Ancora

Мне оставалось лишь молча смотреть ему вслед и гневно дышать. - Ты уверена, что между вами ничего нет? – спросил подошедший ко мне Франческо. Я промолчала. – Слишком много электричества в воздухе, когда вы рядом. - Ой, только ты не начинай эту тему, - отмахнулась я от Франца. – Я все же догоню его и верну конверт. Я вышла из замка и увидела Бароне, неспешно бредущего по дорожке в сторону гостиницы. Пришлось немного пробежаться, чтобы догнать его. Хорошо, что утром я надела балетки. - Зачем ты делаешь это? – спросила я Бароне, поравнявшись с ним. - О чем ты? – невозмутимо поинтересовался сицилиец. Я протянула ему деньги. - По-моему, все предельно ясно, - Бароне не собирался забирать у меня конверт. – Ты выиграла этот турнир, и эти деньги принадлежат тебе. Я не понимаю твоего возмущения и нежелания оставить их. Мне нечего было ответить. Я сложила конверт пополам и засунула его в карман шорт. Дальше мы шли молча. - Прости, если лезу не в свое дело, - нарушил молчание Бароне, когда мы значительно отошли от замка. – Но у Франческо не бывает серьезных отношений. Я непонимающе посмотрела на спутника. - А мне-то ты это зачем говоришь? - Вы… много времени проводите вместе, а он славится репутацией прожженного ловеласа. Я фыркнула. - Я сюда приехала работать, а не итальянского мужа искать или курортные романы заводить. - Очень хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы он разбил твое сердце. Я чуть не споткнулась от таки рассуждений. Ой, Бароне, кто бы говорил. Уж кому-кому, но не тебе печалиться о моем разбитом сердце. Ускорив шаг, я ушла чуть вперед, давая Бароне понять, что продолжение этой темы меня мало волнует. Он не пытался догнать меня. Грязное сицилийское ругательство, донесшееся сзади, заставило меня обернуться. Совершенно бледный Пьеро стоял как вкопанный, пока его обнюхивала огромная кавказская овчарка. Я не знала, стоит ли вмешиваться. Собак я не боялась, но к чужим псам всегда относилась настороженно, особенно к таким неуравновешенным породам, как кавказцы. Собака и не думала уходить, а Бароне бледнел все больше. Пришлось брать ситуацию в свои руки. Я присвистнула, чтобы привлечь внимание кавказца, и сделала вид, что наклоняюсь за камнем, параллельно грозным голосом начала ругать пса по-русски. Кавказец внимательно посмотрел на меня и сделал несколько шагов назад. Я усилила громкость голоса и градус ругательств. Собака в нерешительности еще пару секунд переводила взгляд с меня на Бароне, а потом развернулась и убежала в поле. - Ты как? Сицилиец выдохнул, провожая взглядом огромного пса, пересекавшего поле. - Я с детства до смерти боюсь собак… - Я заметила. Наверное, нужно кому-то сообщить, что на воле гуляет такая зверюга? Бароне лишь кивнул. - Ого! – я провела ладонью по его руке, на который волосы стояли дыбом, и почувствовала его дрожь. – Не переживай, я провожу тебя, на случай, если эта кошмарина вернется за тобой. Я пыталась пошутить, но Бароне было явно не до шуток. Тогда я просто взяла Пьеро за руку и, крепко сжав его холодную ладонь, повела в сторону гостиницы. Было ощущение, что я веду домой своего маленького племянника, который, как и Пьеро, ужасно боялся собак. - Спасибо тебе, - тихо сказал Бароне, когда дверь гостиницы хлопнула за нашими спинами, и мы оказались в безопасности. - Не стоит благодарить, - отмахнулась я и направилась к девушке на ресепшн. - Мы сейчас возвращались из замкам и встретили в поле огромную кавказскую овчарку, блуждавшую по полю без хозяина. Наверное, нужно сообщить в какие-то службы? - О, спасибо, синьорина! Я все улажу. Я поблагодарила девушку и вернулась к Бароне. - Пообедаем? - Я, пожалуй, закажу обед в номер. В ресторане слишком много людей в это время. - Ну, как знаешь, - пожала я плечами. - Можешь присоединиться ко мне, - предложил Бароне. - В твоем номере? Сицилиец кивнул. Я сомневалась, такая ли уж хорошая идея – снова остаться наедине с Бароне, но мне безумно хотелось есть и при это не хотелось одиноко ютиться за столиком в ресторане. - Хорошо. Мы поднялись на третий этаж, и прошли по пустынному коридору. Номер Пьеро оказался очень просторным и уютным. В первой комнате стоял небольшой диванчик, пара кресел и журнальный столик, а на стене висела внушительная плазменная панель. Во второй комнате я успела заметить неприлично огромную кровать с тумбочками по обеим сторонам и не менее огромный встроенный в стену шкаф с зеркальными дверями. - Я умоюсь? – спросила я у Бароне, и он кивнул на дверь, ведущую в ванную комнату. Здесь все тоже было устроено с размахом. Да уж, джакузи в номере – это не для простых смертных. Я слышала, как Пьеро позвонил и заказал в номер обед на двоих. Я без сожаления смыла макияж, так старательно подобранный для меня Франческо. Прохладная вода успокаивала. Я улыбнулась своему отражению в большом овальном зеркале. Без макияжа я выглядела практически подростком. Однажды в супермаркете у меня попросили показать паспорт, когда я пыталась купить бутылку шампанского, чтобы отметить окончание очередной сессии. Бароне сидел на крессе, запрокинув голову. Его глаза были закрыты, и было не понятно, дремлет он или просто устал от яркого солнечного света. Я присела на диван. - Обед принесут мину через пятнадцать, - сказал Бароне, не открывая глаз. – Можешь пока включить телевизор, пульт где-то на диване. Я оглянулась, и в самом деле справа от меня лежал небольшой черный пульт. На первом канале показывали новости, и я переключила на следующий, но и кулинарная передача меня не вдохновила. Следующий канал оказался музыкальным, но я тотчас выключила и его, услышав, как невысокий парнишка с хитрым прищуром начитывает итальянский рэп. - Я, пожалуй, посижу в тишине. Бароне усмехнулся. - Я вчера точно так же пытался найти, что можно посмотреть, но в конце концов выключил телевизор и лег с плеером слушать музыку. В дверь постучали. Бароне нехотя открыл глаза и поднялся с кресла. За дверью оказался молодой парнишка, прикативший наш заказ на высоком сервировочном столике на колесах. - Спасибо, я сам, - Бароне вкатил столик в номер и начал переставлять посуду ближе ко мне. - Такое ощущение, что ты решил накормить всю съемочную бригаду, - не смогла я сдержать удивления, пока помогала Пьеро переставлять посуду на журнальный столик. Тут был суп, рис, пара овощных гарниров, несколько салатов, мясо, рыба, фрукты и нарезка местных сыров. - Я не знал, что ты захочешь, поэтому попросил принести разного, - ответил Бароне. Бароне ел словно в последний раз в жизни. Я для себя решила, что он таким образом пытается заглушить пережитый стресс. Мне было совсем не сложно его понять. У меня хватало своих фобий. Я до дрожи в ногах с детства панически боялась высоты. Первый свой полет на самолете я провела с закрытыми глазами. Я подумала, что лучше так, чем обморок на высоте десяти тысяч метров. И потом, кстати, так же заедала страхи в ближайшем ресторане. - Не расскажешь про завтрашнее интервью? – спросила я Пьеро, когда он сбавил темп поглощения продуктов со стола, по всей видимости, окончательно успокоившись. - Ничего особенного, приедет съемочная группа со специальной аппаратурой для онлайн вещания. Мы будем на прямой связи со студией отвечать на вопросы ведущего по поводу последнего скандала. - Не боишься? - Чего? Интервью? – удивился Бароне. – Если бы ты только представить себе могла, сколько этих интервью мы дали за последние пять лет на итальянском, испанском и английских языках. Я уже давно перестал волноваться. Тут главное, чтобы никто не ляпнул ничего лишнего. Иньяцио может добавить крепкого словца прямо в эфире, если его разозлить. А он очень разозлен этой историей. - Очень неприятная история, - кивнула я, от всей души сочувствую парням. - Даже думать не хочу об этом. У меня второй день голова трещит, никакие таблетки не помогают. - Но если не помогают таблетки, то это скорее всего проблема с мышцами. Хочешь, я сделаю тебе массаж? Бароне посмотрел на меня недоверчиво. - Чего ты так смотришь? Я ходила на курсы, у меня даже сертификат есть. Дома… - Ты знаешь, я сейчас готов даже на танцы с бубнами, лишь бы эта боль прошла. - Садись на диван со мною рядом, - скомандовала я. – Спиной ко мне. Бароне послушно пересел на диван, и я оказалась с ним в волнительной близости. Как же мне хотелось крепко-крепко обнять его и уткнуться лицом в черную хлопковую футболку, от которой исходил приятный аромат мужского парфюма. Но я взяла себя в руки и стала исследовать затылок Бароне, воздействуя на определенные точки. Я чувствовала, как постепенно в моих руках Пьеро расслаблялся. - А теперь положи свою голову мне на колени, - попросила я Пьеро, отсаживаясь чуть подальше, чтобы Бароне мог лечь на диван. Завершающим этапом массажа от головной боли было воздействие на несколько точек на лице. Пьеро лежал с закрытыми глазами, положив голову мне на колени, и неприкрыто балдел от моих прикосновений. И без слов было понятно, что его головная боль совсем прошла. - Ну, вот, пожалуй, и все, - сказала я, завершая массаж. - Пожалуйста, не останавливайся, - умоляюще прошептал Бароне. - С этим массажем нужно быть очень осторожным, - ответила я. – Перебор может вернуть головные боли с новой силой. Пьеро недовольно всхлипнул, как капризный ребенок. И тогда я запустила руки в его неприкосновенную прическу и стала аккуратно массировать корни волос. Подобный массаж был рассчитан на улучшения питания волос путем восстановления кровоснабжения, но еще он доставлял и массу удовольствия. Бароне лежал с закрытыми глазами и блаженной улыбкой на лице. Мне безумно хотелось, забыв обо всем на свете, просто наклониться к нему и поцеловать эти улыбающиеся губы. И лишь огромным усилием воли я смогла сдержаться.