Ничьи

На дискотеку, которая состоялась после завершения учебного года, пришла, как и обещала Наташка Платонова. Вадик со сцены наблюдал, как она танцевала с Ванькой. И не два танца, а целых четыре. Как улыбалась ему, смеялась каким-то шуткам. Как мягкой волной струились по плечам ее обычно заплетенные в тугую косу светлые с легким рыжим оттенком волосы. И внезапно Вадим понял, что ревнует. Ревнует эту девчонку к лучшему другу. И чувство это было какое-то неприятное, смутное и путанное. Оно не нравилось Вадику. А Глеб в это время из-за кулис наблюдал за старшим братом, периодически подпрыгивая от нетерпения и возбуждения. Радовался, когда Вадик кидал в его сторону ласковый взгляд и отвечал ему восторженной, полной обожания улыбкой. Он кинулся к старшему, как только тот шагнул в закулисье. - Я тоже так хочу. - Чуть-чуть подрастешь, и будем играть вместе, - пообещал Вадим, снимая с себя гитару. - Но у меня на гитаре не получается, - посетовал Глеб. – А на пианино рок-музыканты не играют. - Получится, не переживай. За лето я подтяну тебя, а осенью попрошу, чтобы Юрий Леонидович тебя с пианино за гитару пересадил. Младший растерянно взглянул на брата: - Думаешь, он согласится? - Посмотрим, - Вадик взял Глеба за руку. – Пойдем в зал. Они спустились по боковой лестнице и тут же попали в танцующий водоворот. - Ты тоже будешь так танцевать? – Глеб кивнул на ритмично двигающихся под музыку подростков. - Не буду, - глаза Вадима отыскали Наташку. Она стояла в сторонке, но Ваньки поблизости не наблюдалось. - Если бы я был девчонкой, ты бы мог танцевать со мной, - сказал Глеб и вздохнул. - Мы с тобой потом потанцуем, - Вадик отвернулся от девчонки, как только она заметила его взгляд, и сделал вид, что смотрит в другую сторону. - Когда? – младший пытливо посмотрел на брата. - Когда будем жить одни, - с какой-то затаенной нежностью ответил Вадим, и на губах Глеба распустилась ясная улыбка. - А сейчас, что будем делать? – спросил он. - Хочешь, пойдем книжку почитаем, - у Вадима не было желания танцевать, да и стенку подпирать не очень-то хотелось. - Хочу, - обрадованно согласился Глеб. - Очень хочу. Он молниеносно сбегал за книжкой, и братья уединились в комнате Вадика, остальные обитатели которой пока отрывались на дискотеке. - Жалко, что на море нет музыкального кружка, - вдруг хмуро произнес младший, отдав брату книжку и, скинув сандалии, принялся усаживаться на его кровати. - Есть, - Вадим отыскал страницу, на которой они остановились в прошлый раз. - Только я у них там кроме барабанов и горнов других инструментов не видел. - Меня к концу смены от этого горна тошнило уже, - вспоминая, признался Глеб. - Мы, когда уже сюда вернулись, мне еще месяц казалось, что я по утрам слышу эту пионерскую побудку. - Ага, - улыбнулся Вадим. – А еще, когда знамя выносили и флаг поднимали, так хотелось в этот момент сыграть что-нибудь убойное. Глеб засмеялся, представив брата, играющего на гитаре рок-музыку во время официальной линейки. - Мне там только море нравится, и то, что тепло все время. - Согласен. - А этим летом мы туда же поедем? – спросил младший, устремив на Вадика голубые пытливые глаза. - Не знаю, - пожал плечами старший. - Ну и неважно, главное, чтобы вместе, да? - Конечно. Глеб закрыл глаза и приготовился слушать брата. Ему было хорошо. И спокойно. *** На следующий день на торжественной линейке директриса деловито и с гордостью объявила, что этим летом их детскому дому невероятно повезло, и они поедут не просто в пионерский лагерь на море, а в пионерский спортивный лагерь на море. - И что это значит? – спросил после линейки Глеб у брата, не понимая еще, почему встревожился. - Это значит, что мы там постоянно, с утра до вечера, будем какие-нибудь кроссы бегать и физкультурой заниматься. - Но я не хочу, - приуныл младший, уже мысленно ощутив, как заныли мышцы от физических нагрузок. – Я не люблю это. - Знаю, - глубоко вздохнул Вадим. - Я и сам не в восторге от подобной перспективы. Но придется подстраиваться. – Он легонько сжал ладошку брата. - Опять подстраиваться, Вадь? – возмутился Глеб. - Мы так и будем всю жизнь подстраиваться под кого-то? - Не всю жизнь, но пока живем здесь – да. - Это не честно, - уже тише заметил младший. - Жизнь вообще нечестная штука, - произнес старший, не меньше брата раздосадованный предстоящей поездкой в спортивный лагерь. Прибыли Самойловы на море угрюмыми и печальными. Первый же день встретил их дождем. Словно сама природа поддерживала нерадостные настроения мальчишек. И даже неунывающий Ванька был расстроен не на шутку, но больше из-за того, что с Машкой, с которой он вел весь год почтовую переписку, они оказались не просто в разных лагерях, но и в разных городах. - Я думал, что ты с Наташкой теперь, - сказал Вадик, когда приятель поделился с ним своими переживаниями, подсев к Самойловым в автобусе, который вез их от железнодорожного вокзала в сторону уже ставшего ненавистным лагеря. - Нет… - неопределенно протянул Морозов. – Она неприступная, как скала. А по Машке я соскучился. – И закрыв Глебу на секунду уши ладонями, тихо добавил: - Да и трахаться, честно говоря, хочется. – Он взглянул на Вадима. – А тебе? Самойлов-старший кивнул головой, щеки его слегка покраснели. Вспоминать о занятиях сексом было хоть и стыдно, но в большей мере волнующе и сладко. - Ну, да… - рассеянно отозвался он, покосившись на брата, надеясь, что тот не понимает о чем идет речь. Глеб смотрел в окно. - А Наташку я попробую соблазнить, когда мы вернемся в детдом, - решительно сказал Ванька. - Она тебе нравится? – нахмурился Вадим. - Нормальная. Правильная только слишком. Вадик ничего не ответил и, отвернувшись к окну, погрузился в тягостные мысли. Но кое-что приятное для Самойловых по приезду в лагерь, все же произошло. В мальчишеской спальне младшей группы не хватило одной кровати, и так как Глеб был не из тех, кто несся сломя голову, чтобы занять местечко получше, он и оказался тем самым мальчиком, обделенным кроватью. Он стоял посреди спальни растеряно глядя по сторонам, периодически натыкаясь на ехидный взгляд Демина, который, конечно же, облюбовал самое лучшее место у окна. Сначала пионервожатые хотели принести для Глеба раскладушку, но потом выяснилось, что в спальне у старших мальчишек, как раз таки пустует одна кровать, и было решено подселить Глеба к ним. Ванька даже по такому случаю уступил младшему Самойлову, занятое было спальное место, рядом с Вадиком. Счастью Глеба не было предела. Спать всю ночь в полуметре от старшего – об этом он мог последние два года лишь мечтать. Вот только в первый же вечер, вымотанный дорогой, и опьяненный морским воздухом, Глеб, не успев коснуться головой подушки, мгновенно задремал. Вадик чуть-чуть пододвинул свою кровать ближе к брату, так, чтобы вытянув руку, он мог касаться его и, смотря на спящего брата, незаметно погрузился в сон. На следующий день детей ознакомили с распорядком пионерского лагеря, после чего Глеб подумал, что если он переживет ближайшие три с лишним недели, то это будет более чем хорошо. С Вадиком он проводил ночи и вечера, пересекался в столовой и на пляже, а так же иногда на спортивном поле, когда младшие уходили, а старшие приходили, но в остальное время каждая группа жила по своему расписанию. Вадиму никак не приходило в голову, как можно отмазать младшего брата от бесконечных физических упражнений. Казалось, что отдых на море не прибавлял младшему сил, а наоборот лишал его их. А сам Глеб, смирившись со своей участью, с момента приезда начал считать дни до конца смены. И море ему не казалось в этот раз приветливым, и воздух был каким-то неласковым. Примерно через неделю был намечен в лагере первый спортивный праздник. Сначала свою ловкость, силу и сноровку должны были продемонстрировать младшие в «Веселых стартах», затем средняя группа покажет свое мастерство в пионерболе, и под занавес праздника старшие сразятся в баскетбол. А так же все желающие могли подать заявку на участие в конкурсе на выносливость и попробовать свои силы в таких упражнениях как – подтягивания, отжимания, приседания, прыжки в длину и в преодолении стометровки на время. Глеб ничего веселого в «Веселых стартах» не находил. Во время подготовки к ним он был апатичен, индифферентно выполнял упражнения, утомленный всей этой, по его меркам бестолковой суетой. - Вадик, что мне придумать, чтобы завтра в этих дурацких стартах не участвовать? – спросил он старшего, когда они, поужинав, вышли из столовой. - Боюсь, что ничего, - ответил Вадим. - У нас дурацкий пионербол, а у вас дурацкий бег в мешках. И участие в этом балагане добровольно-принудительное. - Это как? – не понял Глеб, удивленно моргая своими длинными пушистыми ресницами, обрамлявшими голубые глаза. - Это вроде как тебя никто не заставляет, но и отказаться от участия ты не можешь. Глеб скривился: - А я не хочу, - бесцветным голосом сказал он. - Это все так глупо. А еще я каждый раз боюсь в одну команду с Деминым попасть. - Не думай о нем. И не смей его бояться. – Вадим остановился, развернулся к младшему, и взял его за плечи. - Вообще никогда никого не смей бояться, страх имеет запах, который привлекает к себе ненужное внимание. Лучше блефовать, чем предстать перед кем-то уязвимым. Глеб снял с головы панамку и, сжав ее в ладони, спросил: - А блефовать это как? - Это даже если у тебя сердце уходит в пятки от страха, все равно надо делать вид, что ты не боишься. Глеб вздохнул, и его лицо тут же закрыла угрюмая туча. Он не Вадик. Он не умеет прятать страх. Конечно же, по закону подлости во время жеребьевки к «Веселым стартам», Глеб попал в одну команду с Никитой. - Попробуй только, подведи, - прошипел Демин младшему Самойлову в раздевалке. – Мы должны выиграть. - Я тебе ничего не должен, - огрызнулся в ответ Глеб и, зашнуровав кеды, первым вышел на улицу. Следующий час для него показался вечностью. Бег через расставленные змейкой кегли, бросание шариков для настольного тенниса в небольшие ведерки, прыжки на одной ноге по «кочкам», перетягивание каната, прохождение под низко натянутой лентой, и на финал снова бег, но уже с эстафетной палочкой. Глебу казалось, что конца и края этому кошмару не будет. Их команда сначала вела в счете, затем отставала, но потом все же вырвалась вперед и теперь старалась удержать зыбкое преимущество. Никита, которого избрали капитаном, при каждом удобном случае норовил бросить какую-нибудь язвительную реплику в сторону Глеба. А с трибун во всю мощь орал Ванька, подбадривая младшего Самойлова: - Давай, Глебыч! Вперед! Давай! Вадим сжимал до посинения кулаки и, вглядываясь в напряженное лицо младшего, окаймленное светлыми кудряшками, тихо шевелил губами, произнося какие-то одному ему понятные слова. Наташка, занявшая место между Морозовым и Самойловым, неожиданно удивила их, когда засунув большой и указательный пальцы в рот, издала громкий пронзительный свист. - Нифига себе. Где это ты так научилась? – недоуменно спросил Вадик. - Ну, в дружбе с мальчишками тоже есть свои плюсы, - улыбнулась девчонка. - Это точно, - подтвердил Ванька и, перехватив взгляд Вадима, подмигнул ему. - Не те, о которых ты думаешь, - осекла его Наташка и, снова подавшись вперед, стала дожидаться, когда на старте вновь появится Глеб, чтобы оказать ему самую оглушительную поддержку. - Слабак, - усмехнулся Никита, посматривая на измотанного Глеба. - Пошел ты… - произнес младший Самойлов ледяным тоном. Исход соревнований его совершенно не тревожил. Завоюет или нет их команда больше очков, чем соперники Глебу было все равно. И в какой-то момент даже наоборот захотелось проиграть, лишь бы сбить спесь с Демина. Перед последним конкурсом их команда опережала команду соперника на два очка. Атмосфера накалилась, как среди участников, так и среди болельщиков. Глаза Никиты лихорадочно блестели, а лицо от напряжения пошло красными пятнами. Глеб старательно водил взглядом по трибунам, пытаясь отыскать брата, пока его снова не пихнул локтем в бок Демин. - Заснул что ли? - Отвали, - буркнул младший Самойлов и, так и не найдя старшего, пошел занимать исходную позицию перед последним конкурсом. Эстафету Глеб должен был бежать первым, Никита - последним. Между ними было еще четыре участника команды. В своем забеге Глеб прибежал в одно и то же время с соперником, но затем остальным мальчишкам, более энергичным и выносливым в отличие от него, и вовсе удалось вырваться вперед. Никита радостно потирал руки, чувствуя, что победа уже в кармане, и вовсю представлял, как его, капитана-триумфатора, будут чествовать и поздравлять. В своих силах он был уверен на двести процентов. Но именно в тот момент, когда до финишной черты ему оставалось рукой подать, ноги его каким-то непостижимым образом заплелись, и он растянулся на беговой дорожке, давая сопернику возможность обойти себя, и тем самым набрать так необходимые для их победы три очка. Для Демина это была катастрофа. Раздосадованный, он едва не взвыл от обиды и несправедливости, а Глеб, глядя на все это, вздохнул с облегчением. Справедливость, по его мнению, восторжествовала. И единственные кого ему было искренне жаль, так это остальных ребят, выложившихся на все сто. - Так тебе и надо, - бросил он Никите и направился в раздевалку. До начала игры старшего оставалось еще полчаса. Он прошел в туалет и, склонившись над раковиной, умылся холодной водой. Вытерев лицо подолом футболки, Глеб неожиданно почувствовал, а потом и увидел в зеркальном отражении пристальный взгляд Демина. - Попробуй только скажи еще что-нибудь, - прорычал он. Только вот прозвучало это как-то жалко и невразумительно. Младший Самойлов лишь хмыкнул, передернул плечами и молча вышел на свежий воздух. Команда Вадима выиграла в пионербол в большей степени благодаря стараниям Морозова, который носился по площадке, как заведенный. Когда Ванька входил в раж, то играл он на грани фола, и Вадик даже удивлялся его агрессивности, которая проявлялась исключительно во время спортивных мероприятий. После игры Морозов еще некоторое время не мог обуздать бурлящий в крови адреналин, и по-доброму хорохорился перед Наташкой. Но девчонка только добродушно посмеивалась над попытками Ваньки завоевать ее внимание. - Увы, Ваня, мое сердце занято, - хихикнула она, и положила ладонь на плечо Глеба. – Вот мой герой. Подожду, когда Глебушка вырастет. Самойлов-младший смутился, и уткнулся лицом в плечо брата. - Ну, Глебу я не конкурент, - глаза Морозова потеплели. Как-то незаметно Глеб стал любимчиком в их компании. – Сердце мое разбито, пойду я в душ. – Он, паясничая, раскланялся и побрел в сторону корпуса. Вадик с Наташкой переглянулись и весело рассмеялись. *** Однажды, заканчивая утреннюю разминку, Глеб неудачно наступил на правую ногу и подвернул ее. С помощью физрука он кое-как доскакал до медпункта, глотая слезы боли, но слова врача после выполнения необходимых процедур о том, что ногу нельзя нагружать в течении четырех недель, бальзамом пролились на его сердце. Ведь это означало освобождение от всех спортивных мероприятий, и даже на утренней зарядке он теперь мог не появляться на законных основаниях. Вадим не знал то ли радоваться, то ли огорчаться за младшего. - Вадик, - успокаивал его Глеб. – Это лучшее, что могло произойти со мной в этом дурацком лагере. – Он сидел на лавке и ел хлеб, захваченный из столовой после обеда. - Ты не представляешь, как я устал. - Представляю, Глебка. Потому что даже я устал. – В голосе Вадима слышалось беспокойство. - Но ты ведь теперь и купаться в море не сможешь? - Врач сказал, что купаться можно и даже нужно, - улыбнулся Глеб старшему. - Но больше ничего. - Ну, и хорошо, - Вадим поцеловал брата в висок. – Выберем тебе книги в библиотеке, и будешь целыми днями читать. А следующим летом, я очень надеюсь, что мы поедем в нормальный лагерь.