ЗАПРЕТНАЯ ЗЕМЛЯ
[Thamanghasset]
Эльфы отправлялись туда, где их не ждали. Для elveanas Тамангассет был местом запретным, и оттого страшно интригующим. Впрочем, ни один дурак не сунулся бы на земли драконов, каким бы огромным ни было любопытство. Все, что эльфы могли – это патрулировать свои, пограничные с Тамангассетом, земли, охраняя границы от случайного вторжения своих же сородичей. Короткая и случайная стычка между драконами и эльфами, произошедшая так давно, что память об этом осталась лишь в ветхих летописях, заставила последних проникнуться глубоким страхом и уважением к своим соседям. Драконы были миролюбивы, однако на дальнейший контакт не пошли, отгородившись от ушастых пришельцев. Эльфы же к своей глупости почти развязали войну, создав совершенное оружие против соседей, пользуясь магией, которую эти самые соседи давали миру. Именно тогда, благодаря магии своих чародеев, эльфы вынудили пойти драконов на унизительный для последних пакт перемирия. Это навсегда отвернуло драконов от тех, кого они с высоты своего возраста и мудрости снисходительно считали детьми. И вот уже тысячи лет драконы и эльфы Римавэна сохраняли разумный нейтралитет. Если эльфы здраво опасались соседей, то драконам попросту не было до них никакого дела. Численность драконов была относительно невелика, и им не было нужды покидать территорию Тамангассета, которая занимала больше половины земель материка. Драконы тщательно контролировали свою численность, и здесь им было просторно. Клановость и матриархат алькамарских драконов были им поперек горла, поэтому политика римавэнских драконов сильно отличалась от того, к чему привыкли Ширран и Кериней. Тамангассетом правили два древних ящера-брата – Аззалор и Дарахьи. Прибыв сюда еще юными, они установили собственные правила. Все живущие здесь драконы были единым кланом, без каких-либо отличий и привилегий. В этой огромной цельной стае пестрели разноцветные шкуры всех пород, что когда-то жили на Алькамаре. Веками пресекая агрессию драконов друг к другу, братья сумели создать невозможное – единый клан со спокойными, миролюбивыми существами, которые не пытались затеять междоусобицы. И хотя братья уже были слишком стары для защиты своей власти – драконы и не помышляли о том, чтобы занять их место – так велик был авторитет Древних. Уже многие сотни лет Аззалор и Дарахьи не поднимались со своего утеса, понемногу врастая в него. Этот утес был виден с любой точки Тамангассета и давно стал своеобразным памятником Великим Древним, сумевшим обуздать и приручить яростную натуру драконов. Братья лежали на нем бок о бок друг к другу – они знали, что умрут также, как пришли в этот мир – вместе, спина к спине. С каждой стороны к ним прижимались тела их жен, застывших в вечности. Драконы выглядели мертвыми, но это было далеко не так – вся их жизнь и общение происходили на любимом драконами ментальном уровне. Застыв изваяниями, они могли обозревать Тамангассет через любого из их драконов, поэтому всегда держали происходящее под контролем. Кроме того, братья контролировали потоки первородной магии, пронизывающей Римавэн. Поэтому от них не укрылось появление двух обладающих магией чужаков на землях «ушастых коротышек». Это необычное событие удивило их, ведь Римавэн очень долгое время был закрыт для обитателей Алькамара. Что могло привести сюда этих двух отщепенцев? Аззалор, давно потерявший интерес к жизни, слегка взбодрился, когда нить за нитью осторожно распутывал магический клубок, из которого состояли незнакомцы. Дарахьи, заинтригованный, как и его брат, мысленно наблюдал за этим процессом. Один из чужаков был явным драконом, а вот второй… Братья одновременно почувствовали небольшое замешательство. То был дракон, рожденный человеком. Жена Дарахьи – Иштарани вспомнила о событиях большой давности, о событиях, после которых римавэнские драконы выкрали Корону Матриарха. Тогда, впервые в истории, дракон отдал бессмертие человеку ради спасения его жизни. Азернавалла, так ее звали – стала последним драконьим матриархом и первой Императрицей-Драконом. Но ведь это было так давно, что в Алькамаре наверняка остались лишь ее человеческие потомки, не имеющие никакой силы. В таком случае откуда могло взяться подобное существо? Драконы Тамангассета, которые были свидетелями этих размышлений, заинтересовались, и стали садиться на землю, чтобы ничто не отвлекало их от мыслей Древних. «Это возможно», - подумал Дарахьи. «Только очень сложное плетение нитей Судьбы могло позволить свершиться такому делу», - рассуждал Аззалор. – «Человек, ставший драконом… Не думал, что нити могут запутаться так сильно, что будет явлено миру такое создание». «Кто он нам?..» - посыпались обеспокоенные мысли прочих драконов. «Друг он нам или враг?» «Он нам никто», - коротко ответил Дарахьи. «Странное создание в землях малого народца. Им решать», - определил Аззалор. «Разве не нужно узнать его? Не будет лишним изучить его Историю», - встрепенулась Кайрияра, жена Аззалора. «Только в том случае, если он появится на нашей земле». «Он мог прийти в Римавэн как враг», - продолжала Кайрияра. «У малышей есть оружие против таких, как он. Против таких, как мы. Им решать», - повторил Аззалор. «Что, если он и его спутник пришли за Короной?» - спросила Иштарани. «Тогда мы отдадим Корону. На Алькамаре больше нет Верховного клана. Более некого короновать. Артефакт стал безделушкой. Он нам больше ни к чему», - сказал Дарахьи. «Если Человек-Дракон станет врагом малышей – они могут осмелиться пробудить dregana’Hiva. Тогда всем несдобровать». «Много воды утекло. Dregana’Hiva может более и не существовать», - возразил Аззалор. – «Если Судьба пожелает столкнуть Человека-Дракона с малым народцем, и если у них остались dregana’Hiva, то нам, безусловно, придется вмешаться самим, дабы избежать недоразумений. Но эта вероятность слишком мала, чтобы ее можно было рассматривать столь рано». Услышав это, тамангассетские драконы пришли в возбуждение. Эльфы интриговали их не меньше, чем они их, но строгий запрет Древних останавливал любопытных ящеров от любого контакта. Кроме того, молодым поколениям драконам было страсть как интересно посмотреть на этих самых Hiva и на своей шкуре убедиться в том, что говорят об этих созданиях. Молодые не верили, что Hiva, созданные из плоти эльфов и магии драконов, могут быть столь смертоносны. «Я напоминаю вам», - гневно пророкотал Аззалор. – «Что ни один из нас, кто лично встречал dregana’Hiva, не сможет рассказать вам о них, поскольку не пережил этой встречи! Dregana’Hiva – кошмар, порожденный извращенным умом чародеев этого народца! Они использовали нашу магию против нас самих! И именно эти создания вынудили нас пойти на унизительный пакт перемирия, потому что мы до сих пор не знаем точного количества этих чудовищ!» Древние замолкли и услышали тихие шепотки вопросов, которые драконы задавали друг другу: как выглядели Hiva? Что именно давало им силу, способную поразить дракона? Иштарани коротко вздохнула. «Dregana’Hiva появились не сразу», - начала объяснять она. – «Сначала народец стал красть наших новорожденных. Они убивали их, и из их сердец создавали свое бессмертное оружие». Драконы притихли, слушая историю. «Драконье сердце» было эвфемизмом, означающим то, что составляло саму суть дракона – клубок первородной магии, что давал ему жизнь. «Сила dregana’Hiva была как в них самих, так и в их оружии», - Иштарани продолжала свою страшную сказку. – «Hiva – единственные, кто не погибал в нашем предсмертном пламени, что освобождается, когда мы умираем. А их оружие, созданное из частичек нашего сердца, было единственным, что могло пробить барьеры магии и ранить нас так, что мы были неспособны залечить эти раны обычным способом. Их оружие ранило нас словно смертных, и всегда ранило смертельно. Малый народец издревле привык быть обитателем леса и быть частью его. Поэтому они нападали так тихо и так быстро, что даже ветер не поспевал за ними. Они были искусственно созданными охотниками на нас, драконов, и мы прозвали их dregana’Hiva. Нас и без того было мало, а dregana’Hiva перебили почти треть из нас. Это стало столь сильной угрозой, что мы были вынуждены договориться с народцем, чтобы они остановили побоище. И как бы ни было сильно ваше желание схлестнуться с dregana’Hiva в бою, я никому из вас не пожелаю встретить подобного врага. Они малы, они юрки, и всегда нападали, когда мы не ждали этого. Один только удар, нанесенный dregana’Hiva вам в сердце, навсегда оборвет вашу бессмертную жизнь».