Обсуждению не подлежит

Драко выплеснуло холодной волной из воспоминания. Внезапно в теле возникла какая-то слабость, голова закружилась так, что потемнело в глазах. Он схватился за живот и громко выдохнул. Сильные руки подхватили его, не дав упасть, но Драко, не говоря ни слова, грубо оттолкнул Аврора. Он стал медленно отступать назад, приоткрыв рот и выставив перед собой руки. — Ч-что это...? Что это такое? За последнюю неделю блондин привык к постоянной тошноте по утрам и головокружению. Но в этот раз симптомы проявились внезапно. Его самочувствие значительно ухудшилось, хотя, он не посчитал нужным сообщить это Грейнджер, которая приходила к нему ежедневно. — Это ложь! Это не я! — Это ты, Малфой. Никакого любовного эликсира, никакого оборотного зелья. Мы оба не знали что так будет. Но это было! Я знаю вещи, которые только ты мог знать! Я знаю, что в детстве Люциус избивал тебя, что все твои шрамы на ягодицах принадлежат ему. Откуда, черт возьми, я это знаю?! — Замолчи! Драко схватился за голову, не веря в происходящее. Все его самосохранения улетучилось. В голове пульсировало, и он попятился назад, пока не прижался к каменной стене. Ноги снова подкосились, и бывший Слизеринец, одной рукой оперся о стенку, пытаясь тщетно успокоиться. Закусив до крови нижнюю губу, он прислонился горячим лбом к холодному бетону. «Этого не могло быть... » Подумал он. Малфой не верил, что мог позволить себе связаться с Поттером... рассказать ему про самое личное... Его сейчас мало волновало, зачем Золотому Мальчику, понадобилось вдаваться в такие подробности их отношений — он был слишком поглощен недавними воспоминаниями. Хотя такое поведения Героя невольно наводило на мысль, что, может быть, тем самым он пытается унизить его, сломить.. — Я хотел чтобы ты сам все вспомнил, но Обливиэйт может снять только тот, кто его наложил. И поскольку твой убийца-папаша лишен магии, — протянул Поттер. — Ты все еще находишься под его чарами. Поначалу, бывший Слизеринец опешил и не понял сути сказанного. Затем, глаза налились яростью и вся ненависть и злость, которые он скопил за всю жизнь, сейчас готовы были вылиться в него, в этого подлеца. —Что ты сказал? — Малфой внезапно обернулся. — Ты слышал, — спокойно отмахнулся Герой. — Твой отец.. Но Драко не позволил ему договорить. Разъяренный, он налетел на Аврора яростным ураганом мелькающих кулаков. Одним из ударов блондин сбил с ног ошеломленного Героя и, придавив коленом его горло, нанес удар в переносицу. Брызнула кровь, но прежде чем горячие капли плеснули Драко в лицо, он продолжил движение и нанес новый удар в челюсть. Залитое кровью лицо Поттера, придавала ему какой-то дьявольский вид. Но Малфою было все равно. Злость бушевала внутри, пульсировала в висках, взбухала в горле. Он снова занес кулак для удара, однако Аврор уже пришел в себя. Эффект неожиданности закончился, и через пару секунд, Гарри удалось перехватить левое запястье пленника и опрокинуть его на спину. — Успокойся! Зло прорычал Гриффиндорец, но не пытался ударить в ответ. Кровь стекала с его губ на подбородок и частыми алыми каплями падала блондину на грудь. — Ты сволочь, Поттер! Что ты с ним сделал?! Малфой вертелся, не давая себя поймать, стараясь вырвать руку. Правое ухо Аврора горело и распухло как будто вдвое, от новых жестких ударов соперника. Когда же терпение его лопнуло, он неожиданно резко дернул Драко на себя, сжал его челюсть двумя пальцами, и пристально посмотрел в серые глаза. — Слушай меня! Я многое чего сделал чтобы вытащить тебя из Азкабана, и мне предстоит сделать еще больше чтобы оставить тебя за его пределами, так что возьми себя в руки, Малфой. Бывший слизеринец тяжело дышал, а его лицо постепенно покрылось красными пятнами. Он перестал сопротивляться: просто смотрел в эти глаза налитые ненавистью, и изредка шмыгал носом. Гарри отпустил его и отошел к окну, вытирая с лица кровь рукавом мантии. Лёгкая дрожь пробегала по его горячему телу, и оно как будто завибрировало. Палочки у Гарри не было, посчитав что лучше оставить ее дома. На всякий случай. Он знал на что способен его пленник, и не собирался рисковать своей жизнью. Драко сел спиной к стене, согнув ноги в коленях, и ядовито прошипел, вытирая лицо: — Ты сошел с ума, Поттер, если ты думаешь что я в это поверю. Мой отец никогда бы так не поступил! — Твой отец ни на минуту не думал о тебе. Он был пожирателем, и хотел чтобы ты пошел по его стопам, независимо от того чего хочешь ты. — Да пошел ты! Я знаю своего отца. Я бы никогда его не предал. — Тебе было недостаточно того что ты видел? Малфой посмотрел на него рассеянным взглядом, не находя что ответить. Воспоминания были настоящими, в этом не было сомнений, но как в этом был замешан его отец, Драко не понимал. Он бы все равно пошел за семьей, и отец должен был это знать. — Ну и что, Поттер, — неожиданно холодно отозвался Драко. — Ну и что, что мы трахались в Хогвартсе. Это ничего не меняет для тебя, а тем более, для меня. Он встал на ноги, чуть пошатнулся, и посмотрел на Аврора с такой яростью, с какой смотрит охотник, завидев свою жертву. — Ты прав, это ничего не меняет. Ты уже сделал свой неправильный выбор. — прошептал Гарри и посмотрел прямо в серые глаза. Блондин невольно вздрогнул. Он сразу же вспомнил слова Грейнджер: «Правильный выбор», и тихо вздохнул. «Значит, она тоже все знала. Все это время, чертова грязнокровка все знала. Интересно, какие еще грязные тайны Золотого Мальчика она покрывает.» В голове крутились обрывки мыслей и воспоминаний, среди которых Драко что-то искал.. Это что-то не давало ему расслабиться и забыться, как вдруг его осенило. Шестой курс.. Туалет Плаксы Миртл.. Нападения Поттера.. — Поэтому ты применил ко мне Сектумсемпру? Внезапно спросил его Драко и пристально посмотрел ему в лицо. Он имел неосторожность задать такой вопрос. В тот день в туалете, блондин никак не мог понять, почему Поттер так среагировал. Зачем напал на него.. Почему пытался убить.. Но сейчас все сходилось.. Гарри одним шагом сократил между ними расстояние, и угрожающе повел указательным пальцем у его носа. — Я собирался многим пожертвовать ради тебя! Но ты, как всегда, неблагодарная Слизеринская тварь! Ты знал все последствия своего выбора. Знал кем ты для меня станешь. — Мой единственный неправильный выбор, было то, что я связался с тобой! — выплюнул Драко. Снова волна ярости и злости накатила на Гарри, и он не смог себя сдержать. Не в этот раз. Аврор наотмашь, с размахом, дал ему пощёчину, тыльной стороной ладони. Резко и быстро. Так, что Драко с трудом сумел устоять на ногах, схватившись за щеку, по которой стекала тонкая алая струйка крови. Тяжелый серебряный перстень с изумрудом сильно поцарапал его и разбил ему губу. Блондин осторожно ощупал пальцами разбитую губу, и внезапно рассмеялась странным, чуть ли не истерическим смехом. Сплюнул. Рукавом вытер окровавленный подбородок. Гарри немного насторожило такое поведение и, он продолжал пристально наблюдать за дальнейшими действиями блондина. — Скажи мне, Поттер, — наконец-то смог выдавить из себя Малфой. — Ты относишься так ко всем, кому ты признаешься в любви? Ярость мгновенно испарилась, и Гарри зло усмехнулся. Он ждал именно этого вопроса, и бывший сокурсник его не подвел. — Ты убийца, Драко. Пожиратель,— он проговаривал это тихо, медленно, будто с наслаждением. Блондин содрогнулся, услышав свое имя. Из уст Поттера оно звучало несколько странно. Аврор с минуту помолчал, затем продолжил: — Ты не щадил своих жертв, ведь так? Я читал твое досье. Оно очень хм.. многообразное. Там присутствует и похищение, и грабеж. Но в основном, убийство маглов, по видимому, случайно оказавшись у тебя на пути. Так объясни мне, Малфой, какое именно отношение ты ожидал? Блондин молчал, сдерживал чувства, исподлобья глядя на своего мучителя, но про себя сыпал проклятьями на чём свет стоит. Поттер был прав. Чего он ожидал от Золотого Мальчика. Неужели, он рассчитывал на Гриффиндорское благородство. Оно умчалось во вне, вместе с тем Поттером, которого он знал. К тому же, Драко действительно совершил все эти ужасные поступки. Это его грехи, за которые он дорого расплатился, и будет расплачиваться всю свою жизнь. Победитель неожиданно выпрямился, сунув руки в карманы мантии, и подошёл ближе. Он разглядывал его как-то отстраненно, будто впервые видел. — Молчишь? Драко в недоумении смотрел на недруга. Весь его мир рушился на части, оставляя, лишь, небольшую чёрточку на память о вечной борьбе. Война закончилась более чем десять лет назад, но Драко все еще воевал со своими внутренними демонами. Аврор все о нем знал, и Драко не оставалось что ответить. Поттер приподнял его за подбородок, повернул его голову, разглядывая разбитую губу. Блондин не шелохнулся, затаив дыхание. Близость давнего сокурсника, несомненно, возбуждала Драко, но чувство такой силы одновременно пугало его. Он не понимал, почему ему так хотелось получить хоть каплю внимания со стороны этого человека. Он не мог понять почему его так тянет к своему врагу. Это раздражало, мешая думать и двигаться. — Не трогай отца! Я сделаю все что ты хочешь. Драко было трудно принять поражение, но ради отца он готов был смириться .. унизиться даже перед Поттером, его заклятым врагом. Блондин начал медленно расстёгивать пуговицы своей рубашки, чувствуя, как колотится его сердце. Но Гарри резко перехватывает его руку, осторожно отодвигает от его глаз длинный светлый локон... и Малфой не сопротивляется воле чужому телу. Он не пытается отодвинуться. — Ты все еще его защищаешь? После всего что он сделал? — Что. Ты. Сделал. с ним? — снова повторил Драко, и в упор посмотрел на соперника. Аврор ничего не ответил, и только продолжал смотреть на блондина каким-то странным взглядом. Наконец он выпустил его лицо и развернулся, чтобы уйти, напоследок добавил: — Кричер, принеси заживляющие, и проводи Драко обратно в его комнату. Домашний эльф появился возле Драко через пару минут, вручая ему тюбик с мазью. Кикимер никогда недолюбливал Поттера, он верно служил только Блекам, а затем Малфоям. После того как поместье Малфоев конфисковали, Гарри подключил свои связи в Министерстве и добился того чтобы эльф Малфоев принадлежал ему. Сам не понимая на тот момент зачем ему это понадобилось. *** Сразу после ночного визита Гарри, у младшего Малфоя, на прошедшей недели, Аврор аппарировал в Азкабан. На этот раз, он собирался навестить Люциуса. У него были веские причины считать что Малфой старший наложил на своего сына чары забвения. Зайдя в камеру, он заметил, как даже под влиянием дементоров, зловещая ухмылка не покидала губ пленника. Всё тот же, мерзкий надменный взгляд ярко серых глаз на белом, как снег, неправильно миловидном лице. Этот взгляд вызывал непреодолимое желание врезать кулаком промеж глаз, но Гарри сдержался. Длинные светлые волосы пленника, спускались на лоб гладкой прядью, высокие скулы подчёркивали аристократический нос, чётко очерченные губы разомкнулись, а сильный волевой подбородок был покрыт золотистой щетиной. Все такой же гордый и достаточно высокомерный, как его сын. Они были так похожи — Отец и сын. Когда то ему нравился такой Малфой — Дерзкий, непочтительный, самоуверенный, надменный. Именно такого Драко он полюбил, но с тех пор многое изменилось, и теперь ему это было не нужно. Он хотел беспрекословного подчинения, власти... хотел сломить его дух, показать, что сопротивление бесполезно. Аврор резко толкнул узника к стене, так, что тот, больно ударившись затылком о полированный камень, тихо застонал. Мужчина напротив побледнел, в надменном взгляде застыл испуг и неуверенность, а его волевой подбородок стал предательски подёргиваться. Все происходит так быстро, что Малфой не успевает загородить свое сознание. Кровь стучит у него в висках. Каждый вдох причиняет резкую боль, и эта боль напоминает о том, что смерть близка. Поттер перебирает его воспоминание, как книги в библиотеке. Он что-то ищет. Что-то о Драко. И он находить. Находить тот отрывок памяти, когда Люциус направляет палочку на сына, и произносить заклятие. То самое.. Аврор задерживается на этом воспоминании, но не успокаивается. Он продолжает искать. Тщательнее. Люциус знает что он ищет, и не позволить ему это увидеть. Из последних сил он заставляет себя собраться с мыслями, и выталкивает чужое сознание. Острая жгучая боль внезапно обжигает его лицо и он ничком падает на пол. Он чувствует, как ботинок больно сдавливает ему дыхательные пути. Руки невольно тянутся к горлу, пытаясь спихнуть с себя ногу насильника, но тот лишь сильнее сдавливает шею. — Что ты мне не показываешь, тварь? — Т-ты.. все.. в-видел.. — с трудом выдавливая слова, прохрипел пленник. — Считаешь меня за идиота? — Я-я клянусь. Жесткая рука сгребла волосы пленника в кулак, и резко дернула его голову назад, оборвав на полуслове. Старший Малфой резко выдохнул, издав тихий стон. Он почувствовал как корни волос вспыхнули болью. — Что ты, так тщательно, пытаешься от меня скрыть? Малфой плотно сжал губы, так что уголки побелели. Серые глаза смотрели решительно, даже дерзко. Поттер выпустил прядь волос из цепких рук, и схватил его за ворот рубашки. Приблизив лицо вплотную, он стал рассматривать усталое лицо: Линии высоких, чётко очерченных скул чуть сгладились, но при этом выражение лица стало более хищным. Малфой не собирался сдаваться. Истекая кровью, в неравной схватке он сражалась из последних сил. — Твой сын, твой единственный наследник, принадлежит теперь мне. Это я буду распоряжаться что ему делать, что ему говорит. Это я буду насиловать его раз за разом, пока ты будешь гнить в этой камере. Гарри заметил как во взгляде Малфоя промелькнуло нечто напоминающее испуг, но длилось это всего лишь какую-то долю секунды. Он несомненно боялся за сына, но даже этот страх не заставил его повиноваться. Ответа не последовало, и Гарри небрежно отшвырнул тело пленника в сторону. Не издав ни единого звука, блондин как тряпичная кукла отлетел к противоположной стене. По голове будто резко ударило кувалдой, и Малфой схватился за затылок руками, пытаясь не вскрикнуть. Спина сильно болела и затылок ныл. Но он подумал что об этом лучше на время забыть. — Мне напомнить тебе что произошло с семьей Лонгботтом? — проговорил Аврор, скривя рот в какую-то странную улыбку. Гарри смотрел и улыбался. Нужно было видеть только раз эту странную улыбку, чтобы никогда ее не забыть: так улыбаются только дети и сумасшедшие... Кончик его палочки плотно вжался Малфою в горло, углубляясь в кожу, и тогда Люциус понял — Его ждет смерт. От частого дыхания горло пересохло и язык прилипал к небу, не в силах произносить звуки. Из последних сил он пытался не выдать страха, сосредоточиться на сыне, на его спасении. Но в этот момент острая боль пронзила грудную клетку, и он согнулся пополам, содрогаясь от внезапного приступа удушья. Поттер стоял над худощавым телом и смотрел. Смотрел как пленник извивается от боли, морщится, кривит рот, кряхтит и потом вдруг разражается пронзительным криком боли. Но Аврор все так же продолжает стоять и смотреть. Ни одна мышца лица у него не дергалась, не изображала ничего. — Теперь я знаю, от кого у Драко, такая выносливость к Круциатусу, — спокойно произнес Герой. Малфоя била сильная дрожь, покрасневшие веки вздрагивали, словно ему в глаза бил яркий свет, а сухие потрескавшиеся губы шептали что-то непонятное... неведомое... затем боль ушла, и пленник сумел восстановить дыхание. Глубокий вдох в тишине и чуть разомкнутые губы снова прошептали: «Т-ты л-любил его...». Национальный Герой внезапно разразился недобрым смехом, жутко прозвучавшим в такую минуту. Таким, что эхо, заметалось по тюремной камере. — Ах, теперь, это так называется? Когда-то я был всего лишь проходным билетом, — сильный прямой удар ногой в ребра, заставил Малфоя согнуться и захрипеть. Сломанные рёбра узника заныли, да так, что на глаза навернулись слёзы. — Теперь я достоин вашего сына? Громко дыша, Аврор осел на неподвижное тело, сомкнув пальцы на его горле. Поначалу, старший Малфой не сопротивлялся, позволяя Гарри овладеть ситуацией. Но как только кислорода становилось все меньше и меньше, тело его предало. Бледные пальцы пытались разжать сильную хватку на горле, но Поттер не поддавался. Он заворожено смотрел как жизнь ускользает из серо голубых глаз. Тело под ним билось, вырывалось хватая за руки. Но мучитель держал крепко, не отрывая взгляда ни на секунду, только чтобы насладиться еще одним моментом. Как только Гарри почувствовал как мышцы тела узника содрогаются и начинают мякнуть, он внезапно выпустил его. Пленник моментально схватился за горло и закашлялся хриплым захлёбывающимся кашлем, согнувшись пополам. Палочка снова оказалась у его виска, и не успел он опомниться, как жгучая боль снова пронзила все тело. На этот раз, вместе с болью, Малфой почувствовал снова чужое вторжение. Он с трудом успел загородить свое сознание. Тело тряслось, руки и ноги сводило судорогами, внутренности дрожали… Озноб становился все сильней и сильней. Но в голове отдавалась всего одна мысль — Поттер не должен знать. Не должен знать что, Драко сам его попросил стереть своего школьного любовника. Аврор еще очень долго мучил и пытал старшего Малфоя. После Круциатуса сразу следовали удары ногами, или костяшками рук, а затем снова непростительные. Поттер не хотел прибегать к физической силе, не хотел марать руки кровью лишний раз. Но рассвет был близок а Малфой все никак не сдавался. Он оказался чертовски упрям. Между жесткими ударами и круциатусом Люциус много раз терял сознание, проваливаясь в непроглядную тьму неведения, и столько же раз его приводили в чувство. Ему давали время прийти в себя, и всё начиналось сначала. Сознание отключалось, а затем следовал сильный удар по щеке или сильная струя ледяной воды в грудь и лицо. В душе словно всё натянулось, и через мгновение он почувствовал, как внутри что-то разорвалось от боли... треснуло... Странное чувство поселилось в нем, доселе незнакомое, но очень жгучее, как будто что-то раздирает его изнутри с такой сильной, но в то же время невидимой, ноющей болью. В голову словно что-то стукнуло, всего несколько мгновений и мир начинает восприниматься совершенно иначе. Свет, вспыхнув ярко, резко погас... душа будто хотела выбежать из трясущегося от страха тела... Не в силах больше терпеть эту боль, пленник потерпел поражения, и Поттер сумел прорваться через его защиту... После увиденного, Аврор схватил его за грудки тюремной рубашки и с силой встряхнул. Долго всматриваясь в опустошенные серые глаза он резко отстранился. Он ничего не сказал, но было видно как его охватило чувство одиночества и полной опустошенности. То что Драко сделал казалось ему непростительным, опрометчивым.. — Тебе придется ответить за грехи своего сына, Люциус. Удаляясь быстрым шагом из камеры, глаза у Гарри потемнели, словно небо заволокло грозовыми тучами, и сделались почти чёрными. Взгляд стал ледяным и пронзительным. Чёрная мантия развевалась за его спиной, от быстрого шага. Это был последний раз когда он видел Малфоя старшего. «Поцелуй дементора был назначен Люциусу Малфою на следующий месяц. В тот же день, когда будет проводиться слушание по делу Драко Малфоя» — гласила первая страница «Пророка» на следующий же день.