаза расширились — надежда вновь поселилась в сердце Хартфилии, — но уже через секунду парень отвернулся, с иронией смеясь. Во взгляде его вновь читалась боль, и Люси поняла: он уже не раз слышал эту фразу.       — Это словно замкнутый круг какой-то, — закрыв глаза, посмеялся Нацу. В следующую же секунду Драгнил вновь склонился к ученице, заставляя ту с новой силой вжиматься в стену. От него несло алкоголем и табаком. — Хватит с меня.       Люси ахнула, когда парень резко повернул ее к себе спиной, тут же потянув за застежку на молнии платья, позволяя ему свободно обвиснуть на теле девушке, а уже через секунду потянул за края вверх. Хартфилия пыталась протестовать, махала руками, пыталась оттолкнуть Драгнила от себя, но все было бесполезно. Он вообще не обращал на нее внимания.       Лишь когда платье покоилось где-то на письменном столе, Люси наконец-то поняла, что на уме у Нацу. Не на шутку испугавшись, она понимала, что не может сделать ничего, только разве вжиматься в холодную стену и кое-как прикрывать оголенный участки тела руками.       — Ну же, разве ты не этого хотела? Сегодня — со мной, завтра — со Стингом. Чего же ты прячешься?       Нацу словно был не в себе. Его безумная улыбка стояла перед глазами, даже когда Люси закрывала глаза. Пути назад не было — Нацу уже нельзя было остановить.       Резкая боль в щеке заставила Хартфилию широко открыть глаза, и та поняла, что падает на пол.       — Отвечай, когда я спрашиваю, сука, — рыкнул Драгнил.       Слезы стекали по щекам. Это не Нацу, нет. Это не может быть он. Нацу бы никогда не ударил ее. Нацу… не такой. Люси пыталась поползти к выходу, но сильные руки парня подняли ее, вновь приложив к стене, и уже в следующую секунду Хартфилия почувствовала грубые поцелуи на шее, чередующиеся с укусами. Куда делась та нежность, с которой Нацу относился к ней раньше? Он всегда заботился о ее состоянии, какими бы странными путями не доставлял удовольствие, а сейчас… Девушка до сих пор не могла поверить, что сейчас к ней прикасается Драгнил.       Одной рукой расстегнув кружевной бюстгальтер, Нацу тут же с силой сжал грудь своей ученицы, заставляя ту болезненно застонать. Вторая рука опустилась на ягодицы, грубо сминая.       Люси хотела, чтобы это закончилось как можно быстрее. Все, что она чувствовала, — отвращение. К самой себе, к Нацу… больше всего она не хотела, чтобы он делал это с ней. Ведь она доверяла ему. Она полюбила, зная, что не сможет добиться взаимности, верила каждому слову и хотела остаться рядом с ним, тогда… что же происходит сейчас в этой спальне? Разве это то, чего она хотела?       Когда Люси оказалась полностью нагая, а Драгнил уже стягивал с себя футболку, Хартфилия ощутила, как слезы с новой силой начали стекать по щекам.       — Прошу, Нацу… умоляю, не надо, не делай этого… — в один миг все рухнуло. Люси поняла это, когда вновь взглянула на его глаза. Нацу охватила злость и ненависть… к ней. — Я… я ведь… я… лю…       — Чего ты там бормочешь? — недовольно рыкнул Драгнил. Люси тут же ощутила, как его пальцы сомкнулись у нее на горле — дышать стало трудно. — Заткнись наконец-то.       Пытаясь высвободиться — разумеется, безуспешно, — Люси почувствовала, как онемевают руки. И только когда темные пятна поплыли перед глазами, а тело безвольно сползло по стене — если бы не Нацу, девушка вновь оказалась бы на полу, — Драгнил наконец-то отпустил ее, позволяя вдохнуть глоток столь необходимого воздуха.       Следующее, что ощутила Люси, — ее буквально-таки кинули на кровать. Больно ударившись спиной, девушка с трудом перевела взгляд на Нацу, который, подбираясь все ближе, уже расстегивал ремень на своих джинсах.       Хартфилия попыталась оттолкнуть его ногой, но парень лишь умело перехватил ее, подтягивая к себе. Люси оставалось лишь крепко сжимать в руках простынь и смотреть в потолок, гадая, когда же эта пытка наконец-то закончится. Резко разведя ноги девушки, Драгнил спустил джинсы, а затем какое-то время ушло на то, чтобы надеть презерватив. Взгляд его зацепился за заплаканное лицо ученицы, но он лишь фыркнул, не подавая даже намека на жалость.       — Мразь… — уже тише повторил Драгнил, напоминая скорее самому себе, кем на самом деле является Люси, а затем резко вошел, заставляя девушку закусить губу и отвернуться, лишь бы не смотреть ему в глаза.       Люси хотелось просто умереть здесь и сейчас. Что-то внутри нее сломалось, словно образовалась черная дыра, которая отнимала у нее все теплые чувства к Нацу, и с каждым толчком она все росла. Хартфилия была уже не уверена, возможно, она сама его ненавидит. Не меньше, чем он ее. Да, точно, наверное, так и есть.       Ведь что еще можно чувствовать к человеку, который… который…       Слезы снова брызнули из глаз. Каждое движение Нацу отзывалось болью внутри — он был слишком груб.       Вдруг Драгнил вышел, так и не проронив ни слова. Люси посмотрела на него с мольбой в глазах, надеясь, что он все же не будет продолжать, не будет полностью отнимать все хорошее, что осталось у нее после их знакомства, но вместо этого парень лишь властно окинул ее взглядом, как-то странно усмехнулся и сказал:       — Раком становись.       — Ч-что?       — Раком, — терпеливо повторил парень.       Девушка покачала головой, не веря своим ушам. Его голос был таким холодным и отстраненным. Нацу действительно было плевать на нее. Его интересовало лишь одно: Люси сделала ему больно — нужно было отомстить.       — Быстрее, — вновь рыкнул парень.       Люси вздрогнула от страха. Точно. Она ненавидит его. Всей душой ненавидит.       Не выдержав, Драгнил сам резко перевернул ученицу, силой заставляя ее согнуть колени, прислонился торсом к спине, опаляя дыханием ухо — Люси буквально чувствовала его ухмылку.       Она вскрикнула, когда Нацу вошел в нее. Острая боль пронзила все тело, Хартфилии пришлось закусить губу, чтобы не закричать — она тут же почувствовала металлический привкус во рту. Перед глазами все плыло, она слышала его тяжелое дыхание словно где-то вдалеке. По бедру стекало что-то теплое — девушка была уверена почти на все сто процентов, что это кровь. Это было не странно, учитывая адскую боль, которую приносило каждое движение Драгнила.       Хартфилия чувствовала себя нехорошо: живот болел, руки, которые Нацу крепко держал, даже не хотели шевелиться, она уже не знала, сколько времени прошло с начала этой пытки. В следующую секунду Люси почувствовала, как парень крепко схватил ее за волосы, оттягивая назад, а затем его пальцы вновь сомкнулись на ее горле, не позволяя дышать.       На несколько секунд ей даже показалось, что он и убьет ее здесь. Всего на несколько секунд — дальше сознание начало покидать ее. Перед глазами вновь поплыли темные пятна.       К счастью для нее же, Люси отключилась.

***

      Люси разбудил солнечный свет, который, минуя окно, попадал прямо в глаза. Хартфилия не сразу поняла, что все произошедшее было реальностью, а не всего лишь ее кошмаром. А когда поняла, сильнее укуталась в одеяло. Она не хотела оборачиваться, чтобы обнаружить рядом лежащего Нацу, но и провести еще хотя бы одну минуту в этой квартире было подобно пытке.       К счастью, Драгнила в комнате не оказалась. Люси молилась, чтобы она не обнаружила его в этой квартире, чтобы он ушел куда-то с самого утра. Каждое движение отдавалось болью во всем теле — терпимой, не то, что вчера. Пересилив себя и опустив ноги на пол, Хартфилия попыталась встать, но тут же упала, не устояв на ногах, оказавшись на злосчастном полу.       Встав, опираясь о стену, Хартфилия посмотрела вперед, прямо на зеркало, которое так привычно висело на стене, и ужаснулась, прикрыв рот рукой. Слезы снова наворачивались на глаза. Все ее тело было покрыто синяками, щека покраснела, а самое ужасное — следы на шее. Нацу душил ее.       Люси не хотела в это верить. Стало катастрофически не хватать воздуха, она словно задыхалась, слезы стекали по щекам, и девушка снова опустилась на пол, съезжая по стене и обнимая себя руками. Как он мог? Она ведь… черт, как он мог? Что нашло на него этой гребаной ночью? Она ненавидела его. Ненавидела.       Быстро найдя в шкафу свои джинсы и футболку — Люси даже не думала о том, чтобы забирать остальные вещи, хотелось как можно быстрее уйти отсюда, — она наспех оделась и выбежала в коридор, создавая немало шума. Только покинув спальню, она увидела Нацу, который сидел на кухне. Парень был не в лучшем состоянии. Смотря в стену пустым взглядом, он курил сигарету — если обратить внимание на две пачки перед ним, Люси могла только догадываться, какая это была по счету, — и допивал чашку кофе. Он даже не обернулся на шум. Все так же сидел, совершенно опустошенным взглядом продолжая сверлить стену. Люси заметила синяки под его глазами — она не удивится, если Драгнил вообще не спал этой ночью.       Хотя ей-то что? Ей бы убраться отсюда побыстрее…       Только когда накинула свою куртку, Хартфилия заметила на себе взгляд учителя, который наконец-то обратил на нее внимание.       Нацу медленно подошел к ней, даже не смотря ей в глаза. Он был совсем не похож на того, кто вчера так жестоко обошелся с ней. Но это не меняло ничего.       Люси резко отшатнулась в сторону, когда Драгнил протянул к ней свою руку. Ей снова завладел страх: что, если все повторится? Что, если ему мало? Едва слышно всхлипнув, Хартфилия откинула его руку, вновь прислоняясь к стене, словно ища угол, в который можно забиться, где можно скрыться от Нацу. Взгляд его упал на многочисленные синяки и на следы на шее, и Драгнил стал еще более поникшим, пустым. Девушка наблюдала за тем, как учитель, чуть кривясь, отворачивается, а затем подходит к шкафу и достает оттуда белый клетчатый шарф, после чего отдает его Люси.       — Возьми, — голос его тоже звучал не так, как обычно. Слишком тихо, слишком неуверенно.       Он сожалел…       Люси неуверенно протянула руку, чтобы взять полосу белой клетчатой ткани, а затем обмотала его вокруг шей — это хоть немного скрывало синяки, да и на улице теплее будет. Еще некоторое время смотря на Драгнила, Хартфилия уж слишком спешно шагнула к выходу.       Она больше не хотела здесь оставаться.       Люси ушла. Лишь не слишком быстрые шаги — все же ходьба все еще приносила боль — разрушали тишину, воцарившуюся в квартире.