Двадцатидолларовый панк

— Прости, приятель, — развёл руками Сэм, по-доброму улыбаясь; он надеялся, что именно это сейчас правильно. — Я ничего не вижу. — Тут... ничего нет. — Мальчик выглядел не расстроенным, не разочарованным, а действительно ошарашенным, как будто он действительно до последней секунды верил, что сейчас-то и вскроется истина. Вэссону было его искренне жаль. Что бы он там ни нафантазировал, фантазии эти стали для него достаточно реалистичными, чтобы произвести такое впечатление. — Но они были! — воскликнул Джордж, озираясь по сторонам в поисках хоть какого-нибудь намёка. — Они ушли только в этот раз, чтобы вы их не увидели. Когда мы с мамой проезжаем этот перекрёсток на машине, их тоже никогда нет! — Джордж, — начала было Диана, но Сэм одним только своим выражением лица дал ей понять, что сам с этим разберётся. — Ты ведь понимаешь, что я ничего не могу с этим поделать, да? — Вэссон потрепал теперь уже погрустневшего мальчишку по волосам, дожидаясь от него кивка. — Не переживай. Раз они такие пугливые, значит, не могут сделать ничего плохого. Они боятся взрослых, так? Вот и веди себя как взрослый — просто не замечай их. — Ладно, — после паузы согласился Джордж, и Вэссон понял, что сумел подобрать правильные слова. На лице мальчика читалась решительность, и он был готов дать отпор всему на свете. — Спасибо, Сэм. Он в первый раз назвал его Сэмом, а не мистером Вэссоном, а Диана наградила доктора любезной улыбкой. Пожалуй, даже слишком любезной — Сэму стало неловко на мгновение. Под её странным взглядом он ощущал какую-то... напряжённость. — Ну... Я... — Он мялся и злился на себя за это, но ровным счётом ничего не мог поделать, — я пойду, пожалуй, — он попытался не глядя ткнуть в ту сторону, где, предположительно, была припаркована его машина. — Мне пора. — Свидание? — игриво вскинула бровь Диана, всё ещё улыбаясь. — Эм-м... Нет, нет, просто мне очень надо... очень надо... Меня ждут дома, — закончил он, мысленно присуждая себе приз за самое неловкое оправдание, и, кивнув на прощание ей и Джорджу, пошёл по пыльному перекрёстку вперёд, ни разу не обернувшись и всё ещё ругая себя за такую реакцию. В принципе, он прекрасно понимал, почему Диана так себя ведёт. Муж её бросил, с помощью хорошего адвоката утащив с собой примерно половину её денег, после её уволили с работы, а потом она чуть не лишилась этого домика за городом, в котором жила с самого детства; а теперь она кое-как справляется со счетами, потому что на новой работе платят меньше, а нужно ещё и откладывать сыну на колледж... И тут Сэм, которому не всё равно, и работа приличная, и сыну он нравится. Может быть, всё это внимание могло бы даже льстить Вэссону, если бы ему не было так неловко. Он и раньше замечал, что Диана к нему относится как-то не так, но никогда это не читалось так явственно. Сэм просто не знал, как следует себя вести, чтобы не обидеть её. Дорога под ногами становилась ухоженней, и не так далеко виднелась группка теснящихся друг к другу аккуратненьких домиков. Где-то за ними Сэм припарковал свою машину, а ещё чуть подальше грунтовая дорога упиралась в шоссе. Вэссон остановился у первого из домов, тупо уставившись на воткнутую в землю табличку с крупными красными буквами, соображая, что это означает, несколько дольше положенного. «Продаётся». А было бы неплохо жить здесь — далеко от всех и вся, в домике как с картинки, с какой-нибудь большой собакой. Только вот... Сэма отвлёк звук шуршащих по гравию колёс. Чёрная машина о сверкающими дисками — шедевр откуда-то из эпохи секса-наркотиков-рок-н-ролла — жужжала изнутри заливающимся гитарным соло; Сэму никогда не был поклонником винтажа, но сейчас больше всего в машине ему не нравилось то, что он без труда узнал лицо сидящего за рулём. Всё выглядело так, как будто Дин Смит вознамерился с сегодняшнего дня преследовать его не только в мыслях. Джессика тоже была с ним, и поняв, кто это стоит перед автомобилем, поспешила выйти из него. — О... — Восклицание получилось каким-то смазанным; Мур была в гораздо большей мере растеряна, чем огорчена или обрадована встречей. — Здравствуй, — кивнул ей Сэм, стараясь не смотреть на Дина, — снова. На какое-то время оба замолкли, не зная, что сказать ещё; Смит, положивший локти на машину, переводил взгляд с одного на другого с таким видом, будто он всё ещё больше заинтересован в не утихнувшем в его машине жужжании, чем в чём бы то ни было ещё. В конце концов Джесс, пару раз оглянувшаяся на Дина и осознавшая, что помощи от него ждать не приходится, развела руками: — А как ты здесь оказался? — Я... Здесь живёт один из моих пациентов, — ответил Сэм, не слишком вдаваясь в подробности и вообще не желая распространяться на эту тему. Вот что его действительно интересовало, так это то, что делали здесь они. — Собираетесь купить? — он кивнул на дом. Покупка дома — это серьёзный шаг. Не то чтобы свадьба была шагом несерьёзным, но дом... Сэм не был уверен, что после того, как он услышал, что Джесс выходит замуж, у него не осталось совсем никакой надежды, хотя не исчезнуть окончательно было довольно некрасиво с её, надежды, стороны. Но вот сейчас он смотрел на Дина с Джессикой и думал, что... нет, даже сейчас не исчезла. Они ведь как кусочки от разных пазлов: Мур — лёгкая, нежная, светлая, Смит — нахальный, жёсткий, какой-то неправильный даже. Сэм усмехнулся, подумав, что Дин бы скорее ему подошёл, чем Джесс. — Да, — она снова теребила пуговку на платье и поплотнее куталась в накинутую на плечи светло-голубую кофту — сумерки были всё ближе, а потому холодало. Мур передёрнула плечами и оглянулась на Дина; конец фразы предназначался именно ему, — но я всё ещё не уверена. — Мы в третий раз сюда возвращаемся, — хмыкнул Дин, и на какое-то мгновение — Сэм не был даже уверен, что ему не показалось — извечная усмешка сошла с его лица. Вообще-то говоря, Вэссон был не очень уверен, по каким причинам он всё ещё стоит здесь и наблюдает за Смитом. — Но этот старик в крайнем доме... Нет, я не имею ничего против него, но мне кажется, что он какой-то странный, — Джессика, задумавшись, сдвинула брови. — А мне он нравится, — глубокомысленно изрёк Смит, пожав плечами, а после пояснил со всей серьёзностью: — Он говорит «оки-доки». Дин поймал на себе холодный взгляд Сэма и вопросительно поднял бровь, но Вэссон вместо ответа вздохнул и отвёл взгляд; Смит подошёл к задумавшейся девушке вплотную и приобнял за талию. Кажется, реакция Сэма на невербальный вопрос оказалась не очень удовлетворительной, потому что теперь Дин буквально терроризировал Вэссона взглядом, изучал, прищурившись. Вэссон вздёрнул подбородок, стараясь напустить на себя надменность. Получалось жалко, потому что этого он никогда не умел. Смит в свою очередь наклонил голову набок. — Что со мной не так? — спросил он совершенно неожиданно; Сэм не ожидал подобной прямолинейности. — Дин, — тихо и деликатно одёрнула его Джессика, положив ладонь ему на плечо. Так вот оно что. Оказывается, она ничего ему не рассказала... Сэм не чувствовал себя обиженным, но, несмотря на это, не спешил приходить ей на помощь; он ведь не виноват, что она поставила себя в щекотливое положение, верно?.. И пусть он ведёт сейчас себя глупо, зато... зато искренне. Вэссону не очень нравилось искать себе оправдания, но и вести себя по-взрослому сейчас как-то не очень получалось. Он смотрел на Смита, а Смит смотрел на него. — Понимаешь, — Джессика помедлила немного, не отпуская плеча Дина, — я знаю, что Сэм такой хороший врач, потому что мы были очень хорошо знакомы... — Слишком хорошо, да? — Смита происходящее, похоже, начинало забавлять: внимание его снова полностью переключилось на Джессику, и он не видел, какие гримасы высокомерия изображал Вэссон. — Вы... встречались? Джесс кивнула. — Угу. — Он коротко кивнул, поджав губы и сдвинув брови. — То есть, мне постараться с ним больше не флиртовать? Мур вдруг улыбнулась и кивнула ему в ответ: — Уж постарайся. Быстро поцеловав его в щеку, она направилась к крыльцу дома, жестом давая понять, что ждёт от него того же; пройдя несколько шагов, она обернулась и помахала Вэссону на прощание. — До встречи, Сэм! Тот только коротко кивнул.

***

У Кэролайн во рту были четыре булавки, а в левой руке у неё была пятая, и она еле-еле удерживалась от того, чтобы не кольнуть вертлявую девчонку в бок хотя бы немного, чтобы она прекратила егозить. Ну в конце-то концов! — Хва-а-афть. Хвафть! — Кэролайн не слишком любезно тряхнула рыжего дьяволёнка за плечи. — Пвеквати повалуйфта, я пытаюсь вколоть булавку куда надо, но ефли ты пводолжишь... — Мне скучно, — капризно надула губки она, — ты не можешь побыстрее? — Ефли бы ты не пыталась изобважать волчок, это бы не ваняло фтолько вйемени, — пробурчала Кэролайн. Так или иначе, булавки потихоньку убывали, а бесформенные куски нежно-сиреневой и белоснежной ткани принимали должный вид. — Вот так. — Кэролайн отошла на пару шагов, не без удовольствия созерцая плод своих стараний, вымучиваемый в течение последних десяти минут. — На примерку приходите в следующую пятницу. — О, это прекрасно! — По лицу матери маленькой клиентки было видно, что здесь и сейчас сбываются все её детские мечты. Кэролайн тоже была полна решимости сделать из этого платья маленький шедевр. В конце концов, самая сложная и неприятная часть уже осталась позади. Рыжеволосая егоза переминалась с ноги на ногу на табуретке, а потом в задумчивости потянулась пальчиком к носу, явно намереваясь выразить своё мнение по поводу платьев, осуществления своих нереализованных грёз в жизни своих детей, и всего мира в целом способом особо подчёркивающим её нигилистическое восприятие общепринятых норм этикета. По крайней мере, Кэролайн именно так воспринимала это уверенное выражение лица человека, который любит ковыряться в носу и не боится сообщать об этом миру. — Тришиа, разве можно так себя вести? — одёрнула её женщина, всё ещё не отрывая взгляда от платья. — Только попробуй так сделать у дедушки Джо. Девчушка от такого справедливого замечания сразу скуксилась и даже притопнула ножкой. — Я не хочу к дедушке Джо! Он мне не нравится, он странный, и у него дома странно пахнет! Не-хо-чу!!.. — Да я тоже не хочу, — рассеяно ответила блондинка, но потом вдруг опомнилась и попыталась вразумить дочку, — но послушай, нельзя же так о нём говорить. Мы должны его навестить. Он ведь живёт совсем один. Никто к нему не приходит. Знаешь, как ему плохо?.. Девочка изобразила на лице мученическое выражение смирения и спрыгнула с табуретки. — Всё равно там невкусно пахнет, — пробормотала она, подходя к Кэролайн, чтобы та помогла ей вылезти из скреплённой булавками выкройки. — А ещё какие-то противные штуки в банках. — Знаю, солнышко, — вздохнула женщина, — но постарайся быть с ним милой, хорошо?.. — Ладно. Кэролайн давно заметила — маленькая вредина могла перечить кому угодно, но только не маме. Её девчонка очень любила и слушалась практически беспрекословно. Можно ли в таком случае считать рыжую бестию результатом плохого воспитания?.. Возможно, всё дело в изъяне характера. Кэролайн покивала своим мыслям и ненадолго отошла в подсобку. Пока Тришиа надевала то платье, в котором пришла к портнихе, мать её была увлечена тем, что с неподдельным интересом следила за прохожими — выходящая на улицу застеклённая витрина была снаружи зеркальной, а изнутри — прозрачной, и люди, не знающие или не осознающие, что на них смотрят, представляли собой на самом деле забавное зрелище. Кто-то без зазрения совести любовался своим отражением, кто-то вздрагивал, замечая краем глаза движение с той стороны, с которой не ожидал; какая-то девчонка в наушниках, слишком уж погружённая в собственные мысли, прошла мимо, строя какие-то гримасы для невидимого собеседника, будто проигрывала в голове диалог. Воровато оглядываясь, молодой человек в рубашке поверх футболки попытался прошмыгнуть мимо, на полпути остановился, тупо уставился в зеркальную поверхность, потом вдруг, видимо, осознал, что изнутри за ним могут подсматривать и поспешил дальше. Очень скоро из поля зрения мамы Триш он скрылся. Пройдя мимо ещё нескольких магазинчиков по левую руку от себя, он перебежал дорогу и повернул. Его цель была уже совсем близко. Четырёхэтажное полукруглое здание приветствовало его двумя крупными цветастыми плакатами, провозглашавшими славу качественной медицинской помощи, любовь к детям, честность, мир во всём мире, основы рыцарского кодекса и чёрт знает что ещё. Дин остановился в паре метров от ступенек, ведущих ко входу, и задрал голову, всматриваясь в окна последнего этажа. Яркое-яркое солнце отражалось в ровной линии квадратов и слепило глаза. Смит хмыкнул. Ни к кому не обращаясь, просто так, для себя хмыкнул. Он всё ещё не был уверен в том, какого, собственно, чёрта он здесь делает. В холле клиники почему-то пахло лавандой. Очень-очень сильно пахло. Хотя спустя несколько шагов цветочный дух практически сошёл на нет, как будто он вышел из облака, и это принесло облегчение. — Эй. — Дин улыбнулся девушке за стойкой, всё ещё озираясь по сторонам. А парой этажей выше Сэм безуспешно боролся со старушкой с ходунками, не желавшей сдавать позиции. — А потом я сказала ему... — невозмутимо продолжала она, загораживая доктору путь. — Это всё чудесно, миссис Шелтон, — Вэссон рванулся сначала вправо, а потом влево, но всё-таки сумел преодолеть препятствие в виде добродушной, но неистово жаждущей общения старушки, — но мне очень нужно идти. Спустился он по той лестнице, которой редко кто пользовался, просто потому, что не хотел ещё на кого-нибудь наткнуться — идея поболтать в разгар рабочего дня не слишком его прельщала. Но после того, как вышел в коридоры второго этажа, его уже ничто не могло уберечь. И он уж точно был не очень счастлив увидеть Дина, который поймал его возле поста медсестёр. Опять. Слишком много времени в компании Смита за последние несколько дней — уж точно больше, чем Сэму бы хотелось. Вэссоном сейчас владело только одно желание — отделаться от него поскорее. Это очень непрофессионально, конечно... — Я бы не пришёл, если бы не думал, что что-то не так. Хотя... — Взгляд у Дина блуждал и очень скоро с Вэссона переместился куда-то ему за спину, на симпатичную медсестру, — хотя я не уверен. — У меня нет времени... — раздражённо начал Сэм, сверля его не самым одобрительным взглядом — делал он это уже практически рефлекторно. Так или иначе, закончить фразу ему было не суждено. Неожиданно, как вдохновение к творцу, к нему пришла странная идея; не то чтобы симптомы вписывались, как кусочек пазла в правильном месте, но существовала определённая вероятность. А если бы всё удалось, то можно бы было доказать научно, что Дин Смит — решительно неприятный тип. Это было бы особенно ценно в свете того, что Вэссон сам уже начинал сомневаться в том, насколько он объективен. Смит проводил девушку взглядом и тут только заметил, что Сэм на него смотрит не осуждающе, а задумчиво. — Что? — Пошли, — буркнул Вэссон и еле-еле удержался от того, чтобы не потащить Дина за шиворот; тот выглядел, как ребёнок в магазине сладостей: слишком много конфет вокруг, и у него буквально глаза разбегаются. Хотя на что тут смотреть, на самом-то деле?.. Ладно бы каждая медсестра выглядела, как модель из Victoria’s secret, но нет, Сэм поймал себя на мысли, что Смит всегда так себя ведёт, всегда так выглядит, как будто постоянно изучает окружающую обстановку и думает. Нет, ну понятно, конечно, что он думает о чём-то, и что и в его голове что-то творится, сколько бы Вэссону ни хотелось думать, что она, голова эта, совершенно пустая. Но Дин как будто всё время обдумывает что-то. Да и взгляд у него какой-то странный... Мысль у него в голове оборвалась, а после он о ней не вспомнил. Они подошли к нужному кабинету. — Нужно взять кровь на анализ, — заявил Сэм тоном, не терпящим возражений.