Выбор Магии...

      Драко сидел в библиотеке и занимался тем, что старательно делал вид, что не пялится на гриффиндорку, выбранную ему Магией в супруги.       Шли вторые сутки со дня проведения ритуала, а у него до сих пор не было ни одной здравой мысли о том, как наладить контакт с будущей женой. Мыслей не было даже — как к ней подойти, а тем более, о чем говорить. Извиняться за прошлые обиды в свете последних событий было глупо. Верно, но глупо. Драко представил, куда она ему засунет его далеко неискренние извинения, и вздрогнул, как от пощечины. Сразу вспомнился третий курс и мастер-класс по удару в нос от этой не только умной, но и боевой девушки.       Будущий глава древнего и сильного рода был в растерянности и, чего греха таить, в панике. У него никогда не было проблем с девушками: те сами на нем висли, стоило только пальцем поманить. Эта же скорее ему палец сломает, чем кинется в его объятия.       Гермионе надоел взгляд в спину... Она ещё вчера чувствовала его весь день и ждала, когда же слизеринец перейдет от гляделок к действиям. Но по всему выходило, что скорее у неё на спине мозоль от его взгляда появится, чем Малфой решится с ней заговорить. Вообще такое его поведение девушку очень удивляло — Драко никогда не отличался стеснительностью или тактом, а потому она ждала как минимум извинений, а как максимум предложения руки и сердца ещё вчера. Не то чтобы она жаждала первого — и особенно второго, но всё же взгляд в спину нервировал.       Гриффиндорка с хлопком закрыла книгу и, взяв ее с собой, чтобы дочитать в гриффиндорской башне, где на неё точно никто пялится не будет, направилась к Малфою. Надо расставить все точки над «i», чтобы облегчить себе жизнь. А то Малфой в виде тени не только раздражал, но и нервировал. Фиг его знает, что стукнет в его блондинистую голову?       Драко, заметив, что гриффиндорка собралась уходить поднялся сам, но тут же сел, заметив, что девушка направилась не к мадам Пинс, а к нему. Причем с решительным видом. Во рту как-то сразу пересохло, он так и не придумал, что говорить. И вообще поймал себя на мысли, что боится эту девушку. Мало ли, что у неё в голове? Один раз он от неё получил по шее.       — Слушай меня внимательно, Малфой. Перестань за мной следить и прожигать спину взглядом, это бесит. Это во-первых. Во-вторых, то, что Магия выбрала тебя, к моему глубочайшему сожалению, моей магической парой — для меня ровным счетом ничего не значит. Я знаю, что в вашей семье до сих пор сохранилась традиция брака по Выбору Магии. Читала как-то в одной книге про древние семьи магического мира. В общем неважно. Просто знай — мне плевать на ваши традиции, на вашу семью и, особенно, на тебя. Как только я закончу школу, я собираюсь стать миссис Уизли…       Гермиона развернулась в сторону библиотекарши, но сделала шаг и повернула голову к мрачному слизеринцу.       — …Так, к сведению — я знаю не одно трудноснимаемое и труднообнаруживаемое зловредное проклятье. Например, импотенции. Это чтобы ты помнил, если собираешься и дальше за мной ходить или что-то выкинуть в твоем стиле. И вообще, "чистокровный маг грязнокровке не родня". Твои слова — вот и помни об этом сам.       Гриффиндорка подошла к мадам Пинс и, забрав выбранную книгу, отправилась в свою башню. Сегодня была суббота и уроков не было. Но время уже двигалось к обеду, а она до сих пор не видела Гарри. И учитывая, что вчерашний день для него значил и с кем его связала Магия, это беспокоило.       Драко сидел, опустив голову на руки. Нет, он не плакал. Вот ещё чего! Малфои не плачут. Но паршиво было так, что впору было и впрямь разреветься. Его только что в первые жестко отшили. Лишив даже призрачного шанса на то, что у них что-то возможно. Драко никак не мог выкинуть образ гриффиндорки из головы. На фоне, казалось бы, бесконечных рядов книг, с книгой в руке, с недобрым блеском в глазах, с ореолом гривы роскошных каштановых волос, волной разметавшихся по плечам, она была невероятно красива. Драко был поражен: ему дали от ворот поворот, а он только и думает о том, как было бы здорово обнимать эту девушку, похожую на живое пламя.       Идиотом Драко не был и прекрасно понял, что случилось. Его отвергла девушка, в которую он только что влюбился. Малфои редко женились по любви. Но были однолюбами, и если влюблялись, то на всю жизнь. Эту же девушку ему выбрала Магия и, как говорится, это была судьба, но ее отношение от его чувств не изменится. И это было больно. Не обидно, не неприятно, а именно больно. Теперь Драко на собственной шкуре узнал, что чувствовали влюбленные в него девицы, когда он их отшивал, особо не церемонясь и не выбирая выражения.       Что делать и как завоевать сердце этой девушки, Драко не знал. Знал только то, что времени у него очень мало, а пропасть между ними почти бездонная. Малфой встал и пошел к выходу, так и не притронувшись к книге, которую он взял с ближайшего стеллажа для конспирации. Книга так и осталась лежать на столе. Если бы слизеринец удосужился хотя бы взглянуть на название, то может значительно облегчил бы себе жизнь.       Мадам Пинс, заметив оставленную книгу, подошла к столу, чтобы вернуть её на место. Взглянув на обложку, женщина улыбнулось, вспомнив молодость. Надпись на обложки гласила: "Сто самых необыкновенных, но романтичных способов обратить на себя внимание дорого сердцу человека". Библиотекарь не стала возвращать книгу на стеллаж — она точно знала, что это издание не относится к школьной литературе, а еще она помнила, что видела подобный томик на книжной полке в кабинете директора. Интересно, там ли он сейчас?

***

      Гермиона, войдя в гостиную своего факультета, увидела надутого Рона. Друг, а по совместительству её парень, сидел мрачнее тучи, что означало, что что-то случилось. Спрашивать было бесполезно. Гермиона знала, что если парень не захочет поделится проблемой, то из него ничего и пытками не вытянуть. А захочет — расскажет сам. Девушка присела на диван рядышком и чмокнула его в щеку, как делала всегда. Рон вздрогнул и, как ей показалось, хотел отшатнуться, словно ему было неприятно. Что ж, это было неудивительно, ей тоже поцелуй былых теплых эмоций не принес. Наоборот, стало противно, словно она жабу поцеловала. После ритуала их отношения сильно изменились. Они остались друзьями, но физически их больше к друг другу не влекло. Даже наоборот...       — Герми, надо поговорить…       — Да, я знаю о чем. Между нами больше ничего нет…       Рон, аж подпрыгнул на диване, когда к ней разворачивался.       — Как это нет?! А дружба! Мы ведь друзья?       Девушка улыбнулась.       — Да, конечно, друзья. Я имела виду, что романтических чувств нет. Ты ведь тоже это чувствуешь, когда я тебя касаюсь?       — Мне неприятно. После этого проклятого ритуала я не могу тебя даже коснуться, как раньше. И это ужасно.       Рон вспомнил, чьи прикосновения его завели, и помрачнел ещё больше. Гермиона положила ладонь на его руку, решив, что рыжий друг переживает по поводу резкого охлаждения их чувств.       — Не переживай. Это же не конец света. Просто мы теперь не пара и …       — Я хотел поговорить об этом. Вернее, попросить, чтобы мы и дальше… ну притворялись…, что мы вместе. До выпуска. Блейз мне прохода не дает, слов не понимает, а сегодня вообще полез целоваться…       Рона кинуло в жар только от одного воспоминания, о том каким приятным было мимолетное касание губ этого человека. Гермиона то, что друг цветом лица почти слился с оттенком своих волос, списала на то, что он нервничает. Он всегда дико смущался, когда речь заходила до откровенного разговора о чувствах или не менее откровенного действия.       — Пришлось об его лицо кулак почесать…       — Не переживай, я сама хотела попросить об этом же. Я поговорила с Малфоем, но, по-моему, он и слова из того, что я сказала, не понял и смотрел так странно…       Гермиона даже самой себе не хотела признаваться, что тот взгляд был ей приятен и, вообще, рядом с ним она чувствовала себя по-другому, нежели раньше. Словно перед ней не враг, а близкий человек, и это одновременно почему-то смущало и жутко раздражало.       Рон облегченно выдохнул.       — Моим родителям тоже после выпускного бала расскажем, а то с мамочки сдастся прислать мне вопиллер и разрушить все планы.       — Согласна. Ты Гарри не видел?       — Нет. Только у тебя хотел спросить. Вчера весь день этот ублюдок его у себя удерживал и сейчас уже скоро обед, а его нет! Может, он что-то с ним сделал?       — Не говори ерунды! Профессор Снейп хоть и не является приятным человеком, но он преподаватель и вряд ли навредит Гарри!       — Тогда где он?       Гермиона открыла рот, чтобы объяснить своему, теперь уже фиктивному парню, что она не справочное бюро, а причин задержки Гарри в комнатах его законного мужа может быть множество. Но искомая личность, сияя словно новенький галлеон, сама возникла на пороге гостиной. Сейчас тут было пусто, но очень скоро будет и многолюдно, и шумно, когда гриффиндорцы вернуться из Хогсмита.       — Меня потеряли?       Рон вскочил при виде счастливого друга.       — Гарри, наконец этот упырь тебя выпустил! Друг, не передать словами, как я тебе сочувствую: провести сутки и ночь с этим сальноволосым…       Гарри нахмурился, и Гермиона уловила перемену настроения героя, но как-то повлиять на Рона не успела. Гарри выхватил палочку и направил ее на друга. Рон от неожиданности подавился вертящимся на языке оскорблением в адрес ненавистного учителя зелий.       — Гарри…       — Запомни, Рон. Мы с тобой друзья, но я не позволю даже тебе оскорблять моего мужа. Ты ничего не знаешь об этом человеке. Так что лучше заткнись, а то я заткну тебя, и это будет очень неприятно…       — Гарри!       Поттер повернулся к подруге, но, к облегчению Гермионы и шокированного Уизли, палочку всё же опустил. И даже убрал в потайной карман мантии.       — Герми, не надо меня отчитывать…       — Друг, он что — тебя чем-то опоил?! Нужно идти к Дамблдору и…       Гарри понял, что палку все-таки перегнул, и ему стало немного стыдно. Но он не ожидал, что слышать привычные оскорбления в адрес Северуса будет настолько неприятно, что он потеряет на мгновение контроль. И будь это не Рон, он бы точно наглеца проклял.       — Послушайте... Со мной все в порядке. И даже больше: я счастлив. И нет, Северус ничем меня не поил, кроме вина и нужного зелья…       Гарри снова залился краской стыда, вспомнив, что было после вина с зельем. Гермиона поняла, о чем герой подумал, и растерянно улыбнулась. Она видела, что Гарри доволен, а, значит, нет причин для беспокойства. Рон разинул рот от удивления. Он тоже это понял, но никак не мог понять смущения и восхищенного блеска в глазах друга. Для него слова "Снейп" и "секс" были синонимами к словам "мерзко" и "отвратительно".       — … э… Я знаю, что ты, Рон, наверно меня не поймешь и думаешь, что я сошел с ума, но вчерашний день, ну большая его часть, были самыми счастливыми в моей жизни. Гермиона, ты была права: всё оказалось не таким отвратительным и безнадежным, как представлялось в день ритуала…       — Судя по тебе, друг, всё гораздо хуже. Ты ведешь себя так, будто тебе нравится то, что тебя вынудили стать мужем этого… Снейпа. И тебе это нравится…       — Именно, Рон. Мне это больше, чем нравится. И нравится вам или нет, но вам придется смириться, что я со вчерашнего дня Поттер-Снейп. И не собираюсь ничего с этим делать ни через два года, ни когда-либо ещё. Этот брак начался как принудительный, но я его уже таким не считаю. Хочешь ты, Рон или нет, но Северус теперь моя семья и, возможно, я уже ношу нашего сына…       Гарри непреднамеренно положил ладонь на свой плоский живот, даже не обратив на этот жест внимания.       — Ты спятил! Нет, Снейп тебя околдовал, мадам Помфри…       — Даст тебе Успокоительное. Я не собираюсь спрашивать вашего благословения, и одобрение мне ваше не нужно…       Гарри лукавил: ему бы очень хотелось, чтобы друзья приняли его выбор, хоть по началу он и считал его наказанием свыше. Но и отказываться от этого мужчины не намерен, даже если друзья перестанут с ним разговаривать. Значит, не друзья это были вовсе…       — Гарри, конечно ты не должен ничего нам объяснять. Ты счастлив, и я спокойна. Рон, когда придет в себя, включит голову и закончит строить из себя мудака, поймет, что семья, в которой отец твоего ребенка… Я хотела сказать, что семья, где родители счастливы…       — Герми, ты, что головой стукнулась? Счастлив со Снейпом? Он же ненавидит Гарри! И даже не скрывает этого! Последнее время он только и делал, что над ним измывался. И это если не вспоминать, что он творил в прошлые годы и что он — Пожиратель Смерти!       — Рон, прекрати! Гарри счастлив, смирись, что счастье он обрел с этим человеком, и вспомни, что Северус Снейп такой же герой войны, как и Гарри…       Уизли наблюдал за реакцией друга. И видел, как «загораются» нежностью его глаза, когда он говорит о своем вынужденном муже. И как мрачнеет, когда он пытается навязать свою точку зрения. Вообще, Рон не был настроен против Мастера Зелий. Да, по его мнению страшный не только внешне, немолодой и так далее, но не ему с ним жить и делить постель, и если друга все устраивает, кто он такой чтобы мешать? Просто сегодняшняя выходка Блейза его потрясла, и он проецирует свою злость на этого слизеринца на их декана.       — Прости, друг. Если тебе и впрямь нравится…       — Не просто нравится. Кажется, я в него влюблен. Но самое приятное и главное — Северус меня любит. Я это видел, чувствовал. Раньше он… В общем, роль двойного шпиона слишком "приросла" к нему, и он привык меня на людях ненавидеть, ну и…       Гарри неопределенно пожал плечами, мол умные, сами дальше додумаете.       — Главное, чтобы он тебя не обижал. И прости ещё раз. Просто Блейз обнаглел и сегодня полез целоваться, вот я и сорвался…       — Ничего страшного. Я, вообще-то, за вещами пришел…       Рон растерянно посмотрел на подругу.       — Ты будешь жить с ним? Но ты не обязан до выпуска…       — Я знаю, но согласись — будет глупо каждый вечер бегать к мужу, а под утро красться в башню, когда я на законных основаниях могу жить с любимым?       Рон при последнем слове скривился, словно лимон надкусил.       — Прости, Гарри, но к этому нужно привыкнуть.       — Гарри, ты правда счастлив с ним?       — Да. Это сложно объяснить, но когда я рядом с ним — мне так тепло и уютно… Это словами трудно передать. Его поцелуи… я лучше не буду вспоминать, мне еще через полшколы до подземелья идти, а со стоя…       Гарри залился краской и вовремя остановился, но судя по покрасневшей Гермионе и подавившемуся воздухом Рону, они прекрасно поняли — с чем их друг не хочет путешествовать до комнат мужа.       — … В общем, я пойду собирать вещи. И до понедельника. Завтра я вряд ли покажусь на глаза: Северус обещал меня сводить в какое-то особое для него место и вообще… — Гарри снова покраснел и стал лицом походить на самый яркий цвет своего факультета. — Увидимся на уроках. И, может, это не мое дело, и я скажу сейчас то, что ещё пару дней назад мне и в голову не пришло бы. Но подумайте хорошо о тех, кого выбрала для вас Магия. Возможно, и у вас всё не так ужасно, как кажется. Просто убедитесь, что не совершаете ошибку, прежде чем обрывать все концы. До выпуска ещё несколько месяцев… Присмотритесь, может и ваши избранные носят маски тех, кем не являются…       Гарри, не оборачиваясь, поспешил укладывать вещи, ему теперь втройне хотелось вернуться в объятья мужа. Он, идя сюда, дал себе слово, что не будет лезть с советами, но как всегда всё вышло иначе…       Гермиона, чтобы скрыть растерянность и, чего греха таить, заинтересованность словами Гарри, вспомнила о брошенной на диване книге. Рон отвернулся, чтобы не показать свою взволнованность. Ему не нравились парни, но уже не нравилась в этом смысле Гермиона. И он по-прежнему уверен, что парни его не привлекают. Но не мог врать себе, что краткий из-за его реакции поцелуй Блейза взволновал его так, как никогда не волновали поцелуи Гермионы. Он был уверен, что если бы позволил Блейзу себя поцеловать, у него бы встал, и пол тут не имеет уже значение.       Гермиона решила, что ничего не будет предпринимать, а подождет и понаблюдает за своим магическим избранником. Предположение о том, что Малфой может носить маску, ее взволновало. И будь проклято женское любопытство! Она выяснит, так ли это. И если так, то она посмотрит на "настоящего" Драко, и только тогда будет решать. Всё-таки их нить зеленая, что говорит о том, что ребенок этого союза будет гением, но и это не самое главное, каким бы придурком не был Драко Малфой, он все-таки был красивым придурком. Да и сегодняшние чувства не стоит списывать со счета. Уж больно они похожи на те, что описывал Гарри, а это странно. Но они в мире магии, а тут что странно — то обычная норма…