Ничьи

Пока Глеб смотрел по телевизору очередную часть телесериала про Шерлока Холмса и доктора Ватсона под названием «Собака Баскервилей», Вадим, недолго думая, отправился на кухню, чтобы втихаря от брата покурить героин. Он затянулся и буквально уже через мгновение почувствовал, как замерло сердце, и как уже привычно мозг словно выключился, оставляя его в покое, освобождая от мыслей. Наркотик, отравляя организм, дарил лёгкость сознанию. Но Вадик не подумал о том, что Глеб появится на кухне в самый неподходящий момент. - Ну, как там… уже выяснилось от чего умер сэр Чарльз? - спросил старший, прикрывая фольгу рукой. - Что ты делаешь? - голос младшего был полон тревоги. - Ты же обещал, что больше не будешь. Вадим улыбнулся Глебу. Улыбнулся как-то по-особенному. Так, как никому и никогда не улыбался. Эта улыбка была только для него. Для Глеба. Она принадлежала ему. Младший почувствовал волнующее покалывание внизу живота, но всё же спросил: - Зачем ты снова это делаешь? Вадик тряхнул головой. - Это хороший способ забыться, и не думать. Глеб не понимал о чём именно старший не желает думать. Неужели об их отношениях? - А я? - спросил он. - Как же я? - А ты… - Вадим на мгновение задумался, уставившись на брата тягучим взглядом. - Ты на другой стороне ночи, малыш… - Тогда, дай мне тоже, - Глеб приблизился к Вадику. - Я хочу быть с тобой на одной стороне. Старший Самойлов усадил младшего к себе на колено. - Тебе не нужно, - он лизнул его шею. - Нужно, - возразил Глеб, стараясь не поддаться ласке. - Хочу быть, как ты. - Будь лучше, - Вадим откинул голову и уперся затылком в стену. - Пойдём кино досматривать, - позвал его Глеб, поднимаясь на ноги. Вадик помолчал несколько секунд, прежде чем ответить. - Ты иди. Я через пять минут подойду. Но он не подошёл ни через пять минут, ни через пятнадцать, и фильм Самойлов-младший досматривал в одиночестве. Когда же он вернулся на кухню, то застал старшего неподвижно сидящим всё в той же позе и смотрящим в никуда. Он будто завис. Или… - Вадик, - Глеб проглотил вставший в горле комок и дёрнул брата за руку. Вадим не отреагировал. Глеб испуганно смотрел на старшего, впервые видя его таким. Тело его находилось здесь, а душа… Чёрт знает, где была сейчас его душа. - Вадик! - выкрикнул он будучи на грани отчаяния. Самойлов-старший вздрогнул и очнулся, с удивлением вперившись в брата. - Ты чего орёшь? - Зачем ты пугаешь меня? - спросил младший уже более спокойным тоном. - Ты… ты не дышал. Вадим поднялся на ноги и обнял его. - Все хорошо, Глебка. Я пока умирать не собираюсь. - Дурак, я люблю тебя, - прошептал Глеб. - И боюсь за тебя. - Не бойся, - проговорил Вадик, чувствуя, как сердце наполняется любовью, а тело - жизнью. - Пойдём смотреть кино. - Оно уже закончилось, - заметил младший. - Тогда пойдём гулять, хочешь? - предложил старший, поглаживая плечо брата. - Или в кинотеатр? - Я есть хочу, - произнёс Глеб, демонстративно разворачиваясь к плите. - И собираюсь варить макароны. А ты иди в душ. - Добавил он немного сердито. - Потом, - небрежно отмахнулся Вадим. - Нет, сейчас, - решительно настаивал Глеб. - Или я сам тебя отведу. - Веди, - усмехнулся Вадик. - Хорошо. И младший на полном серьёзе повёл брата в душ, раздел его и велел залезть в ванную. - Обожаю, когда ты командуешь, - продолжал веселиться старший, послушно вставая под струи воды. Однако всё его веселье, как рукой сняло, когда Глеб, закрыв горячий кран, окатил его тело достаточно мощной холодной струёй. - Блядь! - вырвалось у Вадима, и он бросил на брата недовольный взгляд. - Пришёл в себя? - Глеб вернул воде нормальную температуру. - Я не пьяный, - отчетливо проговорил Вадик. - Знаю, - младший небрежно фыркнул. - Ты хуже. - Он подал старшему полотенце. - А теперь вытирайся, и через двадцать минут мы будем есть. И я буду тебе очень признателен, если ты потрёшь сыр для макарон. *** Несколько часов спустя в квартире Самойловых раздался звонок в дверь. Глеб и Вадим в это время спорили над текстом очередной песни, как обычно не разделяя мнения друг друга. - Кого там черти принесли? - спросил младший, во второй раз перечеркивая предложение Вадика. - Пойду открою, - сказал старший, и уже в дверях добавил: - В твоём варианте рифма корявая. Глеб в ответ показал брату язык. На пороге стоял Саша Кузнецов. Дружелюбно махнув Вадиму рукой, он поведал, что с бас-гитарой появились некие проблемы, и самому ему никак не удаётся с ними разобраться. - А завтра мы ведь на дискотеке играем, вот я и подумал, что может лучше сейчас заняться её настройкой, чем завтра впопыхах всё отлаживать. - Да, лучше сейчас, - подумав, согласился Вадик и обернулся на брата, который уже стоял за его спиной. - Глеб, пойдёшь с нами или дома побудешь? Младший размышлял несколько секунд и решив, что раз Вадим идёт с Кузнецовым и не куда-то там, а заниматься делом, то ответил, что лучше останется дома. - Только сильно не задерживайся, - всё же попросил он Вадика, закрывая за ним входную дверь. - Хорошо, - кивнул тот. - Одна нога здесь, другая там. - И убедившись, что Саня уже вышел на улицу, быстро чмокнул брата в губы. За время отсутствия старшего Глеб дописал песню, побренчал на гитаре, послушал музыку, почитал книжку, попил чай с вафлями, после чего его вдруг осенило: «А почему бы и мне не попробовать?». Заначку Вадима он нашёл без особого труда. Теперь оставалось лишь воспроизвести в памяти сам процесс, увиденный им ранее. Фольга, порошок, зажигалка. Кажется, ничего не забыл. «Интересно, почему Вадик именно курил, а не вдыхал?», - задался вопросом Глеб и решил не заморачиваться с курением. Он высыпал на клочок фольги светло-кремовый порошок, аккуратно собрал его в линию, а затем, зажав одну ноздрю, медленно втянул другой часть порошка. Подождал немного и повторил второй ноздрей. Прислушался к своим ощущениям и ничего не почувствовав, повторил ещё раз. *** Самойлов-старший возвращался домой в приподнятом настроении. Бас-гитару удалось реанимировать достаточно быстро, а так как чуть позже к Вадику и Кузнецову присоединился Саша Козлов, то было решено пройтись по репертуару, который группа планировала играть завтра в местном Доме Культуры. После внеплановой репетиции Саня Кузнецов предложил зайти в кафе, пропустить по стаканчику, но Вадим ответил отказом, сказав, что дома его ждёт Глеб. В квартире было тихо. В большой комнате горел свет, и Вадик подумал, что младший небось, как и обычно читает книжку, напрочь забыв о времени. - Глеб, я пришёл! - разувшись, он прошёл на кухню и его взгляд сразу упал на обеденный стол, на котором остались следы порошка. - Чёртов, засранец. - Глеб! - старший заглянул в комнату. Глеб ничком лежал на диване, в не совсем естественной позе - ноги свесились вниз, а голова была запрокинута на подушку. Вадим подошёл ближе и тронул брата за плечо. - Глебушка… Младший не отзывался. - Тебе плохо? - спросил Вадик, поворачивая лицо Глеба к себе. Оно было бледным, а губы почти синими, под носом запеклась кровь вперемешку с чем-то белым. Пульс был слабым и редким. - Твою мать! - страх встал комом в горле. Его жизнь за секунду совершила крутой вираж. Самойлов метнулся к телефону, чтобы вызвать скорую, но в последний момент передумал и набрал номер Саши Козлова, мысленно молясь, чтобы тот был уже дома. Мольбы его были услышаны. И едва Козлов снял трубку, как он сходу рассказал ему про состояние Глеба. - Саш, что мне делать? Вызывать скорую? Но они же определят, что это героин. Блядь! - Вадим невольно повысил голос. - Что мне делать?! - Нашатырь есть? - Не знаю, - Вадик даже не сразу вспомнил что это. - Есть, наверное. - Неуверенно протянул он. - Попытайся привести его в чувство, - ответил на это Саша. - А если… - Голос Самойлова дрогнул. - Если он умрёт, Сань? Может, лучше скорую? - Приводи его, как можно быстрее в чувство и больше не давай засыпать, ты понял? Можешь попробовать вызвать рвоту. - А потом? Саша пообещал вызвонить одного парня, который работает с ним в больнице на скорой и максимально быстро приехать. Козлов понимал, что идёт на колоссальный риск, но всё же принял такое решение, несмотря на то, что на кону стояла жизнь Глеба, но он так же не мог подставить Вадима. Да и не было у него времени на раздумья, что правильно, а что нет, надо было срочно ехать спасать мальчишку, ведь в случае чего гибель Глеба будет на его совести. С помощью нашатыря Вадику удалось вернуть младшего к жизни, но почти тут же его вырвало на джинсы брата и на диван. Хорошо хоть, Вадим вовремя успел повернуть голову Глеба на бок. Вытерев младшему лицо полотенцем, он попытался дать ему воды, но тот пить не стал. Сознание у Глеба было спутанное и он лишь повторял, что хочет спать. Но помня слова Саши, спать старший ему не давал. Что-то рассказывал, задавал какие-то вопросы и то и дело просил брата отвечать. Тот, еле ворочая языком, отвечал, периодически добавляя, что хочет к маме. Вадим постоянно смотрел на часы, чувствуя, как внутри всё больше нарастает напряжение. А к моменту Сашиного приезда он был на грани тихого помешательства. Молодой человек, с которым пришёл Козлов, сухо представился Русланом и тут же подсел к Глебу. - Что он принял? - спросил он у Вадима, проделывая с младшим Самойловым какие-то манипуляции. - Героин, - нервно ответил Вадик. - Сколько? - Точно не знаю. Врач окинул Вадима холодным взглядом и попросил Сашу помочь ему. - Он на самом деле не употребляет ничего, даже траву, - взволнованно сообщил Самойлов-старший. - Это… это случайно получилось. - Всё случайное закономерно, - пренебрежительно бросил Руслан, и Вадик решил, что ему сейчас лучше всего заткнуться. Он прикрыл глаза ладонью, пытаясь осмыслить события последнего часа. Вывел его из задумчивости голос Саши, сообщивший, что с Глебом все будет хорошо. - А нам с тобой надо поговорить, - добавил он. Вадим кивнул. - Я только приму душ и приведу тут всё в порядок, ладно? - он указал головой на испачканные братом джинсы и на заляпанный диван, на котором лежал младший. - Может Глеба в другую комнату перенести? - Спросил Вадик у Козлова, наблюдая, как Руслан собирает свой чемоданчик. - Он ведь пока будет спать, да? - Какое-то время, да, - ответил Саша. - У него слабость, но угрозы для жизни нет. - Вам просто повезло, - сказал врач, проходя в коридор. - Иначе, я не стал бы рисковать и забрал пацана в больницу. - Спасибо, что помогли ему, - поблагодарил Руслана Самойлов. - Бога благодари, - хмыкнул молодой врач. - Но помни, что с наркотиками шутки плохи. Второй раз можно так легко не отделаться, и если себя не жалко, то хоть малого побереги. - Руслан сердито посмотрел на Вадима. - Саня мне рассказывал, что ты хороший парень, с далеко идущими планами. Так зачем лезешь во всё это дерьмо? Вадик набрал в грудь побольше воздуха, но так и не смог ничего ответить. Да и что можно противопоставить правде? Проводив Руслана, он взял младшего на руки, тело которого будто лишилось веса, и отнёс в другую комнату, где переодел и бережно уложил в постель. - Вадик... - Отдыхай, Глебушка. Всё позади. *** Толочь воду в ступе Козлов не умел, да и не хотел, а поэтому, как только Вадим прибрался и сходил в душ, перешёл к делу. - Вадик, я беспокоюсь о том, что ты начал принимать наркотики. Ты мой друг и ты для меня очень важен, поэтому я не могу спокойно наблюдать, как ты коверкаешь свою жизнь. Причём следом за тобой в этот омут ныряет и Глеб. А ведь ты должен подавать ему пример, он же всё слизывает с тебя, каждую мелочь повторяет. - Я больше никому ничего не должен. Раздал все долги. - Хмуро, но достаточно спокойно проговорил Самойлов, хотя на лице его заиграли желваки. И если уж быть объективным, то слова Козлова были не так уж далеки от истины. Так какой смысл тогда оспаривать их? - Я устал, Саш. - Вздохнул он и отвёл глаза от друга, уставившись в тёмное окно. - Устал быть сильным, ответственным, правильным. После смерти родителей нас никто не любил. - В Вадиме, с тех пор, как он попробовал наркотики, будто произошёл какой-то надлом. Он стал обретать внутреннюю свободу и тяготиться внешним миром. - Мы нахер никому не нужны в этой жизни. Если нас вдруг завтра не станет никто и не заметит. Даже на могилу прийти будет некому. Саша вопросительно поднял брови: - И ты думаешь, что наркотики решат все твои проблемы? - Я ничего не думаю, просто с ними… всё как-то легче стало, - неуклюже попытался оправдаться Вадик. - А когда ты сегодня увидел Глеба, тебе тоже легче стало? - Не смешно, Сань. - Да я и не думал смеяться, - голос Козлова был полон сочувствия. - Наркотики - это один из способов самоубийства. Чем дальше, тем ты всё меньше будешь испытывать от них радость, контролировать себя и в один не самый прекрасный день просто не сможешь уберечься от неожиданной смерти. Но до этого ты похеришь всё - брата, музыку, друзей, всю свою жизнь. Вот в чём проблема. Убегая от одних трудностей, ты приобретёшь другие, причём гораздо масштабнее прежних. Самойлов ничего не ответил. Случившееся с братом на самом деле здорово отрезвило его. За эти несколько часов у Вадика словно произошла переоценка ценностей. Мысль о том, что Глеб мог умереть по его вине сводила с ума. Он содрогнулся при одном воспоминании о младшем, лежащем без сознания. У него один брат, и он нужен ему здоровым и счастливым. Никто не виноват, что ему, Вадиму, пришлось повзрослеть слишком рано и быстро. И пусть порой эта ответственность за Глеба очень напрягает, но другого выхода у него нет. Он слишком сильно любит младшего. Вадик так углубился в свои мысли, что не сразу услышал, как его зовёт брат.