***
Она стояла спиной ко мне, держа в руках рамку с нашей с Сашей детской фотки. Смешное фото на самом деле, одни наши лица там чего стоят. Вот она потянулась наверх, чтобы поставить её на место. Я подошёл, перехватил рамку, отложил её куда-то в сторону и обнял девушку. Я не знал, что я делаю; я совершенно перестал контролировать себя. Я просто прильнул так близко, как только мог, к любимому человеку, ощутил своей грудью её заострённые лопатки, бессознательно сомкнул руки, а её животе и вдохнул запах её огненных волос.***
Её обдало терпким дурманящим запахом табака. Она даже не успела что-то сказать или пошевельнуться, как оказалась в объятиях костлявых, но по-прежнему сильных рук, словно сама Смерть привлекла её к себе. Прошло несколько неловких секунд. Она попыталась освободиться от этой отчаянно нежной, смертельной, хватки, начала было просить его образумиться, но он не дал ей договорить, мягко накрыв её губы своими. Несмотря на все её попытки вырваться, на все нанесённые ему удары, он всё более настойчиво и страстно целовал её, обеими руками крепко прижимая девушку к себе. Она заплакала от бессилия. POV Дима Никогда в своей жизни я ещё не чувствовал себя настолько живым, как сейчас. Её огонь медленно наполняет меня. Её губы обжигают, но мне мало этого, я хочу сгореть дотла. Что-то влажное касается моей щёки. Снова и снова. Боже, что я наделал?***
POV Дима Настало время уходить. Родители не должны страдать, наблюдая за моим дотлеванием. По самому оптимистичному прогнозу мне осталось три месяца, а по остальным — и того меньше. Я не врал ей, когда рыдал, обнимая её колени, и клялся, что никогда больше не появлюсь в её жизни. Хотя бы этим я искуплю вину, может быть, хотя бы это должно залечить травмы, нанесённые моим безумством. Я оставил Саше письмо, в котором попросил его всё всем объяснить. Надеюсь, он послушается и скажет ей то, что должен — произошёл несчастный случай, никто в этом не виноват. Она не должна переживать из-за меня. Я недостоин этого. Время пришло. Я ухожу. Она уже зовёт меня…