Стать сильнейшим - 2.

– А почему мы едем к Урахаре?– удивилась Шаолинь, когда Кеншин проехал мимо центральной городской больницы Каракуры. – Амайя занята,– улыбнулся Кеншин, краем глаза любуясь Шаолинь. Она так счастлива, что истинную причину своего визита он ей не назовет, во всяком случае, не сейчас. Шаолинь не заметила, но у детей появилась реацу. Так и должно быть… но не на третьем месяце беременности, а минимум на шестом-седьмом. Урахара Киске встретил их обычной слащавой улыбочкой и шуточками, за которые хотелось прибить ученого длинными и толстыми гвоздями к паркету. За язык. Но Кеншин сдержался и провел Шаолинь по лестнице. Урахара улыбнулся в веер, наблюдая эту семейную идиллию. Обследование проходило куда дольше, чем думала Шаолинь. Сначала было УЗИ, потом Кеншин и Урахара нацепили на ее заметно выросший живот какие-то датчики и начали изучать многочисленные диаграммы и графики, появляющиеся на широком мониторе, при этом негромко что-то между собой обсуждая. – Что там?– не выдержала малышка Фонг, обуреваемая беспокойством за своих детей. – Все нормально!– замахал веером Урахара.– Поздравляю, у вас девочки! Кеншин, а я думал, что ты заделаешь пару крепких пацанов… – Ты это на что намекаешь?– нахмурился мужчина, помогая Шаолинь подняться и стирая гель с ее животика.– Шаолинь, милая, подожди меня сверху. Я сейчас по-быстрому набью этому уроду рожу и сразу поднимусь. – Хорошо,– девушка поднялась по лестнице, с выражением рассеянного счастья на лице поглаживая живот. Кеншин повернулся к ученому и помрачнел: – Что думаешь? – Ты прав,– Урахара также помрачнел.– Но что поделать, такие гены у твоих дочек. Плюс человеческое тело и темпы взросления также дадут очень быстрый рост реацу. – Но ведь если реацу будет расти, а их тела…– Кеншин стиснул зубы и зажмурился, не желая произносить это вслух. «Их разорвет на части,– с тоской думал мужчина.– Боже, я еще не увидел своих детей, но уже знаю, что могу их потерять…» – Пока они внутри Шаолинь, опасности нет,– тихо заговорил Урахара, прекрасно понимая настроение друга.– Сила матери сдержит рост сил детей и не позволит этой силе навредить им. Значит, у нас есть полгода. – Полгода для чего? Для того, чтобы смириться с их гибелью? Киске покачал головой: – Тебе больно, я понимаю. У нас есть полгода на то, чтобы разработать временную печать. Мы целиком и полностью запечатаем их реацу до того времени, когда они смогут ее использовать, а ты… а тебе с раннего детства придется приучать их к реацу. Ты понимаешь, о чем я? – Понимаю,– голос Кеншина стал жестче и увереннее. «Он взял себя в руки, вот и отлично,– довольно кивнул Киске.– Потенциал у этих девочек просто огромный, не зря у них такие родители». – И не говори ничего Шаолинь,– тихо произнес ученый. – Я все слышала,– голос за спинами мужчин. Кеншин обернулся и увидел свою девочку, обнимающую живот с такой болью в глазах, что его сердце сжалось от боли. – Но как…– удивился Киске. «Где я напортачил? Как она обошла мою систему безопасности?»– лихорадочно размышлял ученый в поисках ляпов в защите. – Я же командир карательного отряда,– тихо ответила девушка.– И я умею держать удар. Урахара хотел что-то сказать, но Кеншин решительно шагнул вперед и прижал Шаолинь к себе. – Мы справимся,– шепнул он, касаясь губами тонкой шейки.– Не беспокойся, малыш. Все будет хорошо. Шаолинь обняла в ответ, доверчиво угукнув и уткнувшись носом в яремную ямку мужчины. Когда он ее обнимает, она знает, что все будет хорошо. *Два месяца спустя, особняк Кеншина Карасу* Просторная светлая комната с камином и окном во всю южную стену стала тем местом, где Шаолинь Фонг проводила большую часть своего времени, и любой, кто оказался бы здесь, прекрасно понял бы, почему. Пол укрывал ковер с мягким ворсом, на западной стене расположились несколько голов трофеев Кеншина: медведей, оленей, кабанов, но были два льва, слон и носорог, а между ними в причудливом порядке развешены с десяток разнообразных клинков. В первые два десятилетия мужчина увлекся экстримом, но охота, рыбалка, скалолазание и прочее ему быстро наскучили, он слишком силен и быстр, чтобы такие занятия будоражили кровь и пробуждали азарт. Восточная и северная стены полностью заставлены стеллажами с коллекцией книг на любой вкус, за один взгляд на которую любой уважающий себя букинист не задумываясь, отдал бы десяток лет жизни. Сочинения Толстого, Пушкина, Тургенева, Булгакова, Тютчева соседствовали с первыми изданиями или даже рукописями Марка Твена, Джека Лондона, Артура Конан-Дойла, Эдгара Алана По, Виктора Гюго, Вальтера Скотта, Чарльза Диккенса, Жюля Верна, Даниэля Дефо, Александра Дюма… Помимо художественной литературы здесь можно было обнаружить научную фантастику, набирающий популярность жанр фэнтези, великое множество научно-популярной литературы, детективные романы. Даже весьма серьезные научные трактаты находились здесь, и Кеншин Карасу, потративший тридцать лет на поиск этой коллекции, особенно гордился теми книгами, которые считаются давно утерянными: сборник сочинений Авиценны, книги Гиппократа, Галена, Аристотеля, но венцом коллекции был китайский трактат возрастом почти две тысячи лет: десятитомник «Мо-цзин», трактат о пульсе. Единственный оригинал, которому больше тысячи лет. Были несколько библий, принадлежащих разным течениям христианства, можно было найти Коран и многие другие религиозные труды, но они по большей части лежали мертвым грузом, хотя и были одними из первых книг в коллекции. «Чушь,– бросил Кеншин, не прочитав даже половины Библии.– Редкостная чушь. Инструмент управления толпой, превращение всех поголовно людей в рабов». И больше никогда их не открывал. Шаолинь улыбнулась, поглаживая ладошкой ощутимо подросший живот. Еще пару лет назад Кеншин проводил за чтением почти все свое свободное время, пытаясь понять людей, но потом забросил со словами: «Простые люди такие же, как и мы, пишут сказки и очень хотят в них поверить». Но все равно, пусть и намного реже, но мужчина проводил вечера за томом сочинений Лондона, Дефо или Дюма. «У них так много красивых историй,– думала Шаолинь.– Совсем не то, что у нас…» Да. Синигами, те, кто мог себе позволить заниматься творчеством, уделял своим хобби мало времени. В свое время малышка Фонг презирала подобных синигами, считая их бесполезными слабаками, не способными проявить себя на поле боя. Да что там, она так считала до беременности, до тех пор, пока не смогла больше тренироваться. Девушка улыбнулась, вспоминая, как ворчала на Кеншина, заставая его за книгами, и как он пожимал плечами, не отрываясь от занятия. Тогда она не понимала, а сейчас поняла. В дверь читального зала осторожно постучали. – Войдите. Дверь открылась, впуская горничную– женщину сорока лет от роду, прекрасно знающую свое дело и держащую в ежовых рукавицах трех молоденьких служанок. Если принять на работу умудренную годами женщину Шаолинь согласилась сразу же, то насчет служанок долго хмурилась и бросала на невозмутимого Кеншина злые взгляды. – Госпожа Шаолинь, время обеда,– немного раздраженно произнесла женщина– одна из ее подчиненных разбила хрустальную вазу, и теперь она предчувствует нагоняй от хозяина. – Да-да, я знаю,– Шаолинь поднялась и неторопливо отправилась в столовую, не забыв вложить между страниц закладку. Спорить с Шизукой-сан себе дороже, тем более, что Кеншин велел во всем слушаться эту даму, мотивировав это тем, что Шизука-сан вырастила трех детей, сына и двух дочерей. За обедом пришлось съесть все, что ей приготовили. Нет, приготовлено было вкусно, но… много. Когда девушке казалось, что ей впору лопнуть, эта медленная пытка наконец-то закончилась, и она ушла в свою комнату, еле переставляя ноги. – Госпожа Шаолинь,– молоденькая служанка, Люка или как там ее, тут же подхватила ее под локоть, помогая подняться.– Вам что-нибудь необходимо? – Нет, ничего не нужно. – Если вам что-то понадобится– только позовите! Я буду в комнатке, смежной с вашей. Шаолинь улеглась на кровать и тихонько вздохнула, обнимая подушку. Кеншина нет дома уже неделю, он снова в Уэко Мундо. Сбежал, подлец… «Развлекается небось со своей арранкаршей,– ревниво думала девушка.– Чтоб его…» *Неделю назад, Уэко Мундо* Прозрачная ночь Уэко Мундо, белый песок, безжизненные барханы безграничной пустыни. Унылое и скучное место, на взгляд Кеншина. Но не на взгляд его обитателей. С воинственным ревом на него напал какой-то адьюкас. Мужчина уклонился от броска белого пятна, поленившись рассмотреть нападавшего, и одним ударом меча отправил монстрика в небытие. Еще толпа Пустых неслась на него слева. Кеншин вскинул левую руку навстречу стае монстров, формируя серо на кончике указательного пальца. Пустые не успели ни среагировать, ни даже понять, что происходит, просто вот синигами вскинул палец, а в следующее мгновение их уже накрыл широкий синий луч, обращающий в ничто все на своем пути. Какой-то Пустой проскользнул к нему за спину. Пока Пустой заносил щупальца, Кеншин успел рассмотреть его в отражение меча. Огромный, размером с пятиэтажный дом, с внушительной дырой в груди и шестью щупальцами, растущие по три штуки из каждого плеча. Нижняя половина Пустого также состояла из щупальцев. – Тебе конец, синигами!– утробно проревел Пустой и ударил. Шипы свистнули, коснулись хаори и разлетелись на мелкие кусочки. Короткий, низкий гул– и от Пустого остались три правых шупальца, заменяющих руку, голова и несколько оборванных нижних щупалец. Все остальное превратилось в фонтан из крови, ошметков плоти и кистей, брызнувший за спину и оросивший песок Уэко Мундо на несколько десятков метров. Вокруг левой руки Кеншина, вытянутой в сторону, сверкнуло кольцо синих разрядов и пропало. – Всего лишь жалкий гилеан,– экс-капитан десятого отряда не обратил внимание на исчезающего Пустого. Так всегда, стоит ему появиться здесь, и его атакуют полчища слабых и никчемных Пустых. Мужчина огляделся по сторонам. Эту долину он знает. К северу от нее находятся горы, в которых обитает Тия со своей фракцией, далеко на восток– дворец Лас Ночес и его обитатель Барраган Луизербан, несколько лет назад ставший арранкаром и приобретший весьма неприятные способности. Кеншину следует держать путь на юг. Неподалеку от Леса Меносов находится долина, в которой обитает его цель. Тройка Пустых появилась на вершине бархана и, едва завидев его, тут же ретировалась. Карасу не стал их преследовать, на такую мелочь он давно не обращает внимания. Мужчина стремительно летел в сюмпо, уже чувствуя стремительно приближающуюся реацу своей цели. Губы искривил хищный оскал: теперь этот Вастерлорд никуда от него не денется! Вастерлорд спал, но его охраняла бдительная фракция из десяти адьюкасов довольно высокого уровня, так что как только Кеншин приблизился, его тут же остановили Пустые. Высокий антропоморфный богомол, странноватый гибрид змеи и кошки и внушительных размеров скорпион с почти человеческой головой замерли перед ним. – Корвус-сама отдыхает, синигами,– произнес скорпион скрипучим высоким голосом.– Не смей его больше тревожить! Когда он пожелает, он тебе ответит. – Это не тот синигами!– пискляво возразила змея-кошка.– Кто ты такой? – Ну, раз не тот, думаю, мы можем его убить,– в голосе антропоморфного богомола перекатывалось рычание. – Убить меня?– хохотнул Кеншин, материализуя и обнажая занпакто.– Ну, попробуйте… Богомол тут же бросился на него, наполняя реацу свои передние серповидные конечности, а его товарищи прыгнули в разные стороны. Змея-кошка попыталась зайти за спину, а скорпион сформировал на кончике своего жала темно-красное серо. Кеншин скользнул навстречу боголому, широким выпадом тати отбивая удары серповидных конечностей и с разворота нанося удар ногой в живот, усиливая удар балой. Змея-кошка с низким шипением ударила внушительными когтями длиной с хороший кухонный нож крест-накрест, но ее противник исчез так быстро, что она даже не уловила движение, лишь пинок со спины, слегка толкнувший ее точно под поток алой энергии. – Твою мать!– выругался скорпион под полный ярости и боли вой змеи-кошки– Пустую накрыло его серо. А потом и сам взвыл от ярости и боли: отвлекшись на результат своих действий, адьюкас упустил рывок слева и лишился своего хвоста, вопя от ярости и боли и брызжа темной кровью из обрубка. Клешни несколько раз клацнули, стремясь поймать мелькающего синигами, и едва не сомкнулись на шее богомола. – Не мешайся!– рявкнул богомол и оттолкнул скорпиона в сторону, принимая удар тати на свои конечности и по колено зарываясь в песок. – Да чтоб ты сдох, синигами!– закопченная и злая змея-кошка создала малиновый серо на кончике языка и атаковала Кеншина. Серо разбилось о выставленный данку, а адьюкас распалась наискось от плеча до пояса, сраженная невидимым ударом меча. Но не успела Пустая рухнуть на песок, как ее накрыло ярко-синее серо, сжигая тело и накрывая скорпиона. Скорпион тут же смекнул, что оказался на линии атаки, ругнулся и ответил своим серо, заметно уменьшая урон для себя, любимого, а его товарищ-богомол возник за спиной синигами. – Сдохни!– крикнул адьюкас, и рубанул серповидной конечностью в шею слева. Каково же было его удивление, когда его удар был остановлен открытой ладонью! Впрочем, удивление длилось лишь секунду: адьюкаса вдруг повлекла вперед и вправо необоримая сила, а его соперник словно по волшебству возник за левым плечом. Тати опустился на спину адьюкаса, разваливая его на две неравные половины. Две клешни сомкнулись на руке, сжимающей тати, и на шее синигами. Адьюкас торжествующе заорал и с силой сжал клешни. В следующее мгновение он заорал от невыносимой боли: колонна синей реацу ударила в небеса Уэко Мундо, а его конечности оказались самым грубым образом оторваны и сожжены в этом потоке реацу, поднявшим волну ветра. – Спасибо за неплохую разминку!– пылающие синим огнем глаза хищно сверкнули, с руки синигами сорвался шар, сотканный из синего огня, а слова заклинания заглушил взрыв синего пламени, разорвавший адьюкаса на кусочки. Сразу семь серо ударили со всех сторон. Разумеется, фракция некоего Корвуса оказалась умнее, чем большинство их собратьев, и пока Кеншин разделывал под орех первую тройку игроков, остальные окружили синигами и, как только он закончил, сразу же атаковали. Семь серо столкнулись, порождая белую полусферу взрыва, жуткий грохот и ударную волну, разметавшую песок в долине во все стороны, Пустые рванули к своему хозяину и замерли, любуясь медленно опадающей полусферой энергетического взрыва. – Как громко,– раздался за спинами Пустых голос Кеншина. Спустя полсекунды всю толпу накрыл вал синей энергии. Корвус и еще четверо успели уклониться, возникая слева и справа от потока синей энергии. Серо быстро угасло, а на песок рухнули три адьюкаса, закопченные и едва дышащие. – Низвергните все сущее во мрак, Кьюкетсуки то Ёроони. Белый песок Уэко Мундо вспыхнул жарким пламенем. Это пламя вело себя совсем не как обычный огонь: оно растекалось по песку единым огненным покровом, из которого в черное небо били длинные языки пламени. Карасу атаковал двух адьюкасов справа от себя. Щит принял и поглотил серо, потоки бушующего пламени окутали одного адьюкаса и сжались, порождая треск плоти и вопли, полные боли и ужаса, второй адьюкас попробовал сбежать, но его настиг тяжелый черный меч, окутанный испепеляющим пламенем. Стоило клинку вонзиться в тело Пустого, как произошел огненный взрыв, разорвавший меноса на части и спаливший в мгновение ока. Ярко-алое серо накрыло Кеншина внезапным и мощным ударом. Экс-капитан десятого отряда едва успел ударить щитом навстречу, гася значительную часть удара, а остаточное серо не причинило ему вреда. Адьюкас мгновенно оказался рядом с ним и полетел назад, пытаясь вытянутыми руками остановить три потока пламени, ударивших ему в грудь. Вастерлорд легко уклонился от огненных струй. В левой руке полыхнула алая полоса, формируя нечто вроде клинка из сжатой реацу. – Где-то я уже такое видел,– ухмыльнулся Карасу, вспоминая бой с Улькиоррой. Корвус сорвался и ударил. Быстрый, сильный и точный выпад алой полосой сжатой реацу, направленный в глаз, завершился тем, что прошел в сантиметре от скулы Кеншина, а правая рука Пустого упала и сгорела в потоке пламени. Из обрубка тут же вырвался поток белой вздувающейся субстанции, формируя новую руку, но Кеншин не стал ждать, пока Вастерлорд регенерирует, и перешел в атаку. Клинок из реацу возник в правой руке, отражая удар тяжелого черного меча, в живот с силой врезалась нога, отбрасывая Кеншина назад. Не успел Карасу коснуться земли, как его накрыл алый поток, порождая сильный взрыв. – Не недооценивай меня, самоуверенный синигами… что? Вастерлорд едва успел уклониться от вспышки серо, оставившей на левой ноге ожог, затем из облака дыма и пыли засверкали яркие бело-голубые молнии, не давая Вастерлорду ни мгновения на передышку: после того, как первая же молния пробила иерро и продырявила голеностоп, играть в терминатора Корвусу совсем расхотелось. «Не могу понять, как он применяет кидо, когда его руки заняты?– удивлялся Вастерлорд.– Неужели возможно формирование кидо усилием воли? Но почему они настолько сильные?» Пыль опала, являя Корвусу экс-капитана десятого отряда, с мечом в руке и без щита. «Понятно, он может по желанию убирать щит,– Вастерлорд рванул на противника, уклоняясь от бьякураев.– Интересно, как он защитится от этого?» Два алых клинка из сверхплотной реацу ударили Кеншина одновременно слева и справа– Вастерлорд воспользовался тем, что его руки куда длиннее, чем руки Кеншина. Один алый клинок разбился, столкнувшись с черным мечом, а второй повстречал на своем пути открытую ладонь, но вместо того, чтобы отсечь синигами половину кисти, столкнулся и беспомощно замер! Вастерлорд разорвал дистанцию, выпуская клинок, но удар черного меча не ограничился клинком, и режущая волна, сорвавшаяся с черного лезвия, настигла его и рассекла наискось до позвоночника. Поток крови брызнул на песок, но рана тут же закрылась белой пузырящейся массой. Масса вздулась и опала, впитываясь в тело и оставляя целый костяной панцирь, укрывающий грудь и плечи Вастерлорда. Неожиданно прямо перед лицом меноса возник стремительно приближающийся синий огненный шар. Вастерлорд уклонился и пропустил невидимый удар черного меча. Поток крови брызнул из горизонтальной раны на груди, рана регенерировала мгновенно, но этот синигами не останавливался и еще четырежды ударил черным мечом. Вастерлорд пытался парировать, но без толку. Левая рука сгорела в потоке пламени, еще два удара оставили на груди две перекрестные раны, а четвертый удар оказался намного сильнее прочих и породил огненный взрыв. Тело Вастерлорда вылетело из грохочущей огненной сферы и попало под выстрел серо. Корвус рванул в сторону, стискивая зубы, чтобы не заорать от боли: глубокая выжженная борозда шириной с ладонь пролегла от левого плеча до правого бедра, не спешила регенерировать и неимоверно болела, плюс серо сожгло остатки панциря и полностью разрушила оставшееся иерро. – Бакудо шестьдесят один, Рикудзёкоро,– экс-капитан десятого отряда указал на Вастерлорда, и его поясницу тут же обхватили шесть ярко светящихся желто-оранжевых прямоугольников, с силой сдавливая и не давая пошевелиться.– Я тебя недооценил? Нет, Корвус, или как там тебя. Я тебя переоценил. Вастерлорд рванулся, сумев сломать бакудо, и скрылся в сонидо. «Черт, почему я регенерирую так медленно?»– Корвус едва успел уклониться от выпада мечом, ответил выстрелом серо и блокировал следующий выпад мечом двумя скрещенными клинками, созданными из реацу. Клинки выдержали, и Вастерлорд продолжил усиливать их своей реацу, при этом уклоняясь от атак противника. Кеншин стоял на одном месте, отражая наскоки врага и не давая ему расслабиться. «Я успеваю за его движениями,– Вастерлорд непрерывно вливал реацу в клинки, отражая удары черного меча, блокируя потоки пламени и уклоняясь от кидо.– Вот оно что… когда он применяет кидо, он открывается, не использует меч. Я могу его достать!» Кеншин вскинул руку, белая молния бьякурая пронзила грудь меноса, но два алых клинка нанесли стремительные удары справа и слева. Перед лицом Вастерлорда промелькнул белый всполох хаори, оба клинка отлетели в стороны, отраженные скупыми точными ударами, пинок в грудь, совмещенный с балой, отшвырнул Корвуса далеко назад. Впрочем, Пустой не пролетел и пары метров: вокруг него стремительно завертелись потоки пламени, сливаясь в единую, непрерывно вращающуюся огненную сферу. Пара секунд– и сфера взорвалась потоками пламени во все стороны… а грудь Кеншина брызнула кровью из глубокой рубленой раны. За спиной мужчины возник слегка дымящийся менос, опуская алый клинок из реацу. – Я же говорил, что ты меня недооценил, синигами,– тихо произнес Корвус. – Ха… ха-ха-ха… ха-ха… ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!!– расхохотался Кеншин.– Наконец-то! А я все гадал, что мне еще нужно сделать, чтобы растормошить тебя… Внезапно все пламя опало, а меч в руке синигами стал угольно-черным и утратил всякий блеск. Взмах– и песок попросту исчез, испарился! Вастерлорд успел рассмотреть еле заметную рябь и то, как вскипают песчинки. От осознания того, насколько горячим стал меч в руке противника, ему стало не по себе. Корвус рванул на противника, занося меч для удара, но тут же понял две важные вещи: его клинок из реацу не подходит для парирования ударов этим мечом и этот меч испепелит его одним ударом так, что для регенерации ничего не останется. Правая рука исчезла вместе с клинком из реацу, Пустой едва успел разорвать дистанцию и с удивлением обнаружил, что его грудь пронзил луч черноты. Пронзил безболезненно, но… – Хадо девяносто девять, Куроями. От места удара черным лучом по телу Вастерлорда пробежали трещинки, мгновение– и его тело взорвалось потоками крови, хлынувшие из глубоких ран, обозначенных этими трещинками. – Впечатляющее кидо,– признал Кеншин, который впервые использовал Куроями в полную силу на живой цели.– Как и регенерация… Вслед за фонтанчиками крови из тела вырвалась белая субстанция. Несколько мгновений– и Корвус как новенький, только дыхание слегка сбилось. – Интересное заклятие,– произнес Пустой.– Сколько раз ты сможешь его повторить? Зрачки меноса расширились. Корвус пораженно уставился на рукоять меча и на силуэт перед ним, и лишь через мгновение синигами вдали развеялся, словно мираж, и возник прямо перед ним, удерживая рукой меч, пронзивший сердце. Теперь от места раны стремительно расширялось нечто, полностью уничтожающее его тело с такой скоростью, что он даже не чувствовал боли. «Не вышло…»– мелькнуло в его сознании, после чего Пустой исчез, обращенный в ничто. – Я понял, что после регенерации твои движения слегка замедляются, а после такой масштабной регенерации ты на секунду будешь совершенно неподвижен,– проговорил в пустоту экс-капитан десятого отряда.– Поэтому ты заговаривал мне зубы. Но в то же время, мне пришлось сражаться в полную силу, и я все равно был ранен. Если бы не Куроями, вряд ли я бы справился с тобой, не используя банкай… при условии, что ты способен использовать свои клинки из реацу в дальнем бою. – Давно не виделись,– тихий голос за спиной, после чего Кеншина сбил с ног сильнейший удар хвоста. Мужчина легко стабилизировался в воздухе и перехватил ладонь, которая намеревалась грубо схватить его за голову и вдолбить в песок. Знакомые желтые глаза с зеленой склерой и вертикальными зрачками за совершенно белой маской. – А ты смелый типчик, Улькиорра,– широко оскалился Карасу, мощным взмахом руки отбрасывая Вастерлорда далеко назад. Шиффер не атаковал, остановился и чуть сощурился: – Не ровняй меня с этим ничтожеством. Теперь я сильнее тебя, Кеншин Карасу, и я тебя убью.