Ничьи

Во второй половине учебного года Вадим наконец-то определился с планами на будущее и решил поступать в Политехнический институт на радиотехнический факультет. Ванькин выбор пал на техникум железнодорожного транспорта, а Наташка решила попробовать поступить в Государственный Педагогический Институт. - Значит, ты все-таки решил учиться дальше? – разочаровано вздохнул Глеб, когда Вадик сообщил ему об этом. - Да. Но еще это значит, что я останусь здесь до восемнадцати лет. Я откажусь от места в общаге и дождусь, когда мне дадут квартиру. Причем Лариса Васильевна сказала, что квартиру мне скорее всего дадут двухкомнатную, с расчетом на то, что потом ко мне переедешь ты. - До этого еще очень долго, - нахмурился младший. - И все равно выходит, что с двенадцати до семнадцати лет мне придется жить здесь без тебя? - Посмотрим, - неопределенно отозвался старший Самойлов, перехватывая потускневший взгляд брата. - Куда, Вадик? – серьезно осведомился Глеб и задрал голову на тяжелые стальные облака. - Глеб, я не хочу ничего обещать раньше времени, но возможно до семнадцати тебе ждать не придется. Глаза младшего загорелись так быстро, как будто в них включился свет. - А до скольких? – полюбопытствовал он. - Посмотрим, - снова повторил Вадим. – Дай мне сначала в институт поступить. - Ладно, - тихонько отозвался Глеб. - Пойдем на репетицию. – И чтобы совсем не пасть духом, добавил: - Юрий Леонидович вчера сказал, что я сегодня буду на бас-гитаре твою новую песню разучивать. - Пальцы не болят больше? – Вадик взял брата за руку и коснулся подушечек его пальцев. - Почти нет, - скромно проговорил младший. - И на гитаре мне нравится играть больше, чем на пианино. - Я это заметил, - кивнул головой Вадим, проницательно глядя на брата. - Как? – удивился Глеб. - Моська у тебя уж больно довольная, когда ты гитару в руки берешь, - со смехом объяснил Вадик. Глеб слегка смутился и потупил глаза. - Кстати, на днях Сашка обещал прийти, - сказал старший. - Будем репетировать вместе с ним программу для выпускного и последнего звонка. - А Вовка? – спросил Глеб, имея в виду их основного клавишника. - Он не обидится? - Не обидится. Юрий Леонидович решил, что мы с двумя клавишниками будем играть. - Классно. Самойловы подошли к двери репетиционного помещения и Глеб, остановившись, повернулся к брату. - А меня точно на сцену выпустят? Я ведь столько репетиций пропустил. - Точно. Еще много времени в запасе. Ты главное сейчас на учебу налегай, а то, если оценки будут плохими, тебе музыкой заниматься запретят, только и будешь что на дополнительных уроках сидеть. Младший вздохнул. Думать об уроках ему совсем не хотелось. - Поможешь мне с математикой? – спросил он упавшим голосом, признавая тем самым, что проблемы с учебой все же есть. - Конечно, - утвердительно кивнул Вадим. – Приходи после ужина. - Ты к Катьке не пойдешь? – невинно поинтересовался Глеб. - Нет, - не совсем уверенно ответил Вадик, на ходу решая, перенести свидание с Антиповой на более позднее время, после того, как брат отправится спать. Он сам не понимал почему, но ему не хотелось, чтобы младший знал, что его встречи с Катькой продолжаются все в том же ключе. Секс без привязанностей и обязательств. Без которого вполне можно было бы обойтись, и в то же время обходиться без этих нескольких минут удовольствия, легкомысленного и развратного, не хотелось. Глеб после того самого откровенного разговора больше на затрагивал скользкую тему, чему Вадим был, по правде говоря, очень рад. Младшего сначала выбила из колеи затяжная болезнь, затем надо было в усиленном темпе нагонять пропущенную учебную программу, а там и до дискотеки по случаю последнего звонка, на которой Глеб впервые должен будет выйти на сцену в качестве полноправного участника музыкального ансамбля, стало рукой подать. И пока кто-то из его одноклассников молча завидовал, а кто-то по примеру Демина не скрывая своей неприязни, желал младшему Самойлову облажаться по полной, Вадим делился с ним секретами самообладания, учил выдержке и настраивал на позитив. Глеб мужественно боролся со своими страхами, веря словам старшего о том, что главное отыграть первые две-три песни, а потом напряжение сойдет на нет, и музыка целиком завладеет его умом и сердцем, откинув на задворки души последние сомнения. И конечно же Вадим оказался прав. Несмотря на то, что перед выходом на сцену Глеб трясся, как осиновый лист, и даже безуспешно попытался отказаться от этой затеи, выступление прошло гладко, без сучка и задоринки. Старшаки, раньше особо не замечавшие младшего Самойлова, теперь смотрели на него с уважением. Юрий Леонидович был безумно доволен тем, что не ошибся, делая ставку на Глеба, который по возрасту значительно уступал остальным участникам его ансамбля. Вадик, обнимая младшего в закулисье, шептал, что невероятно гордится им. - Мой храбрый мышонок, - он разжал объятия, но продолжал улыбаться брату торжествующей улыбкой. - У меня все получилось, да, Вадь? – глаза Самойлова-младшего светились неподдельным счастьем. - Да, Глебка. И Глеб, захлебываясь от восторга, признался, что на самом деле боялся не за себя, а очень сильно страшился подвести его, Вадика, опозорить на глазах у всех одноклассников. - Глупыш. Ты невероятно талантливый, Глеб. – Успокаивал Вадим брата, мягко сжимая его теплую ладошку. - Тебе ведь и Юрий Леонидович говорил об этом. Ты умеешь слушать и слышать музыку даже в тишине, а это очень важно, а техническую сторону ты освоишь со временем в полном объеме, я уверен в этом. - И мы станем рок-музыкантами? – серьезно спросил Глеб. - По крайней мере, сделаем все для того, чтобы стать ими, - так же серьезно ответил Вадим. *** После успеха Глеба Дёмина разрывало от зависти и едкой ненависти к нему, а у младшего Самойлова появилась первая поклонница – одноклассница Алинка Макарова. На которую, впрочем, он не обращал никакого внимания, хотя девочка старалась как можно чаще попадаться мальчишке на глаза. В то время, как Вадим и остальные выпускники готовились к экзаменам, школьникам средних классов предстояло защищать спортивную честь своего детдома в городской олимпиаде по физкультуре. Как ни пытался Глеб отбрыкаться от данного мероприятия и придумать какую-нибудь отмазку, ему это не удалось, а срок освобождения от занятий спортом после воспаления легких давно истек. И мало того, по закону подлости, он попал с Деминым в одну команду по баскетболу, хотя и просил нового физрука заявить его на прыжки в длину или хотя бы на стометровку. Физрук - Роман Ильич был непреклонен, убеждая, что лучше знает куда кого ставить. Детдомовцы играли жестко, зарабатывая один за одним штрафные очки и не гнушаясь пускать в ход запрещенные приемы. - Самойлов, не будь мямлей, - без устали поддевал Глеба Никита, отбирая у него мяч и пасуя другим. Глеб пропускал издевки товарища по команде мимо ушей, но когда уже под занавес игры услышал и из уст физрука замечание в свой адрес, не выдержал и, стиснув зубы, пошел на сознательный фол, причем не на кого-то из игроков-соперников, а на Демина, до глубины души задетый несправедливым упреком. Между мальчишками завязалась потасовка, которая, впрочем, была пресечена в одно мгновение, но обоим предстояло после игры явиться в учительскую к Роману Ильичу. Демин оправдывался изо всех сил, а Глеб молчал машинально поглаживая ноющую руку, мышцы которой видимо растянул то ли во время игры, то ли во время столкновения с Никитой, и глядел в окно, наблюдая, как высокое красное солнце пробивается сквозь молодую листву деревьев. Никита привирал, наговаривая на Самойлова, а физрук, слушая не слишком внимательно и что-то отмечая у себя в журнале, лишь покачивал головой. - Сто отжиманий, затем сто приседаний, и можете быть свободны, - вынес он свой вердикт, когда актерские таланты Демина иссякли. А на его возмутительный возглас, добавил: – И то скажите спасибо Богдану, ведь именно его трехочковый на последней минуте принес нам победу. - После ужина, как только стемнеет, приходи на стрелку, - прошипел Глебу Никита приседая из последних сил. – Или слабо? А может снова братцу нажалуешься? - Не нажалуюсь, - принял вызов Глеб и сжал зубы. Вадиму он ничего рассказывать не стал, сказав лишь что у него заболела голова, и он пораньше ляжет спать. Вадик, замотанный в последние дни зубрежкой до предела, ничего странного не заподозрил. Когда Глеб вышел на задний двор детдома, Демин был уже там. - Самойлов, а я уж думал, что ты сдрейфил, - прищурив глаза, проговорил он, увидев Глеба. - Как видишь, нет, - ответил Самойлов и мысленно выдохнул, убедившись, что Демин один. - Старшему сказал? – деловым тоном спросил тот, и Глеб отрицательно покачал головой. - Нет, - и, уже зная ответ на свой вопрос, все же решил уточнить: - Зачем ты меня сюда позвал? - А ты не догадываешься? – вопросом на вопрос ответил Никита. Глеб неопределенно передернул плечами. - Тогда слушай, - Демин окинул Глеба презрительным взглядом, и пнул мыском ботинка камушек. – Не нравишься ты мне. – Сказал он, сдувая со лба волосы. – И ты мне сразу не понравился, как только появился у нас. - Но я же тебе ничего не сделал, - с удивлением произнес Самойлов. - Да ты здесь, как сыр в масле катаешься, - моментально взвился Демин, и Глеб физически ощутил его ярость. - Чуть что, Вадим сразу бежит к тебе на выручку. А у нас здесь вообще-то каждый сам за себя. Так почему ты должен быть избранным? Никита сделал паузу, но Глеб молчал. И тогда тот с раздражением в голосе продолжил вываливать на него свое недовольство: - Тебе книжки на ночь читали. У нас здесь никогда никому, даже малявкам, не читали на ночь книг. – Чуть не по слогам произносил Демин. - А чем ты оказался лучше других? У Илюхи здесь тоже есть брат, на три года старше. Так они вообще не общаются. Сколько раз Илья приходил к нему, но тот лишь посылал его нахуй, чтобы не мешал. – В его глазах полыхала уже неконтролируемая злоба. Глеб опустил взгляд. Он искренне не понимал в чем его вина? В том, что у него есть старший брат, который его любит? - А потом тебя усыновили, тебя – нюню и нытика, - лицо Никиты исказила гримаса ненависти. - Что в тебе было такого особенного? - А я и не хотел, чтобы меня усыновляли, - все-таки отважился хоть что-то ответить Самойлов на предъявляемые ему обвинения. - Но тем не менее это произошло, - мрачно заметил Демин и сплюнул прямо себе под ноги. - Ладно. – Он поднял глаза на своего оппонента, и буквально просверлил его взглядом. - Ты хотел узнать зачем я тебя позвал? Глеб напрягся и кивнул. - Так вот, докажи, что ты настоящий пацан, не прячась за спину своего брата, - угрожающе проговорил Никита. - В смысле? – не понял Глеб, сглатывая внезапно скопившуюся во рту слюну. - В прямом, - Демин грубо толкнул его в плечо и тут же принял боевую стойку. - Я не буду с тобой драться, - медленно ответил Самойлов, инстинктивно отступая на пару шагов назад. - Потому что ты трус? Или потому, что ты девчонка? – Губы задиристого мальчишки сложились в широкую неприятную улыбку. - У тебя яйца-то есть? Глеб посмотрел обидчику прямо в глаза. Но Демин уже пошел вразнос и презрительно фыркнул: - А может ты и писаешь сидя? Пытаясь оскорбить Самойлова словами, Никита пропустил тот момент, когда Глеб неожиданно даже для самого себя сжал кулаки и набросился на него, ударив в живот. Демин не успел напрячь мышцы, чтобы сдержать удар и, охнув, согнулся пополам. - Козел! – со свистом выдохнул он и в один момент повалил Глеба на землю, замахнулся и врезал ему по скуле. На глазах Самойлова выступили невольные слезы, в ушах зазвенело, и на какой-то миг ему показалось, что он услышал слабый полувскрик-полуписк. Демин, тоже уловив странный звук, поднялся на ноги и огляделся. - Кто здесь? – громко спросил он, сделав шаг в темноту, и к полному недоумению Глеба, споткнулся о торчащий корень дерева. - Блять! – ругнулся он, поднимаясь. Но Самойлов не дал ему этого сделать, коршуном налетев на него и сбив с ног. - Придурок, отвали! – попытался перекатиться на бок Никита, уворачиваясь от ударов Глеба. Глеб и сам не знал откуда у него взялись силы, но колотил он недруга весьма отчаянно, не давая ему встать. Никита едва успевал закрывать лицо руками, чувствуя, как из рассеченной губы и разбитого носа стекает теплым ручейком кровь. Самойлов использовал выпавший ему шанс до конца. Он словно дикий звереныш набрасывался на противника, не давая тому возможности подняться. А выдохшись, подобрал с земли палку и успел нанести ею удар своему неприятелю по ребрам. После чего сложился от жгучей боли в паху, осознав, что Демину каким-то образом удалось заехать ему коленом между ног. Всё, что происходило дальше было словно в тумане. Крики воспитателей: - Надо вызвать милицию! - Лучше скорую! - Я позвоню Ларисе Васильевне! Что-то холодное на горящей огнем щеке. И мягкий голос брата: - Глебушка, где болит? А еще слезы, безостановочно катившиеся из глаз. Но не столько от боли, сколько от обиды. Глеб вытянул руку и повернул ее тыльной стороной ладони, показывая содранную кожу на костяшках пальцев. - Я убил его? – едва слышно спросил он. - Нет, - Вадим прижался губами к руке брата. - Нос ты ему сломал, мой маленький герой. Глеб вымученно улыбнулся: - А он мне, кажется, кое-что другое.