ex or next ?

      — Всё нормально? — спрашивает Инби, замечая, как Чонин осматривается вокруг.       — Да-а, — неуверенно отвечает он. — Просто не помню, чтобы открывал окна. Я установил кондиционер на прошлой неделе, странно, что я их открыл… Хотя ладно, сегодня утром я, видимо, много чего забыл сделать, — имея в виду документы, сказал Нин.       Наын, наконец, смогла спокойно вздохнуть и теперь с нетерпением ждала, когда эти двое уйдут.       — Знаете, — секретарь поднимается с дивана и встаёт позади Кима. — Вы просто устали, поэтому такой рассеянный, — томно говорит она и кладёт руки на его плечи. — Вам нужно расслабиться, отдохнуть, — массируя предплечья и постепенно переходя к шее, воркует она.       Чонин прикрывает глаза от удовольствия, пока у Наын они расширяются и наполняются ревностью. Ещё ничего такого не произошло, а у неё уже пальцы сводит от злости. Так невыносимо думать о бывшем с другой женщиной.       Она прикусывает губу, когда Нин с секретаршей перемещаются на диван, а потом эта самая секретутка садится на его колени. Наын прикрывает рот рукой, чтобы случайно не издать звука, и смотрит во все глаза на действо, как умалишённая с мазохистскими наклонностями, потому что боль невыносимая. Такое чувство, что хищник впился когтями в сердце и терзает его.       И закрыть бы глаза, чтобы не смотреть, как бывший водит руками по чужим бёдрам, мнёт задницу, целует, пока Инби качается на нём, создавая имитацию секса.       Когда сил смотреть на это не остаётся, Наын думает, как бы пофееричнее выбраться из шкафа с вскриком «сюрприз», а потом вырывать все патлы этой офисной проститутке, которая совращает её мужа. Тем более она ей никогда не нравилась, поэтому кара будет суровой. Но сегодня явно не её день, потому что телефон звонит в самый неподходящий момент.       «Спасибо, Чанёль! Ты чертовски вовремя!»       Ким Наын застыла словно статуя, а потом невинно улыбнулась, когда Чонин подвинул створку. Она хотела выйти как ни в чём не бывало с гордо поднятой головой, высокомерно смотря на ошарашенную секретутку. Но стоило ей сделать шаг, как гладильная доска накренилась сильнее, а ноги туже затянула пылесосная труба, поэтому она полетела вниз, падая в объятья бывшего мужа с характерным для этого момента матным словом.       — Ммм, привет?! — сказал Чонин, стоило им встретиться глазами. — Искала Нарнию?       — Смешно, — буркнула девушка, когда смогла нормально встать.       — А я уже собрался тебя искать, а пропажа неожиданно нашлась сама.       — Да уж, неожиданно, — Наын перевела взгляд на Инби, которая судорожно приводила себя в порядок, а вот Нин не спешил. Он совершенно спокойно стоял в раскрытой рубашке, выставляя на обозрение часть торса. Его эрекция довольно внушительно выпирала, но он этого совсем не стеснялся.       Чонин нахальным образом отошёл от жены на пару шагов и, накренив голову, осмотрел её с ног до головы жадным взглядом, бросив наглое «Просто давно не виделись», когда увидел недовольный взгляд девушки.       — Можешь идти, Инби, — бросил он сотруднице, не сводя глаз с Наын. Секретарша недовольно поджала губы и всё-таки ушла, прихватив с собой документы.       — И как давно у вас это? — спросила Наын, плохо скрывая раздражение в голосе. — Может, ты поэтому не торопился с работы домой, пока я тут как Хатико тебя ждала?       Чонин не отвечал, он ходил вокруг дивана и журнального столика, убирая разные вещи. Он прекрасно понимал, что выводит этим молчанием Наын из себя, но по-другому не мог. Ему просто до ужаса хотелось её позлить. И что скрывать, ему хотелось сделать больно. Так, чтобы хоть чуточку, хоть чуть-чуть она почувствовала ту боль, которую он испытывает каждый раз, стоит ему увидеть Чжехёка.       Но он назвал себя болваном уже через секунду, стоило ему увидеть собравшуюся влагу на глазах Наын.       — Нет, Наын, не спал я с ней. Ни разу, — сказал он, тяжело вздохнув. — То, что ты увидела между мной и Инби, было впервые. Но разве ты уже всё сама не напридумывала? Не имеет значения, что я скажу, не так ли?       — Имеет, Чонин, это имеет значение. Мне не хочется плохо думать о тебе.       — Ясно. Так зачем пришла?       — За загранником.       — Он на верхней полке, рядом с моим, — сказал Нин и ушёл в комнату.       И это всё? Где долгие уговоры, чтобы поговорить? Где клятвы и признания? Наын ждала совсем другого. Разве Чонин не должен был в очередной раз просить её вернуться или хотя бы попытаться обнять? Где это всё? Как он мог просто взять и уйти? Миллион вопросов, ни одного ответа и пустота внутри. Ещё никогда ей не было настолько одиноко, как сейчас, когда она стоит одна в этой гостиной, мебель в которой они с Чонином выбирали вместе.       Она напрочь забывает о паспорте, когда видит на столе бумаги о покупке дома. Того самого дома, который они хотели купить, правда, им не хватало денег на тот момент. В голове всплывают обрывки фраз, те самые, что Нин говорил пред её уходом.       — Нет, я так больше не могу! — не желая слышать слов Чонина, Наын подкатила чемодан к двери. — Тебя всё время нет дома! Ты женат на своей работе, а не на мне!       — Неужели ты не понимаешь, почему я всё время на работе? Разве тебе не хочется поскорее осуществить нашу мечту?       Она тогда так его и не дослушала, а просто вышла, хлопнув дверью.       Ким выходит спустя пять минут, переодетый в спортивные шорты и майку, подцепляет ключи от машины, кивает в сторону двери и спрашивает: «Ты идёшь?» А у Наын земля из-под ног уходит и ей теперь совсем не хочется ни в Лондон, ни куда-то ещё за пределы квартиры. Она хочет туда, где Чонин, только туда, где он.       Но то, что она поняла свои чувства, ещё ничего не решает. Это не решает тех проблем, что между ними. И кажется, Чонину теперь всё равно. Он её больше не любит?       Наын кивает в ответ, как болванчик, и выходит вместе с бывшим. Она косится на него в лифте, стоя в другой стороне, а Нин занят — он переписывается.       Понуро опустив голову, она смотрит на свою обувь, думая о том, что больше совсем не нужна Чонину. Но разве не этого она добивалась? Почему всё так сложно?       Вдруг лампы пару раз мигают, и лифт резко останавливается.       Наын нажимает на кнопку «Вызов диспетчера» и слышит Чанёля. Он обещает вызвать ремонтника и подождать некоторое время.       Чонин с безразличием на лице устраивается на полу лифта, убирает в карман телефон и смотрит прямо на жену строгим взглядом, будто она перед ним провинилась. Хотя в некотором роде так и есть.       — Как дела? — осторожно спрашивает Наын, чувствуя, что ходит по минному полю. Один неверный шаг — взрыв.       — А ты как думаешь? — приподняв бровь, вопросом на вопрос заставляет чувствовать себя нашкодившим котёнком. — Как ты думаешь, у меня может быть всё нормально, если моя жена уходит из дома, встречается с моим коллегой, а весь коллектив на работе перешёптывается за моей спиной?       — Тебя волнует, что думают чужие люди?       — Нет. Мне просто не нравится, что все обсуждают мою личную жизнь и выставляют тебя в плохом свете. А ещё у меня не было секса три грёбанных месяца. Моя жена не спешит исполнять супружеский долг и, ко всему прочему, лишает меня других вариантов.       — Ха, — Наын нервно смеётся. – Ну прости, что помешала оттрахать твою секретаршу!       — Ты думаешь, одних твоих слов достаточно? — ухмыляется Чонин. — Тебе нужно попросить прощения у Чонина младшего, — говорит он и рукой дотрагивается до паха. — И сделать это искренне!       Ким Наын опешила от такого заявления, но виду не подала. Сейчас Чонин так напоминал себя в студенческие годы. Тогда он был чертовски горяч и нахален.       Что ж, Наын не растерялась. Она подошла к Чонину, присела рядом и, как ни в чём не бывало, потянулась к его паху. Стала водить по нему рукой, наблюдая, как Чонин прикрывает глаза и облизывает губы, как он рвано дышит и смотрит на неё сквозь опущенные ресницы.       Она приблизила лицо к его лицу так, что их губы слегка соприкасались и, произнеся сквозь зубы «Придурок», сжала его гениталии. Чонин рвано выдохнул, лицо его нахмурилось от боли. Наын разжала руку с довольным видом, ведь она смогла преподать Киму урок и решила отойти от него подальше, но стоило ей слега приподняться, как Нин резко потянул её за волосы, заставив вскрикнуть от боли. А затем, воспользовавшись моментом, грубо вторгся в приоткрытые уста.       Они сгорали в своих чувствах. Обоих захватил дикий восторг вперемешку со страстью. Они целовались долго, как пустынные странники впивались друг в друга, будто поцелуй — это вода. Отрывались на мгновенья, тяжело вздыхая, чтобы заглянуть в глаза, и снова боролись языками, показывая поцелуем, как сильно они скучали. Чонин беспрерывно трогал её тело, убеждая себя, что всё взаправду, а Наын зарывалась руками в его густую шевелюру, сильнее притягивая к себе. Ей совсем не хотелось сопротивляться даже для виду. Она так изголодалась по мужу, по его прикосновениям, поцелуям и по их безудержному сексу.       — А если лифт починят? — оторвавшись от сладких губ, спросила она, когда Чонин начал в буквальном смысле рвать на ней платье.        — Плевать, — торопливо выдохнул Нин, вновь затягивая в поцелуй.       — Нет, я так не могу, — оттолкнув его от себя, проговорила Наын.       — Хорошо, — Ким отодвинул от себя жену, поднялся на ноги и нажал на кнопку «Вызов диспетчера». — Всё нормально, Пак, можешь включать, — проговорил он, краем глаза замечая всё негодование жены. — И спасибо! — сказал он, а в следующую минуту в него полетела красивая пара женских туфель.       — Господи, какая я дура, — причитала Наын, когда они вновь поднялись в квартиру, чтобы Чонин дал ей нормальную одежду. Не ходить же ей в рваном платье. – Ну, чего встал? Неси одежду! — сложив руки на груди, сказала она.       — Принесу, ты только внутрь пройди.       — Я буду стоять здесь, возле двери, так надёжнее!       — Тогда я тоже останусь здесь стоять!       — Отлично! — Наын всплеснула руками. — Значит, я пойду так, пусть все смотрят на меня! — сказала она и направилась к двери. Но Чонин резко схватил её за руку, а потом закинул на плечо, вдобавок шлёпнув по попке.       Он скинул её на диван и разорвал до конца платье, а потом довольно прорычал, увидев её в нижнем белье, которое дарил на прошлый День святого Валентина. Он потянулся к ней, но Наын больно хлопнула его по руке и подобралась к концу дивана.       — Обжимался на этом диване со своей секретуткой, а теперь хочешь меня на нём трахнуть? Иди к чёрту, Ким Чонин, — она подорвалась с дивана. — Пусть тебя твоя рука удовлетворяет, — внаглую заявила она, а в следящую секунду побежала на кухню, спасаться от разъярённого мужа.       Она сыпала проклятьями, еле-еле сдерживая дверь с другой стороны, но Чонин в любом случае был сильнее её.       — Заколебала уже! — рыкнул Нин, когда попал на кухню. Он грозно направился к жене, невинно подпирающей подоконник, как будто минуту назад она не убегала от него. Идиллия!       — Давай, ты успокоишься? — как бы невзначай, прикусывая обратную сторону щеки, проговорила она, чтобы не засмеяться. Смеяться хотелось до ужаса, ведь вся эта ситуация была настолько комичной, но вот, кажется, Чонину не было смешно.       — Я сейчас всю дурь из тебя выбью! — серьёзно проговорил он. — Никаких Чжехёков! И домой ты возвращаешься сегодня же!       — Нет!       — Да!       — Нет!       — Не надо мне перечить, Наын! Если ты сама не знаешь, что тебе нужно, значит, будет так, как сказал я!       — С чего ты вообще взял, что можешь решать? — оскорбилась Наын.       — А почему нет? Ты сама всё за меня решила, когда ушла.       Ким подходит к ней, прижимает к подоконнику, и расставляет руки по разные стороны от неё, не давая возможности уйти.       — Всё, Наын, игры закончились! — говорит он и пытается поцеловать, несмотря на то, что жена уворачивается.       Тогда он целует её ключицы, жадно оставляя засосы-метки, хватает под бёдра и усаживает на подоконник. Отстёгивает лифчик и затягивает меж губ сосок, вырывая рваные всхлипы.        — Я так скучал, — томно шепчет он, спускаясь к пупку, облизывает его, а потом прижимается носом к животу, потихоньку устремляясь к влажным трусикам.       Он облизывает чувственное место сквозь ткань, отчего у Наын пальцы на ногах поджимаются. Нин имитирует укус, рычит, как голодный зверь, и поднимает опьянённые глаза на жену.        — Ты с ним спала? — спрашивает он и рефлекторно до боли сжимает её бедра.       — Нет-нет! — заверяет его она, вдобавок крутя головой.       — Умница, — он улыбается, как довольный кот, и целует её бедро, вновь ставя засосы. — Моя девочка, — говорит он и снимает трусики, чтобы в следующий момент проникнуть пальцем в горячую узость.       Он дарит наслаждение, осторожно входя пальцами в её нутро, и ловит губами её стоны.       — Хочу тебя, — сипло шепчет Наын, а у Нина от этого сносит крышу, и он скорее избавляет себя от одежды.       Чонин поворачивает её спиной к себе, снимает до конца порванное платье и толкается в её лоно, неспешно набирая темп, а потом вбивается в неё, притягивая одной рукой за волосы, другой держа за бедро. Нин рвано дышит ей прямо в шею, периодически кусая за плечо, и как в бреду повторяет «моя», слыша в ответ такое нужное «твоя».       Они меняют позу спустя время. Чонин сажает Наын на кухонный стол и с восхищением смотрит, как она с нетерпением шире разводит ноги. Он с удовольствием наблюдает, как его член толкается в узкую дырочку, а потом снова припадает к груди жены, укладывая её спиной на стол. И он старается растянуть процесс, но изголодавшийся зверь внутри него навязывает свой дикий темп.       Наын с громким стоном кончает спустя несколько минут, скоро за ней следует Чонин, изливаясь внутрь. Он проходится нежными поцелуями по её животу и говорит, какая она у него прекрасная. Наын счастливо улыбается, разморённая сексом, жарой и опьяненная чувствами.       Чонин помогает ей подняться и ведёт за собой в спальню, чтобы начать второй раунд. Наын думает, что они застрянут там надолго, по крайней мере, она не собирается его отпускать. Предвкушающая бурную ночь, она не сразу чувствует влагу, стекающую по бедру, но через мгновенье недоумевает и резко останавливается.       — Чонин, только не говори, что кончил в меня, — ожидая отрицательный ответ.       — Ну да, — Нин, как дурачок, разводит руками.       — Но я же уже три месяца не пью противозачаточные, — хнычет она.       — Правда? — Чонин чешет затылок, а потом расходится в улыбке. — Я на это и рассчитывал! — признаётся он.       — КИМ ЧОНИН, Я УБЬЮ ТЕБЯ!       — Я тоже тебя люблю, дорогая!       P.S. Диван сожгли на следующий день.