Ничьи

После того, как Глебу исполнилось десять, ему стали сниться странные сны. Точнее, один и тот же сон, повторяющийся два-три раза в неделю, главными действующими лицами которого был он сам и большой серо-бурый волк. Сон начинался с того, что он вместе с родителями отправлялся в лес, и там терялся. Тут же вокруг него начинали сгущаться сумерки, деревья плотнее прижимались друг к другу, закрывая густой листвой все тропинки. Глеб, насмерть перепуганный, садился на землю, обхватывал руками колени, и начинал плакать. И плакал он так до тех пор, пока не чувствовал, как к его телу прикасается что-то теплое, а чей-то холодный нос тыкается в его руки. Глеб поднимал голову и видел перед собой большого взрослого волка, пристально смотрящего на него. И тогда он, не думая о том, что делает, обхватывал дикое животное за шею, погружая ладони в густой длинный мех, впитывая в себя его тепло и смелость. Затем заползал ему на спину, и волк уносил его туда, где не было ни боли, ни страха. Когда Глеб наутро после таких снов открывал глаза, то почему-то первой его ассоциацией с волком был брат. Такой же надежный, сильный, храбрый, готовый оказаться рядом в любой момент и укрыть собой от всего на свете. Но еще Глеб помнил, что всего лишь через два года Вадим переедет из детдома в отдельную квартиру, и тогда ему придется остаться здесь без старшего. Без защиты, одному со своими страхами. Днем он гнал от себя эти мысли, но в те ночи, когда волк не являлся к нему, ощущение будущей пустоты нарастало, усиливалось и изводило, истязало собой его хрупкую душу. - Когда ты уедешь, я сбегу отсюда, - объявил как-то Глеб Вадику совершенно серьезным, и неожиданно взрослым для себя тоном. - Не говори ерунды, Глебка, - старший Самойлов только что закончил менять струны у гитары, и собирался еще немного поработать над переходами в новой песне. - Это не ерунда. Я не хочу оставаться здесь один. Вадим отложил инструмент, развернулся к брату и внимательно посмотрел в его глаза: - Глеб, не беги впереди паровоза, - сказал он. - Еще слишком много времени до этого события. Придумаем что-нибудь. - Но что? - Не знаю пока, - он погладил младшего по голове. - Я слышал… - вдруг произнес Глеб, как-то съежившись, и глубоко вздохнув. - Что ты слышал? – осторожно поинтересовался Вадик. - Слышал твой разговор с Ванькой, когда вы обсуждали, куда хотите поступать после школы. И я слышал, как ты сказал, что если сразу устроишься на работу, то сможешь оформить надо мной опекунство и забрать меня. Вадим молчал, и Глеб, выдержав паузу, продолжил: - А потом ты сказал, что хочешь поступить в институт. Но если ты будешь учиться, то тебе ведь не позволят забрать меня, потому что ты не будешь зарабатывать? – в голубых глазах застыла тревожная печаль. - Глеб, я пока и сам не знаю, при каких условиях я смогу забрать тебя. Но я обещаю, что всё это выясню. - Но если меня можно будет забрать, только если ты будешь работать, ты согласишься или институт для тебя важнее? – допытывался младший, желая выяснить всё и сразу. - Дело не только в том, что для меня важнее, - попробовал объяснить Глебу Вадик. - Но если я не получу образования, то единственное, что мне будет светить в будущем, так это всю жизнь вкалывать на каком-нибудь заводе за три копейки. - А я не хочу учиться, - вздохнул младший, устремив рассеянный взгляд куда-то сквозь брата. - Глеб, у меня нет старшего брата, на которого я мог бы понадеяться. Но я хочу, чтобы к тому моменту, когда ты выйдешь из детского дома, у тебя были нормальные условия для дальнейшей жизни. – Решительно добавил старший. - И ты никогда не оставишь меня? Никогда не бросишь? - Никогда, Глеб, - ответил ему Вадим нежным взглядом. - Мой волк, - тихо проговорил младший. - Твой кто? – неосознанно Вадик провел кончиком указательного пальца по губам брата. - Волк, - улыбнулся Глеб, всеми фибрами души ощущая любовь старшего. – Не обращай внимания, я просто сон вспомнил. *** Вадим дежурил в столовой после ужина, когда неожиданно почувствовал ласковое прикосновение к своей руке. - Вадик, помочь тебе? – Катька Антипова – его первая девушка за последние пару лет повзрослела и еще больше похорошела. Ее голос приобрел мягкие, женственные нотки, а движения стали более плавными и изящными. - Мы уже закончили почти, - Вадик бегло взглянул на Ваньку, который, продвигаясь вдоль дальней стены столовой, задвигал стулья. - Может, пойдем тогда через черный ход на улицу покурим? – предложила девчонка. - А есть что? – заинтересовался Самойлов. Он начал курить летом в пионерском лагере с легкой подачи Морозова. Как-то вечером, после дискотеки, Ванька подошел к Вадику с заговорщицким видом и показал почти целую пачку сигарет «Ява», якобы оброненную кем-то из вожатых. Опробовать находку было решено сразу же, уединившись между пышными кустистыми растениями и забором. Затягивались никотином нервно, быстро, глотали дым и, кашляя, пытались выдыхать его в небо. Вкус сигарет не понравился, горло жгло, но на следующий день они возобновили обучение, стремясь во что бы то ни стало освоить такой важный, на их взгляд, элемент взрослости. Дым уже не глотали, а втягивали в легкие, после чего выпускали его наружу. Голова приятно покруживалась, а по телу растекалась легкость. Глеб зачарованно смотрел, как старший подносил ко рту пальцы с сигаретой и как сжимал ее кончик губами. - Само собой, - отозвалась девчонка, возвращая Вадима из воспоминаний, и чуть оттопырила карман юбки, показывая край синей пачки. - Меня угостите? - незамедлительно нарисовался Ванька, спинным мозгом чувствуя что-то интересное. - Обязательно, - широко улыбнулась ему Катька, отмечая про себя, как взгляд парня беззастенчиво скользит по ее фигуре. - Только чуть позже, ладно? Морозову не надо было повторять дважды. Сексуальные вибрации, сгустившиеся в воздухе, он не спутал бы ни с чем. - Понял, не буду мешать, - подмигнул он Вадику и поспешил ретироваться из столовой. - У меня есть пять минут, - сказал Вадим Катьке, когда они проскользнули на улицу. – А то меня Глеб будет искать. Девчонка кивнула и, протянув ему сигарету, извлекла из второго кармана спички. Вадим сделал первую затяжку и прислонился спиной к кирпичной стене. - Давно куришь? – спросил он Антипову просто, чтобы поддержать разговор. - Два года почти, - произнесла Катька и зачем-то добавила: - Меня Славик научил. - Ясно, - Самойлов задумчиво кивнул. Катька с удовольствием затянулась, выдохнула облачко дыма и, облизав губы, с особым любопытством поинтересовалась: - Вадик, а ты сейчас с кем? - В смысле? - Ну, встречаешься с кем? – пояснила девчонка. - Ни с кем, - не задумываясь, признался Вадим. - Понятно, - Антипова потупила взгляд и переступила с ноги на ногу. Вадик молчал, думая о чем-то своем, напряженно вглядываясь в тускло освещенную фонарями вечернюю тьму. - Я тоже ни с кем. - Да? – изобразил удивление Самойлов и взглянул на девчонку. - А что так? Катька пожала плечами, и ответила ему слабой улыбкой. - Знаешь, ты прости меня, что тогда так все получилось, - она докурила и спрятала руки в карманы. - Это неважно уже, - отозвался Вадим. Он нисколько не жалел, что всё вышло так, как вышло. Девчонки привлекали его в плане секса, но длительных и постоянных отношений он ни с кем заводить не хотел. - В любом случае, всё к лучшему. - Я так не считаю, - покачала головой Антипова. - Ты был лучшим парнем. Вадик усмехнулся, сделал последнюю глубокую затяжку и, бросив окурок, втоптал его в землю: - Кать, не льсти мне, я тогда ничего не умел. - А сейчас? – девчонка подошла ближе, и положила его ладони себе на грудь. – Покажешь мне, что ты умеешь сейчас? - Кать, - пальцы Самойлова легонько сжали чувствительные округлости. - Ты извини, но я пока не хочу никаких новых отношений. Катька кивнула, прижимаясь бедрами к бедрам Вадима, и коснулась губами его уха: - Не хочешь отношений - не надо, - она потерлась о его пах. - Как насчет секса? - Без обязательств? - Вадик повернул голову, выдыхая вопрос в девчоночьи уста. - Абсолютно, - дыхание Катьки было горячим, губы горчили дымом. Возбуждение Вадима пошло по нарастающей. - Я скучала по тебе. Его руки расстегнули трикотажную кофточку, обнажая упругую грудь. Девчонка чуть слышно простонала. - Я вообще думала, что ты с Платоновой. - С Наташкой мы просто друзья, - Самойлов наклонился и лизнул светло-розовый сосок. - Все знают, что она влюблена в тебя. Вадим ничего на это не ответил и лишь чуть сильнее прикусил набухшую бусину. Катька вывернулась из его рук и в следующее мгновение опустилась на корточки. Ее рука дотронулась до выпуклости на брюках Самойлова. Вадик откинул голову, поддаваясь девчоночьим пальцам, ловко справившимися с молнией и высвободившими на волю его отвердевший член. Губы девчонки были влажными, язык юрким, а дыхание Вадима – тяжелым. Он обхватил руками ее голову, устанавливая свой ритм, покачиваясь вперед-назад, погружаясь глубже и быстрее в ласкающий рот, чувствуя, как сладко ноет внизу живота. - Вадик, - голос младшего брата органично влился в сознание, и оргазм накрыл его взрывной волной. - Черт! – Антипова судорожно проглотив сперму, поднялась с колен, вытирая рот тыльной стороной ладони, и запахивая на себе кофточку. Вадим проследил за ее взглядом. В проеме двери стоял совершенно ошеломленный Глеб. *** - Вадик, что она делала? – полушепотом поинтересовался младший Самойлов, усевшись на широкий подоконник в пустой игровой, в то время как остальные смотрели какой-то приключенческий фильм по телевизору. - Ну… - Вадим немного помедлил с ответом. - Это называется минет. Новое слову Глебу доверия не внушило. - И тебе это нравится? – удивленно спросил он, разглядывая брата. Вадим рассеянно кивнул. - Так трахаются? – прямо уточнил младший. - Ну, и так тоже трахаются, - честно признался Вадик. Глеб задумался, а затем тихо возразил: - А Демин говорил, что трахаются по-другому. Что то, что у тебя Катька целовала… - Он слегка покраснел, вспоминая. - Это надо девчонке между ног засовывать… да? Теперь настало время удивляться старшему: - А ты, оказывается, уже все знаешь? - Не всё, - в глазах Самойлова-младшего светилось любопытство. - Вадик, а ты так делал? Вадим пристально посмотрел на брата и произнес: - Делал. Признания старшего разжигали у Глеба еще больший интерес: - С Катькой? - И с Катькой тоже. - И с Дашкой, да? - Ага. Младшего Самойлова охватили противоречивые переживания: с одной стороны искреннее любопытство к запретному, к тому, о чем не принято говорить вслух, а с другой – какая-то бессильная ревность, осознание того, что его брат больше не его. - А как это? – смущаясь, пробормотал он, украдкой бросив на брата изучающий взгляд. – Это приятно? Вадим снова кивнул, чувствуя приступ стыда. - Ну, а как... расскажи... что ты чувствовал? – заелозил по подоконнику Глеб. - Глеб, а ты знаешь, что любопытной Варваре на базаре нос оторвали? – попытался отшутиться Вадик. - Не нос, а это самое, - хихикнул младший, но тут же посерьезнел, и взволновано спросил: - А это не больно? - Нет, но девчонкам больно, если у них это впервые, - Вадим сдался, понимая, что лучше пусть Глеб узнает все от него, чем от Демина, который сам от горшка два вершка, а сочинять любит. - А когда я смогу так делать? – невинно осведомился Глеб, поймав взгляд брата. - Когда кое-что подрастет, - не растерявшись, спокойно ответил Вадик. Глеб уже собирался удовлетворенно кивнуть, как вдруг, кусая губы, произнес: - Знаешь, Вадь, а мне совсем не хочется, чтобы какая-нибудь девчонка видела меня… без трусов. Вадим сдержанно усмехнулся: - Ну, и хорошо. - Но неужели Катьке было приятно целовать тебя туда, откуда ты писаешь? – в голове младшего появился новый вихрь вопросов. - Когда ты девчонке нравишься, ей это приятно, - попытался объяснить Вадик. - А ты? Тебе она нравится? Старший пожал плечами. - Ну, да. Глеб мысленно поменял местами Катьку и Вадика, вспыхнул от представленной сцены и опустил глаза. - Значит, и ты целуешь ее туда? Вадим вздохнул и посмотрел на брата долгим взглядом: - Глеб, давай вернемся к этому разговору чуть позже, я и так, кажется, рассказал тебе больше, чем надо. - Ладно, - согласился младший, немного подумав. – Вернемся, когда у меня кое-что подрастет. – Он спрыгнул с подоконника в руки старшего. Глебу и без дополнительной информации хватило впечатлений на неделю вперед.