Знаешь, если бы глазами можно было убивать, то он бы стал серийным убийцей.
***
Все чаще и чаще Реборн стал замечать некие странности за своим «Никчемном учеником». Нет, не так. За Десятым боссом семьи Вонгола. Вроде бы Тсунаеши остался таким же добрым и светлым человеком, но в его голосе появились нотки стали, а глаза, эти некогда невинные карие очи, приобрели недобрый блеск. Жестокий, испытывающий, колющий и настолько режущий, что иногда становится неуютно в его присутствии и от сего взгляда. В общем, Хитман считал, что этот постреленок никогда не изменится настолько, чтобы подчинить себе не только своих неугомонных Хранителей, но и Варию, Аркобалено и Мильфиоре с Каваллоне в придачу. Однако впервые в своей жизни он просчитался. Некогда нескладный щуплый подросток, в метр с кепкой, окреп и вырос, заставляя женщин терять сознание от одной улыбки, от выразительных карих глаз и телодвижений. А каков у этого чертенка бархатистый, низкий и волнующий голос. Мм... Наверное, не был Реборн натуралом до мозга костей, обязательно нагнул бы этого чертового демона-искусителя. А Савада как будто специально соблазнительно вытягивается в его присутствии, сексуально прикусывает ручку или карандаш, обводя по окончанию предмета язычком, после чего резко вынимает и что-то записывает на бумаге, дневнике или журнале. И ведь не знает, как выглядит все это со стороны. Хранители поодиночке уже пожаловались, что еще немного и у них не выдержит ширинка вместе с нервами. Если быть уж совсем честным, то и сам бывший аркобалено Солнца еле себя сдерживал. Кажется, вся его натуральность рвется по швам настолько быстро, насколько это возможно. И сейчас, держа путь в кабинет Дечимо, Реборн уже нашел тысячу и одну причину для того, чтобы уговорить бывшего ученика прекратить издеваться не только над Хранителями, но и над ним. Если все это так и оставить, то кто знает, когда у всемирного киллера поедет крыша, прощально махая платочком, чтобы засадить Саваду в отдельную камеру у них в особняке и плодотворно развлечься с ним. Причем весьма жестоким образом. Открыв и закрыв за собой дверь, обладатель черных очей внимательно оглядел кабинет, раздосадовано подмечая, что демоненка-то нет! И что теперь? Вряд ли в ближайшее время у него будут идеи насчет того, как бы правильно вправить мозги (если они, конечно, все-таки есть у ученика) Тсунаеши в нужное русло. И только Реборн решил ретироваться подальше от этого Ада, именуемый кабинетом, где повсюду витает запах Дечимо, как почувствовал жаркое дыхание возле уха. Руки, которые он раньше не заметил, уже вовсю хозяйничали по телу, постепенно опускаясь вниз, проникая под пиджак и рубашку. Хитман в буквальном смысле пылал. Сначала все эти намеки, издевательства над психикой, плюс еще и соперники в виде Хранителей... Браво! Ученик превзошел учителя. Таких интриг даже он не затевал, впрочем, они явно стоят друг друга. Тсуна не останавливался на достигнутом, продолжая исследовать скрытое тело своего некогда репетитора. Однако Реборн не мог так просто сдаться, потерять свою гордость. Но не мог позволить прервать эти мучительно-нежные муки, это наслаждение, которое дарит двадцатидвухлетний мужчина. И вот, спустя некоторое время, мужчина думает о том, как хорошо, что этот некогда нескладный юноша достался именно ему. Против этих глаз не выстоять никому, кроме него. Теперь Хитман чувствовал себя заклейменным дьяволом, но его это мало волновало. Главное, чтобы эти дьявольские глаза смотрели только на него. — Знаешь, если бы ты мог убивать взглядом своих глаз, то давно стал серийным убийцей. — Зато я знаю, что ты превратился бы в зеркало, отражая все эти выстрелы, которые всегда метят точно в сердце.