Прочь из моей головы

Сейчас Дым промышленных производств просачивался сквозь тяжелые металлические ставни, стелясь на сыром тротуаре и тут же бесследно растворяясь под подошвами ботинок. Гермиона огибала груды коробок, то и дело одергивая край своей юбки, и изо всех сил старалась поспеть за широкими шагами Малфоя, чей светлый затылок маячил где-то впереди. — Может, подождешь? — раздраженно бросила Грейнджер, когда Драко резко свернул в небольшой проулок, вальяжно запустив руки в карманы темных брюк, словно прогуливался не по зловонным улочкам Лондона, а вдоль кишащего гондолами венецианского канала. — Зачем? — Малфой удивленно обернулся через плечо, будто только что обнаружил, что за ним бежит назойливая девчонка, которой он уже давно велел отвалить. — Кто виноват, что ты надеваешь юбки, которые от первого же порыва ветра задираются по самые сиськи? Гермиона неловко замерла, машинально проведя ладонью по бедру, и буквально почувствовала, как щеки вспыхнули от смущения. Проклиная себя за то, что так и не смогла приспособиться к грубой прямолинейности Малфоя за месяц разделения обязанностей старост школы, она тихо пробормотала: — Я просто не могу идти так же быстро, как и ты. Ни один мускул на бесстрастном лице Малфоя не дрогнул. Все тот же ровный профиль, острые линии скул и подбородка и скривленные в презрительной усмешке тонкие губы. Светлые, почти белые волосы, слегка растрепавшиеся от ветра. И глаза — холодные равнодушные глаза, по которым совершенно невозможно понять, о чем он думает. Что бы ни чувствовал Драко, это никак не отображалось внешне, и Гермиона порой подозревала, что даже злится этот новый резко повзрослевший Малфой с выражением полной безоговорочной скуки на лице. — Чем скорее купим нужные учебники для факультативов, о которых болтала МакГонагалл, — наконец сказал Драко, срываясь с места и заставляя Гермиону буквально бежать следом, — тем скорее вернемся в Хогвартс. — Я думала, тебе по душе идея вырваться ненадолго в Лондон, — заметила та вполголоса, поравнявшись с Малфоем и вцепившись в его предплечье, чтобы не отстать снова. Правда, перехватив его неприязненный взгляд и ощутив, как он напрягся, Грейнджер тут же молча образовала дистанцию в полшага. — Нет, ты не понимаешь, — пояснил Драко терпеливо, задирая голову и разглядывая балюстрады крыш. — Чем скорее я верну в Хогвартс тебя, тем больше времени у меня останется, чтобы... прогуляться. Гермиона почувствовала легкий укол разочарования. Несмотря на то, что по своей воле Малфою компанию она ни за что не стала бы составлять, неприятно было осознавать, что ее общество кого-то тяготит. Мало того, что рядом с Драко все мысли сводились к тому, как бы не опозориться, не ляпнуть глупость и поскорее убраться восвояси, так еще и этот циничный гаденыш делал все, чтобы заставить ее чувствовать себя неловко. — О, — произнесла она глухо, вслед за Драко выходя из лабиринта мелких улочек на непривычно безлюдную в это октябрьское утро Косую Аллею. — Тогда хочешь, я куплю все сама, а ты пойдешь?.. — Гермиона наткнулась на злобный взгляд и тут же осеклась, огрызнувшись: — Ну, что не так? — Прослежу, чтобы ты ничего не напутала, — туманно отозвался Драко, грубо хватая ее за локоть — сам, без особой на то надобности. — Мне не нужны неприятности. — Я их не создаю, — лаконично отозвалась Гермиона, но побоялась выдернуть руку из крепкой хватки его холодных пальцев. Она намеренно замедлила шаг, так что Малфою пришлось с негодованием мотнуть головой. — Драко, если ты хочешь поговорить о... Тот вдруг резко остановился, развернулся и, нависая над испуганно сжавшейся Гермионой, чье сердце стремительно подскочило к самому горлу и тут же ухнуло вниз, прошипел: — Я для тебя Малфой, — серые глаза опасно сверкнули. — А ты для меня — Грейнджер. Ничего не изменилось, ясно? Думаешь, окончание войны стерло границы между нами? Глубоко вдохнув, Гермиона попыталась унять в себе чувство обиды и горечи, противно скребущее нутро. Запретные мысли, которые она силилась подавить в себе весь этот месяц, вновь захлестнули ее, причиняя пресловутую отчаянную боль. — Тебе сказать, что именно стерло границы между нами? — спросила она дрогнувшим голосом. Какое-то время Драко молчал, не обращая и капли внимания на редких прохожих, и ярость в его глазах постепенно сменялась уже привычным равнодушием. И Гермионе почему-то нестерпимо хотелось залепить ему пощечину, вернуть эмоции, пусть и отрицательные, на его лицо, только бы знать, что в нем все еще остался тот человек, которого она знала. — Купим учебники, и я провожу тебя до замка, — сухо сказал Малфой, одергивая воротник своего темного пальто. На этот раз он шел вперед, не оборачиваясь. Четыре месяца назад Послевоенное лето начиналось бурно и ярко. Почти каждый выходной проходил в нескончаемых вечеринках, купался в запахах крепкого ирландского пива и огневиски, гремел децибелами музыки и отзывался приятным томлением в груди: война кончилась, унеся с собой закоренелую вражду и постоянный заскорузлый страх, оставив только умиротворение и праздную радость жизни. Слизеринцы и гриффиндорцы, ярые противники в прошлом, вдруг получили возможность взглянуть друг на друга с тем изумлением, которое присуще людям, большую часть жизни избегавшим лишний раз заподозрить в давнем сопернике такого же обыкновенного человека. Резко спали стены отчуждения между представителями факультетов, и незаметно, будто сами собой, между ними возникли те связи, которым не было раньше места в атмосфере волдемортовского террора. Первым прочувствовал на себе влияние свободы Гарри Поттер. Почти каждый раз, врываясь в клуб под громогласный рев новообретенных почитателей, отпуская шутки и криво усмехаясь новым знакомым, он ловил на себе взгляд одной и той же особы, которую хотел бы не знать вовсе. — Эта Астория Гринграсс меня преследует, — негромко сообщил он как-то Гермионе, разглядывая подругу сквозь бокал с сухим эльфийским вином. Сквозь призму полупрозрачного напитка Грейнджер в своем котейльном платье лимонного цвета казалась еще более миниатюрной и хрупкой, чем обычно, хотя Гарри и знал, как крепок на самом деле удар ее тонкой руки, сжимающей неизменную бисерную сумочку. — Серьезно. Она меня пожирает глазами. Гермиона недоуменно обернулась в ту сторону, куда незаметно указывал Гарри, округляя глаза и прикладываясь к своему бокалу. Возле Астории, вертлявой девчонки в вульгарно коротком усыпанном блестками платье, которая действительно заинтересованно поглядывала на Поттера, теребя темный локон, стоял, прислонившись плечом к косяку, Драко Малфой. Гермиона в первый раз увидела его в повседневной маггловской одежде, не в школьной мантии и не в официальном строгом костюме — на нем были всего лишь протертые на коленях темные джинсы, держащиеся на самых тазовых косточках, майка с эмблемой "Ведьмаков", сверх нее легкая летняя рубашка с закатанными до локтей рукавами и — поразительно! — туго зашнурованные черные кеды. Он казался человеком из другого мира среди разномастной толпы колудов-полукровок, магглорожденных и представителей светской магической аристократии. Небрежно встрепанные светлые волосы, веселый взгляд серых глаз, выдающий то, что Малфой уже догнался крепкими алкогольными напитками, и его вальяжная поза заставили Гермиону на миг поражено замереть на своем высоком барном стуле. Когда Драко вдруг обернулся на нее, почувствовав на себе чужой взгляд, и быстро ей подмигнул, Грейнджер и вовсе стушевалась, не зная, как себя вести. Она неловко улыбнулась, заерзав и чуть не задев локтем хохочущего Рона, болтающего с барменом рядом. Сложно было отреагировать однозначно на подмигивающего Драко Малфоя, человека, с которым совсем недавно их разделяла непреодолимая пропасть, а теперь лишь несколько метров и частые вспышки неоновых огней. Они были равны теперь, и это внезапное равенство кружило голову сильнее, чем сидр, который бармен щедро разливал в бокалы на счет заведения. Малфой, уловив смущение Гермионы, насмешливо ухмыльнулся и вновь склонился к Астории, что-то беспечно ей объясняя, будто и не было только что краткого обмена взглядами. — На прошлой неделе Гринграсс подловила меня на площади Гриммо, — продолжал сокрушаться Гарри, отправляя бармену пустой бокал с подтаявшим льдом. Гермиона тут же очнулась от оцепенения, обернулась в поисках Рона и обнаружила, что тот танцует вместе с Джинни, кружа ее и подхватывая, когда она со смехом пыталась опрокинуться навзничь на подставленные руки незнакомых танцоров. — Пыталась определить, если ли у меня кто-нибудь. — Например, Джинни? — пробормотала Гермиона, теребя подол своего платья и ощущая, как под действием алкоголя ее охватывает буйство преломленных красок, пляшущих перед глазами. С Уизли у Гарри категорически не ладились романтические отношения. Не то потому, что тот в последнее время демонстрировал собой образчик максималистской юношеской беспечности, не то потому, что сама Джинни не была уверена, что готова жить, постоянно конкурируя с бесчисленными поклонницами своего парня. — Ну да, — Поттер поморщился, запуская пальцы в растрепанную черную шевелюру. Бокал с огневиски, который перед ним поставил бармен, он даже не тронул, чуть покачивая головой в такт грохочущей музыке. — Я не уверен, что хочу сейчас с кем-то встречаться. Нет никого, кто бы... — Поттер призадумался, подыскивая верные слова. — Вдруг зажег в тебе интерес? — подсказала Гермиона, поглядывая на Драко, к которому ленивой походкой подкрался со спины Блейз Забини, покручивая в руке пустую бутылку из-под сливочного пива. Малфой коротко ему кивнул, чуть запрокинул голову и коснулся затылком панорамного окна позади себя, так что в резких вспышках света ярко выделились черты его бледного лица и жесткая линия упрямых тонких губ. Когда Гермиона смотрела на него, она думала о падших ангелах — прекрасных созданиях, которых некогда лишили крыльев за их грехи. Но все же прекрасных, чертовски обольстительных, как раз таких, которые тянут за собой на дно доверчивых, падких на печальную роковую красоту людей. — Ага, — согласился Гарри, отхлебывая огневиски и улыбаясь при виде буйно отплясывающих раскрасневшихся Рона и Джинни. — Думаю, когда я поступлю в аврорскую академию, станет проще. Учеба займет все мое время, будет не до любви. Гермиона пожала плечами: — А ты не думал, что мы можем... Ну, закончить седьмой курс? Если МакГонагалл пригласит нас обратно? — Думал, — Гарри нахмурился. — Хогвартс восстанавливают довольно быстро, и многие говорят, что студенты всех курсов пройдут программу заново. Но это все усложнит. — Почему? — Гермиона невольно встрепенулась, когда Драко едва заметно двинулся в сторону от друзей, плавно огибая танцующих людей и изредка придерживая намалеванных малолетних девиц, как следует не умеющих держаться на каблуках, но уже вовсю прожигающих ночи в клубах магического Лондона. Гарри серьезно взглянул на нее блестящими от алкоголя зелеными глазами, не скрытыми за стеклами очков. В линзах Поттер казался гораздо старше своих лет, или же этим оттенком совсем недетской умудренности его одарила минувшая война. — Потому что сейчас нам кажется, будто границы между нами исчезли, — он обвел рукой просторное помещение клуба, и тут же локтями облокотился о подсвечиваемую барную стойку, — но если мы вернемся в Хогвартс, вернутся и его негласные законы. Кто-то играет в квиддич лучше, кто-то хуже. Кто-то из богатеньких семей, кто сорит галлеонами, а кто-то не вылезает из долгов и повальной нищеты и покупает учебники на пособия для малоимущих. Кто-то популярен, а кто-то лузер. Кто-то чистокровен, а кто-то... магглорожденный. Мы слишком быстро отказались от предрассудков, потому что думаем, будто жизнь вот-вот раскидает нас по разным углам, и в последний раз уж точно можно тусоваться всем вместе. Но что, если вернуть нас в привычную среду? В толпе подростков не бывает ничего подобного. Гермиона провела дрожащей ладонью по холодной щеке, чувствуя, как учащается пульс и опасно стучит в висках. Почему-то было невыносимо мерзко думать о том, что беззаботный и искренне улыбающийся Малфой, который ей подмигнул, снова станет презрительно кривиться, встречая ее в коридорах. Грязнокровка. Шалава. Заучка. Подпевала Поттера. Позор волшебников. Чертова шелуха чужих мнений, от которой она едва отряхнулась, не вызывала желания зарыться в ней вновь, терпеливо снося нападки в свою сторону. — Я пойду, прогуляюсь, — бросила Гермиона небрежно, перекинув ремешок своей сумочки через плечо и легко соскочив со стула. Не успел Гарри предложить ей свою компанию или банально намекнуть на то, что Грейнджер неплохо шатает, как она уже торопливо шла в ту сторону, где скрылся, кратко улыбнувшись ей из-за плеча, Малфой. Ведомая не то неясным упрямым порывом, не то обыкновенной глупостью вкупе с опьянением, Гермиона не остановилась, услышав оклик. Сегодня не будет предрассудков, не будет масок и притворства. Сегодня они будут настоящими.