«ВЕСЕЛЬЕ»
[Elveanas]
Elveanas, отправившиеся в поход, следовали тактике Совета, согласно которой они должны были достичь ближайшей линии границы с Тамангассетом, где должны были обосновать штаб. За эти недели, показавшиеся Энере нескончаемыми, Шенрох довел ее не только до глубочайшей ненависти к своей персоне, но и до ненависти к самой себе. Эльфийка с ужасом думала о том, что ей предстоит провести рядом с ним еще несколько недель. Лифаарн-младший не только не пытался внушить ей хоть какую-то уверенность, о, нет! Он напротив унижал ее как мог! Ей даже казалось, что он вынуждает ее опрометчиво отказаться как от миссии, так и от своего звания. Однако все это происходило только когда два генерала оставались наедине друг с другом. При посторонних Валетира была для него лучшим советчиком и ближайшим напарником, которому он без сомнения доверил бы прикрывать спину. Энере злобно думала о том, что уж прикрывать спину он ей точно не позволит, даже если это будет стоить ему жизни. День за днем, вплоть до разбивания штаба, он измывался над ней, как мог, и когда высоко в деревьях был сооружен последний шалаш, Энере сдалась. Elveanas в целом особенно не страдали от ответственности, поэтому пустились во все тяжкие сразу же, сколачивая шалаши уже слегка пьяными, хотя впереди их ждала торжественная пьянка конкретно по случаю удачного прибытия. Это было славной традицией, уходившей в глубь веков, и даже такой высокопарный генерал, как Шенрох Лифаарн, не смог бы остановить это стихийное празднование. - Д-девушки?.. – запал Мирэса мгновенно слетел, когда он увидел, как Аянн над Энере в шалаше генерала, утешает ее. – Кто-то умер? – неловко пошутил он, подходя ближе. - Я не могу… - шептала Энере, с трудом сдерживая слезы. – У меня не получится, я не готова… - Что случилось? – тихо поинтересовался Мирэс у Аянн. - Я не совсем понимаю, - пожала плечами Аянн. – Никогда ее такой не видела. - Думаю, еще никто ее такой не видел, - согласился эльф, усаживаясь на стул напротив них. – Так в чем дело? О-о, кажется, я понимаю… Он коротко переглянулся с Аянн и подвинул стул ближе. - Давление, - коротко сказал Мирэс. – Наша целеустремленная детка добилась столь многого, а теперь не выдерживает давления своих шевронов. - Думаешь, дело в этом? – с сомнением спросила Аянн. - Эй, я вообще-то здесь, - Энере подняла покрасневшие глаза. – Да, Мирэс, ты прав. Столько лет было потрачено и вот теперь я получаю такой результат! – с отчаянием воскликнула она. – К чему было столько усилий?! - Вот именно, к чему было столько усилий?! – сердито воскликнула Аянн. – Между прочим, я тысячу раз тебя спрашивала, зачем тебе это надо, и ни разу ты не дала внятного ответа! А теперь ревешь у меня на коленях! - Я не реву, - возразила та. - Я все понял! – Мирэс решительно прервал их. – У нашей детки легкая депрессия, связанная с грузом ответственности, которую на нее возложили старые хрычи. И у меня появилось отличное предложение! Собственно, с ним я к вам изначально и пришел. Де-евушки, идем веселиться! - Чего? – Энере с подозрением взглянула на него. - Вот, держи, - он протянул ей фляжку. – Выпей и станет легче. А если выпьешь всю – сразу забудешь о своих горестях! Между прочим, там, - он указал обеими руками на выход из шалаша, - идет веселье. Тихое, конечно, не так как в столичном кабаке, но лучше, чем ничего. Энере, я предлагаю сдуть твое уныние танцами! Мадам, разрешите вас пригласить? – он сделал шутливый реверанс и протянул ей руку. - Мирэс, - засмеялась та. – Ты просто невыносим! - Ты откажешь? – надул губы эльф. - Ну, как я могу отказать единственному эльфу на свете, у которого столь идеальная внешность! - Да! Я знал, что тебе понравится! Шагая под руку с другом, Энере наполнялась твердой решимостью повеселиться впервые за многие годы. Только Мирэс, этот на первый взгляд легкомысленный эльф, из уст которого вылетали сплошь шутки, мгновенно догадался о том, что терзало ее, и только он мог расколоть ее жесткий панцирь «серьезности». Она даже была готова поделиться с ним своей тайной, но пока было не время и не место для таких откровений. И ее мысли снова улетели к тому, кто был источником ее несчастий. Действительно, она положила на алтарь своей мечты слишком многое, а когда ее розовые очки слетели, и она узнала о том, что Шенрох, вопреки своей безупречной внешности и происхождению, на деле является редкостной скотиной, было уже поздно бросать в костер весь тот опыт и репутацию, что она заслужила своей службой. С момента, как у нее открылись глаза, она скорей катилась дальше по инерции, привыкнув к тому образу жизни, что привел ее к известности и легендарному луку. «Все этот Лифаарн, гори он в аду», - злобно думала она, обвиняя его во всем происходящем. – «Какой же я была дурой!» Эти слова она повторяла себе уже много лет, с тех пор, как с ее кумира слетел весь флёр великолепия и налёт какой-то божественности. Энере почти забыла о том, какой она была в детстве – легкой на подъем, склонной к авантюрам, обожающей веселье и сельские праздники. «И все этот Лифаарн!!!» - с яростью повторяла она, даже не задумываясь о том, что сам Шенрох даже не подозревал о столь кипучей страсти в свой адрес. Да, конечно, ей таки удалось привлечь его внимание, когда она пришла к успеху, но к тому моменту он был ей нужен как собаке пятая нога. И вот, пожалуйста, он треплет ей нервы в этом походе! Всего три недели похода, а он уже привел ее к мысли все бросить и уехать обратно. Мирэс удивленно взглянул на нее, когда Энере от кипевшей внутри злости неосознанно сжала его руку. - Постой, дорогая, - он остановил девушку и приблизился к ней почти вплотную. – Я правильно понял, что тебя беспокоит только то, что ты боишься не справиться со своими обязанностями, или я что-то упускаю? - Нет, все правильно, - кивнула Энере, собираясь оставить в секрете все ее мысли относительно генерала Лифаарна. Какой же дурой она будет выглядеть, если кто-то об этом узнает… Ей было даже страшно представить такое. - А то, что ты так зла на Шенроха, это не считается? – Мирэс склонил голову набок и пристально взглянул ей в лицо, словно сканировал малейшее изменение эмоций. Энере мгновенно поняла, что Мирэс замечал злость в ее глазах каждый раз, когда вокруг околачивался Шен, не говоря уже о том, как менялось ее лицо, когда он к ней обращался… - Да, я зла… а кто бы не был зол, когда к тебе так относятся… - пожала она плечами, чувствуя, как начинают гореть щеки. Слава небесам – сейчас ночь и ничего не видно. – Давай не будем о нем, мы все-таки идем веселиться. - Как скажешь, - по его тону Энере поняла, что этим разговором все не ограничится – Мирэс был не из тех, кто тактично не копошится в чужом грязном белье.* * *
Шенрох ловко лавировал между сваями легких древесных «домиков» эльфов, разыскивая конкретное жилище. Не то, чтобы Валетира была так срочно ему нужна, но после того, как он узнал ее заразительный смех вчера ночью, он решил преподать ей очередной урок. Наверняка веселилась всю ночь, что, правда, не совсем на нее похоже, но она должна понять, что это одна из тех вещей, которые настоящий генерал должен избегать. Валетира допустила ошибку и теперь он устроит ей нагоняй. Наконец в лесной чаще он нашел нужный домик, отмеченный гербом Римавэна. Ни секунды не мешкая, он принялся карабкаться вверх по шатким ступенькам. - Г-генерал? – раздался настолько сонный голос Мирэса Тальхата, что Шенроху самому захотелось зевнуть. Собрав себя в кулак, Шенрох встал перед ним с таким серьезным видом, с каким только мог. - Где генерал Валетира? – поинтересовался он, прислушиваясь к храпу из дальнего темного угла шалаша, у входа которого сидел зевающий Мирэс. Тот молча кивнул на источник храпа, а затем принялся рыскать по шалашу в поисках воды. Шенрох решительно направился в этот угол и едва не задохнулся от спертого воздуха, имеющего характерный «аромат». Энере спала мертвым сном, закинув ногу на какого-то эльфа. Несложно было догадаться, что спала она здесь с двумя парнями, что не добавляло ей чести. - Валетира! – гаркнул он на половину штаба. В соседних шалашах кто-то зашебуршился, но Энере оставалась в крепких объятиях Морфея. Пересилив себя, Шен склонился над девушкой, которая спала, разинув рот. - Валетира! – с этим словом Шен похлопал ее по щекам – как бы не был он зол, но применять грубую силу по отношению к девушкам не мог. - М-мирэс… дай воды… - прохрипела та, не открывая глаз. - Валетира! – Шен схватил ее за ворот рубашки и приподнял над импровизированной постелью. Энере соизволила разлепить глаза и недоумевающе уставилась в горящие гневом синие глаза Лифаарна. Она тихо охнула, а затем снова закрыла глаза, решив, что это только сон. - Тальхат! – во всю глотку рявкнул Шенрох, и шатающийся эльф тотчас же материализовался у входа. - Да, г-генерал? - Ушат воды сюда! - Есть, г-генерал! Мирэс принес деревянное ведро только через долгих пять минут. По пути расплескав почти всю воду, он протянул полупустой ушат эльфийскому генералу. Тот, не мешкая, опрокинул его весь на голову страдающей похмельем эльфийки. К его удивлению, Энере и не подумала открывать глаза. Она только высунула язык и принялась облизываться, добывая те крохи влаги, что оставались вокруг рта. Шенроху ничего не оставалось, как влепить Валетире крепкую затрещину, которая свалила бы с ног любого эльфа. Вместо того чтобы рухнуть без сознания, Энере подскочила, едва не пробив головой хрупкий потолок домика. Шатаясь, и пытаясь схватить клинки, которые всегда были прикреплены у бедер, Энере тщетно пыталась «войти в ситуацию». Только когда ей не удалось нащупать отсутствующие клинки, она пошире раскрыла глаза и узрела Лифаарна в собственном шалаше. - Что случилось? – пересохший язык с трудом ворочался во рту. - У нас собрание! – рявкнул тот и поспешил выйти прочь, пока запас кислорода в легких не кончился. - Уже и… и-иду! – Энере поспешно огляделась вокруг, пытаясь вспомнить, куда подевала оружие. Поиски к успеху не привели, и она решила покинуть жилище, пока терпение Лифаарна не кончилось. – Сколько сейчас времени? - Семь часов утра, - отрезал Шенрох, шагая к своему шалашу. - Я спала всего полтора часа, - охнула Энере, стараясь держать глаза открытыми. Шен ничего не ответил на эту ее фразу. По пути Энере успела опустошить две кружки с родниковой водой, которые были хаотично расставлены в траве вперемешку с алкоголем и личными вещами десятков эльфов. Когда они, наконец, поднялись в шалаш Лифаарна, Энере казалось, что еще секунда – и она упадет без сознания – так хотелось спать. - Садись! – приказал Шен, хлопнув по крошечному круглому столику. Энере сперва подумала, что он приглашает ее сесть прямо на стол, но через несколько секунд до нее дошло, что ее приглашали на стул. Тяжело завалившись на него, она с силой сжала виски – голова раскалывалась как никогда. - Какое еще собрание? – едва слышно выдохнула она. – Вчера ты ничего не говорил… - Собрания не всегда могут быть спланированы заранее, - едко ответил тот. Сперва Шен решил смилостивиться над Валетирой и поставить перед ней кружку с водой, но потом передумал. Пусть помучается… - И что там на повестке дня? – еле сдерживая широкий зевок, поинтересовалась девушка. - На повестке дня донесения десятого отряда следопытов, которые наткнулись на неизвестных сущес… Валетира? – Шенрох пораженно посмотрел на нее. Энере, откинувшись на спинку стула, крепко спала. Нет, конечно, Шенрох и сам, бывало, во времена студенчества, так напивался и спал на ходу, но, чтобы сейчас?.. Они уже не дети и даже не подростки… Однако ему хватило и секунды на то, чтобы вспомнить все слухи об Энере. Никогда не участвует в студенческих вечеринках, редко бывает в кабаках, разве что по настоянию своей подруги. И тут вдруг решила напиться и оторваться прямо посреди важнейшей миссии. - Ну, ты и дура, Валетира, - процедил он. Ему не оставалось ничего другого, как отволочь ее на собственную постель. Не хватало еще, чтобы другие видели ее в таком состоянии… Пусть отоспится здесь, а уж потом он устроит ей разнос…* * *
Кайель уже не спал, когда к нему в шалаш вскарабкался Шенрох. Офицер едва не поперхнулся, когда увидел друга так рано. - Ты что, совсем не спал? – поинтересовался он, прихлебывая воду из фляжки. - И ты туда же? – саркастично отозвался тот, поудобнее усаживаясь на тряпье, которое заменяло Кайелю кресло. – Вы что, вчера решили синхронно нажраться? - Ничего особенного, - пожал плечами тот. – Они праздновали удачное прибытие, и среди них была Нилора, ну ты сам понимаешь, я не мог… - Остаться в стороне, - закончил Шенрох. – Ты в курсе, что из трехсот следопытов за ней ухлестывает ровно триста следопытов? - Ты преувеличиваешь. Разведчики не все мужчины. - Хорошо, значит из всех разведчиков, поваров, жрецов и чародеев за ней ухлестывает ровно триста elveanas. - Не говори глупостей, Шен, - поморщился Кайель, - никому из них не видать Нилору как собственных ушей. Тот в ответ только согнул собственное ухо так, что оно оказалось у него под носом. - Ладно-ладно, - взорвался тот. – Вообще-то, это поговорка людей! Мог бы и не придираться! И вообще, какого дьявола ты поднялся ни свет, ни заря? Шен в ответ только пожал плечами. - Что, опять Валетира? Она тебе покоя не дает прямо-таки с первого дня твоего назначения. - С первого дня ее назначения, - поправил его тот. - Да плевать на детали! – возмутился Кайель. – И пусть я бывал не согласен с твоим папашей, но хотя бы в одном мы с ним сошлись – тебе не дают покоя ее шевроны! Шен, успокойся! Пусть она сдохнет в этой мисссии, никто не огорчится. - Не считая всего Римавэна, - сухо отозвался Шенрох. - Она станет мученицей, и что такого? - Она спит в моем шалаше, - вдруг сказал Шен. - Ч-что? Она ночевала у тебя?! – Кайель разгорелся нездоровым энтузиазмом. – И как она?! - Сядь, или я тебя убью, - процедил Шенрох. - Ты что – лопух?! – энтузиазм Кайеля не желал перегорать. – У тебя на постели лежит сама Валетира, а ты тут мне сопли льешь?! Да ты в своем уме?! - Сядь! – в голосе Шена прорезались стальные нотки, которым Кайель не мог не подчиниться. - Ладно-ладно, не кипишуй, что я такого сказал… Просто, ну, ты же знаешь эти упругие попки, особенно у таких, как Валетира, они же тренируются днем и ночью… А уж как сладка победа над такими неприступными, как она! Ну же, Шен, ты что, совсем идиот? Чему я только тебя учил!.. Эти слова Кайель выкрикивал уже в спину другу, когда тот сердито прыгал прочь из шалаша.