"По дороге из треснувшего кирпича..."

      Засыпая, Вирр была убеждена: если не Харману, то уж сама она неизбежно проспит долго, и разбудит ее Хесса или кто-нибудь из Отрекшихся - слишком многое случилось за прошедший день; да и ночная дискуссия с адепткой веры хум’аноре не слишком отличалась от боевой схватки и тянула, самое меньшее, на затяжную позиционную перестрелку. (На честный взгляд увлеченной словесницы фраза не была исполнена ни изящества, ни тактического смысла(155), но по-иному не назвать.) Однако военно-этические дилеммы, не покидавшие ее и во сне (кое-что из приснившегося определенно стоило срочно позабыть), желая от Охотницы толковых окончательных решений, в каком-то смысле не уступали в настойчивости любимому Учителю, умевшему будить заспавшихся на привале Учеников быстро, решительно и немногословно –одной лишь интонацией.       Так что Охотницу прямо-таки подбросило, словно от старого доброго, вкрадчиво и негромко на ухо сказанного: «Тебя тут Амани спрашивали…» и куда раньше всей прочей живой части каравана.       Строго по заветам оставленных в Элунаране наставников («Если задача выглядит не имеющей решения – переключись на другие; решение придет само»), Вирр вместо обычных утренних дел - в виду отсутствия близ стоянки безопасного источника воды – занялась припоминанием всего того важного и насущного, о чем могла, за ходом тревожных и неприятных событий, откровенно позабыть. То, что она, благодаря сражению с Плетью, перестала переживать о возможных последствиях обращения в разумную нежить, было однозначно хорошим последствием; но вот позабыть о намерении разъяснить возможность спасти, случись что нехорошее, и своего Спутника…       Девочка-син’дорай наскоро огляделась: Харману похрапывала; возможный некро-Рилль, нежно обняв ее хурджин, дремал; Хесса осваивала сложные пассы, а Дороти… вероятно, медитировала. Из хорошо знакомых Отрекшихся ближе всех (но не слишком близко к спящей орочьей ехидине) оказался Баркли. Гилнеасец, на первый взгляд, был ничем не занят - глядел в сторону скрытого холмами Дарроумира(156). Вирр некоторое время колебалась – стоит ли именно сейчас отвлекать своими тревогами немертвого Жреца: все-таки, он не воин или, упаси Белоре, крестьянин, а ученый – вдруг именно сейчас он ставит мысленный эксперимент? Но кто знает, случится ли сегодня другой удобный момент; а откладывать еще на день, тем более рискуя вновь позабыть столь важное – то есть проявлять к любимому зверю небрежение, пусть и не вполне сознательное – Охотнице не хотелось больше.       И потом – Джеймс откровенно неравнодушен к котам.       Определившись с приоритетами и положив себе уточнить судьбу ставших нежитью соплеменников позже и непосредственно у самих некро-кель’дорай (вопрос, как отловить какую-нибудь из Темных Следопытов приватно и без лишних не-эльфийских ушей, еще предстояло решить), Вирр поднялась на ноги, одернула курточку, быстро (и, по возможности, незаметно) поправила пару проявивших строптивость и вольность локонов, а затем решительно нарушила и этикет, и приличия.       - Сударь Баркли, простите, что отвлекаю вас - могу я просить вашего внимания?       Жрец обернулся.       - К вашим услугам, Высшая. На данный момент я ничем существенным не занят.       Искусством акцентировать незначительные слова бывший подданный Седогривов владел почти как син’дорай – на грани возможностей сына Младшего народа, едва ли не слегка за гранью: на мгновение Вирр почудилось, что она не просто проявила вопиющую бестактность, но и сделала это прямо на приеме в Солнечном Дворце. Но только на мгновение.       - Вильгельмина говорила – в том горестном случае, если нас поразит Чума, вы доставите нас в Подгород…       - Мы попытаемся это сделать, - педантично, без видимого ехидства - лишь уточняя, мягко прервал ее Жрец. – И мы хотим так поступить. Но решения здесь принимает Капитан Ее Величества.       - Несомненно, - не стала спорить девочка, - и все же: при том удачном случае, если сударь Гумберт позволит вам доставить нас с Харману жи… в целом и активном состоянии, могу я быть уверена, что вы будете столь же… - как Вирр ни старалась, но слово «снисходительны» или даже «милосердны» произнести была не в силах, - …столь же добры к Риллю?       Баркли молчал, и Охотница сочла это недобрым признаком.       - Ведь и для него есть надежда на… пробуждение? – воззвала Вирр к симпатиям живого мертвеца.       Джеймс удивленно приподнял бровь.       - Неужели животных-Отрекшихся… - холодея, пробормотала синдорайка.       Недоумение, сомнение и чуть ли не растерянность Жреца стали неприкрытыми.       - …ну, то есть как вы, но – зверей, с разумом или без…       Баркли сделал странный, неловкий жест – словно собирался сложить руки, обращаясь к Свету, но в последний миг передумал.       - …не быв-вает? – окончательно пала духом Вирр изо всех сил удерживая подоспевшие слезы и рвущееся наружу - возможно, недостаточно взрослое, но оттого не менее искреннее - «Тогда, если что, изрубите и меня!»       - Виеринраэ Солнечный Блик, - торопливо начал Джеймс Баркли и, завладев вниманием сокрушенной горем юной Охотницы, вернулся к своей обычной, неспешной манере, - вероятно забота о вашем чудесном Спутнике и волнение за его судьбу столь велики, что затмили ваш… вашу наблюдательность. – Он почеркнуто внимательно огляделся. - Когда вы в последний раз видели наших передовых, нашу гордость и элиту военных сил, ближних слуг Ее Величества – Темных Следопытов?       - Сле… до… пытов? – не вполне понимая, переспросила Вирр.       - Именно! – со сдержанной радостью наставника, чей Ученик наконец-то уяснил себе все глагольные исключения, подтвердил гилнеасец. - Возможно, вы заметили, Высшая Виеринраэ, что скакунами им служат не вполне живые создания?       Радость самой Высшей Вирр была хоть и безмолвной, но до неприличия несдержанной (последнее, что ее волновало в свете возможной потери драгоценного Рилля, было сохранение лица); как, впрочем, и жгучий стыд за свою непредставимую, ничем не оправданную, совершенную глупость. Не замечать очевидного – такого с ней не случалось лет с семи. Девочка немедленно про себя возблагодарила Белоре, Свет, Ветрокрылую и как бы не самого Дат’Ремара за то, что хоть кто-то из них - будь они образами, символами или персонажами – вдохновил ее не задавать этот вопрос непосредственно воительницам Королевы-Баньши; и уж тем более, при Харману – а то оказалась бы в ее глазах дурой в третий раз, и при том снова совершенно справедливо(157).       Оставалось надеяться, что вроде бы не склонный к необоснованной вредности гилнеасский Жрец тайну ее позора сохранит и делиться ни с кем не станет. Ну а если все же с кем и поделится – что ж, самоотверженно решила Охотница, ради обожаемого тигра не страшно претерпеть и это.       - Простите, что отвлекла вас понапрасну, - справившись с чувствами, наконец извинилась Вирр. Баркли благожелательно кивнул.       - Ничего страшного, - ответил он. – Вы… заставили меня задуматься.       Возвращаясь к своим, Вирр не могла понять – к чему это Джеймс употребил на прощание стандартную формулу ученической благодарности Высших: ведь, по уму, благодарить должна была она? Но размышляла девочка над очередным и довольно скромным приложением к Альманаху загадок недолго – вопросы «как» и, главное, «когда» (а точнее, «где») посвятить скорую на гнев и поступки орчицу в дело о сбежавшем вурдалаке, были сейчас в ее свитке срочных задач наиважнейшими.       Впрочем, Харману, сама того не желая, эту головоломку существенно упростила - по крайней мере, в вопросах «Как подать?» и «Когда выпадет случай?». На вопрос же «Где, чтоб без свидетелей?» ответили за них обеих.       - Эт-то что?!       Вирр, наскоро дочитывая последние страницы капитанской книги (скромный завтрак она сочла незначительной жертвой – она ведь обещала дочитать побыстрее!), бессознательно отметила, что разумная нежить умеет заикаться. И только затем посмотрела на Эльрика, чьи глаза сейчас напоминали блюдца из остатков старинного чайного сервиза Парящих-с-Ветром; размером и общим сходством, конечно – оттенок свечения определенно подводил. Затем девочка вновь перевела взгляд, но уже согласно гневно указующему персту Старшего Жреца, ожидая очередной выходки Хессы, а то и явившегося с повинной, вдоволь погулявшего и заскучавшего без каравана вурдалака.       Вирр мало что знала о натуралистах-любителях; да и о любительском подходе в каких-либо науках вообще имела очень слабое представление(158): подобный зверь в Кель’Таласе встречался значительно реже сиреневых талассианских тигров. И потому ее едва ли не первым в этой неизведанной области открытием было то, что, судя по всему, неизвестные в академических сферах естествоиспытатели способны узнать белку лордеронскую (хотя бы и искаженную чародейством Плети) исключительно издалека и строго в естественной среде. Или по краниальным профилям. Но никак не в случае, когда означенная некробелка высовывает нос из-за пазухи Харману.       - А-а?! – встрепенувшись, покинула своих духов орчица и, толком не проснувшись и не разлепив веки, принялась судорожно запихивать искаженного, странным образом не противящегося насилию зверька обратно. Затем, по ее меткому выражению, собрав гляделки в кучку и сообразив, что таить немертвую живность бесполезно, замерла.       - Откуда у тебя ЭТО? – вероятно, отчаявшись распознать исходный вид, Старший Жрец предпочел перейти к обстоятельствам.       - Ну, в дозоре, то бишь на обратке… как это – обрела, во… - вяло и нехотя оправдалась орчица. – Я иду, ну, там, замешкалась чуть… присела, это, ну – поразмышлять, а он – шмыг. Ну, понимаю – все! Хвост пропал, облезла шкура - конец мне. Ну, натурально загрызет – у меня ж положение - ни тебе топорик дернуть, ни духов испросить. Так я ему корку – уже бойчее продолжала Харману, вдохновлённая безмолвным вниманием Жрецов, подруг и ближних отреков, - а он, понимаешь, схарчил! Я ему сохлой свинины огрыз – ну, в штанах на крайняк завалялся… Так он ведь че - прям к ноге - ну вот клык вам, не вру! – прыж! И убоину-то прибрал! Я от него, а он ко мне! И не злобно так цвиркает, а как че просит… Не, ну а че вы, - перешла в оборону орчица, наконец разглядев, что слушают ее если и завороженно, то смотрят вовсе не по-доброму, - я с малолетства с волчками договориться могу, что с клановыми, что с вольными! Меня ж Шаман наш чего заприметил? Меня ж от люльки ни одна зверюга не кусала – ну, ежли хоть с каким ни есть понятием… А это, - она неожиданно ласково коснулась чумной белки; все, исключая Дороти, вздрогнули; включая и Вирр, уже с тоской представлявшей боевую подругу в той самой клетке, связанную заклятой на нежить веревкой, в серебряных цепях и серебряным же кляпом в умножившихся зубах, - ну мало ли чего с ним такое – все одно, ну тож на тож такой же хыщщ, - продолжала Шаманка, - тока мелкий…       Зрители медленно и одновременно покосились на Старшего Жреца – но тот на изложенные аргументы отвечать был явно не в состоянии.       - Че, выкинуть, да? – обреченно пробормотала орчица. Несмотря на вопиющие к рассудку обстоятельства, Вирр поймала себя на невольном сочувствии: точно так (ну, за исключением орочьих оборотов) в детской книжке «Белый котенок с черным пятнышком» спрашивал маленький хум’аноре перед тем, как получить от своих черствых родителей окончательный ответ. Глава, в которой мальчик печально бродит по Штормграду и ищет «добрые руки», стояла перед Вирр словно навеянная мастером Иллюзий картинка.       - Да вы сговорились… - произнес Захария, образовавшийся (само собой) позади орчицы; причем нисколько не грозно или с яростью - скорее как-то устало.       - А ежли я позади каравана пойду? – тон Харману был непередаваем; предположить, что она дурачилась было просто невозможно.       Ее Величества Капитан – совсем как мэтр Рензитен - прикрыл глаза; окрестные Отрёкшиеся, и без того не склонные к излишним непроизвольным, на манер живых, движениям, замерли окончательно.       По крайней мере, быстро подумала Вирр, не придется заступаться ни за орчицу, ни за Хессу – сейчас «свершится правосудие», причем убьют нас всех. Вот только Дороти жаль - почти не при чем, а определенно заступится...       Затем Захария уставился на Шаманку и, сверкнув зубами не хуже давешнего вурдалака, распахнул рот; но, поймав взгляд Высшей Виеринраэ (смотревшей строго на милую его мертвому сердцу нерубицу), словно опомнился и от намеченного воздержался.       - Старший Жрец Эльрик… - сказал он, точно выдохнув, не удостаивая больше орчицу вниманием.       - Да, Капитан, - с явным облегчением тут же обрел речь натуралист-любитель.       - Это существо… я имею в виду тварь за пазухой, – небрежно пояснил Гумберт и с коварством матерого шала’зарам продолжил, - оно ведь нашим Фармацевтам тоже подойдет для их экспериментов?       Судя по скорости, с какой Харману вытащила бывшую белку и едва ли не метнула ее в окрестный лес, на капитанскую провокацию отозвалась исключительно ее интуиция – рассудок и сознание Харману за шаманским чутьём попросту не поспели.       На Капитана и прочих орчица не смотрела.       - Жрецам – осмотреть повторно! – рявкнул Капитан, - Если заражена – зарубить к… во славу Ее Величества! А если нет, - он обернулся к орчице, - чтоб я тебя до снятия с места не видел! Иначе сам топор замараю, б-ботву тебе под корень!..       Орчица – вряд ли назло, исключительно в силу привычки – дождавшись, когда Капитан уже «собрался уходить», растерянно спросила у командирской спины:       - А куды ж мне?..       - А за деревце прогуляйся! – бросил Захария на ходу, - а отстанешь – точно за караваном побежишь! - и, уже никого и ничего не стесняясь, разразился речью – на быстром, яростном и уже не вполне внятном гуттерспике - суля Провизору Ее Величества Рензитену и Исполнителю Ее же Величества Маврену (опуская при этом их официальные титулы и должности, но наделяя новыми и с их деятельностью никак не связанными) за навязанных идиотов-попутчиков очень непростые для бывшего простого фермера проклятья и обещая с этими двумя асхолами(159) и новым, включающим беглецов из Призрачных, караванным списком сделать такое, что девочка почти всерьез задумалась: не меняется ли при обращении в разумную нежить у эльфоподобных их телесное устройство, и при том - основательно.       А я так и не отдала ему книжку, с запоздалым сожалением вспомнила Вирр.       Орчица, окруженная обступившими ее напряженными Жрецами, выждала – ровно столько, чтобы Капитан Гумберт удалился на должное расстояние; и голосом – строго отмеренным - не тихим, но и недостаточно громким (чтобы Капитан Гумберт не расслышал) – почти возмущённо заявила:       - Врозь тока предатели да засланцы в кустики ходят! Ви-иррк, – едва ли не жалобно, но с долей вызова окликнула она девочку из-под чей-то жреческой, повторно проверяющей руки, - ты ж меня не бросишь, не? На пару за деревце стопаем?       Прежде чем выдать достойную отповедь и вообще возмутиться отвратительными варварским манерами, Вирр успела сообразить – вот она, удачная и не вызывающая подозрения возможность переговорить с орчицей приватно. А приличия… В конце концов, тот же Полтораух в юности (как и прочие Следопыты) вряд ли, прервав купание ради отпора троллям, стал тут же уединяться, чтобы привести себя в достойный для Высшего вид. Несмотря на предстоящую неловкость, Вирр твердо решила не уподобляться Младшим - Высшие на то и Высшие, что в каждом случае хорошо различают важное и неважное.       - Эх, - с чувством сказала Харману с той стороны выбранного чуть ранее дерева, - спасибо, подруга, что не оставила в трудный час!       Вирр решила промолчать. Пока не отвечаешь, можно представить, что ты тут одна – не считая Рилля, осуществлявшего охрану периметра; но его она не стеснялась. Спутник – часть Охотника, и оба они – одно целое.       - И ты, это… уж прости за зверушку – ну, подвела, да… Думала, никто и не снюхает, - вероятно, приличия у орков настоятельно требовали в подобных обстоятельствах бороться с тишиной и малейшим чувством одиночества.       - Учитель говорил, - начала издалека, вставая, Вирр, - что умение подобрать единый, ладный, сработавшийся отряд – командирское умение не из простых…       - Ну дык, - ответно зашуршала одеждой Шаманка, - ясен кактус. Эт ты ваще к чему?       - К тому, что ваша с Хессой слаженность превыше ожиданий.       Шуршание затихло.       - Поясни, - после небольшой заминки бросила Харману почти что тоном Эльрика.       Вирр пояснила – коротко и по сути, в лучшем стиле Регента; задерживаться не стоило – она почти поверила, что Захария готов от них избавиться.       - Ну Жричка наша и отжала… - ухмыльнулась орчица. – Так ты че, вот прям нароком тихарила, шоб мне тока в самый цвет сказать? Штоб буянить не зачла?       - Я же не знала, как ты проявишь свое отношение, - честно кивнула Вирр.       - А че – отношение… - поскребла в затылке Шаманка, - Не, ну ваще-т, она, конечно, плохо сделала – не вопрос. Но чего уж теперь… Никто ж с дурья ейного не помер, да и мы с тобой – не, а че, прикинь! – ни вояке нашему, ни Баньши евонной клятву на крови не давали. А ежли за вообще сказать – так оно как: и тебе они не ельфы, и мне, чай, не орчки. Не-е, - мотнула чубом орчица, - пущай уж сама наша отрёк-подруга промеж собой с совестью трет, как может – ей-то свои мертвяки, почитай, не чужие.       Для Вирр по-прежнему все выглядело более чем не просто, но рассуждения только что провинившейся Харману были, как говорится, что кристалл к разъему – именно тем, на что эльфийка и надеялась.       - А нерубие, я зрю, тоже то еще, - добавила Шаманка, - без головы, все в зубищи…       - Вообще-то нерубы описываются как высокоинтеллектуальные создания, - невольно заступилась Вирр за Дороти.       - Че?!       - Умнее нас с тобой, - охотно «перевела» девочка.       - Когда ж я тебе втемяшу, - горестно вздохнула орчица, - мало ли че и где пишут! Лан, потопали, - заторопила она, одновременно вертя головой – должно быть, выглядывая оберегающего тигра. Она и правда скучает по своим Пушистику и Зубастику, подумала Вирр. Как же трудно тем, кто любит зверей, но талант имеет совсем к иному Классу…       Уже на ходу Шаманка задумчиво бормотнула:       - Но разъяснить подруге тож надо… Да не, - пояснила она насторожившейся Вирр, - все спокоем будет, без топориков - нежно и буквами. И не щас, само собой. Вот до ихнего мертвятника доедем – и перетрем в обережение. А то ведь, знаешь, - она прищурила глаза, - я уж думала, и правда холмик обнимать придется. Старшой, он ведь на глаз - мужик. Если че - как есть зарубит, к ведухам не ходи. А он, знаешь, не один такой. И упыри не тока тут случаются…       - Думаешь, если в Подгороде никого не найдем, она с нами и дальше останется?       - Ведую, - веско ответила Харману.       Захария явно торопился – когда подруги подбежали к каравану, тот уже вытянулся вдоль дороги и был готов трогаться. Обе разом подумали о своих скромных пожитках, но, как оказалось, напрасно: излишне добрая, не умеющая различать своих и чужих и пребывающая в непростых отношениях с совестью мертвячка успела позаботиться об орочьем хурджине и эльфийском рюкзачке - поклажа пребывала в должной повозке. Вирр искренне поблагодарила Хессу; даже Харману, отчаянно хмурясь, пробурчала что-то признательное.       Едва Охотница оседлала тигра, а Шаманка заняла свое место среди жреческого имущества, прозвучала отрывистая команда Капитана – на сей раз, как обозначила вполголоса орчица, не с морды, а от хвоста – и конвой продолжил путь. Вирр, поглядывая по сторонам, немедленно принялась про себя практиковать правила словосложения в гуттерспике, стараясь убедить себя в том, что причиной тому именно осознанное намерение первым делом поутру припомнить синтаксис (а затем и морфологию, и фонологию, и семантику) нового для себя языка, а не откровенно малодушное и недостойное Охотника нежелание услышать позади - сквозь крип колес и поступи множества ног - жалобный, пусть и немертвый, цвирк.

* * *

      Вирр некоторое время опасалась, что орочья выходка (даже вполне понимая и разделяя тоску по оставленным питомцам, назвать ее иначе было невозможно) вызовет у мертвых, говоря деликатно, некоторую отстраненность от живых. Все-таки, мятежные речи Хессы о правах пленных вурдалаков – всего лишь рассуждения (о том, что они порой переходят в действия, соплеменники излишне жалостливой мертвячки, хвала Белоре, не догадывались); и для разумной нежити юная Жричка своя, пусть еще и, по их мерке… гм… совсем свежая и наивная. Но вот уже им - Вирр и Харману - вполне явные проступки могут и не простить. А провести последние дни на положении подозрительно-ненадежных, пусть и неизбежных спутников - в полном, если не враждебном отчуждении – удовольствие сомнительное. Особенно, мысленно присовокупила синдорайка, если учесть, что доброжелательный прием в некро-Столице нам не помешает.       Если у какой иной отдаленной повозки и шли разговоры, то находящиеся рядом и Жрецы, и охранники молчали. Молчали как обычно – глядя вперед, по сторонам или просто думая о своем; в любом случае, открытой неприязни к живым или осуждающе-косых взглядов Вирр со спины Рилля не заметила. Харману (хвала всем орочьим духам-предкам!) против обыкновения тоже держала язык за клыками; видимо шаманская чуйка нашептала не усугублять утреннее, уже произведенное впечатление и превзойти саму себя не пытаться. Хесса, поймав Вирркин взгляд, успокаивающе качнула свежеотросшими ресницами: «Не волнуйся, все будет хорошо…». Девочка невольно вздохнула: вот уж верно в их Книге Света сказано: «Благо верой обладающим…»(160)! Вот разве что завершение этой фразы определенно нуждается в правке…       - Слыш, - шепнула соскочившая с повозки и пристроившаяся рядом Харману, - а Захарий-то вас с тигрой в дозоре палил?       - Нет, - немного удивленно ответила Вирр. И правда: приглядеть хоть раз за новичком в его смену – недварфский долг. Для умного командира. Впрочем, в свои годы Вирр была искренне убеждена, что других и не бывает(161). Или они долго не живут(162). А значит…       Плохо, подумала она. Если мы с Хессой его не видели, это не значит, что он нас не проверял. А Рилль, если и учуял, то для него сударь Гумберт – нежить своя, безопасная…       Вирр склонилась к тигриному уху.       - Капитан. Ночью. Рядом. Был? – прошептала она.       Тигр протяжно фыркнул и с чувством мотнул головой – так, что уши хлопнули. Увы, с учетом Вирркиного опыта общения к котами, действие на ясный отрицательный ответ не вполне тянуло - это могло означать и неопределенное «не знаю». И просто нежелание обсуждать даже для глупых двуногих очевидное. Или просто-напросто то, что Спутница неосторожно нащекотала чувствительное место. С котами не всегда просто(163).       - Вирр, слышь чё, - вклинилась в тигро-эльфийские переговоры орчица, - ты это… ну, еще покататься - дашь?       Эльфийская сторона вздохнула вторично («Неужто нельзя было сразу спросить?») и уже вслух поинтересовалась согласием стороны тигриной. Рилль, покосившись на Харману, нехотя и как бы с меланхолией сказал негромкое ррр-ва - мол, «не ко времени, но раз уж настаиваете…». Будь у него незанятая лапа – обреченно бы ей махнул.       - За хвост не тяни, – предупредила Вирр, на ходу спрыгивая.       - Ни-ни, еще тогда вникла! – торопливо пообещалась орчица и немедля – как бы кто не передумал - залезла тигру на спину.       - Уж извини, что без седла, - немного запоздало заметила Охотница, - Рилль на упряжь обижается, а мне и так удобно.       - Хы! – сказала, как отрезала отважная наездница. - Говорила ж – орки на чем ни дай, на всем поскочут! Э, слуш, - вдруг не на шутку встревожилась она, - седло, оно ж и зверю полезно – ну, там, спину бережет, то да сё… Не, ну в тебе-то, понятное дело - весу с жабий хвост; но меня-то… - она гордо расправила литые плечи. - Рильке-то как без снасти – удобняк?       Вирр с полным основанием поглядела на орчицу, как на откровенно слабоинтеллектуальное создание – где Харману вообще видела котов, которые бы терпели хоть что-то неудобное дольше пары мгновений? – и стоически заняла на жреческом транспорте место для живых и бесскакунных пассажиров. Что подумал о Харману тигр, осталось загадкой.       - Отчего у тебя нет ездового волка? – не удержалась Охотница от давно волновавшего ее вопроса. - Ваши же ездят на них – мы на уроках проходили; и оргриммарского посла в Столице я видела.       - Э-э-э, - вздохнула орчица, - волчка своего еще заслужить надо! Эт’ пока ты мелочь бестатушная – волчат корми, играй с ними, тискай вволю… Ну а как Посвящение пройдешь, все, слезай, приехали - кажи, чего стоишь! И стоишь ли своего волка, во как!       Жестоко, подумала Вирр. Почему Харману не взяла с собой ни Пушистика, ни Зубастика, можно уже было не спрашивать.       - Да ла-адно, - нарочито бодро отмахнулась орчица, - вот исполню урок, свой источник Силы нарою и - правильным Шаманом стану! Глядишь, Дедушка Волк приметит, отмерит и сынка своего… ну, духа младшего, в приятели даст - с волчком призрачным бегать буду! А подучусь чутка – и сама волчицей смогу… во! с Рильком в побегушки играть, да, мохнатый?       Рилль покосился на наездницу с сомнением – не то сомневался в исполнимости ее учебных планов, не то – в самих волках, как достаточно занятных для тигров игрушках.       - Ты имеешь в виду, сможешь обращаться в животное, как умеют друиды таурахэ и кал’дорай? - поторопилась уточнить новые сведения Вирр; про духа-помощника в облике зверя она и читала, и слышала.       - Не-е-е, - довольно протянула Шаманка, - так, как мы – друиды не уме-еют!       - А как именно? Если не классовый секрет, конечно…       - Да че – секрет, - подбоченилась Харману, - не, ну не вопрос - есть и такие, понимаешь, пучки, что тока меж Шаманами трут. Тайны духов, смекаешь? Во, - продолжала она, дождавшись понимающего кивка с повозки, - а ежли в обчем да к примеру – чего не рассказать? Все одно любому чужаку – ну, не орку, пусть и шаме какому – как с кабана молока. Ну, без толку будет, хоть все на бумагу подряд запишет да сто раз зачитает.       - Отчего же так? – заинтересовалась эльфийка.       - Так того, шо все одно не орк он будет! И предки его - не наши! Вот сразу видно, што без Шаманов живете, ничего не знаете… (Вирр подумала было возразить, но ограничилась кривой – в стиле Отшельника – усмешкой.) Коли правильный Шаман – у своих духов силу постигать должон, своих предков чтить, да о подмоге спрашивать… ну и увертки да ухватки у него, у этого, у ненашего Шамана - тож свои будут, нам, оркам, неухватные. Хотя… - задумалась орчица, - ежли его в какой клан возьмут, как надо посвятят… Ну и предки наши, сам-собой, признают и примут. Тогда, че, не вопрос… Может и сможет.       - Наверное, - добавила она, немного проехав. – Ваще – так штоб на волчьей лапе - не знаю. Не помнят старики такого. Орчков из клана в клан – эт’ редко, но, говорят, бывало. А вот так, чтоб ну совсем с кривой горы отколыш… - она покачала головой уже с откровенным сомнением, продолжая ворчать уже, скорее, сама себе. – Да и зачем кому – у него ж свои предки есть?! От своих предков, што-ли, отопрется? Так какой он под хвост к Иглошкурым тогда ваще Шаман?..       Вирр терпеливо внимала, краем глаза замечая, как Жрецы (о Карателях в из-за глухих шлемах она судить не рискнула) тоже прислушиваются.       - Кароч, своих предков надо иметь, - уверенно вывела мораль орчица, - своих собственных. Так я об чем? Друиды, они Большого Зверя ищут… ну, Главного в зверином роду, понимаешь? Медведя какого там, лося… ну иль змеюку – тут у кого как. И, значится, просят – научи, мол. Не, вру! Сперва – примите в стаю, во! Я мол, ваш, родной, одного корня с ветками, и не глядите, што заместо передних ног – хваталки, шкура – смех один, а рогов - так и вовсе кто как чухнул…       Негодование на Шаманов-предателей было позабыто - орчица понемногу расходилась. Вирр уселась поудобнее: содержанием доклад уважаемой Харману в целом – если, конечно, брать во внимание сухой академический остаток – от полученных ранее Школьных знаний существенно не отличался; но слушать было забавно – за счет оригинального и самобытного стиля исполнения.       - Ну а зверюга – Прародитель-Старшой – ему, друиду, значит, уроки всякие ставит: и чтоб силу проверить, и чтоб намеренье испытать, и… - Харману задумалась, - ну и просто скушно ему в лесу, бедолаге - за тышшу-то лет с кажным самцом пободался, кажну самку догнал – тоска! А тут – игрушка новая, с которой стороны не зайди, во как…       - Предвзято, - подала дрожащий от смеха голос Хесса.       - Но в рамках гипотезы – логично, - подхватила игру Вирр, заметив в глазах Эльрика сдержанный интерес, а на лице Баркли нечто не вполне явное, но, несомненно, ехидное.       - Да погодите вы! – отмахнулась Харману, старательно сохраняя «научную» серьезность. – Ну, кароч, друидище испытанку всю, какую ни есть пройдет, и Прародитель тот ему и дарует. Ну, умение, значит – в зверя оборот творить! Но – весь хвост-то в чем! – тока в такого, и ни-ни. Восхочет друль наш, скажем, плавать ловко – ну, акулы, аль дюгоня какого натуру перенять - так все ж сначала - к другому Большаку иди… ну, то бишь, плыви. И уважуху выказывай, да службой всякой кланяйся. Эт`, оно, конечно, ежли какая Прамать-акула сразу не сожрет – рыбы, они ж хоть и с головой, но без понятия – ну, прям как…       Она поймала прищуренный взгляд синдорайки и вывернулась:       - …как я. C продрыху или с устатку. Так че – трудно друиду, да, нелегко, зато – сколь обличьев ни успел собрал, все они – вот как есть зверье, натуральное, без подмесу! хочешь гладь, а хочешь - жуй…       - Ну а Шаманы? – подкинула Вирр реплику из зала.       - А у Шаманов наобрат – нас Старший Дух, Клана предок учит, как самому на время духом стать – в зверином, сам-собой, обличье. Такого, чтоб как у друлей, понимаешь… - орчица, стараясь подобрать слова, даже кулаки перед собой сжала, - содержания, конечно, никакого – звериного тока облик… ну – видимость одна! Зато – как пообвыкнешь – не в одном звере покрасуешься, в каком захочешь. Во!       - А не в зверя? – пытливо осведомился Эльрик.       - Ну, - нахмурилась Харману, - суть-то призрачная, кем показаться, сам Шаман решает… тока зачем – не в зверя-то? Не, ну кому че, а орк – он в самой натуре волк! Я вот сразу им и обернусь…       - «О вкусах не спорят», - как бы в поддержку процитировала Вирр учебник Искусства Жизни.       - Верно говоришь, - важно и с одобрением, но совершенно не подумав, кивнула Харману (ибо синдорайка немедленно заложила закладку(164) – обязательно припомнить орочье согласие в случае очередной неизбежной критики Шаманкой быта, нравов и привычек народа Крови).       - А можно спросить? – подняла два пальца Хесса на школьно-человеческий манер. Походная аудитория выразила сдержанное одобрение и мертвячка продолжила: - Вирр, мне всегда в древней Дарроумирской летописи были непонятны строки об эльфийских друидах…       - О ком? – не сразу переспросила девочка. – О друидах-кал’дорай? Но ведь… - она, чуть приподнявшись, едва ли не растерянно оглянулась; словно могла увидеть там, слева от дороги, и озеро Дарроумир(165), и остров посреди него, скрытые сейчас грядой холмов. – Признаюсь, саму эту летопись я не читала – лишь в кратком изложении. Но то, что Ночные никогда здесь не бывали и не селились, это известно точно.       - Нет-нет, - пояснила мертвячка, - там именно о твоих предках, о кель’дорай. Сказано, что… Прости, я, неверное, не вспомню подлинный, древний текст, - повинилась она искренне.       - Ничего, - понимающе кивнула Вирр, - вспомни просто упомянутые факты; или современное тебе переложение.       - А я, если что, поправлю, - вдруг произнес один из Карателей, - судя по направлению головы, не отрывая взгляда от местности; по правде сказать, Охотница уже не раз приглядывалась к нему: его шлем, по большей части, сходный с таковыми прочих воинов Ее Величества, имел небольшое отличие; точнее сказать – украшение; или талисман на удачу: стилизованные короткие оленьи рожки. Вероятно, заметив (или почуяв; что мы знаем об Отрекшихся?) пристальное внимание эльфийки и прочих, он тем же ровным невыразительным голосом пояснил: - Я был библиотекарем в аббатстве Норшира(166) . И, - добавил он помявшись, – немного историком.       - Сударь Майкл Херн! – шутливо возмутилась Хесса; у Вирр закралось подозрение, что вечно сетующая на свою память Жрица еще в прошлый раз запомнила весь караванный отряд поименно. - Да как вы могли все предыдущее путешествие скрывать свою причастность к такой сокровищнице старинных редкостей! – И, уже искренне и сокрушенно: - Сколько ночей и привалов прожиты мной совершенно напрасно…       - Я вступил в армию в Первую войну – еще при Ллейне(167). Какой из меня теперь… - вздохнул сударь Майкл. – Но летопись я читал часто, много запомнил.       - Вот же! А вы говорите… - поспешила мертвячка на помощь Херну в его нелегкой битве со скромностью. - Мне, в мое время, прикоснуться к оригиналу так и не удалось…       - И уже не удастся, - ответил воин-историк. - Он сгорел, когда аббатство и библиотеку захватили… наши тогдашние враги.       К чести Херна, на Харману верхом на тигре он даже не покосился. Она на него, впрочем, тоже – хотя, пусть не участвуя в разговоре, его, несомненно, слышала. Но, подумала Вирр, вполне вероятно о том эпизоде Первой Войны орчица могла ничего не знать и никогда не слышать.       - И что там в той летописи, Хесса? – вернула Мина беседу в безопасное русло.       - «Когда же воевода, и воины, и каменщики его острова достигли, то возлюбил воевода место сие и сказал: здесь будет крепость, как князь-вождь повелел. И подступил воевода и люди его к камню чудесному, что посреди острова стоял и знаками тайными украшен был; и явились им Неведомые - ликом прекрасны, ушами чудны (Дались им наши уши, подумала Вирр) а числом – три; и подчинялась им всяка тварь, и былинка, и огонь горячий, и вода текучая. Се, рекли они, камень нами поставлен, во береженье всего живого, что в мире пребывает. Живите здесь и храните его». Там дальше, кажется, про то, как крепость Каэр Дэрроу(168) строилась, - сказала мертвячка, поглядев на Майкла (тот медленно кивнул), а уже потом – «Так друиды Древних явили себя людям; и узнали люди, что не едины они Светом порождены.»       - Примерно так… - немного печально, сожалея о судьбе всех погибших в войнах книг и рукописей заключила Хесса. - И вот совершенно непонятно, откуда взялось эти «друиды» в отношении твоих сородичей, Вирр.       Эльфийка задумалась. В не раз прочитанной хрестоматии «Летописи и ранние литературные памятники Империи Аратор» события излагались в целом так, но все же – немного иначе: сомнительного - чтоб не сказать противоречивого – именования «друиды» там не было вовсе. А согласно трудам историков-кель’дорай (Библиотека, раздел «История Младших», подраздел «Первые контакты и ранние сношения», полка двадцать третья, щегольнула памятью Вирр), и основанному на них Школьному курсу, чересчур образно описанное летописцами-хум’аноре событие действительно считалось первым контактом Высших с этим краткоживущим народом.       …Когда юная Вирр уже дома радостно поделилась с родителями новыми знаниями, Ансвэ уточнил, что встреча эта была все-таки не первой - «Согласись, Буковка: чтобы прожить на континенте несколько тысяч лет и не иметь представления о том, кто тебе может встретится в лесах и на равнинах, нужно особое, я бы сказал – беспримерное старание…» - а, скорее, первой официальной. К чему прекрасная Кориаль (не перестав строго выверенным, изящным движением кисти проматывать иллюзорный каталог новинок от Андры-Белошвейки), добавила, сославшись на архивы Совета - несмотря на то, что «их» племенной вождь подчинил себе на тот момент все прочие людские племена нагорья Арати и даже принялся создавать «твердыни»(169) уже в соседних землях, Серебряный Круг (170) не счел необходимым установить регулярные дипломатические отношения с этими, в целом мирными и безопасными(171) дикарями. А вот когда случившаяся позже война с Амани пошла совсем не так, как ожидалось, вспомнить про «дикарей»(172) Совету уже показалось вполне своевременным.       Правда, как потом выяснила из книжек Вирр, с цивилизованной дипломатией до Тролльских войн бы и не вышло – до идеи сторожевых аванпостов (то есть, «твердынь») Младший народ в лице вождя (то есть, «короля») Торадина уже дошел, но о возможности (и, порой, необходимости) держать в столице соседнего народа постоянных представителей тогда еще даже не задумывался. В результате вместо взаимного обмена послами в новорожденную империю хум’аноре в одностороннем порядке отправились, как сказано в учебнике, «несколько начинающих этнографов-энтузиастов» …       С пресловутым же чудесным валуном все обстояло куда сложнее и загадочнее. Если по оригинальному (пусть и в переложении) тексту судить, то все указывало на его сходство с оберегающими рунными камнями в Лесах Вечной Песни (за тем незначительным исключением, что призваны они оберегать не «все живое», а исключительно Королевство Высших). Сложно, конечно, представить, что кель’дорай поздних времен Основания помимо трех известных монолитов поставили еще и четвертый (например, про запас или в силу глубокой преданности делу), после чего немедленно о нем позабыли; ну да разные бывают обстоятельства. Но понять (а вернее, придумать хоть сколько-либо достоверную причину), зачем понадобилось помещать рунный охранитель настолько далеко от земель Кель’Таласа - и при этом одиночный, безо всякой опорной связи с прочими! - уже просто невозможно. По крайней мере сама Вирр перед подобной задачкой пасовала. В комментариях же к хрестоматийному отрывку было высказано предположение: поскольку летопись создавалась несколько позже основания Каэр Дэрроу, то вполне логично, что краткоживущий автор никак не мог лично присутствовать при описываемом событии, а пользовался слухами и уже народившимися легендами, не говоря уже о полете собственной фантазии; и потому к изложенным им фактам следует относится с некоторым снисходительным пониманием. Тем более, что Маги Высших - за минувшие с той поры тысячелетия не раз посещавшие островную крепость - спорный камень не раз видели, но за свой, кель’дорайский не признали. За чужой, но магический, впрочем, тоже.       А наставница Ларвен, преподававшая группе Вирр Историю Мира, на должном уроке как-то обмолвилась с усмешкой - за некоторые стойкие заблуждения хум’аноре стоит благодарить не только наивность их предков, но и некоторых юных кель’дорай той эпохи; а точнее – веселый нрав и непомерное чувство юмора последних.       За воспоминаниями у девочки мелькнула мысль: быть может именно начинающие этнографы-энтузиасты и дополнили местные предания? А то и вовсе (Вирр не помнила, когда точно полномочные послы сменили ученых-приглядчиков) в силу живости характера помогали самому летописцу сочинять новые подробности – просто «дивных и неведомых» (хотя бы и с непривычными ушами) ему вполне могло показаться недостаточно. Отсюда и друиды у Высших, и камень, оберегающий все живое…       Вполне себе версия, подумала синдорайка, но здесь и сейчас излагать ее неуместно.       - Хесса, - покачала Вирр головой, - мне по сути нечего ответить. Почти что нечего, - уточнила девочка. – Наши ученые-историки полагают, что в вашу летопись вкралась ошибка. А подобное, - мягко добавила она, - случается с древними, ранними текстами часто. (И никто не поручится, что и с нашими тоже, заметила Вирр уже про себя.) Тем более, что в то время кель’дорай и хум’аноре еще очень мало знали друг о друге. Непонимание, как и ложные выводы – печальные, но совершенно неизбежные тому последствия.       - Вполне возможно, - не стала отстаивать непогрешимость предков наперекор логике и фактам мертвячка, - с камнем могли напутать. Магии тогда люди не знали и могли принять за чудесное все, что непонятно. Или непривычно.       Вирр, умиротворённая тем, что ее тактичное толкование приняли, согласно кивнула.       - Однако, - не унималась правдолюбивая Жрица, - откуда Высшие-друиды? Древние люди друидов тоже в хозяйстве не держали (Харману отчетливо хохотнула), а чтобы про них так ошибиться, нужно хотя бы такое слово знать! Да, Вирр… - немного растерянно заметила Хесса, - а слово-то в летописи ведь ваше…       Все заинтересованные (включая Рилля) посмотрели на эльфийку.       - Вероятно, - пришпорила сообразительность не самая нерадивая Ученица в своей группе, - когда-то ваши предки встречали друидов-кал’дорай… - версию требовалось немедленно развить и обогатить общеизвестными и оттого неопровержимыми фактами. - …А в силу того, что до Раскола Мира(173) суша была одним целым, а наши общие с Ночным народом предки были первыми ра…       Баркли по-учительски приподнял бровь.       - ...Первыми эльфоподобными разумными…- не переводя дыхания, уточнила Вирр.       Бровь поднялась выше.       - А точное время возникновения троллей не доказано! – насупилась девочка.       Баркли, поколебавшись, кивнул - как бы говоря: «Ну, ладно…»       - Излагая еще точнее - до войны Древних они селились почти повсеместно. По крайней мере, - оговорилась, косясь на гилнеасца, Охотница, - следы их древнего присутствия археологи находят практически везде на обоих континентах. И вполне возможно, что после Раскола какой-нибудь ныне позабытый и еще неизвестный анклав или поселение Ночных какое-то время существовал - если не в Нагорье, то в тех же Внутренних. И когда хум’аноре – уже позже – повстречался народ Кель’Таласа, ваши предки приняли нас за них. Хотя, - заметила она со сдержанным достоинством, - не понимаю, как это возможно. А слово «друид», - поторопилась Вирр избежать уточняющих вопросов, - в талассийском и дарнасском весьма схоже.       - Допустим, - немного подумав, согласилась Хесса. – Но… Ведь о том, что было до Торадина люди знали в основном от Высших. Да и саму идею записывать события – вообще письменность! – мы переняли у вас…       - Но буквы поторопились придумать свои, - не удержалась Вирр. И это вместо нашей красивой, изящной вязи – грубые палочки-перекрестья, которые только что и удобно вырезать на дереве или камне!       - Списывать у других нехорошо, - почти серьезно оправдалась мертвячка. – В общем, почему ваши историки не указали нашим позже на ошибки? Не исправили наши летописи?       - Это ваше культурное наследие. Как мы могли? – твердо и убежденно ответила Вирр. (Примерно так на вопрос Учеников – «Как же вы попали стрелой в того орка? Ведь между вами было дерево?!» - отвечал Полтораух в финале своей охотничьей рассказки: «Ветер помог…»)       - Непротиворечиво, - почти хором сказали Эльрик и Джеймс. Мина ободряюще улыбнулась эльфийке.       - Сгодится, - приговорил сударь Херн.       - А меня вот че интересует, - взяла слово уважаемая Харману. – Вот камень тот. Ты тут подгоняешь - совсем обычный был, ваши щупали - колдунства не нащупали, так?       - Именно, - подтвердила Охотница.       - Тогда скажи, раз умная: когда во втору Войну островок тот и крепость енвонную наши пригребли - с какого тогда Гуданище наш, Великий и Ужасный – ну, когда ему алтарь демонячий водрузить нужда прикипела – вот именно тот, ну ни на хвост не волшебный камень для алтаря и приобщил?       - Вероятно, размер подошел? - невинно хлопнув ресницами, ответила Вирр. Примечания (в "Комментарий к части", увы, не поместилось): (155) Как минимум оттого, что для эльфийского лучника – в подразумеваемом противостоянии с одиночным противником, тем более тоже не лишенным дистанционного оружия – стрелять стоя на месте и не быстро-быстро перемещаясь, есть поведение странное. В корне, как сказала бы сама Вирр, _немыслимое_. (Та схватка с троллем в аманийских катакомбах была случаем особым: и длилась считанные мгновения, и бегать от противника было особо негде. Ну да – и Вирр немного растерялась; первый настоящий бой, все-таки.) (156) Darrowmere – крупное озеро в Западных Чумных Землях; именно в него впадает уже упомянутая разделяющие Чумные река Тондрорил (Thondroril River). (157) Вообще-то, в четвертый (если считать мнение Харману о добровольном воздержании эльфийки от поездок на Рилле); но Вирр – благодаря самому тигру - тот случай, к несомненной удаче орчицы, расслышать не успела. (158) С точки зрения Высших подобный подход в науке столь же применим и осмыслен, как заклятье без Силы. Ну, или, как сказали бы юные барышни-эльфийки – столь же значим, что и поцелуй без симпатии. Никто и никому у син’дорай, конечно, не мешает, будучи, например, торговцем ингредиентами, читать запоем археологические отчеты или трактаты описателей живности Тернистых. Но именовать (или даже _считать_) себя при этом ученым, а уже тем более, не имея должного образования и не владея научными методами, _публиковать_ свои «работы», у Высших, по меньшей мере, как-то не принято. (159) На талассийский, увы, не переводится. (160) Да, Виеринраэ Солнечный Блик, несмотря на советы некоторых старших «человечьи глупости» и читала, и пыталась в них разобраться; все-таки, прежде чем что-то невзлюбить или быть с чем-то несогласной, стоит по меньшей мере, иметь об этом «чем-то» хотя бы малейшее представление. (161) Настоятельная просьба читателей помнить – если что, речь идет об эльфах. (162) Что, с учетом магического типа цивилизации у кель’дорай/син’дорай совершенно верно: маг – это, если излагать приближенно, нечто вроде физика-ядерщика. Или, если совсем упрощенно, электрика – дураки (если даже и освоят профессию) неизбежно отсеются, перейдя от теории к практике. (163) Но оно того стоит. (164) На всякий случай и исключительно для совсем юных читателей – имеется в виду не bookmark, как в программе MS Word или в интернет-браузере (хотя по назначению они близки к подразумеваемой); и, тем более, не «закладка», как «скрытое размешенное следящего устройства». Дело в том, что в безкомпьютерных временах и цивилизациях (где и когда книги читали не с экрана, а непосредственно) _закладки_ представляли собой именно то, что _закладывают между страниц_ - то есть полоску бумаги, тесемку, ленту или специально для этого сделанный, вышитый или разрисованный, но непременно плоский предмет (то есть _чистая_ линейка или транспортир would be fine too). Разумеется, и в те времена иногда находились слабоинтеллектуальные и недостойные создания, помечавшие страницу путем _загибания_ ее уголка; но им тогда обычно отрывали руки. (165) Darrowmere Lake – крупнейшее озеро на Восточном континенте. (166) Northshire Abbey – резиденция религиозного ордена Братство Норшира. Расположено в предгорьях Элвиннского леса Королевства Штормград. (подробнее - http://wowwiki.wikia.com/wiki/Northshire_Abbey) (167) Llane Wrynn I, правитель Королевства Штормград на момент начала Первой Войны (т.е. проникновения орков в Азерот; подробнее - http://wowwiki.wikia.com/wiki/Llane)