Шесть душ - один финал

— Люди, монстры… цветы, – тихо слышалось от Харон время от времени, пока они плыли. Дорога была тихой и долгой. Подземная пещера, что соединяла дом Ториэль с общей рекой, явно практически никогда не использовалась, ибо эта часть тоннеля была попросту вырезана в скале и выглядела совершенно ветхой. Кое-где кладка попросту обрушилась в воду, а факелы практически затухли, став чуть ли не светлячками, прикреплёнными к стенам. Наконец, тоннель кончился, началась ледяная река, что текла близ Сноудина. Добряк не мог выйти там, ибо Харон было наказано остановиться именно в Хотленде. Но он мог смотреть, пока они плыли. Лес, застывший в вечной зиме вдалеке, заснеженные дома, жители, что украшали гигантскую ёлку, которую было видно даже с реки, точно каждый день тут было рождество. Сноудин казался ещё одной сказкой наяву. Совсем не страшной, скорее волшебной. Добряк помахал рукой гигантскому псу, что сидел и рыбачил на небольшом берегу, когда они проплывали мимо. Волк, работа которого состояла в том, чтобы кидать ледяные глыбы в воду, поддерживая тем самым температуру, мог донести на ещё одного человека. Но, мучаясь между выбором, выбрал лишь помахать в ответ и закинуть удочку снова, пусть всё равно не клевало, разве что кто-то длиннохвостый снова и снова прикреплял разного рода бумажки к крючку. Знавший, что стряслось в Водопадах, и какова была участь двух последних душ, он был одним из тех монстров, что могли пожелать человеку удачи. Пусть и молча. И снова эта странная фигура в воде подплыла с бумажкой, да сколько можно? Дёрнув удочку, подсекая, волк надеялся наконец выловить свою злополучную «рыбу». Но, похоже, рыба была не робкого десятка, поскольку дёрнула в ответ, едва не увлекая рыбака за собой. Аарон иногда любил пошутить. А, может, в очередной раз показать свою силу. Так или иначе, Сноудин кончился, а над проплывающими показался потолок Водопадов. Поначалу ничем особенным они не отличались – пещера, как пещера, разве что в коридорах, которые было видно с канала, были заметны отблески странного сияния, да сталактиты сверкают. Всей красоты этого места Добряку было не увидеть – канал, по которому они плыли, впадал в общий поток, но он был самой нижней его частью. Все те красоты, которыми наслаждались перед гибелью Честная и Уверенная, были вне досягаемости для мальчика. Но когда лодка достигла границ Хотленда, то Добряк от удивления разинул рот. Приплыли они практически в упор к необычного рода колоссальной каменной «чаше», созданной природным катаклизмом. При этом, судя по всему, внутри неё плескалась далеко не вода. Абсолютно вся прохлада, которая до этого держалась в водопадах, пропала, а воздух стал душным и горячим. — Как одна огромная сковорода, – было подмечено от Харон, когда они подплыли к уступу, по которому на вершину границы чаши вела тропинка. – Только постарайся сам на ней не поджариться. — Я справлюсь, – на мгновение пришёл в себя поварёнок, сгораемый от любопытства. В Хотленде вообще было, от чего сгорать, но он горел именно от него. С каждым шагом становилось всё жарче и жарче. Добряк не сомневался, что это было либо подземным вулканом, либо чем-то ещё подобным, но, достигнув, наконец, конца тропы, он и представить себе не мог, что увидит. Гигантское озеро, огромное настолько, что его краёв не было видно, ибо они терялись в далёкой тени Подземелья и не были видимы обычным людским глазом. И состояло это озеро целиком и полностью из лавы. Словно одно гигантское живое существо, олицетворяющее собой изначальную стихию, это озеро постоянно находилось в движении. Горячие ветры, что огибали редкие острые вершины сталагмитов, что изредка торчали из лавы, поднимались восходящим потоком к основе чаши и к металлическим платформам, что были расположены вдоль краёв, уходя вглубь горы, из-за чего вокруг было просто нестерпимо жарко. Можно было лишь догадываться о том, какой глубины было это озеро, ибо пламенные потоки зачастую были неровными, то спадая на небольшую глубину, а то вновь поднимаясь, точно огибая какой-то скальный порог. Но чаша была неправильной – она имела определённые границы и те же каменные породы чуть дальше, в которые также уходила часть платформ. А вдалеке, совсем вдалеке, темнело тёмно-красное сооружение, рассмотреть которое сейчас Добряк не мог – оно расплывалось в исходящем от озера горячем воздухе. Красные, пламенно-оранжевые и жёлтые цвета, освещавшие это место, завораживали. Как бы ни было тяжело смотреть на них долго и как бы ни хотелось отвернуться и отереть пот со лба, сделать это можно было с трудом. Точно это было самое сердце земли, которое, наконец, предстало перед глазом не монстра, но человека, а Добряк ощущал себя первопроходцем, попавшим в место, где до него не было никого. И в каком-то смысле он был абсолютно прав. Ещё ни один человек не добирался живым до Хотленда. Платформы, которые отблескивали под потолком, расположены были на толстых металлических столбцах, отлитых в форме, напоминавшей типичного чертёнка. По крайней мере так можно было судить по лапкам и далёким рожкам на вершинах. И совсем рядом с тропинкой располагалось большое, правильной прямоугольной формы, лишённое всяческих излишеств, здание с большими футуристичного вида дверьми. Надпись на его ближайшей стене гласила: «Лаборатория 01» . — Лаборатория? – спросил сам себя Добряк, все же смахивая выступивший пот. – Так значит, это место и в самом деле центр чего-то? Конечно, от самой тропы вёл и прямой переход, но он был перекрыт необычным механизмом, напоминавшим типичную энергетическую стену. Проверять его действие Добряку не хотелось, так что направился он к Лаборатории. Вернее, хотел направиться, пока в его спину кто-то не врезался. Удар был совсем слабый, это была абсолютная случайность. Ещё и что-то рассыпалось по земле. Обернувшись, мальчик увидел ещё одного монстра. Если, конечно, так можно было назвать огромного вида жёлтую ящерицу в очках, научном халате и с выступающими зубами, которая, совершенно растерявшись и, бормоча извинения, нервно что-то собирала. Присев и подобрав одну из упавших коробочек, Добряк немало удивился, увидев, что это было аниме. — «Индекс волшебства»? – прочёл он название, не понимая, неужели тамошних созданий действительно порой так интересует людская жизнь. — Э-э-э, – покраснела рептилия, смущаясь. – Это нужно мне для исследований, как видно из названия! Вдруг люди тоже знакомы с… с… волшебством. По мере того, как она понимала, кто перед ней, она смущалась всё сильнее и сильнее, как и запиналась. — Всё в порядке, – улыбнувшись, ответил Добряк, помогая собрать остальные диски, которых была горка весьма немалая. – Я тоже раньше смотрел аниме. — Че-че-человек? – всё еще не унималась Альфис. – Но как? — Ториэль помогла, – честно и прямо ответил поварёнок. — Бывшая королева? – не поверила своим ушам учёная. – Все знают, что она пропала, но вот куда? Поверить не могу. И к тому же здесь. Живой. Человек. И который понимает мои интересы! Чудом не уронив всё снова, она, подталкивая Добряка в спину, повела его к лаборатории. — Помочь разложить всё это? – не понял мальчик. — Можно, можно, правда, я всё равно их потеряю, – пыхтела ящерица, дрожа от возбуждения. Внутри лаборатории было весьма светло и просторно, ну… настолько, насколько могло быть просторно в небольшом здании, расположенном вдоль края вулканической чаши. Большую часть пространства занимал гигантский монитор, на котором была изображена анимешная девочка с розовыми кошачьими ушками в классической милой позе с поднятой лапкой. — Это всё для исследований! – снова оправдывалась Альфис, не понимая, почему. Похоже, вторжение в её мир было слишком уж внезапным. — Да брось ты, я всё понимаю, – рассмеялся мальчик. – Но даже не знаю, кто ты. Наконец, сложив все диски, или, вернее, скинув их в одну огромную кучу рядом с замусоленным компьютером, на столе с которым стояли анимешные фигурки и куча кружек, ящерица полностью переключилась на человека. — Я Альфис, – представилась она, то и дело отводя взгляд в сторону или вздрагивая, пока, наконец, не пришла в себя настолько, чтобы говорить спокойно. – Королевский исследователь, учёный и мастер машин. Делаю всё, что в моих силах, чтобы улучшить жизнь жителей Подземелья. — И в свободное от работы время смотрю аниме на гигантском рабочем мониторе, да? – пошутил Добряк. — Ну… экран ведь такой большой, разве нет? – теперь краску было видно даже за жёлтой чешуёй. – И потом, назначения ему ещё не придумано. — Я бы тоже не удержался от такого, – согласился Добряк. – Тогда… не скажешь, в какую сторону идти до Королевского Замка? — Так ты ищешь встречи с Асгором? – воскликнула Альфис. – Путь предстоит неблизкий, тяжёлый, опасный и горячий. Через весь Хотленд, наполненный механизмами, техникой, лазерами и… Понимая, что Добряк совершенно сбит с толку, теперь Альфис улыбнулась. Она смогла! — Я шучу, есть ход гораздо ближе, прямо к отелю близ Ядра. Сейчас время большого отпуска, вся Королевская Гвардия сейчас на отдыхе на Хотлендском курорте, да и не только они. Сейчас там народу – не продохнуть, но кто знает, вдруг сам король решит понежиться на пепельном пляже рядом с раскалённой лавой? При этом было сложно понять, говорила Альфис с сарказмом или же это была чистая правда. Но, судя по тому, что взгляд её вновь начал бегать, а лапки дрожать, сейчас даже эта шутка была для неё достижением. Ну какой это монстр? Ей просто нужны друзья! — Тогда не покажешь дорогу? – прямо спросил Добряк, почёсывая затылок сковородой. Почему именно ей? В основном потому, что держать тяжёлую чугунную сковороду не так уж и просто, да и рука постоянно быть в одном положении устаёт. — Конечно, конечно, дай только привести себя в нужный вид! – воскликнула Альфис, быстро убегая к эскалатору, что был почти незаметен в стене. Похоже, большая часть здания была отведена под невидные глазу механизмы, а вот второй этаж был поначалу даже незаметен. И оттуда сейчас доносились звуки, будто кто-то сперва поскользнулся, после свалил ворох бумаги, потом упало что-то твёрдое, затем что-то стеклянное, после чего, наконец, не самый удачливый искатель добрался до скрипучего шкафа. Вниз спустилась Альфис уже в тёмном платье в белый горох, при этом нервно сжимая руки. — Такой красивый вид, – сделал ей комплимент поварёнок. – Но к чему он? — С-спасибо, – замялась Альфис, слыша до этого подобные комплименты только от Андайн. – Мы же пойдём на курорт, как туда можно в обычном виде? — И то верно,- улыбнулся Добряк, после чего они вдвоем вышли из лаборатории. Странным образом барьер, разделявший основную тропу, пропал. Идти предстояло прямо и, как ни странно, не совсем долго. Уже спустя несколько минут весьма быстрого шага впереди показалось крупное здание, носящее странное название «МТТ». Но шли они не к нему, парочка свернула в сторону, уходя на небольшое подобие пляжа, где в самом деле было своеобразное разделение. С одной стороны территория водопадов, где водная гладь была превращена в горячий источник, с другой лавовые потоки, в которых тоже плескались некоторые монстры. А сам Пепельный пляж, хоть и не везде пепельный, вопреки названию, был покрыт отдыхающими. Видна была пара скелетов вдалеке, что приторговывала в небольшом лотке хот-догами и спагетти, при этом первые пользовались успехом куда большим, чем спагетти. Была видна компания странного вида птиц с гигантским передним гребнем, она сидела перед небольшой сценой в окружении монстров самого разного вида: от тех, что напоминали небольшой вулкан на ножках до человекоподобных кроликов, при этом ещё одна птица стояла на самой сцене и, похоже, травила шутки. Ещё дальше, на территории водопада, было видно необычное темное с белым создание с четырьмя гигантскими глазами устрашающего вида, которое, в свою очередь, обнимал улыбчивый осьминог. И ближе всего к тому месту, откуда пришли Альфис с Добряком, располагалась огромная компания собак, а вернее, вся собачья Гвардия. Маленький пёс, весело виляя хвостом, закапывался в тёплый песок, тогда как другой, стоящий на задних лапах, худощавого телосложения, стражник в солнцезащитных очках наблюдал за отдыхающими, точно мастер-спасатель. Розовый спасательный круг в руках, пушистое полотенце на плечах и синие шорты с рисунком в виде собачьих костей выдавали Догго с головой. И ещё чуть дальше располагалась целая собачья семья. Почему семья? Потому что они были ну очень похожи друг на друга. Вот только отношения, похоже, были тоже семейные. Двое из них ссорились. — Это всё из-за людей! – упрямо стоял на своём выглядящий старым пёс, чья седая бородка постоянно тряслась. – Если бы не они, мы бы собрались абсолютно всем составом. — Ты каждый год об этом говоришь! – вторила другая, с длинной-длинной гривой непослушных волос. – Но сделанного не вернёшь. Поэтому успокойся и прекрати портить нам отпуск! — К сожалению не вернёшь! Ты так говоришь, будто готова смириться, сама-то тоже не без потерь! Сидящие рядом псы помладше, что держались за руки, лишь грустно вздыхали. Да, Догами и Догаресса пусть и были счастливой парой, но их родителям повезло чуть меньше. Да, они тоже были вместе вот уже сколько лет, но случилось так, что у Догами в живых остался лишь отец, а у Догарессы мама. И, вспоминая о потере, старик Догами всегда начинал ворчать и ругаться, а старушка Догаресса, которую это зачастую раздражало с возрастом, сама со временем теряла терпение. И сейчас, похоже, её вывели из себя окончательно, поскольку она просто с сердитой миной отвернулась. — Будь поосторожнее, они, может, семья дружная, да и монстры неплохие, но людей у них есть причины не любить, – предупредила Альфис Добряка. Или, вернее, попыталась предупредить, поскольку он, будто неразумный ребёнок, сам подошёл к ругающимся, на которых остальные давно перестали обращать внимание, точно это была традиция. — Но зато вы остались друг у друга, разве это не повод для радости? – попытался начать Добряк, но продолжить ему не дал уже выскочивший вперёд старик. — Чтоб меня нос оставил, да это человек! Здесь! – воскликнул Догами старший, вставая перед Добряком с отнюдь не радостным намерением. – И зачем ты здесь, чтобы посмеяться? Или чтобы убить нас всех? Король Асгор пообещал честь и славу тем, кто принесёт ещё одну человеческую душу! Ещё одну душу? О чём он говорил? Добряк, не ожидавший такой реакции, был в смятении. Но фраза пса застала его врасплох. Душу? Так им нужна была душа? — Что значит «ещё одну»? – пятясь и привлекая внимание остальной собачьей гвардии, спросил Добряк. — Не принимай меня за дурака, человек! – продолжал наступать старик, теперь уже не один. – Это вы, люди, заключили нас под эту проклятую гору! Тысячелетие мы, наши предки и предки наших предков сидели на этом проклятущем пляжу, полном песка, пепла и сажи, тогда как вы развлекались в мире сверху! Вы, создания без жалости, которые не понесли ни одной потери, но забрали стольких из нас! Забравшие даже мою любимую, не можете этого понять… По крайней мере ваши души смогут разрушить этот проклятый барьер, даже если их из вас придется вырвать! Похоже, пёс был разгорячён. Или он за долгие-долгие годы нашёл кого-то, на кого мог «справедливо» излить весь свой гнев. — О чём он говорит? – шептала Альфис, не в силах сдвинуться с места, видя, что всё больше монстров двигается к Добряку. – Он не такой старый. И его жена погибла от старости, а не от людей… — Защищайся, человек! – крикнул Догами старший, набрасываясь на Добряка. Конечно, у него не было оружия и доспехов, не было его и у остальных отдыхающих, которые не понимали, что происходило. Но у него были зубы и когти, тогда как у мальчика всего лишь сковорода. Которой он даже не успел, как следует, воспользоваться. Удар вышел совершенно слабым, но достаточным, чтобы жена Догами бросилась к своему супругу. Чего не сказать о ноге Добряка, из которой был вырван кусок штанины, при этом остатки быстро начали пропитываться кровью. — Беги, убирайся отсюда! – послышался знакомый голос Альфис, но только самой её нигде не было видно. Спрятавшись за валунами, она боялась показаться перед такой толпой. И ещё больше – мальчику, которому грозила смертельная опасность из-за неё. Прихрамывая, Добряк бежал, не оборачиваясь, благо оглушенный пёс не ожидал от ребёнка отпора. — Человек, человек… – только и говорил старик, которого пытались успокоить все остальные члены собачьей гвардии. Мальчик скрылся из виду, дрожащая Альфис же плакала, укрывшись за камнями. Что она натворила? — Альфис, – послышался знакомый голос со стороны. – Зачем ты привела сюда человека? Андайн, похоже, пусть и пыталась расслабиться, но до сих пор корила себя за две прошлых души. Её острый взгляд был полон скорее непонимания и удивления, чем осуждения. – Ты не знала, что может случиться? — Но он такой милый, такой добрый, – прижалась к ней ящерица. – Я думала, что все подружатся ним, что больше не понадобится убийств… — Ты хотела, как лучше, – погладила её по спине Андайн, вновь с грустью смотря на почти привычный её взгляду кровавый след. Она, предводительница Королевской стражи, Андайн должна была вести всех остальных на охоту за человеком, почему сейчас она утешала свою подругу вместо охоты за душой? Возможно, она тоже надеялась, что паренёк выкарабкается и скроется из виду. Всё же он добрался до Хотленда… Добряк, тем временем, продолжал бег. Он даже не обратил внимания на то, что оказался на одной из тех огромных металлических платформ, которые, как оказалось, соединялись с центральным перешейком. Его больше заботила кровоточащая нога. Рана оказалась очень глубокой. Старый пёс, похоже, очень хотел выплеснуть на кого-то свою злобу. Погони не было, был слышен лишь тихий гул вечно двигающейся лавы, да горячий ветер вокруг. Бежать к отелю не было смысла, там было бы ещё больше монстров, сколько из них бы сделали так же, как и этот пёс? А, может, кто-нибудь бы помог ему? Эта мысль пришла ему в голову только тогда, когда он оказался в тупике. Сколько он бежал? Добряк не помнил. Впервые он оказался в такой ситуации, где доброта не могла помочь. И где не было возможности переждать бурю эмоций, они бы попросту убили его. Тишину нарушило бульканье лавы совсем рядом, из которой выпрыгнул монстр, напоминающий скорее большую пламенную пружину с импровизированными ботинками, головой-луковицей, объятой пламенем и широченной улыбкой. — Так это тебя теперь ищет весь Хотленд, – гудяще-резкий голос Пайропа напрягал. – А я тебя нашёл. Добряк не отвечал. Ничего доброго и спокойного в голову не приходило. Тяжело думать, когда у тебя куска ноги не хватает. — И ты меня этой штуковиной не огреешь, нет, – произнёс монстр, после чего резко, как пружина, поклонился в сторону поварёнка. Земля перед ним взорвалась, отбрасывая сковороду на перешеек, что был расположен рядом, а от неожиданности Добряк упал на землю, ещё больше повредив рану. — Достаточно горяч для такого горячего парня, как ты? – спросил монстр. – Огреть по затылку старика Догами, для этого нужно иметь жаркий нрав. — Я… не хотел, – пробормотал Добряк, пытаясь сесть, но сил было слишком мало даже для того, чтобы встать. Он не слышал того, о чём говорил Пайроп. Он был погружён в собственные мысли. Лишь сейчас Добряк осознал, почему Ториэль показалась ему грустной, когда он спросил про остальных детей. Она не хотела говорить ему правду. Им нужны были души, но не сами дети. А это значило, что все они. Тихоня, Уверенная, недотрога-Честная, даже безрассудный Храбрец… их не было. Он чувствовал это сердцем, в которое теперь пришла глубокая печаль. Он был неосторожен, он забыл, где находится. И если даже не свою семью, то он подвёл кое-кого другого. — Эй, парень, ты в порядке? – склонился Пайроп, роняя искры на лицо мальчика. Утекло слишком много крови, а пришедшая на смену радости тоска вконец погубили Добряка, отняв у него какую-либо волю к жизни. Он не справился. И он не вернётся. Но, по крайней мере, он узнал, что случилось с его друзьями, к которым скоро отправится. Так значит, их души разрушат барьер, который удерживает монстров так много лет? Что же, если это поможет кому-то из них почувствовать себя лучше, сделает их счастливыми, то оно того стоит. — Прости меня, Ториэль, – пробормотал Добряк в полубреду, закрывая глаза. – Прости, большая мама. — Эй, парень? – Пайроп, похоже, не понял, что случилось. Озорной монстр пытался растормошить лежащее тело, даже чуток обжечь, но реакции никакой не было. Когда со стороны камней послышались шаги, Пайроп нырнул обратно в лаву, не желая, чтобы его видели там. Он понял, что случилось, слишком поздно. И для подобного он ещё не вырос. — Ну что, пятая душа ребёнка, чтобы пробить барьер, – с укором сказала старушка-Догаресса. – Горд собой, убил ребёнка? — Я не… – упирался старик, злоба которого медленно сходила на нет, когда он увидел побледневшее лицо мальчика. – Он ещё жив, ведь его души не видно! Ну, вставай, прости меня, старика, старость – не радость. Подойдя ближе, старый пёс пытался поднять мальчика, помочь ему встать. Он помнил и об указе короля и о барьере. И о том, что сделал. Старость правда не радость, он в самом деле не знал, что хотел. Но уж чего точно не хотел – так это на старости лет погубить чьё-то дитя. Когда ему на помощь подошли остальные трое собак из семьи Догами, то голова Добряка безвольно опустилась, а над грудью была видна ярко-зелёная душа, излучавшая решительность и доброту. С тихим шорохом фартук мальчика упал на землю. Тот самый, продырявленный Флауи, покрытый сажей, крошками пирога, который испекла ему Ториэль. И теперь уже никогда не готовый защитить юного поварёнка от неожиданностей при готовке. — Я не хотела… – всё ещё шептала Альфис, боясь поднять взгляд на душу, но надеясь, что он каким-то чудом он её услышит. – Я не хотела убивать тебя. Был ли это достойный повод для того, чтобы продлить общий отпуск? Всё же пятая душа из семи, чтобы разрушить Барьер. Так или иначе, но собачья семейная чета на Пепельный пляж в этом году не вернулась.