Армюр

      Максимилиан Ершов и Надежда Ортин зашли в совершенно пустой супермаркет.        — Замечательно! Мечта детства номер один сбылась! Мы можем есть сладости прямо здесь, можем делать, что захотим! Покатай меня в тележке!        — А ребёнка искать когда будем? — напомнил Макс.        — Ты серьёзно? Давай сразу развлечёмся, а потом всё остальное!       И она забралась в тележку, словно подросток, а не взрослая женщина. Вытянув ноги и обернувшись, Надежда с решительным блеском в глазах сказала:        — Со всей скорости!       И они поехали. Точнее, поехала она, а он побежал. Тишину брошенного здания словно мечом рассекал задорный женский смех, и радостный мужской хохот.        — Ты чего? — спросила Надежда, когда Ершов сбавил скорость и перешёл на шаг.        — Смотри, надувной бассейн!        — И?        — Наполним его водой.        — Понимаю! Едим в отдел с водой, мой капитан!       Вскоре они вернулись, но вместо Ортин в тележке были огромные бутыли с чистой питьевой водой. Очень скоро эта вода заняла всё место бассейна.        — Последний штрих! — Надежда на секунду убежала, а потом вернулась с пеной для ванн.       Разумеется, женщина вылила всё содержимое флакона. Всё, подчёркиваю. Абсолютно всё.        — И ещё один штрих! — Макс скрылся за стеллажами, а потом вернулся, держа кучу ярких пакетов в руках.       Это были жёлтые резиновые уточки. Весь бассейн заполнили жёлтые уточки, а потом, не снимая одежды, туда залезли наши герои, взболтали пену и принялись баловаться, как маленькие дети. Влюблённым это легко. Влюблённые, правда, становятся детьми. Хорошо, когда детьми остаются на всю жизнь. И Надежда с Максимилианом знали, что-то, что у них — именно на всю жизнь.       Они хохотали, они были счастливы, а это своего рода магнит для тех, кому скучно и совсем не весело. Возможно, поэтому мальчик с добрым лицом и светлыми глазами сам нашёл их.        Замерев, Надежда тихо сказала:        — Макс…        — Что?! Сдаёшься?! — продолжал плескаться мужчина в радужной пене и окружении ярко-жёлтых уточек.        — Нет! Никогда! — она брызнула в него водой, а потом снова перевела взгляд на ребёнка. — Ершов, дурак, обернись!       Ершов обернулся и сразу же замер. Они сидели в надувном бассейне, а навстречу им уверенно и спокойно шёл круглолицый мальчишка, с разбитой коленкой и вздёрнутым кверху маленьким носиком. Мальчишка как мальчишка, кругом сотни таких мальчишек.        — Привет! — сказал ему Максимилиан и улыбнулся, потому что дети одним своим видом заставляли его улыбаться.        — Привет, — ответил мальчик.        — Как тебя зовут?       Ребёнок растерялся, а потом, пожав плечами, сказал:        — По-разному меня зовут. Каждый называет, как ему хочется. Десятки имён, а я-то один.        — А я Макс, — ещё более растерянно, чем мальчик, ответил Максимилиан.        — Идиот ты, а не Макс, — Надежда вылезла из бассейна и по её мокрому телу на пол стекала вода. — А я Надя. Ты тут живёшь? Мы думали, что город совсем пустой.        — Он не пустой. Он пустой только для тех, кто пуст сам.        — О, тогда для нас честь, что мы кого-то здесь встретили, — Максимилиан продолжал возиться с искрящейся пеной, сидя в маленьком надувном бассейне на полу супермаркета.        — А для меня честь, что убить меня попросили именно вас.       Лица наших героев изобразили одинаковое выражение. Они переглянулись, а потом Надежда Ортин спросила, понизив голос:        — Ты знаешь?        — Всё.        — А мы нет.        — Вы и не должны.        — А что если мы хотим?        — Иногда люди хотят того, что им совсем не нужно, — а потом мальчик присел на плиточный пол и облокотился на стеллаж с шампунями и гулями для душа. — Но не отвлекайтесь. Что собираетесь делать?        — Убивать мы никого не хотим, — серьёзно сказал Максимилиан, держа в руках резиновую уточку.        — Да, ты даже выглядишь как тот, кто на убийство не способен, — ухмыльнулся мальчишка. — Но, расскажите, как вы сюда попали.        — А ты нам потом расскажешь, кто ты? И почему тебя нужно убивать? — поинтересовалась Надежда.        — Да. Но вы первые.        — В мою милую квартирку ввалился среди ночи тип, — начал рассказывать Ершов, жестикулируя руками. — Знаешь, чёрно-красный костюм, аристократическое лицо, чёрная прядь в белых волосах…        — Деймос?        — Да! — вскрикнула Надежда так громко, что прикрыла ладошками рот, а её «да» разнеслось со всех сторон эхом.        — Рассказывайте дальше.        — Но вы знакомы?        — Вопросы потом, а сейчас говори, — мальчик обратился к Ершову.        — Ничего я не понял, кроме того, что мы ему не нравимся. Мы с этой прекрасной дамой только сегодня познакомились, а он заявляет, что нам нужно друг о друге забыть! Да кто он, чёрт возьми, такой, чтобы мы его слушали?! Хотя он тот, кто угрожает, так что, как видишь, мы его слушаем, — Максимилиан, наконец, вылез из бассейна и закончил свой короткий рассказ такими вот словами: — Вколол нам морфий (и я не возмущаюсь, прекрасное чувство), пожелал сладких снов и сказал убить ребёнка, который нам приснится. Так что привет, ребёнок, которого нам нужно убить.        — Вот оно что…       Мальчик встал с пола и кивнул нашим героям:        — Пойдёмте на улицу. Пройдёмся.       И они все вместе вышли под тёплое летнее солнце. Шли, конечно же, посреди дороги.        — А вы, значит, любите друг друга? — поинтересовался ребёнок, шагая между Надеждой и Максимилианом.        — Любим.        — Очень.       Ответ был прост, но о любви нечего говорить сложно. О любви говорят просто. Потому что любовь, настоящая любовь, вещь простая и понятная каждому.        — Я очень рад, — мальчик спрятал руки в карманы шорт. — И мне очень жаль. Он пришёл именно к вам только из-за этого.        — Но ведь есть много других влюблённых.        — Нет.        — Если скажешь влюблённому, что он не влюблён, то ничего хорошего от него не жди. Так что будь осторожней с такими заявлениями, — поучительно сказал Ершов мальчишке.        — Знаю. Но, тем не менее, большинство влюблённых влюблены, но не любят. Или влюблены, но не в тех. Хотя первое вытекает из второго. Последнее время редки случаи, когда родственные души находят друг друга. Большая проблема.        — И неужели мы одни такие?        — Нет, есть и другие. Но, видимо, вы к Деймосу были ближе остальных. Понимаете, ему в это место вход закрыт. То есть он, конечно, может сюда пробраться, но меня тогда здесь не будет. Для него этот город будет действительно пустым.        — Значит, он нас ненавидит, — поинтересовался Ершов, — только из-за того, что мы с ней, несмотря не на что, встретились?        — Можно сказать и так. Ему невыгодно, чтобы люди любили. А когда родственные души находят друг друга — это всегда порождает целую цепочку невероятных событий. Хороших событий. Любовь делает мир лучше, ненависть его разрушает. Сами знаете, что сейчас побеждает.        — Знаем. Но… зачем нам тебя убивать?        — Зачем?! Ты же просто маленький мальчик! — подхватил вопрос подруги Ершов.        — Я ведь говорю, что пустые видят здесь лишь пустой город. Без меня. Меня видели очень немногие. Так что не думайте, что остальным кажется, словно я маленький мальчик. О, в их воображении я кто угодно, только не беззащитный ребёнок.        — Но зачем тебя убивать? Не важно, кто ты. Почему Деймос этого хочет?        — Долго рассказывать. Мне проще показать.        Пара обменялась заинтригованными взглядами.        — Хотите? — поднял на взрослых свои светлые глаза мальчишка.        — Да!        — Но будет страшно.        — С ним не будет, — Надежда взяла за руку Ершова и была готова встретиться лицом к лицу с чем угодно.        — Закройте глаза, — попросил мальчик.       Наши герои послушно закрыли глаза и стали ждать. Но никто не просил их открывать глаза, вот в чём дело. Когда Надежде надоело стоять, она сжала ладонь своего верного друга и спросила:        — Откроем?        — Да. Давай. Тебе не страшно?        — Пока ты рядом, мне ничего не страшно. Открываем.       И перед ними оказался их родной город. Но время шло в разы быстрее обычного. Здания возвышались и тут же падали, а на их месте тут же возводились новые. И с каждой секундой, которая вмещала в себя, наверное, столетие, мир казался всё хуже и хуже. Небо окрашивалось в кровавый цвет, растения исчезали, то и дело перед тихо стоящей парой велись бои, и всё заливалось реками крови. На их глазах родное место превратилось в прах, после яркой оранжевой вспышки света.        — Вот что будет, если убьёте меня, — раздался детский голос за их спинами.        — Но мы не можем не убивать тебя. Деймос вернётся. Если мы этого не сделаем, он убьёт нас или ещё хуже — разлучит.        — Да, — грустно кивнул мальчик. — Но моё дело показать вам последствия. Остальное остаётся за вами.       И наши герои снова внимательно посмотрели на выжженную коричневую землю, изуродованную трещинами, на ядовито-зелёный туман и серое небо. И всё это когда-то было Землёй.        — Мы его не станем убивать, — сказала Ортин Ершову.       Мужчина кивнул ей и положил руку на её плечо. Обнявшись, они смотрели на планету, которая погибала у них на глазах.       И романтики продолжали видеть романтику.