Обсуждению не подлежит

Два года назад Во время торжества приёма гостей угощали мороженым с шоколадом, орехами, ликёром. Опять заиграла музыка, забегали официанты с подносами, уставленными напитками и пирожными, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в огромный холл такого размера, что там запросто разместилось бы по крайней мере ещё три квартиры. В самом центре просторного холла располагался небольшой фонтанчик в виде девушки с кувшином. Высокий сводчатый потолок украшала огромная хрустальная люстра с блестящими подвесками. Картины, принадлежащие кисти нескольких лучших художников, украшали стены, оклеенной дорогими пунцовыми обоями. В особняке царила обстановка праздничного вечера. Хозяйка особняка вместе с другими гостями находилась в просторном холле, где лакеи, одетые в синие с белым ливреи и белые парики, подавали шампанское. К ней подходили мужчины и женщины, пожимали руку, мило улыбались, называли свои имена и фамилии и быстро отходили в сторону. Ее пальцы — тонкие и длинные — сжимали ножку хрустального бокала с водой. Она отдавала распоряжения официантам, она периодически улыбалась гостям, она радушно угощала членов Министерства Магии, которые в этом особняке как-то стушевались. Некоторые, наоборот, тешились минутным самообманом, беззастенчиво флиртовали и ускользали, удовлетворённые, в объятия своих мужчин или женщин. Джинни неожиданно привлекла девушка, стоящая в углу зала. Она очень отличалась от толпы. Незнакомка провела пальцами по золотистым волосам, и ярко улыбнулась, играя глазами. К ней подошел мужчина в темно зеленой мантии, наклонившись настолько близко, что наверное мог учуять запах ее духов. Он стоял рядом у ее плеча и нежно шептал ей на ухо. Девушка кокетливо засмеялась и сделала вид, что её одолело стеснение. Поначалу, рыжеволосая, долго всматривалась в красивое лицо таинственной незнакомке, и на мгновение её зеленые глаза встретились с бледно-синими. Когда блондинка слегка склонила голову в шутливом поклоне и приподняла свой бокал, у Джинни перехватило дыхание. Она невольно провела указательным пальцем по нижней губе, и тихо ахнула. Незваная гостья вызвала в ней столько мыслей, соображений и противоречивых чувств, что Джинни не могла пошевелиться и только широко раскрытыми глазами удивленно смотрела на девушку. Смазливое лицо гостьи казалось ей знакомым, слишком знакомым. «Неужели очередная секретарша Гарри?» Подумала она. Но быстро отогнала эти мысли. Миссис Поттер знала всех девушек с которыми работал ее муж, и их было немного. К тому же, эта особая натура, чем то отличалась от остальных гостей. Она беззастенчиво пялилась на Джинни своими круглыми голубыми глазищами, похожими на стеклянные пуговицы. — Неплохой банкет, — послышался голос справа. — Наверное вы немало потрудились на этой неделе. Да что там неделя, наверняка месяц если не больше. Невысокая, полноватая женщина сорока с чем-то лет с звучным голосом и весьма приятными манерами, предстала перед Джинни. Рыжеволосая неуверенно повернулась к гостье с вопросительным взглядом, улыбнулась для приличия и снова устремила взгляд в даль, не удостоив собеседницу ответом. — Джиннерва, вам плохо? — спросил обеспокоенный голос женщины. — Что..? — зеленоглазая встряхнула головой, будто отгоняя наваждение, и, поправляя рукой упавшие на глаза волосы. — Да, все в порядке. Я просто.. — Дорогуша, вы выглядите так, словно увидели призрак,— высокий женский голос звучал взволнованно. — Что вы, мадам Мюриэль, — Джинни с трудом выдавила улыбку, настолько тошно сейчас было. — Я ищу своего мужа, никак не могу его найти. — А, Гарри, не волнуйтесь дорогуша, он наверное ведет очередные переговоры с министром. Он у вас такой занятой молодой человек, не нашел минутки для старой тетушки Мюриэль, — нежно бормочет она, обиженно надувая губы. — Но вам все таки с ним повезло, такой приветливый, отзывчивый. Смотрите не упустите. Пышная дама, в синем платье с белыми кружевами и с цветком на голове, ещё что-то объясняет, про то как Джинни посчастливилось стать женой Победителя, но Бывшая Грифиндорка уже не слушает, верней, не слышит, хотя и продолжает кивать в знак согласия. Она вновь устремляет взгляд в сторону, наблюдая за молодой парочкой, которая кружится в танце по залитой светом арене. Молодая блондинка периодически одаряла Джинни насмешливыми взглядами и снова бросалась в тяжелый вихрь английских танцев. Миссис Поттер скрипнула зубами и еле удержалась от стона. Пальцы сжимались вокруг тонкого бокала все сильней и сильней. Затем, бокал громко раскололся, и кровь тонкой струйкой закапала на ее платья. Возле нее лихорадочно засуетились гости, послышались нежные женские голоса, раздалось приглушённое оханье и вскрикивание от ужаса. Джинни попыталась сфокусировать взгляд на окруживших ее людей, потрясла головой, прогоняя непонятную пелену перед глазами. Ее спрашивали все ли с ней в порядке, но ей не хватало воздуха ответить. Странный непривычный гул в голове нарастал, боль усиливалась, и перед глазами время от времени темнело. Это мешало сосредоточиться и понять, что делать дальше. Через пару минут, она увидела Джорджа. Пробираясь сквозь толпу гостей, он взял ее под руку, и увел подальше от любопытных глаз. В комнате, он бережно усадил сестру в кресло, и опустился у ее ног на ковер, вглядываясь в ее лицо. — Что случилось? — произнес он обеспокоенно, накладывая заживляющие на ее руку. — Я ее видела.. она стояла там.. смотрела... — голос девушки дрожал, и слова из себя она выдавила с трудом. — Джинни, о чем ты? — непонимающе переспросил он. — Я узнала ее... она весь вечер на меня смотрела... я не поняла почему она так смотрит... — в порыве истерики, из ее рта сыпались несвязные слова, но они совсем не были адресованы ее собеседнику. Она смотрела куда то вдаль, будто видела там нечто особенное. — Джинни! — более требовательным голосом добавил мужчина. Он неожиданно взял ее за трясущиеся руки, тем самым, обращая ее внимание на себя. — Кого ты видела? В ответ девушка всего лишь посмотрела на него. Ее взгляд был пустым и отрешенным, без капли надежды. Сначала она долго молчала, поджав тонкие губы, словно боялась чего-то. А потом процедила с невыносимым презрением: — Его шлюху! В первый момент Джордж опешил от неожиданности, застыв с открытым ртом и выпученными глазами. Взгляд его сразу потерял былую уверенность. Он облизнул красивые пухлые губы и вздохнул, подбирая слова. — Что ты такое говоришь? Он любит только тебя! Закрыв глаза, Джинни с трудом обрела равновесие, затем снова взглянула на брата, на этот раз с недоверием. Этот человек определенно что-то знал. Она точно ему не поверила, но пыталась это скрыть. Девушка наклонила голову, и в следующее мгновение что-то в её лице изменилось, глаза заблестели. Это не было смирением, обречённостью или безысходность. Она долго молчала, потупив взор и глядя вниз, на сцепленные ладони. — Ты тоже считаешь меня сумасшедшей? Джордж лишь тихо выдохнул и улыбнулся ей. Он потер большим пальцем поверхность ее руки, успокаивая, и посмотрел на нее снизу вверх. Выражение его лица смягчилось, в синих глазах появилась опасная теплота. — Джинн, тебе стоит отдохнуть, — тихо прошептал он, нежно целуя её в лоб. Рыжеволосая подняла голову и на минуту оцепенела. Глаза у нее смотрели широко и неподвижно, в них еще стояли слезы. Но она наотрез отказывалась слушать, резко выдернула свои руки из его захвата, и вскочила с кресла. Покачиваясь, девушка подошла к окну и осторожно выглянула. Вдалеке сверкали редкие звезды лунной ночи и вздрагивали листва деревьев. — Ты его защищаешь, — она смахнула слезы со щек. — Почему? Изумление промелькнуло в его глазах, хотя, когда она обернулась к нему, его лицо вновь стало непроницаемым. Грудь её высоко вздымалась под кружевным лифом платья, а бледное лицо покрылось пятнами лихорадочного румянца. Мужчина приблизилась вплоть к сестре, наклонился, сжал ее лицо в ладонях, как малого ребенка, который провинился и, заглядывая в глаза, сказал тихо, но властно: — Мы не можем сейчас отступить! Мы столько многого добились! Ты это понимаешь? — глаза его сузились — тучи в них стали тёмными, и в них опасно засверкали молнии. Он говорил с большим пылом, чем ему этого хотелось, а его красивое лицо покрылось пятнами от бурливших в нем чувств. Он больше не улыбался. На лице Джинни мелькнуло изумление и уступило место недоумению, точно она больше не узнавала мужчину стоявшего перед ней. Не узнавала собственного брата. Волосы ее сбились как-то на сторону; взгляд был мутный и блуждающий. В правом виске запульсировала боль, предвещая мигрень. Конечно, Джинни все хорошо понимала, ведь она жена главы Аврората. Замужество за национального героя продвинула ее семью на новую ступень в Магическом мире. Их любили, уважали, боготворили, ими восхищались и самое главное у них был авторитет в Министерстве. Она не хотела думать о своем муже как о средстве продвижения, но ее семья... они цеплялись за него как за спасательный круг, и возможно много чего замалчивали от нее, чтобы сохранить их брак. Теперь она это осознала. — Я понимаю, — прошипела она наконец, и убрала его руки с лица. — Я понимаю, и я знаю, как я этого добилась! И это было не только благодаря тебе, или еще кого-то, кого ты хочешь назвать. Он влюбился в меня! Он уважал меня! Джордж напрягся — некогда спокойное и уверенное лицо изменилось, теперь на нём появилось волнение. — Тогда ты плохо справляешься, сестренка, если он находит себе других на стороне, — сквозь зубы прошипел Джордж, впиваясь в неё взглядом. Прежде чем Джинни успела ответить, в двер постучали и, оба сразу же отпрянули друг от друга — она резко развернулась к окну, а он подошёл к кровати. В проеме двери стоял Гарри, немного бледный и растерянный. Он резко подскочил к Джинни и обнял ее. — Что здесь происходит, Джордж? — обратился Победитель к рыжеволосому мужчине. — Все нормально, Гарри. Мне стало немного плохо.. и.. Джордж мне помог, — девушка перевела тревожный взгляд на брата, а затем выдавила из себя улыбку, посмотрела на мужа. В глазах Аврора читалась искренняя тревога. Он действительно боялся за нее и малыша. Поэтому когда Джинни пошатнулась, и впилась в его руку чтобы не упасть, брюнет машинально ее подхватил, обняв по-прежнему крепкими руками. Гарри почувствовал, как резко ускорилось биение ее сердца. Она побледнела и схватилась за живот, в попытке выровнять дыхание, но ничего не получалось. Поначалу, рыжеволосая не понимает что происходит, вокруг нее снова сбегаются люди. Она слышит как Гарри что-то кричит но не понимает суть его слов, и только когда она видит свежую кровь на своей ладони, она смотрит в низ живота. Ее шелковое платье пропитано кровью, и Джинни с ужасом снова смотрит на свою руку. Кровь. Везде кровь. Ее кровь. Она черная и красная. Она повсюду, обагряет живот, руки, и стекает по ее стройным ногам.. — Все будет хорошо, Джинни, — голос мужа был нежен. — Я с тобой, все будет хорошо. — Мой мальчик.. — прошептала она одними губами. Жгучая боль разливалась по ее телу, сердце болезненно сжалось, в глазах помутилось, она потеряла сознание и без чувств упала в объятия мужа. Все бросились помогать Гарри, который в силу своей профессии, не потерял прежнего хладнокровия. Колдомедик прибыл моментально. Без колебаний он велел положить бесчувственное тело девушки на кровать и покинуть комнату. Гарри беспокойно посмотрел на жену но выполнил приказ. Он понимал что лишние споры сейчас не к чему. Сам он, не знает сколько времени прошло, оно перестало для него существовать. «Неужели так он представлял себе вечность? когда время теряет значимость, не имеющего ни начала, ни продолжения, ни конца» подумал он. Эта несносная пытка закончилась как только он услышал крик жены из соседней комнаты, и дважды не раздумывая, кинулся к двери. Колдомедик стоял поодаль от кровати, а Джинни... Она кричит, умоляет чтобы все прекратилось, но мольбы ее безответны. Ее белая красивая ночная сорочка уже совсем не белая и совсем уже некрасивая. Она пропитана кровью, там, в области живота. Там, где было ее дитя. И уже, там, где его нет. — Ты виноват! Это ты довел меня до этого! Из-за тебя мы его потеряли! — она кричит, разрывая горло. — Из-за тебя и твоей шлюхи! Спаситель Британии стоит и молчит, как пригвождённый, всем своим видом выражая крайнюю степень ошеломления. Он не понимает в чем она его обвиняет, и что вообще такого происходить. Но она продолжает кричать, как безумная, разрывая горло, посыпая его оскорблениями. — Тебе некого винить в этом, кроме самого себя ! Моя любовь к тебе была безгранична, а ты разбил мне сердце. Джинни была в настоящей истерике, истерически всхлипывала и тянулась руками к животу, как бы желая вернуть все так как было. Ее душили слезы горя, и только сейчас к Гарри пришло понимание того, что их желанного ребенка больше нет. Лицо его побледнело, глаза налились слезами, сердце горело острой тоской. Он зарылся пальцами в волосы и обреченно выдохнул. Поглощенный своим горем, Аврор уже не замечал горя жены. Он не пытался подойти к ней, не пытался успокоить, утешить, или приласкать. Брюнет повернулся к ней спиной, и неистребимое чувство вины захлестнуло его. Слёзы стекали по щекам, он был не в силах их больше сдерживать. Они так хотели этого малыша, так долго к этому стремились, что каждое их сближение было наполнено благими мыслями и желаниями родить здорового и сильного дитя. А теперь все закончилось. Пустота в душе, превратилась в настоящую пропасть. Он чувствовал, как она сворачивается спиралью, выжимая из него последние слёзы. — Что я когда либо тебе сделала чтобы ты так ко мне относился? *** За окном было светло и солнечно, когда женский голос снова раздался в его голове: «Что я когда либо тебе сделала чтобы ты так ко мне относился?» Аврор подскочил на кушетке, не успев толком открыть глаза. Но никого в комнате не оказалось. В дверь кабинета настойчиво стучали. Затем, дверь открылась, и в комнату заглянула Гермиона. — Гарри? Я помешала? — увидев его сонные глаза и растерянный взгляд, она не решалась зайти в глубь кабинета. — Все нормально, Гермиона, проходи,— протирая сонные глаза, он прокашлялся и вопросительно поглядывал на девушку. — Что-то случилось? — Я по делу, — Грейнджер зашла в комнату, закрыв за собой дверь и присела напротив озадаченного Героя. Левой рукой Гарри приглаживал волосы, но в результате причёска его принимала всё более растрёпанный вид — и эта растрепанность страшно ему шла. — Надеюсь новости хоть хорошие, — пробурчал Герой, устало откинувшись на спинку кресла. Гермиона недовольно на него посмотрела и, не отвечая, вытащив свежий выпуск «Пророка», принялась читать, первую статью, главной страницы: « ... ВЧЕРА НОЧЬЮ СОСТОЯЛАСЬ ПРЕЖДНЕВРЕМЕНАЯ КАЗНЬ, ЛЮЦИУСА МАЛФОЯ, КОТОРЫЙ БЫЛ ЕДИНСТВЕННЫМ ПРИГОВОРЕННЫМ К СМЕРТИ ЧЕРЕЗ «ПОЦЕЛУЙ ДЕМЕНТОРА» ПО ПРИКАЗУ ГАРРИ ПОТТЕРА. ЧТО ТОЛКНУЛО, МАЛЬЧИКА-КОТОРЫЙ- ВЫЖИЛ, НА СТОЛЬ ИМПУЛЬСИВНЫЙ И ВЕСЬМА НЕОЖИДАННЫЙ ПОСТУПОК? РАЗВЕ ЭТО И ЕСТЬ НАШ ГЕРОЙ? НАШ СПАСИТЕЛЬ? НЕУЖЕЛИ ВСЕМИРНАЯ СЛАВА ВСКРУЖИЛА ГОЛОВУ НАЦИОНАЛЬНОМУ ГЕРОЮ?» Прочитав короткий абзац, она серьезно посмотрела на мужчину. — О чем ты думал, Гарри?! Как ты мог?! Не успела девушка договорить, как Поттер порывисто вскочил, потянулся к ней через стол, выхватывая газету из рук, и принялся изучать содержимое. Его глаза широко раскрылись, брови приподнялись, а губы приоткрылись от удивления. — Какого черта?! Откуда эти крысы узнали?! — чертыхнувшись сквозь зубы, он раздражённо бросил газету на стол. — Все знают, Гарри. Тебя отстранили от дела, — девушка плотно сжала губы и затаила дыхание, пристально глядя на Аврора. — Визенгамот считает что тобой руководит личная неприязнь к Малфоям. Они приняли решения о досрочном прекращении твоих полномочий в связи с утратой доверия на основании: «Ненадлежащее исполнение своих обязанностей в корыстных целях». Она зачитала ему наизусть пункт 1 статьи 29. Герой усмехнулся, явно не восприняв это всё в серьёз, но поймав на себе удивлённый и немного хмурый взгляд подруги, понял, что она говорит правду. — Как отстранили? Ты серьезно? — внутри него всё замерло и он непонимающе посмотрел на Гермиону. Она громко вздохнула и медленно покачала головой в знак согласия. — Кому передали дело? — довольно резко спросил он. Несколько секунд бывшая Гриффиндорка теребила обручальное кольцо на пальце, не решаясь назвать имя коллеги, но получив в ответ яростный взгляд Аврора, она всё-таки ответила на заданный вопрос. — Забини, — тихо прошептала девушка. — Ему дали отсрочку, три месяца, чтобы он успел ознакомится с делом. — Проклятье! — он ударил кулаком по столу так, что тот чуть не разлетелся в щепки. Гермиона подпрыгнула от испуга, и прикрыла глаза. — Почему Забини? Визенгамот разве не в курсе что они давние сокурсники, и что у него ,черт побери, есть личный интерес к этому делу?! Лицо его, исказилось злостью и отчаянием, и он вдруг бешено сорвался с места. Не скрывая своей злости и раздражения, он принялся быстро бегать по своему кабинету из стороны в сторону. Гарри был не просто рассержен — он был в ярости, и уже не в силах был себя сдерживать. Гермиона подошла к другу сзади и, ободряюще положила ему руку на плечо. К ее удивлению, тот резко успокоился. Когда она снова заговорила, её голос прозвучал уже более уверенно, чем ранее. — Поначалу, они собирались отстранить тебя от обязанностей опекуна,— объяснила она. — Но поскольку у Драко нет родных, кто мог бы стать его опекуном, и никакая другая организация, в том числе государственная, не может исполнять функции опекуна, обязанность обеспечения все еще лежит на тебя. Но у них есть условия. — Что еще за условия? — нетерпеливым голосом спросил брюнет. — Один из членов комитета будет навещать Драко. Время и место встречи они будут назначать по своему усмотрению. Перед визитом они, конечно же, тебя предупредят. — Только этого мне не хватало, чтобы Визенгамот ошивался у меня дома! — Затем спросил, уже более спокойным голосом: — Кингсли знает? — Знает, он не одобрил твое решения. На некоторое время в кабинете наступила тишина. Герой Магического Мира посмотрел на подругу с каким то раздражением, и потер переносицу. У него сильно болела голова. — Ты, хотя бы, узнал что хотел? — снова подала голос девушка, когда поняла, что он не собирался ничего рассказывать о своем поступке. — Узнал. — Гарри кивнул и взгляд его стал неожиданно серьезным. — Не важно что Драко такого сделал, ты был не в праве решать судьбу его отца, — девушка плотно сжала губы. — Гермиона, давай только без нотаций, и так тошно, — отмахнулся брюнет, и тут же морщинка озабоченности прорезала его переносицу. Он снова сел на диван, резко наклонился вперед, упёр локти в колени, и обхватил руками голову. — Тебе стоит ему все рассказать, иначе, он тебе этого никогда не простить, — шёпотом сказала она. — Нет, — резко отрезал Аврор и посмотрел прямо в карие глаза девушки. — Пусть все остается как есть. Гарри задумчиво смотрел куда-то в пространство, и был, казалось, где-то очень далеко, словно прислушивался к голосу внутри себя, словно решал некую проблему. Лицо его было спокойно, лишь на щеках слабенько проступал румянец. Солнечные искры из глаз его исчезли, они смотрели как-то холодно и жёстко. Тонкие губы сложились в напряжённую линию, а между бровей залегла глубокая морщина. Он снова думал о Малфое, думал о том, что не готов был его отпустит. Не готов был ему простить, прошлое и настоящее. Он собирался превратить жизнь Драко в ад. Отомстить ему за всю боль, за все страдания, которые Слизеринец причинил ему. Это была такая отличная возможность отомстить ему: за жестокость по отношению к магглам, за надменность, высокомерие, и за все то, что заставило Драко сделать неправильный выбор. Отомстить ему за все свои обиды, лишить того единственного, что делало его непокорным — Люциус Малфой. Гарри требовалось отстранить отца Драко, и он это сделал.