Выбор Магии...

      Что посеешь то и пожнешь…       Северус, скривившись, отставил полупустой стакан с молоком. Ну не мог он пить эту гадость! Не мог! Зельевар с тоской посмотрел на дверь, на которой до сих пор виднелись потеки белесой жидкости. Перевел взгляд на осколки разбитого почти вдребезги стакана и лишний раз порадовался ловкости мужа. Он даже не стал представлять, чем могла обернуться его очередная вспышка беспричинной злости, если бы Гарри не успел вовремя захлопнуть дверь. За свое поведение перед молодым мужем было мучительно стыдно. В конце концов, он же не виноват, что его тошнит и что на его место взяли недоумка Филинга. Конечно, Томас был талантлив, чего греха таить, всё-таки когда-то был его учеником, а он бы с бездарем не стал связываться. И как временный заместитель на его должность Северуса вполне устраивал. Как Мастер. Но был один не большой нюансик, о котором он старался забыть. Томас Филинг был не только его учеником, но и любовником, о чем впоследствии Северус не раз успел пожалеть. Томас закончил Равенкло, но имел зачатки истинного слизеринца. И хоть они не виделись десять лет, Северус не смог забыть его предательства. Влюбив его в себя, Филинг испортил отправленный в общество зельеваров образец улучшенного Ликантропного зелья, выставив его на всеобщее посмешище. Северусу тогда пришлось долго отстаивать звание Мастера Зелий. В то время как Томас одновременно с ним послал от своего имени его не испорченную разработку, на исследование которой Снейп потратил больше трех лет, и получил всеобщее признание и звание самого молодого Мастера зелий, а также должность преподавателя зелий в Шармбатоне. Почему эта двуличная крыса вылезла сейчас из своего укрытия Французской школы магии, и посмела явиться в Британию, более того в Хогвартс, когда он прекрасно знал, кого он будет замещать и даже, если его по случайному, отнюдь не прекрасному, совпадению позвали сюда вести уроки Зельеварения, он не мог не знать, что Северус не оставлял стен школы. Просто вел сейчас другой предмет, пока отдается новой разработке зелья. Такой была основная версия для преподавателей и учеников о его внезапной смене школьной деятельности. Северус вздрогнул, вспомнив, что ему всё-таки пришлось признаться в истинной причине почему ему внезапно захотелось вести Защиту и из-за чего не может и дальше поставлять зелья в Больничное Крыло и больницу. Альбус Дамболдор лишь по-доброму улыбнулся не знающему от стыда, куда себя деть, зельевару и сам придумал ему «легенду». Но судя по взглядам преподавателей, всё-таки растрепал о его состоянии учителям. Одно радовало. Что, так как никто не кинулся его поздравлять с ожидаемым прибавлении в семействе Снейп-Поттер, Альбус попросил сделать вид, что они не осведомлены о его скором декретном отпуске.       Воспоминания того кошмарного разговора с директором вновь вернулись к бывшему любовнику. Неделя прошла относительно спокойно только потому, что Северус, вспомнив все свои шпионские навыки, мастерски сумел избежать встречи с Филингом. Опасаясь, что при первой же встрече не сдержится и прикончит этого выскочку, а пыльный и сырой климат камеры в Азкабане вряд ли пойдет на пользу его малышу и общему семейному счастью. И даже если Северус сумеет сдержать себя в руках, он не хотел, чтобы Томас оставался в школе. Во-первых, он не хотел, чтобы Гарри узнал о том, что когда-то его и нынешнего преподавателя зелий связывали интимные отношения. А во-вторых, Томаса следует держать подальше от детей. Неспроста он оставил свое насиженное место в Шармбатоне. И Северус давал голову на отсечение, что в Хогвартс он явился тоже неспроста. Сразу же как стало ясно имя приглашенного на замену мастера зелий, Северус устроил скандал, требуя у директора поискать кого-то другого. Но Альбус на все его доводы словно попугай отвечал, что ему вредно волноваться, предлагал чай с ненавистными лимонными дольками и твердил, что Северус преувеличивает проблему, и Томас не станет отыгрываться на детях из-за их личных разногласий.       В общем, Северус ничего не добился, но прекрасно знал, что Дамболдор не только услышал каждое его слово, но и взял на заметку. Старому интригану просто скучно стало, и он хочет посмотреть, что будет дальше. Северус схватил из вазочки последнее румяное яблоко и откусил от него со злости большой кусок. Опустевшая вазочка тут же наполнилась свежими фруктами, горка огрызков исчезла, а на столе появился полный стакан свежего молока. Это была ещё одна причина его злости. Эльф. До безумия обожавший его мужа. Гарри призвал его на следующий день после того памятного визита Люциуса, когда стало ясно, кто носит под сердцем будущего второго Мерлина. И эльф вот уже неделю строго выполняет все указания Гарри. Наполняет вазочку фруктами, следит за питанием, обеспечивает его ненавистным молоком и, что его бесит больше всего, он не дает ему даже зайти в его лабораторию. Самое обидное, что по тому же приказу Гарри, эльф не показывается ему на глаза, и в него нельзя ничем запустить. Гарри, как назло, оказался в этом неприступен, не желая убирать от него эту маленькую лопоухую няньку. Единственный плюс эльфа был в том, что ему больше не приходилось идти в Больничное Крыло за успокоительными каплями и средством от тошноты, они всегда по мере надобности появлялись в аптечке.       От грустных мыслей о бывшем любовнике и от нестерпимого желания убить эльфа его отвлекла вспышка камина. Северус старательно пряча злорадную улыбку, поудобнее сел в кресле. Он уже знает, кто заявился к нему в гости, так и не научившись заранее извещать о своем визите, и на ком он сорвет нарастающее раздражение. Чутье его не подвело: из камина буквально вылетел бледный, испуганный и растрепанный Люциус Малфой. Не поздоровавшись, Люциус плюхнулся в кресло, выпил залпом молоко и, схватив яблоко, вцепился в него зубами. Такого Люциуса Северус не видел даже в тяжелые времена их служения Темному Лорду. Даже после непродолжительного заключения в Азкабан он не терял своего аристократичного лоска. Северус начал серьезно беспокоиться о причине такого не свойственного главе рода Малфой поведения и несобранного внешнего вида.       — Люциус, мне, конечно, лестно, что ты решил меня навестить, но может уже скажешь что случилось? Или ты забыл, что мне в моем положении волнения на пользу не идут. Что-то случилось с Нарциссой?       Люциус вздрогнул, услышав имя супруги, и посмотрел немного затравленным взглядом в обеспокоенные глаза беременного друга, о чьем деликатном положении успел позабыть.       — Ты мне скажи. Я знаю, ты владеешь медицинскими чарами… Я могу ошибаться… Но в последнюю неделю я себя странно чувствую, а сегодня… меня вырвало, и на завтрак мне дико захотелось рыбу под шоколадным соусом и тыквенного сока! Ты же знаешь, что я его ненавижу… Может, я себя накручиваю, в последние время я стал мнительный и мое поведение похоже на поведение Цисси в те кошмарные месяцы, когда мы ждали Драко… Северус, пожалуйста просканируй меня и скажи, что я ошибаюсь, и я… я не беременный…       Северус отпил из появившегося перед ним стакана молока, чтобы скрыть злорадную усмешку. Появление в стенах школы Филинга совершено выбило из головы его маленькую пакость с зельем мужской беременности, которое он подлил в вино Люциусу в тот, предыдущий визит. И судя по всему, оно не подвело. Поставив стакан, Северус поднялся с кресла. Следом поднялся бледный и, явно пребывающий в панике, Малфой. Прочитав нужное заклинание и взмахнув палочкой, Северус усмехнулся: такого исхода его маленькой мести он не мог предположить даже в своих самых бредовых мечтах. Северус даже начал подозревать, что его зелье тут ни при чем и новое положение Люциуса — это целиком шутка судьбы.       Люциус, видя ошеломленное лицо своего всегда спокойного друга, сел в кресло. Он и без слов понял свой диагноз, больше похожий на приговор… Сил хватило только на то, чтобы спросить:       — Кто?       — Девочка…       Люциус вздрогнул, словно от пощечины. То, что он носит девочку — было словно насмешка судьбы. Когда-то он заставил сделать Нарциссу аборт, узнав, что будет девочка. Тогда он не мог подумать, чем обернется его решение. Думал только о том, что он ни за что не допустит, чтобы его кровь, кровь Малфоев, усилила чей-то род, в который уйдет дочь, выйдя замуж. Нарцисса очень переживала, ведь она хотела стать матерью ещё раз, и Люциус пообещал ей, что в следующий раз позволит родить, не взирая на пол ребенка. К этому времени он уже пожалел о необдуманном решении, видя, как угасала его прекрасная супруга. Он сходил с ума. Ему было больно и стыдно смотреть на то, какими глазами она смотрит на детей, когда они появляются вместе в городе или на крестинах детей знакомых. Но другого раза уже не могло быть: аборт имел необратимые последствия — Нарцисса стала бесплодной. Северус, видя, как после его ответа, лицо друга приняло зеленоватый оттенок, заволновался и от души накапал ему своих успокоительных капель.       — Выпей…       Люциус, вынырнув из своих горьких воспоминаний, неприязненно покосился на стакан: у него имелись мысли о том, кто, кроме непосредственно второго отца ребенка, мог поспособствовать его неожиданной и далеко непланируемой беременности. Вспомнив, кто второй отец ребенка, Люциус побледнел и без слов, залпом осушил предложенное питье. Только после того, как ощутил неповторимый отвратительный вкус зелья, даже не смотря на то, что оно было разведено водой, поинтересовался сиплым голосом:       — Что это?       — Успокоительные зелье. Не смотри на меня так: оно рассчитано специально для беременных, и я бы улучшил вкус, но сейчас я даже попасть не могу в свою лабораторию, да и к котлу смогу приблизится только после рождения наследника.       Люциус, не стесняясь, застонал и вцепившись в волосы…       — Северус, я знаю, что это ты напоил меня зельем для беременности, и тебе повезло, что ты сам в таком же положении! В свое оправдание можешь объяснить: на кой черт ты это сделал?!       Северус ничуть не испугался вспышки гнева Малфоя: свою порцию успокоительных капель он выпил сразу после того, как прогнал при помощи молока мужа. И теперь на некоторое время он будет спокоен, словно гранитная скала. Сев в кресло, он подвинул поближе к себе фрукты.       — Во-первых, мой беременный друг, сначала докажи что это я напоил тебя зельем, а не твой любовник? Я всегда говорил, что Риккардо далеко пойдет…       — Риккардо уже два года как не является моим любовником, эта шлюшка сбежала, поджав хвост, к магглам, как только прошел слух о возвращении Темного Лорда, где издохла. Больше магглов Лорд ненавидел только предателей…       — Я так понимаю, что это камень в мой огород? Как низко говорить о предательстве... Не ты ли, после того, как Гарри развеял Риддла по ветру, сдал всех Пожирателей, лишь бы снова не оказаться в компании дементоров?..       Люциус потупил взор — разговор принимал неприятный разговор, и ссориться с тем, кто ещё не отвернулся от него, он не хотел. Но судя по всему раннее сказанному, все к этому и шло.       — Но не будем о старом. Так с чего ты взял, что я причастен к твоей беременности?       — Ты бы не стал просто так подливать мне зелье, а вот в качестве мести или из-за желания не одному быть в подобном положении мог…       — То есть, все твои доводы склоняются к тому, что я просто смог бы? Ты сейчас выпил содержимое моего стакана, а может я соврал, и там было зелье отстроченной смерти? Я ведь, могу его приготовить также легко, как и зелье мужской беременности…       Люциус побледнел, а Северус усмехнулся. Малфою ни за что его не переспорить, как и не доказать его непрямого участия в получившемся деликатном положении. А признаваться он не собирался. Нет, он не боялся мести Люциуса или чего-то подобного. Просто не собирался обрекать себя на девять месяцев нытья и обвинений. Ему своих волнений хватало.       — Успокойся, в стакане было то, что я тебе сказал: мои успокоительные капли, прописанные мне Помфри. Ещё раз скажи, почему ты уверен, что твой любовник не причастен к твоему зачатию больше необходимого? Ты всегда выбирал себе любовников под стать себе. С чего ты решил, что нынешний не оказался проворнее остальных и не решил тебя на себе женить таким способом. И не надо вспоминать Нарциссу: ты не вспоминал её, когда подставлял зад. К тому же ты ведь помнишь, что в случае, когда из-за бесплодия одного из супругов возможна тринсента. И судя по твоему положению — это прекрасно известно твоей новой пассии.       Люциус побледнел, представив, как он будет объясняться с Нарцисой и родней будущего отца… Вспомнив о последнем, Люциус почувствовал дикий приступ тошноты и, не говоря ни слова, унесся в сторону ванной комнаты.       Северус сочувственно посмотрел в спину зажимающего рот друга и поднялся, чтобы облегчить его участь: сам Люциус был не в состоянии отличить мыло в пробирке от яда, если на пузырьках не было соответствующих этикеток, а в его аптечки не было покупных зелий, как и подписанных.       Вернулись оба через десять минут. Северус радовался, что его приступ утреннего недомогания остался в сегодняшнем утре. Люциус, чувствуя, что зелье от тошноты начало работать, немного повеселел, но только маленькую такую капельку.       — Это ужасно! И так будет каждый день?       — Иногда по два или три раза, но тут зависит от организма: у всех по-разному. Но ты имей виду, что тебе достанется в тройном объеме…       Люциус оторвал взгляд от тарелки с фруктами. После того, как тошнота прошла, захотелось чего-нибудь перекусить и сграбастал с тарелки грушу. Услышав примечание зельевара о тройном объеме тошноты, Люциус удивлено вскинул брови, радуясь, что не успел откусить кусок.       — С чего ты взял, что мне будет втройне хуже? А может ли быть ещё хуже? Или так со всеми, кто носит девочку?       Северус встал, подошел к книжному стеллажу и взял оттуда за неделю практически до дыр зачитанную книгу. Вернувшись, положил её на стол перед другом.       — Тут ответы на все твои вопросы. Но, на интересующий тебя вопрос, я смогу ответить сейчас. Ты, услышав о том, что носишь неугодную тебе по полу девочку, так расстроился, что не слышал: помимо девочки, ты беременный ещё и двумя мальчиками…       Люциус, пребывая в шоке, отложил так и не надкусанный фрукт на стол рядом с книгой. Той самой, о мужской беременности, что он видел на этом самом столе в прошлый свой визит.       — Трое? Ты уверен?       — Сложно быть неуверенным в том, что я видел. Ты можешь собой гордится: войдешь в историю. Я слышал всего о двух двойных беременности, о них, кстати, упоминается в этой книге. Тройная — это, наверно, впервые в истории. Ты, конечно, можешь, попытаться от такой славы избавиться, путем избавления от беременности, но ты ведь понимаешь, что легально тебе не дадут загубить трех здоровых волшебников твоего рода. Министерство после войны следит за этим строго. Даже запрет наложили на аборты вообще, да и Магия тебе такого кощунства не простит, а в обход Святого Мунго или другой магической лечебницы, такое действие может стоить тебе не бесплодия, а жизни. Можешь обратиться к магглам…       — Не собираюсь я с этим ничего делать! Мне хватило того случая, и не надо мне тыкать этим в лицо. Я и так чувствую себя перед Нарцисой кругом виноватым.… Но что мне делать?       — Странный вопрос, учитывая, что ты только что сказал, что ты, учитывая прошлую ошибку, не будешь губить этих детей…       — Северус, я же просил. Не надо, я достаточно наказан за то мое необдуманное решение…       — Прости. Просто недавно видел в Хогсмиде Нарциссу, она разговаривала с какой-то девушкой и смотрела на ребенка в её руках таким взглядом… Мне захотелось снова съездить тебе по роже…       — Думаешь, я не знаю, что она хочет снова ощутить себя матерью. Драко вырос и скоро сам станет отцом.       — А Нарцисса бабушкой…       — Но согласись, это не одно и то же, а она хочет снова испытать все прелести материнства…       — Ну, теперь ей представится такая возможность, и в тройном размере…       — Да.… Но что мне делать с Биллом…       — Ты можешь не говорить… Мне ли тебя учить, как избавиться от ненужного любовника?       — Он не дурак и сможет сложить два и два и поймет, что я зачал от него.… К тому же я не хочу от него избавляться. Он другой, не такой, как предыдущие.… Это ведь и его дети тоже… — Люциус, чувствуя как «загораются» от стыда щеки, уткнулся лицом в сложенные на столе ладони… — …Есть вероятность, что дети будут рыжие…       Северус смотрел на необычное поведение друга и вспоминал то время, когда он восемнадцать лет назад прятал лицо в ладонях признаваясь, что по уши влюбился в гордую и неприступную красавицу Нарциссу Блек. И понимал, что друг, похоже, снова влюбился. И судя по тому, с какой нежностью он говорит о супруге — он не перестал любить и её.       — Рыжие?       Северус вспомнил об обмолвки друга, а потом имя его нынешнего любовника — и его сложило пополам от смеха. Сложить два и два было несложно, как и понять мучения друга…       — Хватит ржать!       — Прости, но… ты… просто нечто. Я все думал, как тебе отомстить за ту открытку. Где ты, кстати, взял ту фотографию? Впрочем, это уже не важно, ты сам себе отомстил, так что я бы в жизни бы не смог придумать что-то хуже… Я теперь не удивлен, что у тебя тройня: семейка Уизли всегда отличалась плодовитостью…       Люциус поднял от ладоней свой страдальческий взгляд, он и без насмешек Северуса понимал, что теща в виде Молли Уизли будет пострашнее урагана, и это если не вспоминать — кто её муж и какие у него с ним взаимоотношения       — Я прошу у тебя совета, а ты насмехаешься…       — Я тебе говорил. Захочешь — никто никогда не подумает, что твои дети разбавлены кровью Уизли, даже если они все как один будут рыжие…       Люциус, простонав в адрес зельевара проклятье, снова спрятал лицо в ладонях.       — Я так понимаю, что тебя такой ответ не устраивает. Тебе повезло. Ты можешь не выбирать из двух любимых кого-то одного. Нарцисса будет счастлива растить этих детей невзирая на цвет волос, пол и то, что не она их родила. Ты же не думаешь, что за столько лет она до сих пор не знает о том, что ты ей изменяешь?       Люциус выпрямился и с надеждой уставился в глазах друга.       — Ты думаешь, она примет моих детей и Билла?       — Спроси лучше её…       Люциус поднялся. Северус скопировал его жест, понимая, что друг уходит. Это было очень кстати. У него и своих проблем хватает: нужно загладить вину перед мужем и вывести на чистую воду бывшего любовника, при этом не навредив их с Гарри малышу… Да и Драко должен зайти. Не хотелось бы, чтобы отец и сын пересеклись раньше времени.       — Спасибо, Северус. Ты, конечно, теперь мне этого всего до смерти не забудешь, но за то, что поговорил — спасибо. И за зелье тоже… Ты ведь понимаешь, что я не имею виду Успокоительное и зелье от тошноты…       Северус безразлично пожал плечами, не подтверждая факт своего причастия в создания деликатного положения друга и не опровергая его.       — У меня есть к тебе просьба…       Люциус удивленно вскинул брови. Северус редко его о чем-то просил, в основном это он что-то требовал от их дружбы.       — Я весь во внимании…       — Это не просьба, а лишь напоминание. Ты ведь понимаешь, что тебе придется искать для твоего особого зелья другого зельевара? Мне противопоказаны контакты с варевом следующий год точно…       — Ни за что не поверю, что ты забросишь свои склянки и котлы на такой большой срок…       — Уже забросил. Я неделю как преподаю Защиту от темных сил. Муж уже позаботился о том, чтобы я начал привыкать к отсутствию в моей жизни, как ты выразился, склянок и котлов. Эльф Гарри не пускает меня не только в мою лабораторию, но даже в класс Зельеварения…       Люциус рассмеялся…       — Я второй раз недооценил твоего Поттера.… Прости, Поттера-Снейпа. Так в чем будет просьба? Учти, я не буду ссориться с победителем Волондеморта и предоставлять тебе свою лабораторию…       — И не нужно. Эльф все равно не даст мне в неё войти… Я хочу, чтобы ты разузнал о новом преподавателе зелий…       — Северус, я понимаю ревность к мужу, но ревновать предмет, который ты…       — Люциус, я в своем ещё уме! Какая, к Мерлину, ревность! Это счастье: целый год не пытаться втолковать знания в пустые головы, в которых, кроме квиддича, ничего больше нет! Мне нужно знать: какого черта Томас Филинг покинул Францию и решил стать моим заместителем!       Глаза Люциуса расширились от удивления.       — Филинг здесь? В Хогвартсе? И до сих пор жив? И, конечно, Гарри не знает о том, кто стонал под тобой до него…       — И не узнает. Иначе я лично поздравлю Рональда Уизли с будущими племянниками. Как ты думаешь, сколько времени понадобится, чтобы Молли узнала о том, что скоро станет бабушкой…       — Я понял! Шутка была неудачная.… И всё равно я поражаюсь его наглости. После того, что он сделал, явиться практически тебе в «пасть»! Да он самоубийца…       — Или что-то пострашнее меня заставило его покинуть защищенное, насиженное место в Шармбатонебатоне и явиться сюда.       — В том случае у него странные представления о самозащите. Я разузнаю, есть у меня ещё один друг во Франции, он состоит в родительском комитете… Мне и самому интересно, что он тут забыл. А может он не что-то забыл, а кого-то?       — Он приложил все усилия, чтобы я его не смог забыть, и он об этом пожалеет…       Люциус скрылся в зеленом пламени камина ровно за тридцать секунд до того, как Северус почувствовал сигнал Охранных чар.       — Входи, Драко.       Зельевар снял чары и открыл дверь, при помощи заклинания, предварительно уничтожив осколки и очистив дверь. Слизеринец вошел и первым делом осмотрелся по сторонам. Северус сразу догадался, кого он высматривает.       — Гарри ушел навестить друзей. Ты был в банке?       — Да…       Драко продемонстрировал крестному связку рун, обвившую его запястье на манер браслета-тату.       — Я все сделал. И дома был, говорил с мамой. Хорошо, что отца не было…       — Он только что был у меня, вы разминулись...       — Это хорошо, что разминулись. Я даже представить не могу, что будет, когда он узнает…       — Обратной дороги нет. Мы вчера говорили об этом. Ты жалеешь?       — Нет. Просто это очень странно…       — Ты говорил с Грейнджер? Ты уверен, что не напрасно это сделал?       — Мы говорили на днях, и я уверен, что не напрасно. Даже если она меня не примет сейчас, мне больше ничто не будет мешать за ней ухаживать. Ритуал больше ничего не значит… Я поговорю с Гермионой завтра… Крестный, как думаешь, что он сделает? Чего мне ждать?       — Не волнуйся, у него сейчас другие заботы…       — Поважнее того, что я…       — В том, что ты так поступил, есть и его вина. Ты не от меня должен это узнать. Но боюсь пока Люциус решится, ты весь изведешься. Драко, можешь не переживать. В семье Малфой ожидается большое прибавление…       — Но мама не может…       — Но твой отец, как показали последние события, на многое способен…       — Отец?!       Драко шокировано уставился на лучащегося злорадством крестного.       — Да. Гарантирую, что пару месяцев ему будет не до тебя. Хотя он уже ничего не может с этим поделать.       — Папа… бе… беременный…       Драко не мог спокойно даже произнести эти два слова вместе, не то чтобы в них поверить… Северус подтолкнул слизеринца к выходу, и тот, прибывая в шоке, не заметил, как оказался за порогом…       — … Но КАК? Вернее я знаю, как… — Драко залился краской, вспомнив тот единственный эксперимент с другом, — …от кого?!       — Ты скоро узнаешь. Но советую тебе наладить отношения с Роном Уизли…       — Нет! Отец не мог! Он эту семью на дух не переносит! А я-то, думаю, что этот громила нос воротит от Блейза…       — Драко. Твой отец, конечно, сумасшедший, но не настолько, чтобы связаться со школьником.… К тому же в семье Уизли много детей…       Северус закрыл дверь, показывая, что разговор окончен. Драко пару минут смотрел в захлопнувшуюся перед носом дверь, чувствуя дежа-вю. Только коробки со свитками и полуголого героя для полного сходства не хватало. В конце концов, Драко решил, что всё равно вскоре все узнает. А сейчас ему надо выспаться и продумать завтрашний разговор с любимой, чтобы не облажаться. Сегодня был поистине тяжелый день.