О зелье, шоколаде и злом роке...

— Окделл… шаг назад! И… идемте в мой кабинет. Живее! — Гаркнул эр Рокэ, и быстро зашагал прочь, намереваясь бросить Ричарда на растерзание Суавесу. Дикон, сорвался с места и, настороженно косясь на старого кэналлийца, который, надо заметить, не предпринимал ничего подозрительного, да и глядел на Дикона как обычно, с хмурой насмешкой, чуть ли не бегом кинулся за монсеньором. В кабинет эра! К безопасности! Там явно ему ничего не угрожает. Ричард, едва поспевая за Рокэ, на ходу запоздало размышлял о том, что возможно, это не Хуан съел конфеты. И в самом деле, заподозрить старика в любви к шоколаду было глупостью. Да и вел себя управляющий более чем привычно. Это немного успокаивало, но… Проблема никуда не делась, пусть это не Хуан, но кто-то же слопал приворотные конфеты. И теперь этот кто-то только ждет момента, чтобы выскочить из темноты, наброситься, зажать в углу и… Ричард зажмурился и судорожно, довольно громко вздохнул. А через секунду врезался в спину притормозившего, внезапно, монсеньора.  — Карьярра! Окделл, умоляю, будьте внимательнее! — прорычал эр Рокэ, и бегом стал подниматься по лестнице, перед которой они остановились. «Окделл, шаг назад!» — Дикону вспомнился раздраженный окрик Ворона, когда Ричард… В душу хлынул стыд. Вспоминать о том, как герцог Окделл до жути перепугался явившегося вдруг Хуана, было физически больно. Срам-то какой… Мало того, что он публично выказал свой страх, так еще бесстыдно прижался к эру, словно какая-то … Неудивительно, что Ворон рассердился и велел отойти на шаг. Неудивительно, но отчего-то чуточку обидно, он же не нарочно. Да и ощущение безопасности, которое Дик почувствовал, спрятавшись за Рокэ, прижавшись к нему словно к скале, было на удивление приятно, это юноша смог понять даже несмотря на дикий страх перед Хуаном. Дикон больше глаз не закрывал, боясь опять навлечь на себе неудовольствие Рокэ. Пока они шли до кабинета - приключений не случилось. Впрочем, на долю Дикона сегодня неприятностей было и так достаточно. Ему еще предстоял тяжелый разговор с, прибывающем в скверном расположении духа, эром. Алва вошел в кабинет и, не снимая дорожного плаща, упал в свое кресло, изящно закидывая ногу на ногу. Ричард застыл, пригвожденный к полу синим горящим взглядом. За что? Он еще ничего даже не сказал, почти ничего страшного не сделал, так отчего на него монсеньор смотрит ТАК? — Ну, — выдохнул Алва, не двигаясь, и не спуская с Дикона чудовищного взгляда. Отчего-то вдруг вспомнилась поговорка, что у смерти синий взгляд, наверное, именно такой. — Монсеньор… — Эр Рокэ! — гаркнул Алва, — вы можете хоть в чем-то соблюдать постоянство, Окделл?! Ричард вздрогнул. Это «Окделл» начало раздражать. Куда подевалось такое назойливое и ставшее почти домашним «юноша»? И в чем он собственно виноват? — Эр Рокэ… я… — Может, вы, наконец, успокоитесь и поведаете мне о своей проблеме? — Рокэ свел брови к переносице, и Ричарду стало еще более не по себе. Он набрал побольше воздуха в легкие и, зажмурившись, выпалил: — Мы с Кончитой сделали приворотные конфеты, по рецепту ее прабабки, для… одной особы, к которой я… кх… имею серьезные чувства, — на одном дыхании выдал Дикон, — но пока я бегал к кондитеру за достойной упаковкой, их кто-то съел. И теперь вот… Кончита мне велела идти к вам, и рассказать все как есть, чтобы вы меня… защитили от… ну, в общем, от того, кто полакомился нашим непростым шоколадом. Ричард приоткрыл глаза и посмотрел на монсеньора. Тот сидел не двигаясь, совершенно бледный, словно прекрасная мраморная статуя, а на лице Рокэ был написан неподдельный ужас. Ричард еще ни разу не видел, чтобы его эр чего-то боялся. — Монсе… эр Рокэ, вам нехорошо? — опомнился вдруг Дик и кинулся к Алве, который, казалось, вот-вот потеряет сознание, — монсеньор, что с вами? Дикон позволив себе неслыханную дерзость, вцепился в плечи Алвы и тихонько потряс его. — Шаг назад, Окделл! — голос Рокэ был подобен рыку легендарного черного льва, шкура которого устилала пол рядом с камином, Ричард испуганно отшатнулся. Это было немыслимо, но вполне объясняло все то, что происходило с Рокэ. Приворотное зелье в шоколаде… Тот удивительный и незнакомый привкус. Вот значит как… Эта одержимость, которая охватывала Ворона при мысли о юном оруженосце, та страсть, которая бешено колотилась сердцем по ребрам… Проклятый шоколад. Проклятый Окделл… Учитывая то, что Рокэ знал о таких штуках — ситуация была безвыходная. Спасение от этого безумия было лишь одно — совратить Ричарда и иметь его до тех пор, пока желание не ослабнет… очень условное спасение. Пойти на это герцог Алва не мог, даже во имя спасения собственного рассудка. В себя Рокэ пришел оттого, что Окделл, тряс его за плечи… На лице Ричарда было написано непонимание смешанное с тревогой. Но хуже всего было то, что паршивец стоял чарующе близко — чудовищно близко… Рокэ ослепительно остро чувствовал: запах мальчишки; тепло идущее от пальцев, которые удивительно сильно сжимали плечи маршала; касание своим коленом бедра Дика. — Шаг назад, Окделл! — этот крик дался Алве с таким трудом… Ричард испуганно вздрогнул и отшатнулся. Дышать стало легче, совсем чуть-чуть… Нужно было срочно что-то с этим решать, долго держать себя в узде Рокэ не смог бы. — Могу вас обрадовать, Окделл, — вздохнул Алва, принявший для себя единственно верное, в данном идиотизме, решение, — ваши конфеты съел я. Ричард снова вздрогнул. Удивленно вскинул русые брови и недоверчиво насупился. Рокэ продолжил, прилагая максимум усилий, чтобы не позволить колдовской мерзости взять над собой верх: — Да я. И именно потому, вы, герцог, до сих пор еще не лишились своей, — Рокэ презрительно сморщился, — Чести и легендарной девственности. Будь на моем месте кто другой, вас бы уже затащили в темный угол и любили до россыпи звезд в глазах. — Да как вы смеете?! — Юный паршивец снова густо залился краской, очень красноречиво возмущаясь. Нет, вы только поглядите на него! Рокэ до хруста стиснул пальцы на подлокотнике кресла. — Я смею? — хрипло и вымученно отозвался Алва. — Это по вашей вине, я оказался в столь… идиотском положении, Окделл. Кому предназначались те конфеты? Отвечайте! Ричард побледнел так же скоро, как до того краснел. — Ну же, я жду! Очень хочется знать, кому я обязан столь необычным подарком судьбы? Ричард сделал шаг к двери, намереваясь сбежать. — Стоять! — заорал Рокэ, вскакивая с кресла. - Имя! Зачем ему нужно было имя, он и сам не знал. Хотя нет — знал. Рокэ отчетливо понимал, что удавит собственными руками ту, для которой Дикон заварил эту кашу. Сама мысль о том, что юный идиот мог быть влюблен в кого-то, причиняла боль. Впрочем, разве это тайна, что Ричард влюблен в Катарину? Об этом знали все. И зачем он спрашивал? Все же очевиднее, чем его собственное возбуждение. Рокэ зарычал: — Это ведь королева? Можете не отвечать, я и так знаю. Медленно Рокэ шагнул к своему проклятью и зло зашептал: — Идиот! Можете считать, что вам повезло, что конфеты с сюрпризом не дошли до адресата. Она жена короля… Чертово зелье подвело бы вас обоих под смертный приговор. Даже от вас я не мог ожидать такой глупости. — И… что теперь, — Дикон больше не двигался, но в распахнутых серых глазах плескался страх, — что с этим… делать? — Ничего. Срочно собирайтесь и убирайтесь в свой Надор, чтобы духу вашего… — глухо ответил Рокэ, резко отворачиваясь от столь желанного создания и отходя к окну, а потом чуть слышно добавил, — пока целы… — Монсеньор, а как же вы? — чуть слышно и виновато раздалось за спиной. Нет, он точно издевается! Леворукий и все его твари с этим мальчишкой! Рокэ держался из последних сил, а потом зло и вымученно крикнул с такой силой, что в окне зазвенело стекло: — Пошел вон, немедленно!