Мой путь озарён рассветом

      Когда мы быстро, едва ли не бегом, шли через мост, тот шатался и скрипел, словно в самом деле был готов развалиться, но после того, как по нему без малейших сомнений прошла волочащая Рию толпа, у меня сложилось вполне определённое представление о его истинной прочности.       Крис смотрел на преследуемых нами ниоров тяжёлым хмурым взглядом и, кажется, даже не моргал.       — Нельзя дать им войти в город, — объявил он. — Ярна, ты сможешь их отвлечь?       Чувствуя лёгкую панику, я сначала кивнула, но спохватилась и отрицательно замотала головой, а потом отчаянно спросила:       — Как?..       Призрака мои метания явно раздражали.       — Не знаю. Покажи им что-нибудь демоническое, поменяй хвост.       — Я не умею!       Хвост оставался лисьим. Он был короче и пушистее хвоста горной рыси, быстрее впитывал влагу и дольше сох. Если бы процесс смены внешности подчинялся моей воле, я сейчас выглядела бы иначе. Криса, впрочем, всё это не волновало, как и мои терзания.       — Придумай что-нибудь сама, — отрезал он. — Мы с Питером освободим Рию, а твоя задача сделать так, чтобы они погнались за тобой, а не за нами. И не надо так смотреть. Я видел, как ты крошила магов в битве.       — Так то было в битве!       — А тот толстяк?       — Это другое.       Тогда речь шла только о двух жизнях: моей и моего врага. Тогда я могла вообще ни о чём не думать, было достаточно отдаться чёрной ярости, которой сейчас даже не пахло.       — А если я не справлюсь? А если из-за этого вас всех поймают? А если...       Я нарвалась на крайне скептический взгляд Призрака и замолчала. Сейчас я его просто ненавидела.       Словно почуяв это, в разговор влез Питер.       — Почему именно Ярна должна отвлекать?       — Магом магов не удивишь.       — А что насчёт тебя самого?       Ответ Криса прозвучал особенно холодно, и каждое его слово ледяной плетью било меня по душе:       — Как ты верно заметил, я бросил Рию и сбежал. Теперь я её вытащу, и ты мне поможешь.       Я сглотнула. В памяти вдруг всплыли слова Фаины, которым я не придала значения. Колдунья говорила что-то про сестру Призрака, которую тот бросил умирать, спасая себя. Тогда Крис ничем не показал, что его это задело, но сейчас я даже не сомневалась: задело, и ещё как.       — Я мог бы помочь Ярне, — продолжал тем временем Питер, но я успела изменить решение.       — Не надо, — тихо попросила я мага, осторожно коснувшись его плеча. — Я всё поняла. Я справлюсь.       Призрак закатил глаза.       — Сразу бы так. Ярна любит ломаться, но она справится, даже если ей придётся пробежать через весь город и прыгнуть в реку. А что насчёт тебя? Ты мне поможешь или будешь стоять и смотреть?       Питер молчал. Я разглядывала толпу, подошедшую совсем близко к городским воротам, и слушала, как колотится моё сердце. Только сейчас я поняла, в чём главное отличие между ними двумя. Крис в меня верил, Питер — нет. Питер был готов защищать и оберегать меня любой ценой, а Крис просто верил. И для меня это было важнее всего.       — Я готов, — недовольно буркнул маг, поглядывая в мою сторону.       — Тогда нам стоит поспешить, — дрожащим от волнения голосом пробормотала я, на ходу скидывая плащ.       Плащ упал прямо в лужу, и я не без удовольствия от него отвернулась. Он был отвратительным и коротким, и расставание с ним меня устраивало. «Если потом замёрзну — выпрошу плащ у Питера, он даст», — решила я и в последний раз обернулась на друзей.       — Будь осторожна, — попросил маг.       Крис ничего не сказал, только кивнул, но этот простой жест наполнил меня уверенностью. Призрак верил в меня, а значит, я в самом деле была обречена на успех. Я кивнула в ответ и побежала вперёд, к толпе.       Голос Криса догнал меня, когда я была уже совсем близко к ниорам, остановившимся перед закрытыми воротами и переговаривающимися со стражей.       — Рысь! — крикнул Призрак.       Краем глаза глянув на свой хвост, я не без удовольствия отметила, что он в самом деле стал длинным, серым и пятнистым. И в тот же миг мне в голову пришла идея отличной демонической штуки, на которую ниоры просто не могли не отвлечься.       В толпе крик Криса тоже услышали, несколько человек обернулись и увидели меня.       — Эй! Там! — закричал один из них, тыча в меня пальцем.       Я остановилась в нескольких шагах от ниоров и увидела среди них Рию. Шиикара была связана какими-то тряпками и находилась в сознании, а вид у неё был крайне недовольный, вероятно, из-за двух крепких мужчин, удерживавших её.       Громко, чтобы меня услышали все, я спросила:       — Как дела?       — Раска! — взвизгнула женщина.       «Какая проницательность».       — Ага. Честно говоря, демонически злая раска, — фыркнув, поспешила подтвердить я, особенно выделив голосом слово «демонически». — Пришла по ваши души.       По толпе пробежал ропот. Эти ниоры не верили в эйноматринского бога. Они видели во мне не порождение тьмы, лишь обычного человека. Может быть, раньше у них были соседи из моего народа, но теперь раски стали для них источником опасности. Вот только опасности не демонического характера.       — Ниоры убили моих близких, и теперь я решила отомстить! — прокричала я, стараясь звучать убедительно.       Учитывая, что это было ложью лишь отчасти, у меня получилось весьма правдоподобно, по крайней мере я заставила стоявших ближе всего ко мне людей отшатнуться. Внимание толпы полностью перешло на меня, на стене забегали городские стражи.       Краем глаза я заметила движение где-то сбоку, а потом вода вокруг мелко задрожала. Крошечные капли поднимались из луж и медленно, словно бы нехотя, взлетали в воздух, подчиняясь заклинанию. «Питер», — догадалась я.       А в следующий миг капли брызнули в сторону. В толпе закричали, брызги попадали ниорам в глаза, заставляя их щуриться. Крису этого было более чем достаточно: он стрелой промчался мимо людей, вырвал Рию из рук удерживающих её мужчин и, закинув взвизгнувшую шиикару себе на спину, побежал прочь, согнувшись под её весом. Почти сразу к ним присоединился прятавшийся в кустах Питер.       — Держи их! — заорали в толпе, я была забыта, и это меня не устраивало.       — А ну стоять! — крикнула я, срывая горло.       В руку скользнул посох киирина, и в моей душе с небывалой силой вспыхнула двойная злость: моя и его. Крепко сжав дерево, я стукнула посохом о землю, и он разветвился на добрую сотню змеящихся отростков, метнувшихся к людям.       Крича от ужаса, ниоры рванулись назад, прижимаясь к запертым воротам города. Я не собиралась их убивать, но сдержать посох было сложно. Кажется, кого-то я всё-таки ранила, но они это заслужили: нечего было хватать Рию.       Посох вновь сложился в ровную палку, и вдруг совсем рядом со мной в землю воткнулся арбалетный болт.       — Ой, — еле слышно выдохнула я, спешно оглядывая стену.       Над воротами собралась толпа стражей, целящихся теперь в меня. Деревенские ниоры почувствовали себя защищёнными и, награждая меня очень злыми взглядами, двинулись в сторону, судя по всему, намереваясь обойти меня, не приближаясь, и продолжить погоню. А может, они просто собирались меня окружить.       — Она не одна, остальных нужно поймать! — распоряжался кто-то за воротами.       Выходило паршиво, а это означало лишь одно: моя работа ещё не закончена. Я должна была продолжать отвлекать их, но на сей раз не только деревенских, но и городских. «Не стоило тебе так хорошо обо мне отзываться», — мысленно обратилась я к Крису, и вдруг его слова вспыхнули в памяти с новой силой. Едва ли Призрак говорил их серьёзно, но почему бы и нет?       Схватив посох обеими руками, я закричала:       — Это кровная месть! Ниоры убивали детей расков, потому я убью детей ниоров!       Несколько арбалетных болтов со свистом полетели ко мне, но посох, повинуясь моей воле, превратился в некое подобие деревянного щита, покрытого слоем железа. Болты ударились о него с громким стуком и упали на землю, а я побежала вперёд, расталкивая щитом всех, кто оказывался у меня на пути.       Нужно было поскорее приблизиться к стене, туда, где стрелки не могли меня достать, но ворота приоткрылись, выпуская вооружённых стражей. «Плохо», — отметила я и вдруг заметила, что между воротами и стеной есть хорошая щель. Такая, в которую легко протиснулся бы человек, если бы, конечно, он сумел туда забраться. На лицо наползла непрошенная ухмылка. Едва ли те, кто строил эти ворота, рассчитывали на атаку киирина.       Щит исчез, а появившийся на его месте посох вытянулся в длину, превращаясь на конце в крюк. Зацепившись им за край ворот, я заставила дерево стать верёвкой и прыгнула, пролетев над головами растерявшихся стражей и упершись ногами в ворота. Кто-то попытался достать меня снизу, но я была быстрее: всего через несколько секунд я протиснулась через щель и зацепилась крюком за крышу сторожки.       Стражи спешили обратно в город, толкаясь у узкой двери, а я перелезла на крышу жилого дома и, вернув посох на руку в виде браслета, побежала по городу.       — Убейте её! — кричал мужчина в позолоченных доспехах.       «Сначала поймайте, — мысленно отвечала я ему. — Обученные мужчины в доспехах и с оружием и раска-киирин. Кто кого, а?» Очевидно, что они разделались бы со мной в два счёта, но сначала им было нужно меня поймать. А вот с этим у ниоров возникли сложности.       Я бежала по крышам, то и дело превращая свой посох во что попало, чтобы не спускаться вниз, а враги бежали за мной по улицам. Кричали испуганные люди, в опасной близости пролетали арбалетные болты, но после первого же разбитого окна выстрелы стали реже. Кажется, стражи поняли, что крушу их город отнюдь не я.       Впереди среди крыш я заметила просвет: это была площадь, вплотную подходящая к реке, и я, спеша поскорее вырваться из города, помчалась к ней. Я надеялась спуститься на берег и пробежаться вниз по течению, мимо водопада, но меня ждал неприятный сюрприз. Край площади нависал над водой.       Решив поискать другой путь, я завертела головой, когда левое предплечье вдруг вспыхнуло невыносимой болью. Я вскрикнула, споткнулась и упала, покатилась по черепице, зацепилась изогнувшимся посохом за балкон, соскользнула, повисла на ставнях и в конце концов рухнула в растущие под окнами кусты с высоты второго этажа.       Левая рука тряслась, раздираемая неведомой болью. Спеша выбраться из кустов, я с опаской глянула на неё, ожидая увидеть древко арбалетного болта, но увидела лишь несколько маленьких, аккуратных и даже почти не кровоточащих дырочек.       «Это что ещё такое?» — удивилась я, и вдруг мир духов застонал, раздираемый заклинанием. Где-то рядом был маг.       Я вырвалась из объятий куста, оставив ему несколько прядей волос, клок шерсти с хвоста и хороший кусок штанины, но захватив с собой немало мелких веточек, и ринулась в сторону улиц, надеясь укрыться от чужих взглядов, но было поздно. На площади не осталось мирных горожан, и подступавшие к ней со всех сторон стражи могли свободно стрелять.       «Придётся осуществить план Криса до конца», — поняла я и помчалась к реке, как вдруг что-то пролетело у самого моего лица и ударилось о землю, кроша булыжник. Испуганно оглянувшись, я увидела фигуру в эйноматринской одежде. Маг. Это он ранил меня, это из-за него левая рука почти перестала слушаться и мелко дрожала.       «Что он сделал со мной? — волновалась я. — Это не простое ранение, но что это?»       Новое заклинание начало рвать мир духов. Судя по моим ощущениям, оно было очень сильным, куда более сильным, чем нужно на то, чтобы с большой силой кинуть во врага песок, но вникать я не стала. До края площади оставалось совсем немного.       Стиснув зубы, я прибавила ходу и больше не оборачивалась, глядя только на цель впереди. На другом берегу реки я вдруг заметила три человеческие фигуры: Крис, Питер и Рия. Шиикара замахала руками, подпрыгивая в воздух и давая понять, что они меня видят, и на душе сразу стало легче. Сомнений не осталось. «Начну тонуть — спасут», — решила я и, перемахнув через невысокую ограду, с негромким визгом прыгнула в воду.       Вода встретила меня уколами тысяч ледяных игл. Было так холодно, что тело перестало слушаться, я не могла пошевелиться, не могла всплыть, не могла вдохнуть. Лёгкие разрывались, но кое-как мне всё-таки удалось вырваться на поверхность, всего на секунду, чтобы успеть вдохнуть и увидеть пугающую близость водопада. Мощные потоки воды швырнули меня, словно тряпичную куклу. Собраться не получалось, я зажмурилась, ожидая болезненный удар о воду, но его я не почувствовала. Или не запомнила, или потеряла сознание раньше.       Когда я пришла в себя, мне показалось, что я всё ещё тону — так было холодно. Я задёргалась, судорожно вдыхая воздух, но резкая боль в левой руке отрезвила меня. Я лежала на земле где-то в лесу, раздетая, но закутанная в два плаща. Рядом трещал небольшой костёр, у которого сидела на корточках Рия, испуганно глядя на меня. Я была жива и не собиралась умирать, а значит, пора было побеспокоиться о том, кто и почему видел меня голой.       — Ты в порядке? — тихо прошептала шиикара.       Тон её голоса напугал меня едва ли не больше, чем вся моя пробежка.       — Да, — прошептала я в ответ. — Вроде как.       И тут Рия широко улыбнулась.       — Хвала небесам! — воскликнула она и кинулась обниматься, сбивая с меня плащи.       — Холодно! — успела пискнуть я, но Рия уже отскочила в сторону и примчалась назад с ворохом моей одежды, вернее, того, что от неё осталось.       — Я очень рада, что ты жива! — с чувством проговорила шиикара, явно вымещая накопившееся напряжение. — Давай я подержу плащ, а ты переоденься. Мальчишки далеко и едва ли скоро вернутся, не волнуйся.       Морщась от боли в руке, я кое-как переоделась, и мы с Рией сели у костра.       — Где Крис и Питер? — спросила я.       — Крис пошёл искать лодку, Питер сушит хворост. Мы думаем спуститься вниз по реке, так можно доплыть до самого Тонтора.       — Почему Питер не здесь?       — Ну, когда он прошлый раз попытался тут колдовать, он чуть не поджёг меня. Мне не понравилось, и я его выгнала.       Я хихикнула. Судя по всему, высушивание дерева отношения к кинетической магии не имело.       Рия попыталась было забрать у меня один из плащей, но меня колотило от холода, и шиикара сжалилась, пододвинувшись ближе к огню. Свой она потеряла, когда попалась деревенским ниорам, так и вышло, что на четверых у нас осталось два плаща. И оба присвоила я.       — Я думала, помру, — тихо буркнула я, когда у костра воцарилась мирная тишина.       — Я тоже, — согласно кивнула Рия. — Это было безумно. И совершенно потрясающе.       — Сама не знаю, что на меня нашло.       «Зачем я вообще полезла в город?» — спрашивала себя я. Наверняка были другие способы отвлечь преследователей, но я зацепилась именно за слова Криса.       Всё-таки проклятый Призрак имел на меня слишком сильное влияние. Его слова, его присутствие, да что там, даже просто мысли о нём заставляли меня делать безумные вещи. И отнюдь не всегда это было плохо.       Рия хлопнула меня по плечу, по правому, к счастью для меня.       — Ты отлично справилась. Но видела бы ты, что тут было! Питер тебя раз двадцать похоронил, всё причитал, обвинил всех, кого смог, во всём, в чём смог... и тут ты как птичка перелетаешь через ограду и плюх в воду! А там, на краю, толпится, наверное, вся городская стража и смотрит. Питер похоронил тебя ещё три с половиной раза, а Крис, как только увидел, что ты вынырнула перед водопадом, спокойно так снял верхнюю одежду и пошёл вылавливать тебя. Я вижу — ты труп замёрзший, и губы синие. Отняла у них плащи, отправила заняться делом, костёр, то, сё. Так что переодевала тебя я, не волнуйся.       Я молча привалилась к ней плечом. Простого «спасибо» тут было мало.       — Согреваешься хоть?       — Уже почти согрелась.       — Да не ври ты, выглядишь точно как трупы эйноматринцев, которые мы иногда зимой в горах находили.       — Ладно, — я улыбнулась. — Не буду.       Криса тоже стоило поблагодарить, несмотря на моё решение сторониться его. Честно говоря, уверенности в этом решении почти не осталось. Я задумалась, глядя на огонь, и не услышала шаги подошедшего к нам человека.       — Жива?       Голос Призрака прозвучал как-то странно. Как-то совсем уже не безразлично и холодно, и, оборачиваясь на голос, я отнюдь не была уверена, что увижу именно его. Но это оказался именно Крис, и я поспешила вскочить на ноги, уронив один из плащей.       — Да что со мной будет, — невнятно промямлила я, глядя на плащ. — В смысле, ты же не думал, что я помру, правда?       — Нет, — всё тем же странным голосом отозвался Призрак. — Не думал.       И тут он меня обнял. Буквально стиснул со всей силой, заставив рану разразиться новым приступом боли, а сердце — колотиться с небывалой скоростью. Мысли суматошно носились в голове, сталкиваясь друг с другом, одновременно хотелось оттолкнуть Криса и стоять вот так вот вечно. Он был тёплым. Но мне хотелось дышать.       — Умираю, — выдавила я в итоге и обрела свободу.       Призрак всё ещё смотрел на меня, а я всё ещё не могла поднять на него взгляд, потому я повернулась к Рии, о чём немедленно пожалела. На лице шиикары красовалось непередаваемо коварное выражение. Я шагнула к ней, наступила на плащ и получила лёгкий подзатыльник от Криса: плащ был его.       Кусты зашуршали, пропуская Питера. Маг уронил хворост и тоже полез было обниматься, но умудрился схватить меня за рану, да так, что выступила кровь.       — Давайте не будем меня добивать, ладно? — буркнула я.       Питер съёжился. Мне стало его жалко, особенно на этот раз, потому что теперь я твёрдо знала: ради повторных объятий от Криса я готова снова прыгнуть в водопад.       — Крис, что с лодкой? — вмешалась Рия.       Призрак покачал головой.       — Лодку не нашёл, но есть кое-что получше. Небольшое... торговое судно идёт как раз к Тонтору, нас могут взять с собой, если мы поспешим.       — В чём подвох? — нахмурилась шиикара.       Крис кинул очень быстрый, но многозначительный взгляд на Питера.       — Никакого подвоха. Подробности расскажу по пути. Пойдём.       — Я зря сушил эти палки? — возмутился было маг, глядя на свой хворост, но сочувствия не встретил.       Мои зубы стучали от холода, но я заставила себя вернуть плащи.       — Идём. В тепло. Скорее, — поторопила я друзей, думая о том, что простуды теперь не избежать. — Надеюсь, они примут больную раску.       — Примут, — подтвердил Призрак. — Если мы не опоздаем.       Питер протянул мне плащ.       — Возьми его. Ты замёрзла больше, чем я.       Сейчас, когда я почти полностью приняла решение разбить ему сердце, соглашаться особенно не хотелось, но я слишком замёрзла, а потому трясущимися от холода руками приняла столь же короткий, тонкий и отвратительный, но всё-таки немного греющий плащ, каким был мой, так нелепо выброшенный на дороге.       Впрочем, через час пути мои зубы стучали уже так громко, что шедший впереди Призрак перестал скрывать своё раздражение.       — Где вы достали это убожество? — резко спросил он, останавливаясь и поворачиваясь к нам.       Я пожала плечами. Даже Питер не стал спорить с тем, что добытая нами одежда совершенно никуда не годилась, и тогда Крис, бесцеремонно отняв у меня плащ мага, накинул мне на плечи свой.       Плащ Призрака был длинным и тёплым. Закутываясь в него, я на мгновение подумала о том, что мне снова достался кусочек его объятий, и на лицо снова начала наползать улыбка. Я попыталась спрятать её, но увидев, как Крис заворачивается в плащ Питера под его обиженный взгляд, не удержалась и тихо засмеялась.       — Этот плащ мой, — попытался возмутиться маг, но его попытки не произвели на Призрака никакого впечатления.       — Я был в холодной воде, ты — нет.       Мы продолжали идти сквозь лес. Слева то и дело сверкала бликами река, небо нависало над головами хмурыми тучами, к вечеру приобретшими особенно мрачный оттенок, было сыро и невероятно холодно. Некоторое время спустя стучала зубами уже не только я, но и все остальные. Крис отчаянно сжимал челюсти, но попытки отдавать нам короткие команды выдавали его с головой.       Я шла и с тоской вспоминала тёплые штаны, меховую полуюбку, шерстяной свитер и жилет, в которых я ходила год назад. Тёплое, отделанное мехом пальтишко, которое Кора подарила мне на первый снег, крепкие не прохудившиеся сапоги, внутри которых не хлюпала вода. Следом мне вспомнилась кухня, где всегда пахло чем-то вкусным, моя маленькая уютная спальня с кроватью, накрытой тёплым одеялом... Где всё это теперь?       «Поскорее бы прийти уже в Валмирану», — с тоской думала я. Там меня ждал новый дом. Место, где были покой, вкусная еда и тёплый чай, там ничего не болело, там ждали меня друзья. Не просто так Марика, как бы далеко она ни забиралась в своих путешествиях, всегда возвращалась к клану. Теперь я понимала свою наставницу как никогда хорошо.       — Сюда, — хриплым голосом скомандовал Крис, выводя нас к самой воде.       Место показалось мне странным. Берега здесь были крутыми, до самой воды заросшими кустами, на другой стороне реки и вовсе образовались непроходимые заросли. Никакого торгового суда видно не было, да и что за судно стало бы останавливаться в таком месте?       Продираясь сквозь кусты и чудом не сваливаясь в реку, я гадала, в чём же подвох, когда Призрак остановился.       — Куда ты завёл нас? — хмуро спросил Питер.       — Контрабандисты всегда останавливаются в подобных местах.       «Контрабандисты?» — удивилась я. Это было уже интересно и объясняло, почему какие-то люди вообще решились иметь с нами дело.       — Контрабандисты? — с не меньшим любопытством насторожилась Рия. — Ух ты.       — Контрабандисты?! — с явным ужасом переспросил Питер. — Преступники?       — Мы сейчас не меньшие преступники, чем они, и мы в равной степени не хотим привлекать к себе внимание, а ещё мы можем помочь друг другу, — пояснил Крис. — Их капитан вошёл в наше положение и согласился нанять нас. Если только мы успеем прийти до сумерек.       Маг не проникся, зато Рия просто светилась от любопытства.       — И что они... контрабандят? — выдавила я, постукивая зубами.       — Эфир.       Глаза Питера округлились ещё больше.       — Эфир? Ты совсем с ума сошёл? Связался с торговцами эфиром?       И тут Призрак вспылил.       — Да какая разница? — процедил он, поворачиваясь к резко притихшему магу. — Нам нужна помощь, они согласились помочь. Они не наркоманы, мы не наркоманы, а если тебя смущает пара ящиков с запрещёнными веществами, дальше иди пешком.       Мои зубы отклацали сомнительный ритм.       — Обожаю ящики, — поспешила заверить я Криса. — Особенно если нам не нужно их трогать. И Питер тоже обожает, правда, Питер?       — Я так поняла, нам будет нужно их охранять, — уточнила Рия.       — Охранять — не значит трогать, — возразила я ей и умоляюще уставилась на мага, глядящего на Призрака с нехорошим упрямством во взгляде.       Питер вздохнул.       — Ладно, пусть будут контрабандисты, — согласился он.       Крис тут же юркнул в ближайший куст, не дав мне даже понять, как именно он это сделал. Рия последовала за ним, а мы с магом застряли в растерянности.       — Я говорил тебе, нужно было просто идти в Тонтор, там бы и встретились, — тихо сказал мне Питер.       Я даже не стала отвечать, просто рванула через несчастные кусты, готовая даже снова плюхнуться в реку, лишь бы не слушать всё это. Кусты затрещали, но поддались неожиданно легко. Ветка охотно отклонилась, пропуская меня, а за мной и Питера на маленькую полянку, где мы сразу же наткнулись на Рию.       — Не отставайте, — поторопила нас шиикара, маня за собой.       Следуя за ней через заросли, я снова и снова удивлялась, как Крис вообще смог найти этих людей. Должно быть, на контрабандистов это тоже произвело немалое впечатление, как иначе объяснить, что они согласились нас нанять?       В конце концов мы вышли к очередной небольшой полянке, укрытой ветвями плакучей ивы. Там же, под ветвями, притаилось судно, напоминающее то ли очень большую лодку, то ли очень маленькую галеру на шесть пар вёсел. Впереди и сзади красовались открытые площадки, остальная часть была закрыта навесом, из прорези в котором струилась тонкая струйка дыма, который успевал раствориться в воздухе быстрее, чем его можно было заметить. Сначала мне показалось, что это простая парусина, но, приглядевшись, я заметила, что под ней скрывается крепкое и тёплое деревянное строение.       Всё это выглядело тепло, надёжно и наверняка имело специальные названия, о которых я не имела ни малейшего представления. Тем не менее судно просто источало силу многочисленных духов созидания, крутящихся вокруг него, что внушало особое уважение. Для себя я решила называть его кораблём. Пусть маленьким, но солидным.       Крис стоял у самой воды и о чём-то переговаривался с высоким молодым человеком, явно южанином. Они были почти одного роста и забавно смотрелись вместе. Уставший лохматый светловолосый Призрак, даже немного загорев за лето, казался бледным пятном рядом со смуглокожим контрабандистом, чьи длинные чёрные волосы были завязаны в высокий хвост, а чёрные же раскосые глаза смотрели с насмешкой. В его ушах поблёскивали серьги из чёрного жемчуга, и я невольно залюбовалась незнакомцем.       Ведя разговор, контрабандист активно жестикулировал, и его движения, такие ловкие и лёгкие, заставили меня задуматься о том, как он выглядел бы он на настоящем большом корабле, даже в шторм небрежно лёгким шагом проходя мимо мачт и парусов, перешагивая через канаты и обходя ящики и бочки. От этого человека просто пахло морем. Не в прямом смысле, конечно же, но всё-таки мне хватило одного взгляда, чтобы понять: передо мной истинный моряк. И не просто моряк: капитан.       Крис обернулся, показывая контрабандисту на нас.       — А вот и мои друзья.       Я с трудом подавила довольную улыбку. Подумать только, всего год назад мысли о том, что у Призрака могут быть друзья, казались мне нелепыми.       — Бескрылая шиикара, — уточнил южанин, указывая на Рию.       Его голос было каким-то мурлыкающим, видимо, проскальзывал акцент. Я знала, что многие люди Южного Союза используют лишь отдалённо похожий на наш язык, но мне никогда не приходилось слышать, как он звучит.       Крис кивнул.       — Рия к вашим услугам, — шиикара изобразила шутовской поклон. — Крыльев нет, гордость есть, так что попрошу поосторожнее со словами.       Контрабандист сощурился и кивнул, перевёл взгляд на Питера.       — Маг.       — Питер, — сухо представился тот.       — Чем-то не доволен?       — Я недолюбливаю контрабандистов. Как и южан.       — Какое совпадение, а я терпеть не могу магов, особенно эйноматринских, — без особых эмоций в голосе заметил южанин и повернулся ко мне. — Раненая раска. Понял.       — Я Ярна, — поспешила представиться я, следуя примеру остальных.       — Замёрзла?       На сей раз в голосе контрабандиста слышалось такое человеческое сочувствие, что я от всей души брякнула:       — Леденею.       — Холод мешает больше раны?       — Боль тоже замёрзла, — вяло пошутила я.       Рука и в самом деле болела, лишь когда я пыталась ею шевелить, а в остальное время мёртвым хлыстом свисала с моего плеча.       Южанин кивнул.       — Бездна с вами, беру. Но придётся много работать.       Я хотела напомнить про свою руку и намекнуть, что работать с раной будет сложновато, но не стала. Мне показалось, что этот человек и без моих слов должен был это учесть.       Контрабандист залихватски свистнул, и из корабля спешно выскочили ещё пятеро южан. Все они были смуглыми и темноволосыми, кроме старушки, из-под синей косынки которой торчали седые пряди, однако все, включая неё, выглядели именно так, как я представляла себе пиратов.       — Это Ландольфо, — глава контрабандистов указал на невысокого широкоплечего мужчину, который улыбался и сверкал золотым зубом. — Гребец, славный матрос. Это, — загорелая рука переместилась к молодой женщине, глядящей на нас со скукой, — Аделинда. Змея.       Молодой мощный парень, младше, но, очевидно, сильнее всех нас, оказался вторым гребцом и матросом. Его звали Сальво, и уже на этом имени я поняла, что запуталась и никогда не запомню всех.       Четвёртым контрабандистом был немолодой мужчина по имени Венанцо, меткий лучник, по оценке главаря, а старушку, на удивление крепкую на вид Лауру, он назвал «матерью».       — Она лечит, кормит, заботится, убивает воров.       Старушка очень весело подмигнула Рии, на миг показавшись мне совсем молодой. Шиикара заулыбалась в ответ, а капитан тем временем дошёл до себя.       — Моё имя Морено. Я здесь главный. Все делают то, что я говорю, и никому не приходится об этом жалеть. Понятно?       Мы с Рией дружно кивнули, Крис, немного помедлив, тоже едва заметно склонил голову. Питер хмурился и сопел, но протестовать не стал, а потому Морено, немного пробуравив того испепеляющим взглядом, кивнул сам и что-то быстро заговорил на незнакомом мне мурлыкающем языке, обращаясь к лучнику и «змее». Те кивнули, и капитан перешёл на привычный мне язык, теперь уже представляя своей команде нас, а заодно распределяя наши обязанности.       — Крис, их глава, воин. Охрана, разведка. Венанцо, тебе. Питер — маг, осёл. Будет грести и помогать Ландольфо.       Я не удержалась и фыркнула, Питер напустил на себя весьма оскорблённый вид, а названная змеёй женщина, совсем по-змеиному щурясь, что-то тихо забормотала. Не обращая на это внимания, Морено продолжал:       — Рия, шиикара, крыльев нет, гордость есть. Поможет Аделинде. Ярна, раненая. Лаура, почини её и оставь себе. Мы кормим их, они защищают нас и наш груз. До самого Тонтора. Всем всё понятно?       На последнем вопросе он больше смотрел на Криса, чем на своих людей, и Призрак кивнул, соглашаясь за нас всех. Меня немного покоробило, что мне дали такую сомнительную характеристику и приставили помогать старушке, но это был отнюдь не худший вариант.       — А это — Моника, — с неожиданной нежностью в голосе проговорил Морено, указывая на корабль. — Наша сестра и кормилица. Обижать её не позволим. Любите её, и она полюбит вас.       Такое отношение к кораблю объясняло впечатляющее количество духов созидания, собравшихся вокруг него, и я с готовностью кивнула, гадая, является это всё обычаем южан, моряков или только отдельных команд.       Следом за Лаурой мы поднялись на борт. Внутри крытого помещения оказалось тепло и темно, отдельно была ограждена комнатка старушки, совмещённая с кухней. Все спали на полу, что, впрочем, значения не имело, так как пол был устелен мягкими тёплыми одеялами. В углу я разглядела заваленные тряпками ящики, очевидно ту самую контрабанду.       — Будете спать здесь. Аделинда, постели, — скомандовал Морено, указывая на чистый угол, и, не слушая возмущённое шипение женщины, продолжил: — Через четыре дня будет хорошая деревня, большая, почти город. Остановимся, пополним припасы. Если до той поры поладим, получите тёплые вещи вместо этого.       И он наградил меня сочувствующим взглядом. Я грустно вздохнула. После приключений минувшего дня моя одежда выглядела как никогда паршиво, но как же всё-таки мне надоело постоянное её комментирование!..       — За тёплые вещи готова работать круглосуточно, — поспешила сообщить я, надеясь дать понять, что не столь безнадёжна, как могу показаться внешне.       Морено широко улыбнулся.       — Тогда останешься без руки. Лаура, займись сестрёнкой. Её магией ранило, а она храбрится.       Сказав так, он отвернулся и отправился раздавать указания остальным членам своей команды. Я растеряно повела плечами.       Женщина-змея утащила Рию разбирать ящик, где нашлись запасные одеяла, Крис и Питер ушли помогать остальным. Монику закачало, корабль отчалил. Мы плыли по течению, и особой нужды в гребцах не было, потому вёсла закрепили поднятыми, и только Сальво остался у руля, а Венанцо засел на носу, вглядываясь во тьму.       Старушка Лаура крепко сцапала меня за здоровую руку и утащила в свой закуток, где неожиданно приятно пахло травами, что заставило меня вспомнить о доме.       — Ну, чего, — строго поинтересовалась она, усаживая меня на набитый чем-то мягким мешок. — Давай, показывай.       С меня стянули рубашку, и рана, почти не различимая в неверном свете свечи, была пристально осмотрена и обнюхана, и лишь после этого Лаура легонько коснулась кожи рядом с повреждением. Я не смогла удержаться и негромко вскрикнула.       — То-то и оно, — старушка скорбно вздохнула и поставила свечу на маленький столик. — Ишь, магические штуки-то, а. Додумались, тоже мне, демонами стреляют. Ещё денёк, и руки у тебя не будет. А два, если руку не отцапать, не будет и тебя самой.       Звучало это плохо. Я сглотнула.       — И что, ничего нельзя сделать?       — Как так нельзя? — удивилась Лаура. — А я на что? Раз уж Морено подобрал вас, пропасть не дадим.       — И что?.. — я запнулась, не сумев сформулировать вопрос.       Что теперь со мной будет? Что станет делать странная старушка?       — А то. Больно будет очень, но мы сейчас... — Лаура осеклась, принялась рыться в своих ящиках, тихо выругалась и закричала что-то на южном языке.       Прибежала змея Аделинда, глядя на нас крайне недовольно. Обменявшись парой быстрых эмоциональных реплик, сопровождаемых многозначительными взмахами рук, они обе уставились на меня с явным сомнением. Лаура показала Аделинде мою рану. Та поцокала языком, заставив меня сжаться от дурного предчувствия.       Изучив рану с точки зрения ведуньи, я обнаружила, что в ней и в самом деле засели мелкие демоны, призванные в физический мир. Они были настолько маленькими, что можно было даже не пытаться завести с ними диалог, но их силы вполне хватало, чтобы отгрызть мне конечность.       — Так что делать? — не выдержав неизвестности, спросила я.       — Вырезать, — мрачно заявила Аделинда.       Я испуганно отклонилась назад, словно стараясь оказаться подальше от опасной женщины. Даже коснуться раны было больно, что уж говорить про вырезания?       Лаура безмятежно пожала плечами.       — Усыпим тебя эфиром и вытащим. Духи не любят эфир.       Это было сказано таким будничным тоном, будто мне предлагали съесть яблоки, а не уснуть с помощью жуткого наркотика.       — А без этого никак? — испуганно уточнила я.       — Да не бойся, — старушка мягко хлопнула меня по здоровому плечу. — От малых доз ничего не будет. Должна ведь знать.       — Откуда? Я с такими вещами раньше не сталкивалась, — фыркнула я.       — Эфир называют порошком забвения, потому что он убивает эмоции. Вдохнув его, человек не чувствует ни боли, ни печали, ни радости, а потому все духи бегут от него прочь. Но когда действие порошка проходит, всё, от чего человек отказывался на время, наваливается на него с тройной силой. Те, кто не может с этим справиться, ломаются. Но ты знаешь, что делать, когда тебя насаждают демоны, ведь так?       Я покосилась на старушку с подозрением, но кивнула. Особого выбора у меня всё равно не было.       — Всё будет хорошо, — заверила меня Лаура. — Поспишь немного без боли и сновидений, а как проснёшься, всё будет хорошо. Может, поплакать захочется. Или посмеяться. А потом всё будет хорошо.       Аделинда развернулась и поспешила покинуть закуток старушки.       — Скажу Морено.       — И её товарищам скажи, — крикнула Лаура ей вслед, а потом тихо добавила мне: — А то подружка твоя совсем изведётся. Она демонов видит, но ничего с ними сделать не может.       Я невольно подалась вперёд.       — Откуда вы знаете?       Старушка широко улыбнулась, показав здоровые белые зубы, и сняла косынку. Из седых волос поднялись белые лисьи уши, а из-под длинной широкой юбки выглянул кончик хвоста.       — Раска! — обрадовалась я. — Белая лиса!       Лаура благосклонно склонила голову.       — У нас на юге собралось много кланов, больше, чем осталось здесь. Наши люди видят расков и оадоинов не реже, чем ниоров, а потому даже мысль о том, что нас можно не считать за людей, кажется нам дикой. Мы не дадим вас в обиду.       — Вы слышащая?       — Ведьма.       — Ведунья?       — На нашем языке разницы нет. А ты? Ты ведь тоже ведунья, я не ошиблась?       Я радостно кивнула. Старушка резко начала напоминать мне Марику.       — Только меня очень немногому успели научить, я и ближайших духов с трудом вижу.       Лаура хмыкнула и дёрнула ушами.       — Что-то видишь — уже хорошо. Знаю я вас, северян, вечно ведьм ни во что не ставят. Если мы с тобой подружимся, я тебя поучу.       Казалось, моей радости не было предела, но предел нашёлся неожиданно быстро. Вернулась Аделинда, бросив Лауре небольшой мешочек. Старушка погрозила ей пальцем и что-то строго сказала на южном языке. Женщина пожала плечами и собралась уйти, но Лаура велела ей остаться.       — Будешь помогать.       Меня уложили на постеленную прямо на полу подстилку. Старушка-ведунья намешала вязко пахнущую смесь в металлической чашке и предложила мне выпить. Я пила, наблюдая, как суетится Аделинда, доставая жуткого вида иглы, ножи и склянки, но страх вдруг отступил, захотелось спать.       «Вот и посплю», — вяло подумала я, а потом Лаура вдруг прижала к моему носу омерзительно пахнущую тряпку. Я попыталась вырваться, но в голове загудело, верх и низ поменялись местами. Я легла и закрыла глаза. Сон не шёл. Тряпку убрали, меня кто-то потыкал в плечо, но сил открыть глаза и дать понять, что я в сознании, не было. Впрочем, меня не особенно это волновало.       Я слышала и чувствовала всё. Лаура и Аделинда переговаривались на южном языке, а рука разрывалась невероятной болью, когда женщины старались вытащить из неё демонов, вот только это мне не мешало. Мне было глубоко наплевать на то, больно мне или нет. «Уснуть бы уже, так и рехнуться можно», — подумала я, а потом проснулась.       Я лежала всё там же, на подстилке на полу. Голова болела и кружилась, рука лишь немного ныла, рана была плотно перевязана чистым бинтом. Я попыталась сесть, но у меня не получилось, впрочем, звук привлёк сидевшую рядом Лауру. Старушка склонилась надо мной, с интересом меня разглядывая.       — Проснулась? Возьми чаёк, поможет.       Её голос резко ударил меня по ушам, но от чая в самом деле стало лучше. Чай пах домом Коры, и мне вдруг стало грустно.       — Поспи ещё, — посоветовала мне напоминающая Марику раска. Марику или Финиду?       На глазах вдруг выступили слёзы.       — Ну, ну... — Лаура села рядом со мной, ласково поглаживая меня по голове. — Давай, поплачь, полегчает.       Тут я вспомнила Кайру и разрыдалась. Я выла в голос, а перед лицом мелькали образы дорогих мне людей, тех, которых я потеряла навсегда, и тех, по которым я просто безумно соскучилась. Тяжесть потери памяти навалилась на меня с небывалой силой вместе со всеми страхами и трудностями, пережитыми мною за этот год. Сверху эту дикую смесь прижало безнадёжной любовью к Крису и чувством вины перед Питером, и я взвыла ещё отчаяннее. Хвост становился то лисьим, то рысьим опять.       — Кыш, — рявкнула старушка на неизвестного человека, решившего проверить, что у нас тут случилось.       Человек ушёл, и я так и не узнала, кто это был, впрочем, откуда-то послышались возмущения Питера, резкий голос Криса и чей-то смех.       — Бедная, — приговаривала Лаура, продолжая поглаживать меня по голове. — Настрадалась, намучилась. Плачь, плачь. Выплачь всю свою печаль, а потом спи без тревог.       Наплакавшись, я всё-таки уснула снова, и сны мне не снились.       Когда я проснулась и разлепила глаза, старушка встретила меня радостным сообщением о том, что я проспала почти трое суток, и мой пустой желудок поспешил подтвердить её слова возмущённым ворчанием. После таких заявлений выходить на люди было страшновато, но меня встретили удивительно спокойно. Я даже немного расстроилась. Пусть на повторные объятия от Криса я и не надеялась, но Питер мог бы что-нибудь сказать.       Рука почти не болела, и я приступила к исполнению своих обязанностей помощницы Лауры. Я помогала ей готовить, стирать и убирать и чувствовала себя обделённой. Мне приходилось ходить по грани жизни и смерти, мне приходилось убивать, я совершила эту безумную пробежку по городу, закончившуюся прыжком в водопад, а теперь заняла своё место: место помощницы домохозяйки.       Я потрошила рыбу и недовольно ворчала. Приготовленная на костре, она была вполне сносной, вот только здесь, на Монике, еду готовили на большой сковороде с крышкой. Идеальный инструмент для создания отвратительного рыбного запаха. Даже засунув туда чеснок, я не смогла спасти дело.       Хуже всего было то, что рыба-то была вкусной. Но получать удовольствие, пытаясь жевать её с зажатым носом и не давиться костями, было сложновато.       — Завтра будем в деревне, — сообщил за ужином Морено. — Лаура, ты с нами?       — Да, — обрадовалась старушка. — И Ландольфо мне дай, пойду на рынок.       — И Ландольфо дам, и Сальво, — согласился капитан. — Венанцо, Рия и Ярна останутся с Моникой, остальные — со мной. На рассвете выходим.       — Вы будете грабить? — напрягся Питер.       — Зачем? — удивился южанин. — Покупать.       — На наш товар можно купить всю деревню, так зачем впустую рисковать? — насмешливо прошипела Аделинда.       — Тогда почему вы оставляете с ним двух наших и только одного своего? — не унимался маг.       — На корабле остаётся Венанцо, а значит, с корабля без его ведома никто не уйдёт, — тепло улыбнувшись, пояснил Морено. — А если кто уйдёт — то недалеко.       Мне стало неуютно, но Рия поспешила заверить южан, что уходить мы не собираемся, и, кажется, ей поверили. Я не знала, как они общались то время, что я проспала, и не вполне понимала, доверяют ли нам контрабандисты и можем ли мы в полной мере доверять им.       Утром, когда все ушли, я не сводила взгляда с молчаливого лучника и старалась не двигаться лишний раз, иначе говоря, вела себя крайне подозрительно, понимала это, но ничего не могла с собой поделать. Потом Рии это надоело, и она потащила меня мыть полы. Закончив с уборкой, мы заварили чай и забрались с ним на крышу каюты, где во время общего сна обычно сидели часовые.       День был солнечным, но прохладным. Одежда не грела, и я от всей души надеялась, что из деревни принесут что-нибудь тёплое для меня. Тёплое и целое. Пусть я умудрилась не простудиться, это был не повод мёрзнуть дальше.       Мы принесли себе одеяла и закутались в них. Венанцо, казалось, не обращал на нас внимание, и я успокоилась и расслабилась. Вокруг больше не было толпы малознакомых людей, зато была Рия, которую хотелось как следует обо всём расспросить.       — Как вы поняли, что нужно идти именно в Форвод?       Шиикара поёжилась.       — Крис сказал, что Киира дала ему знак. А вы?       — Мне тоже дала знак Киира.       Богиня сдержала своё обещание.       Повисла тишина. Рия молчала, вертя в руках край одеяла, и не смотрела на меня. Это казалось мне подозрительным и даже пугало. Почему-то шиикара не хотела со мной говорить, и я никак не могла понять почему. В наших с ней разговорах тему обычно задавала она, и сейчас явно что-то было не так.       «Может, она набирается смелости, чтобы что-то сказать? — предположила я. Неприятная мысль холодными мурашками пробежала по спине и вздыбила шерсть на лисьем хвосте. — А вдруг дело в Крисе? За эти две недели у меня почти получилось влюбиться в Питера, вдруг и Рия не устояла?»       — Знаешь, то, что я сейчас скажу, может прозвучать очень странно, — шиикара говорила осторожно, словно ступая по тонкому льду. — Но мне кажется, ты должна понять.       «Догадалась, что Крис небезразличен и мне тоже? — гадала я. — Хочет сразу всё сказать, дать понять, что мы теперь в некотором роде соперницы? Вернее, товарищи по несчастью. Крис до сих пор никого, кроме Фаины, не замечает».       А Рия начала рассказ:       — Нашу богиню зовут Караная, и она никогда не вмешивается в жизнь людей. Тех, кто пытается говорить от её имени, зовут еретиками и жестоко наказывают. Киира же может просто так взять и помочь собраться разделившемуся отряду. Для моего народа это что-то совершенно дикое и невозможное.       Она говорила грустно и осторожно, подбирая слова, и мне вдруг стало стыдно. Задумавшись о Крисе, я забыла о том, что у других людей могут быть другие проблемы.       — Когда ты шиикара, всю жизнь живёшь среди шиикаров, привыкла к обычаям шиикаров и всё такое, а потом с тобой вдруг начинает говорить Киира... Это страшно. Никому сказать нельзя, но и смолчать тоже.       Я удивлённо вскинула уши. Говорить с шиикарами — это было странно даже для нашей богини.       — Чтобы слышать Кииру, нужно иметь звериные уши, — заметила я. — Шиикары просто не могут слышать её.       — Нужно иметь не уши, нужно иметь звериный дух, — поправила меня Рия. — Ну, или постоянного спутника в мире духов.       И она неуверенно развела руками, вопросительно глядя на меня.       — Вот как... — промямлила я, не зная, что ещё сказать.       Шиикара вздохнула.       — Когда я была маленькой, я мечтала научиться летать. Но шиикарам летать не дано, только парить, а у меня всегда была слишком узкая спина, потому мне часто повторяли, что летуньи из меня не выйдет. Но я была упрямым ребёнком, и оттого хотела полететь ещё сильнее. Крылья у меня появились поздно, но я тренировалась, как сумасшедшая. Я научилась парить лучше всех в городе, побеждала на соревнованиях, меня сам Старший Крылатый отметил однажды. Но мне было этого мало, я хотела летать. И в конце концов... — Рия прервалась и вздохнула ещё раз, теперь уже совсем тяжело. — В общем, случилось кое-что плохое, настолько плохое, что я совсем потеряла голову. Прыгнула с того самого утёса, где мы с вами разговаривали, но вместо того, чтобы парить, начала махать крыльями. Ну и упала. И... Как бы тебе такое сказать... В общем, я умерла, да.       — Умерла?       — Шею сломала, кажется.       Рия смущённо улыбнулась и потянулась к шее, словно пытаясь проверить, цела ли она сейчас. Я только покачала головой, не зная, что думать.       — И что вышло в итоге?       — Я почему-то оказалась в мире духов, и духи почему-то меня пожалели. Один из них вывел меня в мир живых и остался со мной.       — Почему ты думаешь, что умирала? Может, ты просто потеряла сознание или что-то вроде того?       Шиикара поморщилась, её рука вновь потянулась к шее.       — Ну, во-первых, я это помню лучше, чем мне хотелось бы. А во-вторых, это видели люди. И я думаю, когда я очнулась, они испугались больше, чем когда я упала. Меня с детства считали странной, а тут такое...       — И за это тебе обрубили крылья?       — Нет. После этого я отделалась сединой. Крылья мне обрубили за разговоры с Киирой. Она, видишь ли, решила передать через меня предупреждение об эйноматринцах нашему Старшему Крылатому. Думаю, ты знаешь, Киира умеет просить так, что отказать не получается. Особенно когда дело доходит до сделок.       Я понимающе закивала головой.       — Она такая!       И мы засмеялись.       — А какую сделку вы заключили? — спросила я, не без труда переступив через ощущение, что лезу не в своё дело.       — Прости, но я пока не могу об этом говорить. В общем, Киира ответила мне на один вопрос, теперь я хочу кое-что найти и надеюсь, что опытный слышащий мне поможет.       Я кивнула.       — Понимаю.       — Здорово.       — Ага.       Повисла неловкая пауза. За заданный вопрос мне стало стыдно, и я попыталась ещё раз оглядеть шиикару взглядом ведуньи, повнимательнее вглядевшись в её духа. Как и в прошлый раз, я заметила, что маленькое пятнышко, кружащее вокруг Рии — лишь малая его часть, основная сила духа созидания находилась внутри неё, проходя через какой-то предмет. «А ведь получается, что этот дух частично сидит в теле Рии, то есть в физическом мире», — поняла вдруг я. Должно быть, когда-то этот дух был очень сильным, раз теперь, смешавшись с Рией и став её частью, он поддерживал в ней потерянную жизнь.       — Ну как, не страшно тебе сидеть рядом с ходячим мертвецом? — спросила шиикара, словно бы прочитав мои мысли.       Я пожала плечами и вдруг, хихикнув, выдавила:       — Я мрачная убийца-киирин, которая убивает магов, глядя им в глаза. Меня таким не напугать.       — Вот и здорово! — сообщила Рия с явным облегчением. — Я рада, что встретила вас. Безумно рада.       — Я тоже рада, что ты с нами, — поспешила я заверить её, но спохватилась: — То есть я не рада, что тебе пришлось через всё это пройти, но... Ой, ладно. Я просто рада, что ты с нами.       Шиикара тихо засмеялась.       — Я обязательно расскажу тебе про сделку с Киирой, просто немного позже. После того, как поговорю с вашей Слышащей, хорошо?       — Конечно.       Теперь я не сомневалась, что Рия полностью мне доверяет, и я без колебаний могла назвать её подругой.