Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в Ехо

Нумминорих уже наверняка видел десятый сон, а я после возвращения в Ехо продолжал наматывать круги по улицам, будучи не в состоянии успокоиться. Слишком уж близко к сердцу принял судьбу сэра Шерлока. Хотя, кого я обманываю? Я проецировал историю безответной любви сэра Холмса к своему другу на наши взаимоотношения с Шурфом и беспокоился, как бы и с ним чего не вышло. Я видел, насколько потрясён и растерян был сэр Джон Ватсон, услышав, с кем проводит время во сне его друг. Я не мог ни чём его винить, поскольку и сам не так давно реально офонарел, когда понял истинную природу чувств ко мне Лонли-Локли. При этом я понимал, что сэр Шерлок может захотеть проснуться, только если рядом с ним и в реальной жизни будет сэр Джон. Однако я не был уверен, что настоящий Ватсон пожертвует семьёй, чтобы жить с другом так же, как тот, иллюзорный. Кроме того, я совсем не хотел, чтобы милый улыбчивый сэр Джон Хэмиш исчез, когда сэр Шерлок проснётся. Напротив, мне хотелось, чтобы он по-прежнему был счастливым здесь, в Ехо, со сновидцем Шерлоком. Короче говоря, я хотел счастья всем, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным… Вот только совершенно не представлял, как мне всё это организовать. Блин, осталось ещё мир во всём мире пожелать для полного боекомплекта. Я попытался, как обычно в затруднительных случаях, попросить совета у сэра Джуффина Халли и послал ему зов. Однако абонент находился вне зоны. Значит, либо отправился на Тёмную Сторону, либо гуляет в иных мирах. Стало быть, придётся мне самому расхлёбывать эту кашу, не идти же с подобными вопросами к леди Сотофе, подумал я и потопал дальше. Я не очень-то удивился, когда увидел, что ноги привели меня к Тайной Двери в Иафах[1]. Видимо, подсознательное желание поговорить с Шурфом было настолько велико, что автопилот доставил мою драгоценную тушку вместе со всеми её потрохами и разбегавшимися, словно тараканы, мыслями прямиком к резиденции ордена Семилистника, Благостного и Единственного. Я и так слишком долго избегал Лонли-Локли после того приснопамятного инцидента с королём. Зато сейчас мне приспичило немедленно пообщаться с другом, невзирая на все его многочисленные обязанности Великого Магистра и естественные человеческие потребности. Оправдывая свою беспардонность тем, что уже рассвело, но время ежедневных утренних совещаний со старшими магистрами ордена, скорее всего, ещё не настало, я послал ему зов, спрашивая: «Шурф, ты не слишком занят?». Ответ пришёл незамедлительно, из чего я заключил, что мой друг уже проснулся или вовсе не ложился спать этой ночью. «Не больше, чем обычно. У тебя что-то стряслось, Макс?» - зазвучал у меня в голове его ровный спокойный голос. «Не то, чтобы случилось, и не совсем у меня… Но мне нужно срочно с тобой об этом поговорить», - я аж вспотел, силясь вложить в последнюю фразу максимум убедительности. «А это не может подождать до вечера?» - Шурф предпринял отчаянную попытку не выпасть из своего рабочего графика, ибо знал, что говорить я люблю долго и пространно, то и дело отвлекаясь от темы повествования на нечто занимательнее, из-за чего мой рассказ обычно обрастал множеством обходных петель. «Ты прекрасно знаешь, что терпение не является главнейшим из моих достоинств», - упорствовал я. «Оно вообще не относится к числу твоих достоинств, - спокойно констатировал Лонли-Локли. – Хотя за пару сотен лет моих дыхательных упражнений, ты, несомненно, смог бы выработать в себе это качество». «Да нет у меня сейчас пары сотен лет! - мысленно взвыл я. – Дело идёт о жизни и смерти одного сновидца. Кроме того, я уже практически стою у тебя под дверью». «Ну, коли уж ты стоишь у Тайной Двери, то заходи, ведь, насколько я понимаю, ты от меня всё равно не отвяжешься», - вынужден был согласиться Шурф. Я пробормотал необходимое заклинание и оказался за окружавшей Иафах каменной стеной. Неподалёку от меня, опершись спиной о дерево вахари, стоял Лонли-Локли. - Ну ты и жук, всё это время был рядом, но не подавал голоса, хотя прекрасно знаешь, насколько трудно мне до сих пор даётся Безмолвная речь, - упрекнул его я, вступая в прекраснейший из садов. - Тогда тебе, тем более, следует как можно чаще в ней практиковаться, - флегматично заметил Лонли-Локли. – Кстати, я не всё время здесь стоял. Просто вышел ненадолго в сад и, застигнутый твоим зовом, почувствовал, что растения у стены этой начали нервничать. Нетрудно было понять, что им передалось исходящее от тебя беспокойство. Так о чём ты хотел со мной поговорить? Мы медленно пошли по дорожке по направлению к одной из многочисленных беседок, увитых диким виноградом. - Я мучился угрызениями совести и чувством вины, - начал я, усевшись на скамью и вытаскивая из Щели между Мирами две чашки кофе для нас и ещё тёплый яблочный пирог. - Полагаю, из-за того, что на этот раз ты не можешь спасти одного из застрявших здесь сновидцев? – предположил мой друг и, судя по всему, приготовился прочесть мне в очередной раз назидательную проповедь о том, что всех спасти невозможно. - Не только, - ответил я и вывалил на ни в чём ни повинную голову Шурфа кашу из истории реальных и иллюзорных Джона и Шерлока, притянутых за уши аналогий и моих душевных терзаний из-за гипотетических ужасов, которые могут постигнуть его из-за моей чёрствости. Увлечённо рассказывая о своих угрызениях совести, я страстно вгрызался в ароматный пирог с хрустящей корочкой, и вскоре от него остались лишь крошки на моём лоохи (да, я тот ещё свинтус). Лонли-Локли терпеливо выслушал сии стенания, поглядывая на меня, словно на неведому зверушку, и остановил только тогда, когда я был готов перейти от покаянного монолога к самобичеванию поясом от своего лоохи. - Я, конечно, знал, о твоих сверхъестественных способностях сотворить из буривуха птицу кульох[2], но на сей раз ты превзошёл самого себя, - сказал он. – Происшествие со сновидцем Шерлоком, сбежавшим от реальности в Ехо из-за безответной любви к своему другу, и твоя так называемая вина – это две разных проблемы, и рассматривать их следует по отдельности. Нужно убрать личную заинтересованность, чтобы суметь объективно оценить ситуацию и выбрать правильное решение. Прости, что вынужден напоминать тебе прописные истины, о которых ты и без меня прекрасно знаешь, просто забыл сейчас под влиянием эмоций. Я растерянно кивнул в знак согласия, дескать, что с меня возьмешь, окромя анализа? Надо сказать, что звук голоса Шурфа, равно, как и его присутствие, всегда действовали на меня умиротворяющее. Вот и сейчас проблемы, только что казавшиеся мне ужасными и неразрешимыми, предстали в ином свете. - Уверен, что, как только улягутся эмоции, ты обязательно найдёшь неожиданный для меня способ помочь своим новым знакомым, и тебе вряд ли понадобятся мои советы. Теперь перейдём ко второй твоей проблеме. Есть у тебя, Макс, одна уникальная способность – идеализировать человека, который тебе нравится, причём делать это настолько искренне и убедительно, что тот поневоле начинает чувствовать себя таким, каким ты хочешь его видеть. Рядом с тобой я становлюсь несколько иным, почти всезнающим и всемогущим, с прорезающимся время от времени чувством юмора, и даже начинаю нравиться самому себе. Весьма приятное и окрыляющее чувство, без которого я спокойно прожил больше двух сотен лет. Естественно, что благодаря этому я начал испытывать к тебе нечто большее, нежели обычная дружба. Уверяю тебя, что с этим вполне можно жить, причём даже лучше, чем раньше. Но тебя это ни к чему не обязывает. - Ну, не говори, я же мог вовремя заметить, что с тобой происходит, и не давать повода думать, будто… - Будто у меня есть шанс на взаимность? Поверь, я никогда не питал иллюзий на сей счёт. Ведь однажды ты довольно ясно дал мне понять, как относишься к подобного рода отношениям между мужчинами. - Спасибо, теперь я чувствую себя ещё большим засранцем, потому что не придавал значения тому, насколько ты изменился с момента нашего знакомства. - Переставал быть занудой и даже пытался шутить в твоём присутствии, чтобы лишний раз порадоваться твоей улыбке? - Шурф, я понимаю, что ты женат на леди Хельне, но всё равно удивляюсь, почему ты ничего не сказал мне о своих чувствах, – чёрт возьми, мне было даже немного обидно, что он умудрился сохранить это в тайне. - Ну посуди сам. Если человек не сделал чего-то настолько простого в исполнении, значит, не очень-то и хотел. Макс, мне было достаточно моих чувств к тебе, и я понимал, что не в праве требовать ответных, тем более что сначала ты был влюблён в леди Меламори, а после её отъезда быстро сошёлся с леди Теххи, а потом – снова с Меламори… - Вот этого-то я и боюсь, - я снова почувствовал себя бездушной скотиной в сравнении с этим великодушным человеком. – Как рассказал настоящий Джон Ватсон, Шерлок всю жизнь не позволял себе поддаваться сантиментам, поэтому ему так трудно было поверить, тот мог испытывать к нему столь сильное чувство. Ватсон обещал Холмсу, что после его свадьбы с леди Мэри Морстен их отношения останутся прежними, не понимая, что для Шерлока это всё меняет. И сэр Холмс оказался не в силах смириться с этими переменами, предпочтя уйти от них в мир снов. - Как я тебе уже говорил, не стоит об этом беспокоиться. У меня сейчас слишком много обязанностей, от которых зависит благоденствие Соединённого Королевства, чтобы я мог позволить себе выкинуть нечто подобное. Я привык держать в узде Безумного Рыбника[3], так что справиться со всем остальным будет намного проще. Дыхательные упражнения Джуффина мне в помощь… - Кстати, Безумный Рыбник, выглянувший в Кеттари из-под маски безупречного зануды, мне очень понравился, - вставил я. - Спасибо, учту на будущее. Правда, в ближайшие несколько дюжин лет (пока нахожусь на должности Великого Магистра) я вряд ли смогу позволить ему выйти на прогулку, - улыбнулся Шурф. Слава Тёмным Магистрам, у меня достаточно времени в запасе, а то ведь тот безбашенный парень и вправду мог бы соблазнить меня. - И ты действительно нисколько не обижен? – в этот момент я продал бы душу, лишь бы только узнать, что он написал об этом в своём личном дневнике. Вместо ответа он похлопал меня по спине. Простой дружеский жест, а я испытал такое облегчение, словно с моей души свалился камень, который я, подобно Сизифу, таскал с собой в течение нескольких последних часов. Всё-таки Лонли-Локли удивительный человек. Не успел я насладиться этим радостным моментом, как нас прервал послушник, притащивший Великому Магистру кипу бумаг на подпись. Эти орденские бюрократы до сих пор пользовались обычной бумагой, а не самопишущими табличками. Традиционалисты хреновы. - Прости, сэр Макс, но я вынужден попросить тебя откланяться, ибо меня ожидает множество неотложных дел, - вздохнул Шурф. - Ничего страшного, ты и так уже помог мне, - я поднялся со скамейки и церемонно откланялся, благо не раз видел подобные представления при дворе Его Величества, после чего в нарушение всех писаных и неписаных правил этикета покинул резиденцию ордена Семилистника Тёмным Путём. Я оказался на крыше Мохнатого Дома – единственном месте, где я не рискую нарваться на многочисленных обитателей и гостей этого дома, и могу спокойно подумать, глядя оттуда на прекрасный вид Ехо. В гостиной я в последнее время предпочитаю не появляться, чтобы ненароком не нарваться на короля, под личиной пожилого профессора Камалкони по-прежнему навещающего иллюзорное чудовище, по воле судьбы нашедшее приют в моей резиденции, а по воле леди Сотофы Ханемер превратившееся в девицу-красавицу. Однако сегодня моя тактика дала сбой – как раз тогда, когда я закурил добытую из Щели между Мирами сигарету, над моим ухом прозвучал вкрадчивый голос Его Величества: «Не возражаешь, Макс, если я присоединюсь?». Я чуть с крыши не свалился от неожиданности, однако быстро взял себя в руки и предложил Гуригу присесть и сигаретку. Мы сидели на разогретой солнцем красной черепице, стыки между которой поросли травой, и вдыхали сладкий дым моего далёкого отечества. В конце концов, раз уж сегодня выдался такой день, то видимо, мне суждено объясниться и с Его Симпатичным Величеством по поводу давешнего неприятного инцидента. - Прошу прощения, Ваше Величество, но я хотел бы поговорить с вами о любви к компоту, Великом Магистре и имевшем место недоразумении, - начал я. Величество переменилось в лице, стремительно превращаясь из пожилого мужчины в точную копию молодого Алена Делона, и, не дослушав, перебило: - Макс, может, хватит уже мне выкать и подчёркивать дистанцию между нами, используя официальные титулы? Некоторые профессии мешают нормальным человеческим отношениям, и моя в этом плане наихудшая. Кстати, мог бы намекнуть мне о своих особых отношениях с Лонли-Локли, вместо того, чтобы морочить голову сразу после своего возвращения. - Дались вам эти особые отношения… – не сдержался я. – Голову тебе морочил отнюдь не я, а одна беспечная леди из другого мира, на время оккупировавшая моё тело. - Так это была леди… - разочарованно протянул Гуриг. – Извини, что не разобрался и принял её интерес ко мне за твой, хоть и заметил нечто странное тогда в твоём поведении, - дипломатичность возобладала над эмоциями короля, и он искренне мне улыбнулся. Ну дела, я вроде как виноват, а правящий монарх просит у меня прощения… - Это вы… ты извини меня за то, что не удосужился вовремя расспросить леди о её похождениях в Ехо, чем поставил себя и вас с Шурфом в чрезвычайно неловкое положение. - Макс, ты не помнишь Смутных времён и никогда не присутствовал на дипломатических приёмах, где присутствовали бы делегации из враждебных орденов, так что даже представить себе не можешь, что означает оказаться в неловком положении. В буквальном смысле. Когда твои гости переходят от словесных оскорблений к битью посуды, причём траектория её полёта иногда как будто случайно пересекает место, где ты сидишь. Особо чувствительные к нарушениям этикета придворные предпочитали сразу же упасть в обморок при виде творящегося безобразия, а мне приходилось делать вид, что всё идёт по плану, каким бы идиотским он не был, - разрядил обстановку король. Всё-таки принцы получают великолепное воспитание. – Так что буду по-прежнему рад видеть тебя в замке Рулх, если ты, конечно, не станешь бить посуду. - Там слишком красивая старинная посуда, наверняка, она многое могла бы поведать о прошлых и нынешних обитателях замка, поэтому, так и быть, не стану, - пообещал я. - Ну ладно, я пойду к Базилио, а то она наверняка уже успела заскучать – обещал заняться с ней разгадыванием новых головоломок, а вместо этого сижу на крыше и бездельничаю с тобой, - Его Обаятельное Величество пожал мне на прощание руку и направился к окну башни. А я разлёгся на крыше и задремал, подобно мартовскому коту, вконец разомлевшему от весеннего солнца. Ну и хрен с ним, что жёстко и солнце бьёт в глаза. Когда это мешало мне всласть подрыхнуть? Особенно теперь, когда я чувствовал себя приятно уставшим и свободным от чувства вины перед двумя прекрасными людьми. Я по-прежнему лежал на крыше, вот только теперь это была уже не черепичная крыша Мохнатого Дома, а крытое старым рубероидом убожество, усеянное осколками битого стекла и прочим мусором. - Привет, - сказала одетая в чёрные джинсы и красную куртку леди Юлия, спрыгивая с бетонного парапета, ограждавшего крышу по периметру. Видимо, красный у них – хит сезона. - Что это ты делаешь в моем сне? – удивился я. Хотел, называется, в кои-то веки спокойно поспать, и на тебе… - Нифига, это не твой сон, а мой, - возразила она. – Так что лучше вставай, не то перепачкаешь своё лоохи. Я встал на ноги и огляделся, с удивлением узнавая ранее знакомые по виду из окна её квартиры заводские трубы и поля Маркиза-Карабаса. Логично, сон её, значит и крыша её. Только теперь с этой крыши я увидел великое множество высотных домов вокруг, асфальтовые полосы автодорог, зелёные островки деревьев и Днепр, синей лентой опоясывающий город на холмах. - И чего тебе надобно?.. – я чуть не добавил «старче», но потом решил, что это будет неуместным по отношению к симпатичной леди среднего возраста. – Замучили вы уже меня, ты – тем, что всё время тупишь и наворачиваешь на ровном месте, а Джон – своей гомофобией. Никак не могу фанфик про вас дописать, - заявила она. - Ну нифига себе, сначала Джуффин художественно свистел, что создал меня, а теперь – ты! – возмутился я. – Хочешь сказать, что и Шерлока с Джонами ты тоже выдумала? - Куда уж мне?.. Всё уже давно придумано до нас, я просто немного перетасовываю карты в этой колоде, создавая из обрывков канона и собственных измышлений историю, которая придётся мне по вкусу. Так что Шерлока спасать тебе всё же придётся. - Ну и как я заставлю его проснуться, если он мои Смертные шары отбивает, словно теннисные мячики, и очень резво бегает Тёмным Путём, а настоящий Джон Ватсон не сможет бросить ради него свою семью? - А ты не можешь испепелить эту Мэри? – вдруг поинтересовалась она столь будничным тоном, словно спрашивала «который час?». - Нет, ты же знаешь, что я не люблю убивать. Разве что случайно иногда получается. Не думал, что ты такая кровожадная. - На самом деле я добрая, но эта Мэрька для меня хуже керосину, такая сама кого хочешь прихлопнет и глазом не моргнёт. Вон Шерлока чуть не пристрелила… - Реально? - Куда уж реальнее… - вздохнула она. – Едва выкарабкался, бедняга, после ранения. Ладно, забудь про мою просьбу. Это было бы слишком просто. Если мы не можем вернуть Шерлока с помощью настоящего Ватсона, который разбудил бы его поцелуем, то нужно найти ему захватывающее дело, чтобы выманить из сна в реальный мир. Дело я беру на себя, а с тебя – розыск Холмса с использованием Большого Заклинания Призыва. - Смерти моей хочешь? – я постарался сделать жалобные глаза. - Такого, как ты, ещё попробуй убить… - рассмеялась она. - Теорию ты знаешь, только вот до сих пор ленился потрудиться, дабы научиться использовать её на практике. Потому что у тебя не было важного стимула, а теперь он есть. - А с Джоном Хэмишем как быть? Я не хочу, чтобы он исчез. - Я тоже, вот всегда со мной так – выдумаю второстепенного персонажа, которого не жалко убить, а потом жалею его, – сокрушенно вздохнула она. – Однако всё в твоих руках. Вершитель ты или кто? Неужто забыл, что на Тёмной Стороне все произнесенные тобою слова становятся реальностью. Главное – правильно сформулировать, чего именно ты хочешь. - Твоя правда. Давненько я не гулял по Тёмной Стороне. Правда, я становлюсь там совсем шальным от счастья, так что придётся всё сформулировать заранее, а лучше – записать, чтобы не забыть, - кажется, меня посетила одна великолепная идея, нужно было только тщательно её продумать. - Молодец, возьми с полки пирожок, - сказала леди Юлия, протягивая мне бумажный пакет, в котором оказались присыпанные сахарной пудрой рогалики с повидлом. – Сама пекла. Обычно я таким не страдаю, но в квартире прохладно, а я чего только не сделаю, чтобы немного погреться у духовки. - Спасибо, очень вкусно, - пробормотал я, уминая за обе щёки хрустящие рогалики. Эх, знает, стерва, чем меня задобрить… Через миг я проснулся на собственной крыше с пониманием того, что мне нужно сделать, и ртом, полным слюны. Пожалуй, начать мои великие подвиги всё же следовало с обеда в «Сытом скелете».