Развяжи меня

От автора: И это был конец. Конец дневника. Кроме письма, которое случайно выпало из дневника: «Дорогой Гарри, Я пишу это письмо, зная что долго не продержусь. Зная,что вскоре меня рядом не будет. Начну с самого начала. Я хочу написать тебе то, на что мне не хватило смелости сказать. В детстве у меня была большая семья, наибольшую часть которой занимали мои сестры. Я был единственным мальчиком в доме, и вся ответственность легла на меня еще в раннем возрасте. Я никогда не посмею сказать, что у меня было плохое детство, так как мама обеспечивала нас всем, что необходимо. В 10 лет я начал работать, зная как сильно мы нуждались в деньгах. Подрабатывал в мастерской, потому что мне доверили чистку обуви. Я считал это унизительным для меня. Ох, Хазз, как я был не прав. Однажды мой друг Марк предложил мне „взрослую работу“, наговорив лестных слов, вскружил мне голову. Я ввязался в компанию Джеймса, сначала не понимая, что за пакеты передаю, но достигнув возраста 14 лет, мне объяснили всю стратегию этой игры. Суть была в том, что начав однажды, ты не имеешь права из нее выйти. Я не мог ничего с этим поделать и просто смирился. Однако через год моя мама узнала об этом. Это был худший день в моей жизни. Она назвала меня „негодяем“, „позором семейства“ и говорила, что никогда не хотела моего рождения, и я весь в своего биологического отца. Я просидел в ванной, рыдая целый день после этих слов. Просто не мог понять, говорила она это со зла или это была правда. В конце концов, я просто ушел. Без слов собрал свои вещи и, поцеловав на прощание Лотти и маленькую Физзи, ушел. Я помню, как стоял перед дверью, надевая обувь, и почувствовал, что кто-то дергает меня за руку. Это была Шарлотта. Она вцепилась своими крошечными ручками в мои штаны, и голубыми чистыми глазами взглянула на меня. Я наклонился к ней, садясь на корточки, она тихо шепнула в мое ухо: -Льуиии, ты поиграешь со мной в прятки? -Нет, милая мне пора идти, -я проглотил ком в горле и попытался не разреветься на этом месте. -А когда ты придешь ми сыграем? Я не мог Гарри.Я не мог ей наврать, не мог сказать ей, что больше не буду с ней играть, что больше не буду ее защищать, что больше не буду дуть на ее рану, чтобы она прекратила плакать. Я не мог. Но мне пришлось. -Давай сыграем, малышка. Закрой глазки, а я спрячусь. -Хорошо, но Льуи я могу считать только до 15, прячься быстрее. Лотти развернулась и побежала к ближайшей стене, закрывая глаза и отворачиваясь от меня. Мое сердце разломалось пополам в этот момент. Я не мог остаться. Когда она досчитала, меня уже не было. Я закрыл входную дверь, слыша ее крики "Льуи, Льуи я найду тебя." Она не нашла меня. Я был одинок. Единственное, что поддерживало мою жизнь - это наркотики. Общество меняет людей, Кудряшка. Она ломает в них личность, подстраивая под свой лад. Никто не в праве сказать слово против общества. Оно велико. Но только не для тебя. Ты самый чистый человек, которого я только видел. Именно за это я тебя полюбил, Хазз. Ты просто удивительный. Тебя не волнует мнение других, ты такой, какой есть. Ты не сломанный под критерием общества. Я просто хочу сказать спасибо за все. За то, что был рядом, поддерживал. За то, что полюбил, того, кого любить невозможно. Извини, если бумага будет бугристая, непрошенные слезы остановить невозможно. И я такой слабый, сидя сейчас на кровати, смотря на тебя и пишущий это письмо дрожащими руками. Я хочу, чтобы ты всегда был таким. Перейди через меня, Гарри. Так, будто меня и не было. Сотри воспоминания, ощущения, чувства. Живи дальше. Скажи парням, что мне жаль, что я не успел на их свадьбы, передай им, то, что они для все. Вы для меня все. Весь мой мир. Я часто представлял нашу семейную жизнь, и это всегда было идеально. Но всегда есть условие, ломающее идеал. Мне жаль. Гарри, я люблю тебя так, как не любил никого. Искренне Твой, Луи вот новый номер Зейна: 0896548327» Лиам не мог смирится с таким концом этой истории. Действительно не мог. Что же случилось в конце с Гарри? Вопрос мучал его несколько ночей, не давая спокойно спать. И он решился. Решился позвонить этому Зейну. Ведь может он расскажет, что же случилось в конце этой истории. На удивление, он оказался хорошим парнем и понял историю Лиама, не считая это сумасшествием и согласился на встречу. *На следующий день* От лица Лиама: Я действительно волновался перед этой встречей, однако смог себя успокоить и наконец зашел в кафе, в котором мы договорились встретиться с ним. Я был благодарен ему за понимание всей сложившейся ситуации. И услышав, как меня позвали, я обернулся. Наверное, это и был тот самый парень. Красивый, со скулами, темными глазами и поднятой челкой. Я медленно присел на стул напротив него, приветливо улыбаясь. -Ты ведь Лиам, так? -он прищурил глаза, а затем улыбнулся. -Да, это я. Извини, если потревожил тебя, но мне действительно было интересно, -я немного смутился под этим чарующим взглядом. -Нет проблем, чувак. Хазз и Лу, были моими лучшими друзьями, и я действительно удивлен, что ты нашел его дневник, -на этой реплике я сжал тетрадку в руках сильнее, прижимая ее к себе. -Я сам удивлен и считаю, что это по праву твое, - достав дневник из-под стола, положил его перед Зейном. -Спасибо. У меня тоже есть кое-что для тебя, — он взял с рядом стоящего стула коробку и отдал ее мне. Я открыл коробку, медленно исследуя ее содержимое. Я был в шоке. Записка “ Спасибо за все Хазз, — Луи». Несколько фотографий счастливых юношей, какие-то сердечки и много другого. Я понял. Это то, что собирал Гарри за то время, пока они встречались. Это потрясающе. -Это вещи Гарри, которые он оставил мне. Луи умер от передозировки, и это сломало Гарри. Он закрылся в себе и просто целыми днями смотрел в потолок. Он проводил ночи на кладбище, разговаривая с Лу. А через год, понял, что нужно жить дальше, хотя бы ради него. Поэтому он уехал в ЛА. После этого все, что у меня есть - это коробка и записки, которые он поначалу присылал. После, он просто исчез. Никто не знает, что с ним и где он. Это пугает больше всего. Неизвестность - самое страшное, что может быть. Вот его последняя записка, -договорил он и протянул мне листок. Прочитав, я понял. Понял все и теперь уже навсегда. На белой бумаге, местами заляпанной кровью, аккуратным, ставшим уже родным, почерком было выведено, как смертный приговор: „Сколько бы я не двигался вперед, мою душу всё равно будет прожигать боль воспоминаний.“ КОНЕЦ.