По пеплу бродит лис

Саске спал, придвинув стул и уронив голову на сложённые руки, пристроенные на больничной койке Наруто. Мерно пикали приборы, и капала капельница в изголовье. Привалившись плечом к косяку и сложив руки на груди, Лис осторожно наблюдал за спящими. Точнее, он наблюдал только за Наруто, но поскольку в комнате был и Учиха, то он присматривал и за ним. Мало ли, что выкинет этот потомок алоглазого клана. Этот мог… многое. Даже в таком виде. Не то, чтобы это было опасно для него, в конце концов, где он и где обычный, пусть и со способностями человек? Просто, это было старой привычкой, выработанной ещё на обладателе риннегана. Вот Рикудо был опасен. Даже больше, чем его матушка. А этот... ну что, этот? Беспокойство доставить может. Но, не больше. Всё же не Мадара. К счастью. Да и тот... С Мадарой, до потери тем разума, можно было говорить. Это потом, всё стало... сложно. А до этого... До этого, он, пожалуй, был стоящим собеседником. И человеком. Настоящим человеком, которого уважали даже Ёкаи с Аякаши. Возможно, из мелкого Учихи когда-нибудь вырастет такой. Сейчас же он просто ребёнок. Немного капризный и с большими возможностями. Таким он был даже в той, другой жизни. Поэтому Курама просто присматривал за ним. Иногда. Сзади неслышно подошёл Орочимару и встал в паре метров за плечом, изучающе проходясь взглядом по фигуре мужчины. Лис даже не вздрогнул. - Интересная форма. Новая? - Очень старая, - не оборачиваясь, ответил он без какой-либо особой интонации. Простая констатация факта. - Ку-ху-ху! Как интересно! - несмотря на бурный восторг, говорил Змей достаточно тихо, чтобы не будить спящих. Наруто в текущем состоянии, может, и не проснётся, а вот Саске вполне может. Сейчас это ни к чему. - И неожиданно. Дашь поизучать? - Нет. Но разве тебя это остановит? - Вряд ли, - согласился мужчина за его спиной. - Хотя ты можешь попытаться помешать. - Буду иметь в виду, - Лис кивнул, но всё также смотрел лишь на детей. Молчание. Тяжёлый взгляд упирается между лопаток. Вздох. - Выпьем? Неожиданный вопрос заставляет недоуменно моргнуть. Курама отрывает взгляд от бледного лица подопечного и медленно поворачивает голову в сторону Змея, удивленно рассматривая его. Не то, что бы он не знал, что Орочимару пьёт, в конце концов, преддверием эскапады с этой реальностью была именно попойка... Но чтобы он сам выступил инициатором? Такого раньше не бывало. В команде саннинов эта прерогатива с самого начала отводилась Джирае, Цунаде присоединиться никогда не звала, а учёный обычно был слишком занят, чтобы распыляться на такие мелочи. Их с Кабуто порой приходилось выковыривать из лаборатории, только чтобы они поели... Он что, действительно, так плохо выглядит? Но Саннин смотрит непривычно серьёзно. Значит, действительно. - Ну, давай выпьем, - осторожно соглашается он, медленно отлепляясь от дверного косяка и полностью поворачиваясь. Стоило, конечно, с одной стороны, насторожиться, в конце концов, это же Орочимару! Змей-садист, вивисектор, безумный учёный и вообще гад... ость. А уж после столь явного признания в заинтересованности его тушкой... Но с другой стороны... Стоило согласиться именно потому, что это был именно Орочимару. Не Сенджу, — чем заканчивается попойка с ней, все они узнали на своём опыте, — не Джирая, — в его случае подобное всегда перетекало в плавный загул с похождениями по всем ближайшим горячим источникам и борделям, — а именно Орочимару. Человек, который, несмотря на все свои заморочки, так и не убил наглого Учиху и не захватил его тело, — сказки про три года после смены тела, вы кому-нибудь другому расскажите, —который, несмотря на всю свою жестокость и жуткие эксперименты, продолжал вытаскивать одарённых детей из горнила войн. Они прошли на верхний, жилой ярус убежища. Вышли на веранду. На маленьком низком столике тут же появились закуски и бутылочка саке. После первой пиалы Орочимару заметил: - Твоя чакра меняется. Курама кивает, он знает об этом. - Думаю, ты подозреваешь, что происходит. - Да, - Саннин подносит пиалу к губам, но прежде чем сделать глоток всё же добавляет. - Но лучше просвети меня. В чём я прав? - Во многом. Лаконичность сегодня была коньком Курамы. - Я думал, это сказка, - замечает шиноби. - Не больше, чем история Кагуи, в правдивости которой ты и все остальные имели счастье убедиться, - ёкай дергает головой, делает глоток и смотрит в никуда, утягиваемый давними воспоминаниями. - Там было, что назвать правдой. - Ты знал её? - Орочимару с любопытством склоняет голову. Его вопрос задан таким тоном, что больше смахивает на констатацию, но всё же это вопрос. - Видел пару раз, - соглашается Лис. - Мы сталкивались в Его замке. Тогда она была совершенно другой. - Каким он был? - Змею было интересно. - Хорошим правителем, - красноволосый мужчина сосредотачивает взгляд на саннине. - Для таких, как мы. - Мне сложно это представить, - бывший ученик Третьего задумчиво смотрит в свою пиалу. - То, что было в битве с Мадарой... - Уже им не было, - спокойно заканчивает за него Лис. - Всего лишь оболочка. И сила. Но не вся, - девятихвостый кицунэ с тихим стуком ставит на деревянный столик полупустую чашу. - Каждому из девяти своих стражей он дал часть своей силы. Мы защищали его, а он защищал нас. - Но этого оказалось недостаточно. - Любовь может свести с ума. И делает беззащитным. Это относится к Духам также, как и к Людям. Он просто не захотел её убивать. Ну, а дети... - он невесело усмехается. - Рикудо пошёл не в отца. Это, пожалуй, точно. На какое-то время между ними установилась тишина. Обоим было о чём подумать. Один осмысливал новое, второй вспоминал давно забытое старое. - И всё же это странно, - наконец произносит Саннин. - Говорить о подобном с тобой. И получать подтверждения того, о чём давным давно читал в легендах. Ты никогда не упоминал об этом. - Не видел в этом смысла. Все ушли из этого мира. А мы, девять, лишились своей истиной сущности. Хагоромо исказил её практически до неузнаваемости. Легко сделать из Великого Духа демона, вернуть намного сложнее. Зачастую, подобное и вовсе невозможно. Обычно, если такие совсем теряли разум, их убивали свои. - Действительно? - Да, - и тут же усмехается. - Правда, критерии разумности были разными. - Ясно, - Змей слегка улыбается, вторя усмешке напротив. - Но ты сумел вернуться. - Не только я. Там, - он делает значительную паузу, показывая, что именно имеет ввиду. - Мы все почти вернулись. Разумом уж точно. Просто мы слишком долго были биджу. Дальше уже было нельзя вернуться. - А здесь? - Двух биджу девяти хвостов в одном мире быть не может, - Курама растягивает губы в улыбке. Змей понимающе кивает. - Мне, кстати, интересно, почему ты оказался именно с Наруто, а не в... - мужчина замялся, подбирая слова. Даже с памятью другого-своего "я", ему было сложно говорить о семье мелкого Узумаки. - Его сестре? - Лис всё понимает. У него тоже возникают с этим сложности. - Ты сам сказал, я оказался именно "с", а не "в". Наши души слишком связаны, Змей. Намного больше, чем с предыдущими джинчурики. Ведь Наруто умер в том бою с Мадарой. Ненадолго. Но этого хватило. Да и до этого, слишком часто ходил по грани. Мне ведь не надо напоминать про Танзаку?* - он насмешливо выгнул бровь? - Кхм! - задумчиво кашлянул Саннин. И нет, ему не было стыдно. И совесть его не грызла. Совсем. В конце концов это был серьёзный бой! Но этим действием он лишь вызвал смешок девятихвостого. А потому поспешил перевести тему. - Что теперь будет с тем, кто остался в Конохе? Ты сам сказал, двоих быть не может. Курама замер, не донеся пиалу до рта, поджал губы и какое-то время молчал. А затем резко опрокинул её в себя и с звонким стуком поставил керамическую чашечку на столик. - Он лишится разума. Окончательно. Станет обычным злобным духом с огромным количеством чакры. С ним невозможно будет договориться, останется только ненависть и жажда разрушений, - наконец ответил он, смотря в пустоту. - А джинчурики? - Не знаю. Всё будет зависеть от печати. Если сумеют оградить разум от его влияния, девчонке ничего не будет. Может только повышеная раздражительность. - Печать, насколько мне известно, ставил Мастер Узумаки. До Печати Шинигами не дотягивает, конечно, но... - Орочимару оставил продолжение висеть в воздухе. - Значит у неё есть лет двадцать. Потом Печать надо будет укреплять. - А если он вырвется? Не мне тебе говорить о "случайностях". - Есть неплохой шанс, что я поглощу его. При встрече, - смешок. И взгляд тут же становится серьёзным. - В противном случае, попавшим в зону его действий останется только посочувствовать. - Ясно, - Орочимару делает глоток. - Что по поводу остальных биджу? Вы все связаны. Что будет с ними? - Не знаю. Зависит от того, насколько они адекватны. Думаю шансов пятьдесят на пятьдесят. Но, если они сойдут с ума, то все вместе. Если станут вновь Великими Духами, то поголовно. - Ты не волнуешься об этом? - Здесь я не властен. Всё зависит от них самих. - Понятно. Это интересно. Я бы хотел понаблюдать за этим. - Вряд ли у тебя получится. - Но ничто не мешает мне попробовать. Смешок. - Конечно. Между ними вновь установилась тишина, заполняемая лишь тихим шелестом листвы в разбитом рядом саду. - Думаю, он скоро очнётся, - будто бы ни к кому не обращаясь, сказал Саннин. - Ты смог понять, что с ним? - Лихорадка. Простуда. Чакроистощение. Перенасыщение. Болевой шок. Сотрясение. Нервное перенапряжение. Всё и сразу, - небрежно пожимает он плечами. - Плюс твоя чакра, меняющая структуру, - мужчина поднял змеиные глаза на собеседника. - Я больше удивлён, как ты умудряешься на ногах оставаться? И даже выглядеть так бодро. Лис усмехнулся. - Не надо меня недооценивать, Орочимару. - Ку-ху-ху! Ты интересный экземпляр, Курама!.. Серьёзные разговоры были окончены. Теперь можно и развлечься.