Вкус мести

      Сегодня чертовски плохая погода: ветер, задувающий под полы пальто, изредка срывающийся ледяной дождь, свинцовые тучи, отражающиеся в больших лужах на асфальте. Женщина кутается в чёрное шерстяное пальто и поправляет шляпу, скрывающую половину лица. Кожаные перчатки плотнее обтягивают её тонкие кисти, скрывая старые шрамы от врезавшихся наручников и её попыток покончить жизнь самоубийством.       Сегодня, как повторяет она уже на протяжении пяти лет, день памяти старой и праздник начала новой жизни. Теперь имя Китнисс другое. Мэри. Простое, часто встречающееся, не выделяющееся из толпы других женщин своей экзотичностью. Просто Мэри. Одна из тех женщин, что проходят мимо на улице, а вы их не замечаете.       Она изменила цвет волос, променяв свои шоколадные локоны на угольно-чёрные. Да и вообще последние пять лет чёрный — это её любимый цвет. Нет, он не ассоциируется у неё с трауром. Скорее со справедливостью.       Мэри вновь замужем. Кто-нибудь скажет, что всё циклично, а на самом деле это правильно. Если тебя любят и оберегают, могут просто выслушать и знают тебя до и после, то это бесценно.       Мэри счастлива. По-настоящему. И не важно, что было до её рождения, главное, что появилось после: дом, муж, любимая работа, собственная жизнь. Всё то, о чём она мечтала ещё будучи Китнисс. Всё, что она имеет сменив имя и фамилию. А ещё Мэри, конечно, лечится от бесплодия, пытаясь забеременеть от любимого мужчины.       Всё правильно.       Женщина заходит на старое капитолийское центральное кладбище. Здесь всё ещё хоронят не кремируя. Обычно очень богатых или сделавших много добрых дел на благо общества. Мэри сворачивает с главной дороги и бредёт к могиле своего бывшего мужа. В руках белая лилия, которую она бросает на землю.       Стоять здесь тяжело, но нужно. Не ему, а ей. На один единственный час женщина возвращается назад и становится прошлой собой.       Она уходит, прощаясь в который раз с ним, но уже этой ночью снова и снова будет Пит, пытающийся убить её и в который раз она будет просыпаться от собственных криков или от объятий мужа и его шёпота.       Да, она застряла в кошмаре и не может выбраться.       Финник ждёт свою жену дома. Обычно этот поход длится около двух часов. Сегодня она возвращается к трём. Мужчина обнимает её и вручает всё ещё запечатанный конверт.       — Утром в ящик бросили, — говорит он, но женщина вскрывает его неторопливо, ожидая увидеть вновь отрицательные анализы, но вдруг она роняет бумагу и тихонько вскрикивает. — Что? Что там?       Финник опускается на колени, чтобы подобрать все листы.       — Я беременна.       Мужчина слышит, как чайник, стоящий на плите, свистит, а в груди его сердце совершает кульбит за кульбитом.       — Китнисс! — он подаётся вперёд и обнимает руками её ноги, утыкаясь лицом в острые колени. — Господи…       — Нет, — тихо отвечает она. — Китнисс Мелларк умерла вместе с Питом, а я — Мэри Одэйр.