Осколки Прошлого. Калейдоскоп настоящего. Картина будущего.

      Натаниэлю начинало казаться, что зал ставки командования существует в неком ином мире, подобном Тени, слитым с реальностью, но другим — искажённым, изменённым, просто другим. Ведь когда они завтракали, на улице было солнечно, а небо за высокими окнами зала было затянуто густыми серыми тучами, предвещающими метель и ледяной ветер, несмотря на то, что c обеденной залой его разделяли всего-то три коридора.       В Помещении находилось семеро человек. Инквизитор с Искательницей и тремя своими советниками, Серый Страж и могущественная магесса, ныне не принадлежащая ни к какой из существующих фракций. Охрана была выдворена по просьбе Амелл. Женщина прекрасно осознавала положение Ордена Серых Стражей в последние годы, особенно после завершения Оттепельной охоты, и потому не желала, чтобы доверие к жертвенным защитникам Тедаса было подорвано ещё больше. — Это зависит от того, что для Инквизиции будет приоритетнее: численность войска или его мобильность, — бывший храмовник Резерфорд — ныне генерал возрождённой Инквизиции, выставил на карту группу фигур, будто для игры в шахматы. Двух больших львов и несколько фигурок коней и солдат. — Небольшой отряд может быть полностью конным, а если пойдём по глубинным тропам, то сэкономим недели две, — словно продолжая речь генерала, Амелл провела тонкими пальцами вдоль карты по неначертанным маршрутам, известным лишь гномам да Серым Стражам, — и выйдем недалеко от границы Глубинного Разлома. — Она ткнула изящным тонким пальчиком в символ древней крепости, менее чем в полу-лиге от разлома и лиге от самого форта, — а там до крепости рукой подать.       В самом начале, когда он только вступил в орден Серых, Натаниэля это раздражало, затем восхищало. Девушка, выросшая в Башне Магов - в замкнутом Круге практически полностью изолированном от внешнего мира для живущих там учеников. Что за свои скудные два года служения ордену могла она знать о стратегии, тактике, военном планировании? Но в первый же бой она его удивила, просто доверившись интуиции, полагаясь на чистые, врождённые инстинкты, умело обойдя браконьерскую засаду, а затем не переставала удивлять на протяжении последующих девяти лет. — Глубинные тропы — это же чистой воды самоубийство, — эльф нервно потёр поблёскивающую магической зеленью руку. — Они кишат порождениями тьмы. — Не в последние годы.       Лучник напрягся, услышав эти слова. По позвоночнику пробежал холодок, и волна мурашек покрыла кожу, благо она была скрыта серебряно-синей формой. Тайна Гнезда принадлежала только Им. Ему, Архитектору, Амелл и Сигрун, но последняя вернулась в Кэл Хирол после поражения Матери, и о ней больше не было слышно. Даже сама мысль о том, что Амелл, его Амелл, которая до последних дней нервно дрожала, вспоминая содеянное, могла поделиться столь сокровенной тайной с кем-то посторонним, жгла лёгкие как драконий огонь. Это было неправильно. Всё в последние дни было неправильно. «Сейчас вы должны быть вместе, искать лекарство от Зова», — шептал внутренний голос, что с каждым новым днём казался лучнику всё меньше его собственным, всё более чужим. «Если бы только не этот генерал. Он — помеха, угроза, ошибка. Ему не место рядом с ней… Он должен исчезнуть». Натаниэль нервно вздрогнул, словно вырвавшись из оцепенения, а осознание смысла собственных мыслей гадким холодком растеклись по горлу и груди наследника Рендона Хоу, неприятно скручиваясь под желудком. — За последние годы численность Серых Стражей - за исключением Ферелдена, не сильно увеличилась. — Единственный из Серых в зале неуютно поёжился, понимая, что упустил целую часть развернувшейся дискуссии. — В любом случае, последнее слово не за мной, — Лорханна указала на Маханона.       Эльф явно чувствовал себя не в своей тарелке. «Интересно, она была столь же растерянной, когда на её плечи взвалили груз ответственности за предотвращение Мора?» Он был знаком с легендами о бесстрашной Амелл, с упоением слушал песни, от которых сама магесса лишь понуро опускала голову и нервно сглатывала густую слюну. Она никогда не рассказывала о Пятом Море. По крайней мере, не рассказывала всей правды, как поступает любой ветеран, опуская все самые кровавые и мерзкие подробности. — Я верю леди Амелл, — после затянувшейся паузы, наконец, заговорил Инквизитор, снова нервно потирая запястья. — Но, не сочтите за оскорбление, — он накрыл ладонью сердце и умоляюще взглянул на магессу, а увидев короткий кивок, продолжил. — Я не готов рисковать людьми Инквизиции. Ведь если Стражи Орлея преуспели в своих замыслах, то Глубинные Тропы будут кишеть созданиями куда похуже порождений тьмы. — Тогда самый короткий путь лежит через Долы. — Каллен неотрывно глядел на карту, словно ожидая, что та засветиться и укажет наименее опасный и наиболее короткий путь. — Если придерживаться равнинной местности, мы даже сможем провести требушеты для осады. — Или просто используем магов, — слова Амелл упали в гробовое молчание.       И года не прошло с момента разрыва Завесы, плюс события в Редклифе ещё неприятной раной зудели на отношениях к магам. Люди и эльфы, наделённые необычными способностями и великим могуществом, дарующим им власть над стихиями, разумом или телом других, всегда внушали страх простым людям, а после последних событий — после войны и происшествия на озере Калленхад, страх простых жителей лишь креп. Ещё один неприятный факт висел Дамокловым мечом над доверием к магам. Разрыв завесы и то энергетическое эхо, что по-прежнему вибрировало от его пульсирующего шрама, странным и пугающим образом действовало на магов. Они стали более нервными, дёрганными, стали спать ещё хуже, чем прежде, некоторые, особо юные, ещё не обретшие контроль над своими способностями, могли случайно — на уровне инстинкта от вспыхнувшей эмоции — соткать заклинание, что поразило бы всех, кто находился рядом. — Леди Амелл… — начала было Кассандра своим не терпящим возражений тоном. — Чем дальше мы от Разрыва, тем слабее его влияние на нас, — Магесса бросила быстрый, хитрый взгляд на Махаона и вцепилась ледяным, пронзительным взглядом в Кассандру. — Если вам будет от этого спокойней, Леди Искательница, я беру на себя полную ответственность за тех магов, что мы возьмём с собой.       Это была секунда, одно мгновение, но воздух в зале заискрил энергией не от прочитанного заклятия, а от противостояния двух воль, двух мировоззрений и намерений двух сильных женщин. Клокочущий энергетический поток, что образовался между ними, изогнулся причудливой дугой, содрогнулся, запульсировал и волнами затопил зал. Его можно было почувствовать кожей, ощутить на кончике языка, распробовать на вкус. И все присутствующие ощутили его влияние. Каллен поёжился, Жозефина едва различимо вздрогнула, а Лелиана лишь закатила глаза. — Меня это устраивает, — Инквизитор сцепил за спиной ладони, сохраняя нейтральную, безэмоциональную маску, но выступившие на лице желваки выдавали его терзания. И это была не ярость на перепалку двух женщин, а боль от шрама на ладони, что он пытался скрыть. — Каллен, начинай сборы среди бойцов, численность войска на твоё усмотрение. Лелиана, нам нужен безопасный маршрут, чтобы местные или пограничные Лорды не заметили наши войска и не посчитали это вторжением. Коммандор Амелл, отберите подходящих для этого похода магов, но постарайтесь, чтобы их численность не превышала десяток. Все свободны.       Махаон коротко кивнул и повернулся к окну. Все находящиеся в зале прекрасно понимали, что в то мгновение его лицо исказила гримаса боли, которую он больше не мог сдерживать, и потому двое мужчин и четыре женщины лишь молча кивнули и покинули зал. *** — Уверенны, что справитесь? — зло выплюнула Кассандра, наблюдая за тем, как дрожит одна из отобранных Амелл магесс. — Леди Искательница, — нежно проворковала Лорханна, ласково погладив напуганную девушку по щеке. — Один маг может повернуть ход сражения, — пройдя мимо Гладиса, она игриво подмигнула стихийнику, вручив ему флакон с сияющей лириумной настойкой, — три — обратить в бегство целую армию. — Выудив из небольшой походной сумки причудливый амулет, ветеран Пятого Мора одним едва различимым движением накинула его верёвочку на шею Энансана, — а когда энергии семерых сольются воедино, и наши сердца забьются в унисон, — в одно мгновение оказавшись к мечнице практически нос к носу, Амелл холодно усмехнулась, — будьте уверенны. Нас ничто не остановит.       Бывший Серый страж двигалась быстро, как ветер, и плавно, как утренний туман, стелящийся по водной глади. Вскинув руку в условном жесте — «Выступаем», Лори двинулась во главе импровизированной процессии. Прямо за ней по правую и левую руки шли Гладис и Энансан, а за каждым магом Серых ещё по два мага круга Фионы. Трое девушек и юноша с глазами насыщенного синего цвета, как предзакатное небо. И если Гладис и Лорханна были закованы в стандартную мантию, укреплённую лёгкими бронированными пластинами Серых Стражей, равно как и двое людей, за той лишь разницей, что их мантии были выкрашены в цвета Инквизиции и украшены их гербом. Энансан и ещё две девушки-долийки были облачены в церемониальные долийские одеяния, будто шли на свой последний бой.       Последние несколько недель многотысячная Армия Инквизиции пересекала долы. Удивительно, но за время похода ни один из воинов не погиб, даже те бедняги, что решили полакомиться местными ягодами, отделались лишь несварением желудка. Настрой у Солдат был на высоте. Все до единого верили в Праведность их миссии и не страшились даже мысли о тех тварях, с которыми им предстояло столкнуться за стенами древней крепости. Даже присутствие трёх магов Серых — четырёх Фионы и не считая двух Инквизиции — странным образом не вызывало у простого люда раздражения, негодования или страха. Напротив, солдаты шептались о значимости такой поддержки и тихо радовались, что им не придётся лишь своими силами выступать против немалой Орлесианской армады Серых, что прибегли к самой могущественной и, в тоже время, самой опасной магии — магии крови. Это успокаивало, вселяло уверенность. Ведь им предстояло вступить в бой практически без отдыха, чтобы сохранить элемент неожиданности.       Быстро преодолев путь от стоянки магов до фронтовой линии, Лорханна коротко кивнула Инквизитору и, приняв от бывшего храмовника уже новую ярко-алую ленту, заботливо повязала мягкую ткань вокруг левого запястья. За последние недели, как бы это не было странно, они с Калленом успели наверстать целую жизнь. Пропасть из долгих десяти лет, разделявшая их, истончилась, медленно поблёкла, а когда зелёные долы сменились оранжевыми песками, вовсе исчезла. Они успели пересказать друг другу собственные жизни со всеми мерзкими, гадкими, пугающими подробностями, не боясь, не стыдясь и ничего не скрывая. Глубокими ночами под сиянием звёзд и песнью ветра они, держась за руки, изливали друг другу души. Все страхи, надежды, мечты, сдирая с себя скорлупу, сбрасывая оковы, разбивая маски, сливаясь душами, сердцами, срастаясь в одно единое, полное, целое. Как должно было быть.       Позади был путь в тысячу лиг, свежие изумрудные Долы с гуляющим по ним ласковым ветром, и сухие равнины цвета охры, испещренные рисунком трещин бесконечной засухи, предшествующие пустыне. Впереди был замок, старинный, как старые легенды. Древний страж. Надсмоторщик шрама мира - гигантского разлома сочащегося скверной. — Готов увидеть мощь магов, сражающихся на твоей стороне? — Амелл улыбнулась и первые искры заклятия скользнули по изящным ладоням. — Давно об этом мечтал. — Вернул ей улыбку Резерфорд.       Каллен поднял над головой меч, и живое море — Инквизиторская армия - двинулось как один отлаженный механизм. Маги выступили первыми. Впереди шествовала Амелл в серебряном сиянии луны, что отражали начищенные до блеска пластины и шевроны с изображением двух грифонов; с распущенными волосами, что развевал сухой, но прохладный ночной ветер пустыни. Она была похожа на дух мщения, на богиню праведного гнева с глазами цвета золота. По обе стороны от неё - на расстоянии буквально вытянутой руки, сначала шли двое юношей. Гладис и тот с синими глазами, что в полумраке ночи и платиновом сиянии ночного светила казались чёрными, чуть дальше шли две девушки-долийки. За их спинами - на расстоянии примерно в шесть шагов - шёл Энансан, с неизвестной девушкой, что уже не выглядела напуганной, а скорее разъярённой. Первую сотню шагов до крепости они преодолели привычным шагом, синхронно сделав лишь с десяток пасов руками. Но стоило семерым магам преодолеть границу дальности поражения простейшего заклятия, как они резко остановились. Двое защитников, вскинув посохи над головами, а пять стихийников, преклонив колено, склонились практически к земле. — Началось — гордо вскинула подбородок Лелиана. И армия замерла в волнующем ожидании.       Первые минуты практически ничего не происходило. Стихийники лишь читали заклятие, направляя свою энергию и волю в саму землю, от чего по войску прошёлся недовольный гул. Но не успел он нарасти и дойти напрямую до Инквизитора и генерала, как внезапно земля под ногами тысячи солдат содрогнулась, и маги двинулись в унисон с этим первым толчком. Защитники ударили посохами в землю, и перед стихийниками выросла огромная энергетическая стена, в которую тотчас же начали врезаться первые стрелы, валуны из осадных орудий и быстро-сотканные заклятия. Пятеро магов, что до этого лишь шептали земле, преклонив колено, поднялись одним плавным движением. Столь синхронным, что могло показаться, что эти пятеро лишь иллюзорные тени одного. Они, переступив с ноги на ногу, как один повернулись в бок, выставив посохи фокусирующими камнями в сторону Инквизиторской армии. В ту же секунду земля под магами пошла трещинами, из которых хлынул яркий свет, будто из земных недр, освещая их лица. Среди солдат, находящихся в первых рядах, послышались нервные вздохи. В неестественном свете глаза магов казались чёрными провалами, а их губы двигались в унисон, читая заклятие. Они шептали, а трещины под ними продолжали расползаться, как жилы скверны, отравляющие землю, сплетаясь в причудливый ни то рисунок, ни то руну, чей полный узор можно было разглядеть лишь с высоты птичьего полёта. Они шептали, а трещины, уже слившиеся в линии, засияли на порядок ярче и начали пульсировать.       В магический щит ударились первые мощные заклятия, рассыпаясь снопом искр и ледяных осколков, и девушка-маг отчаянней вцепилась в посох, опустив голову и сведя вместе лопатки. — Не получится, — ядовито шикнула Искательница. — Они не успеют, — и уже хотела было обратиться к Инквизитору с просьбой об отступлении и перегруппировке, как вдруг заметила, с каким упоением за магами наблюдает не только сам Маханон, но и все солдаты первых рядов, будто погружённые в глубокий транс. — Никогда не недооценивай Амелл и её умение чувствовать обстановку, — оскалилась Лелиана.       И словно в подтверждение её слов пульсация магического свечения достигла пика интенсивности. Пятеро магов вздрогнули, как марионетки у которых обрезали нити, припали к земле, очерчивая наконечниками посохов треть круга, затем резко поднялись на ноги, качнулись из стороны в сторону, как языки пламени костра и, взмахнув посохами над головами, с силой вогнали их в грунт перед собой. Земля под ногами армии снова дрогнула, но на этот раз уже куда ощутимее, а вычерченный магией рисунок дёрнулся, и сияющие линии, как хищные змеи, бросились в направлении крепости. Оставив свои посохи фактически вбитыми в землю, пятеро магов двинулись в безумном танце. Пас руками вниз - заклятие поднырнуло под выставленный магами Адаманта магический барьер; пас руками вверх - линии наросли на башни с осадными орудиями; шаг назад и пас руками в стороны, и земля снова дрогнула раз, другой, третий, пока камни, из которых века назад были сооружены башни, не начали осыпаться, обрекая требушеты на последний полёт вниз. И снова наклон к земле, от чего сияющие змеи вновь исчезли под фундаментом древней крепости. Пользуясь короткой передышкой, на магический барьер Инквизиции обрушилась новая волна зажигательных смесей и сложных, многоуровневых заклинаний, отчего по едва различимой изумрудной стене поползли первые трещины. — Ещё немного, — возникший словно из ниоткуда Дориан улыбнулся, как довольный кот. — Я рад, что вы согласились на план Леди Амелл, Инквизитор. Без её помощи нам бы потребовалось куда больше сил и времени, чтобы штурмовать укреплённые магией стены.       Стоящая рядом Кассандра лишь недовольно фыркнула, не желая признавать неправоту. А в это время сияющие путы заклятия обвились вокруг огромных, укреплённых врат крепости. Пятеро стихийных магов выбросили вперёд руки, и кованная сталь прогнулась внутрь. Маги отступили на шаг и потянули на себя невидимые канаты, и огромные врата резко дёрнулись, выгибаясь в другую сторону. Снова шаг вперёд и выброшенные перед собой руки. Шаг назад и пас к себе. Сталь створок огромных ворот жалобно гудела, а каркас из цельных срезов древних дубов страдальчески хрустел. Стихийникам пришлось ещё трижды повторить этот фокус, пока огромные петли натужно не взвизгнули и, кроша монолитные камни, в которые были вбиты, не поддались магическому напору, продавливаясь и обрушивая многотонные врата на солдат, что сгруппировались у входа в крепость, готовые отразить нападение. — Вперёд, — приказал Инквизитор и первым ринулся к павшим воротам крепости, когда изумрудный щит разбился мириадами переливающихся, искрящихся осколков. — В Атаку! — Рявкнул Каллен, и живая река Инквизиторской армии двинулась на штурм с торжествующем кличем на устах. ***       Как только Инквизитор со спутниками и Хоук исчез в разверзнувшемся посреди поля боя портале, у Орлесианцев словно открылось второе дыхание. Будто до этого они не оборонялись несколько часов, на износ расходуя силы. Воздух был пропитан копотью и пылью, земля под ногами неприятно скользила, пропитанная кровью и эктоплазмой поверженных демонов. Вокруг стоял нестерпимый гул, невыносимый рокот сражения, в котором у Орлесианцев не было шансов, но которые просто из принципа не желали сдаваться.       Натаниэль резко развернулся, и изящный клинок с выгравированным на нём гербом семьи Хоу, почти по рукоять вошёл в шею красного храмовника, что словно сросся со своим доспехом благодаря красному лириуму. Чудище несколько раз дернулось, захрипело и в предсмертной попытке достать убийцу вслепую полоснуло когтями по воздуху в миллиметре от лица наследника рода Хоу, спустя мгновение повалившись наземь и затихнув уже навсегда. Тяжело дыша, лучник опёрся руками о свои колени. В горло словно залили жидкого огня, в лёгкие насыпали острых камней, да и каждая мышца пульсировала от боли. Раньше его спину всегда прикрывала Амелл. Всегда — на протяжение последних десяти лет, он точно знал, что можно не волноваться, что кто-то подкрадётся сзади, так как Лорханна прикроет, предупредит и защитит. За последние десять лет он настолько привык к её само собой разумеющейся поддержке, что только-что эта беспечность едва не стоила ему жизни. «Теперь она прикрывает спину другому», — глумливо протянул внутренний голос, и ядовитая ревность кольнула изнутри. «Тому, кого не было рядом целых десять лет. Тому, кто не писал ей, не вспоминал её, не пытался найти. ЧЁРТОВЫ ДЕСЯТЬ ЛЕТ. Это несправедливо». Натаниэль до звона в ушах стиснул зубы и, быстро перехватив лук, с поражающей меткостью выпустил стрелу точно промеж глаз мчащегося на него красного храмовника, когда снизу послышался до боли знакомый голос, отдающий приказы, от которого под языком начинало неприятно кислить. «Чёртов Каллен. Он не достоин её. Это я был с ней все эти годы. Это я прошёл с ней кошмар Оттепельной охоты и столкновения Матери с Архитектором. Я помог ей восстановить Орден в Ферелдене. Я, а не он. Он — чёртова помеха». Наследник рода Хоу злобно зарычал и одной стрелой снял мага, что был готов выпустить в Кларису, раскидывающую искаженных проклятым лириумом врагов направо и налево, смертоносное заклятие. «Если бы он был мёртв, ничто бы не помешало мне добиться её любви».       Только лучник потянулся за очередной стрелой, чтобы снять раздражение и выплеснуть злобу на ближайшем враге, как внезапно его внутренний голос напомнил о себе, но уже в другой, той самой пугающей, чужой тональности «Хотя…. Что мешает тебе это исправить… Мы посреди крупномасштабного сражения. Никто не догадается, откуда прилетит последняя стрела. Особенно, если это будет стрела врага». Вопреки собственным желаниям, Натаниэль повернул голову в сторону недавно павшего вражеского солдата, и его взгляд тотчас же выхватил в обломках крепости колчан с искажёнными, отравленными красным лириумом стрелами. «Один выстрел…» Хоу казалось, что он не контролирует собственное тело, так как его руки, словно опутанные заклинанием контроля, потянулись к вражескому оружию. «Тебе даже не обязательно попадать в сердце». Мгновение, и он даже не понял, как алая стрела идеально вписалась в серебряную, почти платиновую окантовку его лука. «Красный лириум — это приговор в любом случае. Достаточно всего лишь раны, нескольких зерен. И он умрёт…» Шептал не его внутренний голос, дурманя рассудок, заволакивая сознание пеленой ревности и отключая здравый смысл, обретая над ним контроль, обращая в послушного раба. «Умрёт в муках или, того хуже, обратиться в одну из этих тварей, и тогда уже никто не помешает тебе добиться её…» Он хотел закричать, предупредить соратников, что больше не принадлежит сам себе, но было уже слишком поздно, нити чужого контроля окончательно затянулись петлёй на его шее. И Хоу мог лишь беспомощно наблюдать, как его собственные руки натягивают тетиву и выпускают проклятую стрелу.       Он слышал, как алое проклятье на тонком древке рассекает воздух под аккомпанемент лязга оружия и шипения заклятий. Видел, как едва различимо дрожит стрела в полёте, буквально чувствовал, как мучительная смерть приближается к Генералу Инквизиторской Армии. Оставалось мгновение, несколько метров, и стрела угодила бы точно в шею Резерфорда. Но внезапно Каллен дёрнулся и пригнулся, уворачиваясь от пущенного в него огненного шара, и в тот самый миг Мир для Хоу просто перестал существовать. Он мог лишь беспомощно наблюдать как стрела пролетела над местом, где секунду назад была шея мужчины и с характерным хрустом, легко разрывая плотную тёмно-синюю ткань доспеха, вонзилась в спину Амелл.