(я хочу тебя)
Зейн не хочет думать о том, что может натворить на эмоциях Гарри, он просто будет надеяться, что друг (а друг ли теперь?) даст ему объясниться. Когда проходит ещё некоторое время, Малик приподнимается на кровати, опираясь на локоть, и берет в руку ту самую фотографию, которую он мечтает сжечь, испепелить, развеять по ветру, лишь бы она никогда не попала к Гарри. Потому что Зейн не может оторваться от снимка. Потому что он не может оторваться от Лиама. Мысли о Лиаме — мужчине, сошедшем со страниц глянцевых журналов про бизнесменов, — роем вьются в его голове постоянно, особенно на протяжении последних дней. С момента, когда Зейн сбегает с корта проходит буквально несколько дней, когда он видит Пейна вновь — расслабленный, он дожидается его в ресторане у Найла. Зейн останавливается, прикусывая нижнюю губу.Он абсолютно запутан. — Привет, Зейн, — его голос певучий, словно он нарочно растягивает его имя, как карамель (Малик спрашивает себя, сравнивают ли так голос). — Ты меня избегаешь? — Отвали, пожалуйста, — Малик лишь качает головой, проходя в заведение, где за самым дальним столиком сидит Хоран, потягивая кофе из забегаловки напротив. — Не уважаешь собственный бренд, — он хихикает, а Найл давится. — Иди в жопу, — хмыкает он, — спасибо, что заехал. О, Лиам! Ты какими судьбами?.. — Приехал на встречу, — улыбается, полностью игнорируя Малика. — Кофе у тебя, я полагаю, дерьмо? — Это ты кусок дерьма. Садись. Зейн нарочно отворачивается. Просто потому, что он чувствует себя слишком маленьким, когда рядом оказывается Пейн. Просто потому, что Лиам имеет на него необъяснимое влияние, такое еле заметное, но парня пробивает на мелкую дрожь, стоит мужчине к нему обратиться. И сейчас, когда Найл выходит из ресторана, оставляя их вдвоем, Зейн клянется, что мурашки на его коже видны из космоса. Зейн постукивает пальцами по столешнице, когда искоса наблюдает за Лиамом, который впивается в него взглядом. — Ты ничего не хочешь сказать? — Лиам спрашивает громко, Зейн на секунду замирает. — А что мне надо сказать? — он агрессирует и сам себя одергивает. — Я не понимаю. — Ты поцеловал меня, — изрекает кратко Лиам. — А ты друг моего пасынка. — А это обязательно упоминать? Так сказать, подчеркивать то, что ты предположительно можешь стать импотентом через несколько лет? — Следи за языком, Зейни. — Ох, беру пример, — он усмехается, Лиам его копирует. Найл разряжает обстановку, влетев к ним со скоростью света, поставив стаканы так, что их содержимое чудом не расплескалось по столу. Он говорит о том, что ему не дали подставку, стаканы горячие, и вообще, у него ожог пятой степени (Зейн говорит о том, что их всего четыре, на что Найл отмахивается). Хоран нагло плюхается в кресло, сложив руки на груди. Он рассказывает о том, что закончили с оформлением, что снимки — шедевр, и где-то между пламенными речами Лиам уходит, и Малик только провожает его взглядом. Найл болтает слишком много, и Зейн его даже не слушает. Он приезжает в Лондон лишь потому, что Гарри зависает с Луи где-то в Манчестере, потому что они уже планируют сходить на концерт там, а Малику это не интересно. И когда Зейн смотрит на Гарри с Луи, его сердце невольно ноет (потому что он понимает, что так будет даже лучше, если Гарри переключится на Томлинсона). 'увидимся через пару часов?' 'ты считаешь, что я хочу?' 'возможно' И Лиам оказывается прав, когда Зейн приезжает в назначенное место, громко хлопнув дверью машины. Он выходит из автомобиля, засунув руки в карманы, и видит ламборгини Лиама, и мужчина сидит в салоне, включив свет. Зейн стоит, не шевелясь, несколько мгновений. Он не хочет думать о том, насколько он поступает правильно. Но когда Лиам смотрит в окно и на парковке замечает парня, понимает, что в очередной раз оказывается прав. — Я же говорил, — он говорит не самодовольно, но Зейн морщится чуть недовольно, но садится на переднее сидение. Он устало прикрывает глаза на мгновение, и Лиам выключает лампочку. — Устал? — Глаза болят, — только и проговаривает парень. — Встретиться для чего? — Просто так? — и проходит секунда, буквально несколько мгновений между тем, чтобы возмутиться и блаженно расслабиться в руках мужчины — Лиам прикасается к его губам своими губами, и его рука опускается на затылок парня. Зейн не сопротивляется, он поддается напору Пейна и сжимает бедро Лиама руками. — Видимо, нет. И в тот день, когда Гарри ругается с Лиамом, уходя из дома, Зейн ждет Пейна за чертой их городка, побыстрее сплавив Бекки домой, быстро чмокнув ее в щеку. Парень сидит в своей машине, постукивая пальцами по рулю, когда мужчина садится на сидение рядом с Зейном, повторяя его собственные движения. — Гарри ушел из дома, возможно, к тебе. — Какого хрена? — Поругались, — Зейн закатывает глаза. И когда Лиам целует его, сминая губы и раскусывая их до крови, в голове у Малика настойчивая мысль — он чертов придурок, который целуется с отчимом собственного лучшего друга. Но он не может сопротивляться ему, когда ловкие губы спускаются по его шее ниже, и губы едва покусывают тонкую кожу у сонной артерии, и еще Малик готов буквально умереть. И Лиам не отпускает его из собственных объятий еще некоторое время, пока пальцы не накрывают ширинку Малика, и парень толкается в ладонь бедрами. — А ты не такой невинный, да? — и вновь возвращается к его губам и шее.***
'Он уехал, а я проебался... проебался...' 'Гарри все знает' — это единственная фраза, которую Зейн отправляет Пейну, и, кинув его контакт в черный список, начинает одеваться. Вещи разбросаны по всей комнате, когда Зейн вваливается в ванную комнату в надежде придать себе чуть более свежий вид. Он умывается ледяной водой, он пытается придти в чувства. И он пытается понять, куда может уйти Гарри. Луи. Зейн молится о том, что сохраняет номер парня в один из его приездов (если не в первый). Миллион ненужных контактов. Миллион номеров, владельцев которых парень даже не вспомнит. Он судорожно листает записную книжку и на букву Л, и на Т, но не может ничего найти. Зейн матерится, чертыхается, и вновь пролистывает список, уже теряя надежду, пока взгляд его не цепляется за 'милашка Гарри', и он на свой страх и риск набирает этот номер. — Алло? — деловитый голос по ту сторону определенно принадлежит Томлинсону. — Господи, слава всем, это ты. — Можно просто Луи, — Томлинсон явно смеется. — Не волнуйся, он со мной. — Я проебался. — Я знаю, милашка, но не стоит пытаться ворваться в мой дом, и я не скажу тебе о том, что через недельку ты мог бы приехать в Донни, адрес я конечно же не скину тебе сообщением. Так вот, ты не мог бы приехать в Донни и пытаться исправить весь тот бардак, который ты устроил,... — Я тебя обожаю. —... дедотрах — Иди нах... — Луи громко смеется, скидывая вызов, напоследок крикнув о том, что они два идиота.***
Зейн торопит время. Он, буквально, готов считать часы до того момента, как сможет сорваться в Донкастер, наконец увидеть Гарри и поговорить с ним. Зейн просто хочет сказать ему, что конченный извращенец и долбоеб, что он не должен был даже думать о ком-то, вроде Лиама, и еще не должен был столько фотографировать на свой чертов фотоаппарат. Зейн себя винит, корит, и готов уничтожить. Потому что он не хочет даже думать о Лиаме, и он все же убирает его фотографию в самый-самый дальний ящик. Потому что... — Зейн, милый, — Триша стучит в дверь прежде чем распахнуть ее, — там внизу отчим Гарри, — сердце парня ухает вниз, и ноги становятся свинцовые. — Лиам. Малик судорожно сглатывает, поднимаясь с кровати. Он, на негнущихся ногах, спускается на первый этаж, где в прихожей видит Лиама. Он стоит мрачнее тучи, смотрит на парня недобро, а Триша только предлагает пройти на кухню, и лепечет о том, что у них готова вкуснейшая выпечка. — Буду рад чаю, — выдавливает из себя Лиам, а Триша уходит на кухню, — Зейн, я хотел поговорить по поводу Гарри. — Он ушел от меня три дня назад. — И о том, что ты меня заблокировал. — Это все тупо, Лиам, — проговаривает парень, скрестив руки на груди. — Нам это не надо. Это все было ошибкой. Каждый чертов раз это было неправильно. Лиам молча на него смотрит. Прожигает взглядом. Пепелит. Зейн смотрит на него в ответ, прикусив щеку изнутри. Лиам встает к нему вплотную, между ними, буквально, миллиметры, и парень ощущает его дыхание на собственном лице. Он непозволительно близко, непозволительно возвышается над ним, и смотрит в глаза. Зейн чувствует себя сломанным. Разбитым, растоптанным. Зейн смотрит на его губы, разглядывает щетину, покрывающую его щеки. Зейн поджимает губы, потому что мужчина, о котором он думает слишком часто, стоит напротив. Потому что он никогда даже не сможет взять его за руку, не скрываясь под пеленой ночи. — Ты женат на матери моему лучшего друга, — выдыхает он, чувствуя, как осколки обкалывают его изнутри. Внутри пусто. — Мне не следовало даже думать о тебе, Лиам. — Ты чертово помешательство, Зейн, — его губы напротив, и последние слова он буквально выдыхает в губы Малика, заставляя парня едва заметно прикусить нижнюю губу. Триша суетится на кухне, и Зейн думает о том, что еще секунда, она выйдет и им крышка. Он пытается отстраниться, встав на ступеньку выше, и его губы неловко соприкасаются с губами Пейна. — Помеш... — Чай готов, — Триша не дает ему договорить, а Зейн чувствует лишь то, какие влажные у него от волнения ладони. Он опережает Лиама, оставляя его в коридоре, и исчезает за дверью кухни. Зейн оглядывается, видя как мужчина заходит за ним следом, и откусывает от штруделя большой кусок. Он методично пережевывает, не садясь за стол. Смотрит на Лиама, который сверлит его взглядом, прерываясь на расспросы Триши. Николь забегает на кухню, схватив кусок пирога, и убегает обратно, кинув Лиаму небрежное 'здрасте'. — Они похожи с Зейном, — отмечает мужчина, когда девочка скрывается за дверью, а Малик моет тарелку за собой. — Да, у меня есть еще одна дочь, но она очень редко приезжает, — женщина едва заметно улыбается. — А у тебя есть дети, Лиам? Я так давно не виделась с Шарлотт, надо наверстать упущенное. — Нет, детей у меня нет...было бы неплохо, если бы ты смогла ее вытащить куда-нибудь, Триша, — Лиам накрывает руку Триши своей, и Зейна передергивает, — она так обеспокоена Гарри, что не может думать ни о чем другом... общество подруги ей будет очень кстати. — Обязательно с ней свяжусь, — миссис Малик улыбается ему, убрав свою руку от руки Пейна, и обращается к сыну, — ты не мог бы проконтролировать Николь и отвезти ее к Челси? Это займет у тебя не так много времени, дорогой. — Конечно, мам, — Зейн огибает кухонный стол, чтобы поцеловать Тришу к лоб, как она делает это обычно, и уходит прочь, бросив на Пейна один единственный взгляд. Лиам его испепеляет. Сердце у Зейна разбивается. И когда он стоит поздно вечером на той площадке, где они видятся с Лиамом, рядом паркуется ламборгини и из нее выходит Лиам. Оглядывается по сторонам, когда садится на переднее сидение, и первое, что он делает — целует парня рядом с собой. Сладко, трепетно, словно боится пораниться. Зейн ему не отвечает, поджимая губы. Зейн кричит внутри. Его разрывает. Зейну, наверное, не стоит рождаться, потому что все идет по пизде. Зейну, наверное, хоть иногда стоит следовать тупым правилам тупых людей. И он сидит в своей машине, когда Лиам уходит: разбитый, сломленный и... — Если ты уверен в своих словах, то я отступлю, — говорит Лиам напоследок, дергая за ручку на двери. — Если ты хочешь все прекратить, я никогда не смогу тебя остановить. — Мне важен Гарри, — тихо отзывается Зейн, впервые взглянув на него прямо, не искоса. — И это одна из причин, — Лиам едва заметно и грустно усмехается, покачав головой, и выходит, захлопнув за собой дверь.... и, кажется, немного влюбленный пустой.