Концепция магии и всеобщего блага

Я свидетельством истинным, В Духе и в Сыне, Предлагаю вам повесть мою. Как подводная лодка В бескрайней пустыне Погибала в воздушном бою. Как трещала броня, и дела были плохи, Небо в дыры хлестало как газ; И глубинные бомбы бездарной эпохи Разрывались все ближе от нас. Оргия Праведников — Das Boot

      За окном сгущались тучи. Как подумалось Гарри, в последнее время — если быть точнее, весь последний год — облака круглосуточно заслоняли солнце. Разумеется, Англию неспроста называют «Туманным Альбионом», но подобная погодная аномалия, без сомнения, беспокоила даже старшеклассника. Гарри Поттеру казалось, что настали тёмные времена для Великобритании. Уже почти год по всей Британии пропадали люди, иногда происходили непонятные теракты, совершаемые непонятно кем, непонятно как и непонятно зачем. Хотя вплоть до сегодняшнего дня это его отчего-то очень мало волновало.       Гарри Поттер был сиротой. Его родители погибли, когда ему было полтора года, и поэтому всю свою сознательную жизнь он провёл у своих родственников — семейства Дурслей, состоявшего из Вернона Дурсля, главы семейства, его жены Петуньи, тёти Гарри по линии матери, и сына Дадли, ровесника Поттера. Чета души не чаяла в своём родном сыне, но к приёмному относилась как к ужасной необходимости, с которой попросту ничего не поделаешь. Разумеется, можно было бы спросить, почему тогда Гарри не отдали в приют? Но, похоже, ответа на этот вопрос не знали даже сами Дурсли.       Гарри вырос в невысокого и хрупкого парня. Одежда, которую он донашивал за Дадли, была ему велика и висела мешком. Лицо выглядело осунувшимся, а круглые очки пережили не один ремонт. Лишь две вещи нравились Гарри в его лице: его зелёные глаза, доставшиеся, если верить редким разговорам с тётей о его семье, от матери, и шрам в виде молнии. Шёл 1997-й год. Гарри Поттер, уже семнадцатилетний подросток (сегодня, тридцать первого июля, у него был день рождения, про который никто не вспомнил), смотрел в окно своей крохотной спальни дома номер 4 по Тисовой улице. На самом деле, особых вариантов времяпрепровождения у него и не было — летние каникулы шли уже месяц, основной курс обучения он уже, по факту, закончил, родственникам не было никакого дела до будущего Гарри, поэтому ни о каком высшем образовании парень не мог и мечтать.       Гарри Поттера можно было смело назвать неудачником. Обучался он в самой обычной государственной школе «Хай Камеронс», и хотя считал, что уж теперь он будет свободен от Дадли и его дружков, тиранивших Гарри всю начальную школу, в средней за ним моментально закрепилась слава «слабого и странного очкарика», поэтому круг ада начался заново, но уже с другими людьми. Разумеется, в атмосфере полного унижения у Гарри не было друзей. Сочувствующие, может, и были, но никто не решался вступиться за очкарика — никто не хотел себе лишних неприятностей, становясь другом «этого чуднОго Поттера». Единственное, что утешало Гарри, так это его неплохая успеваемость, выше среднего, в чём была большая заслуга его любви к чтению и выработанной привычке абстрагироваться от реальности и мирских страстей, отвлекающих от занятий.       И теперь он был свободен, но эта свобода была в стократ горше несвободы обучения. Разговор с Дурслями о продолжении обучения не принёс никаких результатов.       — Платить за твоё обучение? — лицо Вернона, полного мужчины в летах, побагровело от возмущения. — Ещё чего. Хочешь учиться дальше — найди работу, бездельник. Или хочешь, как твой папаша жить на пособии для безработных? Учти, когда тебе стукнет восемнадцать, глазом не моргнёшь, как окажешься на улице!       О том, чтобы куда-то трудоустроиться, Гарри, конечно, задумывался, вот только он не понимал, куда ему вообще пойти? У него не было абсолютно никаких идей касательно своего будущего, которое виделось ему исключительно в мрачных тонах. Он уже явно представлял себя за стойкой какого-нибудь задрипанного ресторана фастфуда, основной аудиторией которого будут либо нищие служащие, либо эмигранты, либо пьянчуги, либо ещё кто-то со дна общества. Любимых предметов у Поттера не было, а для вхождения в спорт уже было поздно, да и мускулатура не позволяла.       И теперь он смотрел в окно и ждал, когда Дурсли уедут на своей дорогой машине куда-то. Он не знал, куда это они намылились, так как в свои планы они не посвящали, а он абсолютно не интересовался их делами. Он хотел остаться один, чтобы совершить то, о чём мечтал уже долгие-долгие годы.       Этим вечером, тридцать первого июля, он намеревался навсегда покинуть этот дом. Для этого у него уже всё было готово — на кровати лежал рюкзак, куда уместились все необходимые вещи, а так же заначка, которую он с трудом собирал долгие годы (иными словам, «воровал в мелких размерах у родственников»). Гарри был уверен, что даже если бы он повесился, то Дурсли ни секунду не потратили бы на его оплакивание, поэтому нисколько не сомневался, что после побега обретёт свободу. Да, у него не будет высшего образования, у него, может быть, не будет постоянного жилья, но зато никто его не будет теперь гнобить, никто не будет относиться к нему как к пустому месту. А со средним образованием, авось, что-нибудь да найдётся.       Но, разумеется, у Гарри всё-таки был какой-никакой план. Он был прост — Поттер перебирается в дешёвенькую гостиницу (откуда-то он даже знал нужный адрес, хотя, как решил Гарри, он просто где-то о ней когда-то вычитал, вот и помнит о ней), а затем действительно устраивается работать куда-нибудь, чтобы обеспечить себя. В лучшем случае, можно будет говорить об оплате высшего образования, и если всё пойдёт хорошо, то тогда Гарри получит диплом, вырастет в самостоятельного человека, устроится на работу, заведёт семью… Но это лишь мечты…       Снизу перестали раздаваться звуки ходящих туда-сюда людей (удивительно, как много шума могут создать три человека!), и через парадную дверь вышло всё семейство Дурслей, село в машину и отправилось в путь. Гарри закутался в пальто, принадлежавшее пару лет назад Дадли, закинул за спину рюкзак, выключил свет и вышел в коридор. Дверь не была заперта, да и не было особой нужды его запирать. Дурсли считали, что за почти шестнадцать лет выдрессировали Гарри достаточно хорошо, чтобы он не делал глупостей. Как же они ошибались…       Гарри подавил соблазн обшарить спальни своих родственников на предмет денег. Одно дело если он сбежит без шума. Тогда Дурсли только спасибо скажут. А если он с собой что-нибудь прихватит (свои вещи не считаются), то пиши пропало, немедленно объявят в розыск, где распишут Гарри как закоренелого малолетнего преступника, который разве что по дикому недоразумению не наблюдается у полиции. Даже еду Гарри с собой не решился взять. Он подошёл к входной двери, бросил последний взгляд на дом и уверенно вышел на улицу.       На улице было не по-летнему холодно, и порыв пробирающего до костей ветра заставил парня съёжиться. Он попытался пригладить свои торчащие во все стороны чёрные волосы, но у него, как обычно, ничего не получилось.       Следующий час он добирался из Литтл Уингинга до непосредственно самого Лондона. Пешая прогулка проходила среди абсолютно одинаковых двухэтажных домиков, Гарри казалось, что ещё немного, он заблудится и случайно вернётся, но скоро среди стройных рядов домов появились те, что выбивались из общей череды единообразия, символизируя переход Гарри в непосредственные окрестности Лондона. Ещё через час он попал на тесные улочки Лондона. К тому моменту серое вечернее небо окрасилось в тёмные оттенки, и полил дождь. У Гарри была лишь одна защита от дождя — капюшон, который он и накинул на голову.       Он никогда не любил шумный Лондон, равно как и ненавидел стерильный и одинаковый Литтл Уингинг. Для него, человека, привыкшего к одиночному существованию, было непонятным желание набить как можно меньшую площадь как можно бОльшим количеством населения, равно как и необъяснимым оставалось, почему его родной городишка (о том, где он родился на самом деле, он не знал, поэтому считал своей родиной Литтл Уингинг) такой невыразительный. Глубоко в душе он мечтал жить в совершенно другом месте. Может даже, что не в каком-то сказочном волшебном замке, но уж хотя бы в тихой деревеньке с милыми домишками и чистым воздухом, где можно спокойно просыпаться с первыми петухами, после чего заниматься фермерскими делами…       Тут Гарри пришла в голову мысль:, а почему бы не уехать в деревню? Сесть на ближайший пригородный поезд, доехать до конечной, добраться до какого-нибудь фермерского угодья и попроситься в разнорабочие? Сено буду таскать… Конечно, Гарри не приспособлен к физическому труду, но через год-другой накачает мышцы… Но он отмёл эту идею. На фермах, поди, все места уже заняты местными, зачем им парень из города? Особенно такой задохлик? Тогда куда?       Он пару раз оглядывался — а вдруг погоня? Но, похоже, его ещё не начали искать, или уже ищут, но пока не нашли, а может, что даже не начинали искать. В любом случае, это ничего не значило, кроме того, что Гарри продолжал свою пешую прогулку по Лондону, пока не дошёл в итоге до небольшого и неприметного отеля. Неоновая вывеска, на которой было написано «Hotel», время от времени мигала, и выглядело это скорее как несколько квартир, купленных в одном многоквартирном доме, к которым сбоку присобачили за каким-то чёртом лестницу. Доверия это местечко не внушало, но Гарри не было смысла привередничать, и он поднялся по железной лестнице на второй этаж.       Его опасения подтвердились — этот «отель» действительно был частью жилого многоквартирного дома. Он попал в длинный коридор, а справа от него было то, что по идее было ресепшеном — старый стол, за которым сидела кочерыжка времён Первой мировой. У Гарри, например, возникла именно такая ассоциация. Волосы старушенции были собраны в пучок, на носу сидели массивные роговые очки, а глаза были закрыты. Старушка в много раз штопанном платье попросту спала. Гарри неуверенно посмотрел на кнопочку вызова — классический «звоночек», по которому нужно бить ладонью. Позвонить или нет? Вдруг ещё накинется, если разбудят?       — П-простите пожалуйста… — неуверенным голосом обратился к ней Гарри. Она что-то сонно пробормотала. — Я бы хотел снять комнату на ночь… — старушка спала. — Я же могу? .. — кочерыжка не подавала признаков активность, и тогда Гарри решился на отчаянный шаг — он нажал на звоночек. Дзынь-дзынь! и старушка пробудилась. Очки съехали на один бок, она их поправила и уставилась на Гарри.       — Чего надобно? — сварливым тоном спросила она у парня.       — Комнату снять, — объяснил свою проблему подросток. — На одну ночь. Сколько стоить будет?       — Десять фунтов, — ответила старушка.       Гарри прикинул в голове и пришёл к выводу, что цена более-менее ничего. Конечно, даже такие расходы больно ударят по его бюджету, но уже завтра-послезавтра он найдёт работёнку, переберётся поближе к ней… Эх, мечты…       Гарри снял рюкзак, взял его в руки и извлёк оттуда кошелёк. Положил на стол банкноту и получил на руки ключ с биркой номера. На этом разговор закончился. Искать комнату Поттеру предстоит самому. Но это не оказалось непосильной задачей — комната с номером «106» обнаружилась на первом этаже посередине коридора. Гарри отпер её и попал в небольшую комнату, главными достоинствами которой было наличие санузла и то, что она была рассчитана на одного человека. В углу оказался старый телевизор. Ещё одно достоинство. Гарри подумалось, что за десять фунтов будет что-то в разы хуже, но, похоже, обошлось.       А, нет. Когда Гарри плюхнулся на кровать, то обнаружил, что она жутко скрипит, а постельное бельё не стирали достаточно давно, чтобы это можно было понять через одежду. Всё-таки где-то должен был быть подвох. Может, что даже кран не работает. Гарри решил это сразу же проверить. Нет, вода текла, но очень слабо. И только холодная. А, нет, горячая тоже работает. Уже неплохо.       Душ он решил оставить на следующее утро. А сейчас он с удивлением обнаружил, что если лечь на кровать и накрыться курткой, то будет очень даже неплохо… Даже и раздеваться не надо. Гарри положил очки на телевизор, включил его на минимальную громкость (на Гарри внезапно навалила тоска и одиночество), а сам устроился на кровати и заснул. Уже почти год Гарри снятся похожие друг на друга сны, состоящие из далёких и неясных образов того детства, которое дети не помнят. Сны были наполнены зелёными вспышками и дьявольским хохотом. Гарри почему-то знал, что именно из-за этой зелёной вспышки погибли его родители, хотя не понимал, почему именно из-за неё. В автомобильной катастрофе — а именно такую версию событий ему рассказывала Петуния — вряд ли что-то взорвалось бы зелёной вспышкой. Может, это и светофор, к слову, кто его знает. С другой стороны, светофор не будет по-злодейски смеяться.       А ещё Гарри с трудом вспоминал события предыдущего года, но он для себя это объяснял тем, что его жизнь была настолько монотонной, что в итоге мозг перестал утруждать себя запоминанием чего-либо. Да и сегодня утром он проснулся позже обычного, и у него ужасно болела голова.       Когда Гарри проснулся, было темно. Этой ночью ему впервые за долгое время не снились эти сны с зелёными огнями. И шрам не покалывал. Гарри осмотрелся и попытался понять, сейчас ещё вечер тридцать первого июля или уже ранее утро первого августа. Телевизор продолжал монотонно бормотать. Гарри пришлось встать, нацепить очки. Строка внизу экрана сообщила время — 5:58. Похоже, освобождение от Дурслей привело к тому, что он чуть-чуть расслабился, ведь обычно он вставал в полшестого. Через две минуты где-нибудь будут новости. О, а может, что даже на этом канале. Гарри, ещё не до конца проснувшийся, не имел ничего против новостей, поэтому он уселся на кровать и стал терпеливо ждать. Минуты тянулись мучительно долгая, а утренняя передача про передовые технологии в области сельского хозяйства казалась парню бесконечной. Но зато в этой передаче ясно показали, что на ферме живой человек уже почти и не нужен.       «А я ещё хотел туда отправиться», — Гарри улыбнулся своим мыслям.       Слава богу, передача закончилась, хоть и на минуту позже, и начались утренние новости. И ведущие сразу начали с мрачных новостей.       — Вчера на окраине Литтл Уингинга было совершено убийство семьи, — на экране показали фотографию одного из домов этого пригорода. Лишь через несколько секунд Гарри с ужасом узнал в этом доме тот, откуда он вчера сбежал. — Семейство Дурслей было жестоко убито с применением неизвестного оружия. На телах жертв видны следы многочисленных пыток, но невозможно точно установить причину смерти. В настоящий момент главным подозреваемым объявлен Гарри Поттер, родственник семейства Дурслей, проживавший с ними, — и к ещё большему ужасу парня на экране появилась его фотография. — Знакомые и друзья убитых считают, что у подозреваемого были все причины для убийства семьи. В настоящий момент Гарри Поттер разыскивается, но вы так же можете помочь в поиске. Особые приметы — шрам на лбу в виде молнии, неестественно зелёные глаза, возможно, что это линзы…       Дальше Гарри уже не мог слушать. В голове всё перемешалось, а в области живота появилось чувство, будто все внутренности засунули в жидкий азот. Он понимал только одно — надо бежать. Это была единственная мысль, которая оставалась в его голове. Прочие же куда-то испарились, и он даже не хотел их искать. Потом. Всё потом. Сейчас — сбежать отсюда. Прочь. Сесть на поезд и уехать далеко-далеко. Переплыть залив, сбежать во Францию, в Ирландию, да хоть в Америку.       Ему же ни за что не поверят. Теперь, когда первичный шок отошёл, он понял, что его попросту сделали козлом отпущения. На фоне таких же загадочных убийств по всей Англии, единственное за долгое время, в котором есть хотя бы подозреваемый, моментально осветят во всех новостях! Ещё бы, правительству нужно успокоить людей! А тут — какая удача! — ещё одно загадочное убийство, но есть зацепка! Вот сейчас мы поймаем мистера Поттера, и свалим всё на него! Ура? Ура. И заткнём всех за пояс — мы же что-то делаем! Расследование? К чёрту, если всё очевидно! Только приведите мальчишку! Мы даже в новостях раструбим об этом, испортим людям настроение, главное, что приведите мальчишку!       Когда Гарри вырвался из своих мыслей, то стремительно оделся и за минуту преодолел путь от номера до ресепшена, за которой не оказалось старушки. Не беда. Он положил ключ, а затем, немного подумав, начал шариться в столе. Деньги ему позарез были нужны. Он нашёл несколько стофунтовых банкнот и свою десятифунтовую и всё сгрёб в карман. Раз уж он теперь преступник, то воровством больше, воровством меньше — хуже уже не будет. Подумав, Гарри взял с собой ключ. Это было бы очевидной уликой против него. Если он заберёт ключ, то, может, полицейские не сразу догадаются, что старушку обокрал именно обитатель сто шестой комнаты.       Он оказался на пустынной, сырой, промозглой, холодной и тёмной улочке Лондона. В голове был сумбур, и Гарри решил довериться своим ногам, которые просто его куда-то повели. К чёрту всё. К чёрту. Гарри зачесал волосы рукой так, чтобы чёлка закрывала не только шрам, но и глаза. Не получилось — волосы коротковаты. Тогда он снял очки и надел капюшон. Теперь его нельзя будет узнать по глупым круглым очкам. Уже неплохо. Ещё бы цвет глаз поменять. Но тут только линзы помогут. Или волшебство.       Но через некоторое время в одном из узких проулков Гарри столкнулся с препятствием — огромным чёрным псом. Тот слишком понимающе смотрел на парня. При виде огромного волкодава парня объял страх, а затем вспомнил, что вроде бы перед псами бояться нельзя — учуют. Так это или нет, Гарри не успел проверить, так как огромный пёс подошёл к застывшему от ужаса парню, обнюхал, осмотрел, а затем гавкнул. Душа у Поттера ушла в пятки — это же, возможно, правительственный пёс во всех смыслах слова! Но собаки же по запаху ищут, а этот явно его рассматривал во все глаза. И вообще, если это полицейская собака, почему она одна? Где ошейник, форма (Гарри помнил, что полицейские собаки ходят в «жилетках»)? Нет, тут дело явно нечисто.       И тут произошло то, чего Гарри объяснить ну никак не мог. Огромный чёрный пёс на его глазах превратился в мужчину лет сорока. Длинные чёрные волосы были спутаны, лицо небрито, но оно ещё хранило отпечаток благородства, а глаза, казалось, ни за что и никогда не могли потухнуть, даже если бы этот мужчина оказался в месте, сотканном из отчаяния. Когда взгляды пересеклись, на лице мужчины появилась счастливая улыбка, которую он сразу же стёр со своего лица.       — Здравствуй, Гарри, — и мужчина протянул парню руку. — Меня зовут Сириус Блэк, я волшебник, и я пришёл помочь тебе.       Гарри смотрел то на руку мужчины, то на его лицо. Сомнений в том, что перед ним маг, у Гарри не было никаких — ну кто ещё умеет превращаться в животных, если не какой-нибудь колдун? Вот только как-то всё складывается слишком удачно.       — Вы слишком вовремя оказались здесь, должен заметить, — сказал Гарри. — Не подумайте ничего такого, я не сомневаюсь, что вы волшебник, я сомневаюсь в ваших благих намерениях. Однако руку мужчине Гарри всё-таки пожал.       — Я бы тоже на твоём месте не стал верить первому встречному, — сказал Сириус.       — Но у меня же нет особого выбора, ведь так? — вздохнул Гарри. — Либо я отправляюсь с вами, мистер Блэк, либо остаюсь тут и меня ловит полиция.       — Или кто похуже — за тобой охотятся тёмные волшебники, Пожиратели Смерти, которые хотят тебя поймать и убить, — мужчина на секунду задумался. — Ладно, Гарри, надо выдвигаться. Но перед этим я тебе должен кое-что дать, — и волшебник полез в карманы потёртого пиджака, извлёк оттуда бумажку и протянул её Гарри. — Прочти и запомни, — посоветовал он.       У Гарри особых альтернатив не было, на самом деле. Пока что он верил этому оборотню, и, возможно, что на этой бумажке написан какой-нибудь адрес конспирологической квартиры для него, Гарри. С другой стороны, зачем вообще кому-то понадобилось спасать его? Вряд ли убийство Дурслей имеет какую-то серьёзную подоплёку…       Короче говоря, Гарри взял бумажку и прочитал:       Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12.       — А теперь повтори мысленно то, что прочёл, — посоветовал волшебник. Подросток повиновался. — Запомнил? — Гарри кивнул. — Тогда убери руки в карманы, пожалуйста, я должен кое-что проверить, — Сириус взял Гарри за рукав его куртки…       И в следующий момент мир вокруг Гарри преобразился: многоэтажные здания обратились в кляксы всех оттенков серого, улица исказилась, словно она была отражением в кривом зеркале, мир ограничивался телом Гарри и несколькими сантиметрами вокруг него. Но это продолжалось мгновения: после этого парень почувствовал, словно его начинают протискивать через ушко иголки. Парня затошнило, но ещё через мгновения его отпустило, и он вместе с Сириусом оказался на некоей площади. Фасады зданий выглядели, так скажем, негостеприимно, Гарри не хотел бы жить на этой площади. Они оказались напротив стыка домов 11 и 13 (вывеска на домах говорила, что это площадь Гриммо). Естественно, Гарри не был дураком, поэтому сбой в нумерации заметил моментально. И тут промежуток между домами 11 и 13 начал расширяться, уступая место недостающем дому номер 12, который даже на фоне этой депрессивной площади выглядел слишком мрачным.       Когда появилась дверь с крыльцом, Сириус вбежал по ней, распахнул дверь и вбежал внутрь. Гарри — за ним. В последний миг, когда закрылась дверь, Поттеру показалось, что в стену рядом с ним ударила какая-то вспышка, словно кто-то стрелял в него из петард.       Но Поттер не успел обдумать произошедшее: когда он оказался в прихожей, из темноты появилось чучело из пыли, выглядевшее как древний старец. Оно спросило грубым мужским голосом о каком-то «Северусе Снегге», на что Сириус ему ответил, что он его, Альбуса, не убивал, и пыльное чучело распалось с пшиком.       Гарри начал осматривать прихожую и пришёл к выводу, что она очень давно не знала уборки. Всюду пыль, паутина, и ещё всякие странные штуки стоят… Вот эта, например, которая чуть выше по лестнице, напомнила парню ногу огромного и злобного тролля. Но, похоже, это — элемент декора.       — Вот такие дела, Гарри, — после некоторой паузы заговорил Сириус. — Так, на чём я остановился в своём объяснении?       Но продолжить рассказ он не успел: сверху спустилась девушка. Как показалось Гарри, на вид ей было лет восемнадцать. В глаза бросалась копна каштановых волос, достававших до плеча. Лицо девушки Гарри охарактеризовал бы как симпатичное и… знакомое? Карие глаза парню уж точно понравились. Как заметил Гарри, девушка была одета со вкусом. Пока она спускалась по лестнице, Гарри обратил внимание на то, как она осторожно обогнула ту ногу «тролля».       — Я уж и не чаяла снова увидеть тебя, Гарри, — неожиданно заявила девушка и улыбнулась Гарри. — И уж точно не предполагала, что ты, Сириус, сможешь привести его без всяких приключений.       — Ну, под самый конец на площадь высадился целый десант Пожирателей, но это несущественные мелочи, — ответил Блэк. — Сюда-то они проникнуть не могут.       — П-подождите секунду, — у Гарри всё ещё было очень много вопросов, но реплика девушки о том, что она не ожидала увидеть его снова окончательно запутало несчастного парня. — Кто-нибудь может мне всё-таки объяснять, что конкретно тут происходит? Я понял, что вы все — маги, проживающие в тени простых смертных, но причём тут я? Я же даже не волшебник!       — Сириус, — девушка строго посмотрела на Блэка, — ты ему что, совсем ничего не объяснил?       — Я пытался, — сказал мужчина, — но понимаешь, Гермиона, нам надо было спешить, а глухой переулок в далёкой части Лондона — не самое лучшее место для откровений. И вообще, давай хотя бы накормим для начала Гарри, а уже потом будем разбираться, кто и что должен рассказывать объяснять.       Тут подросток понял, что действительно не ел без малого день, если не больше, и живот предательски заурчал. Блэк, услышав зов живота, рассмеялся, хлопнул Гарри по плечу и отправился в столовую. Подростки отправились за ним.       — А ты слышал последние новости, Гарри? — тем временем заговорил Сириус. — Твоих родственников Дурслей убили.       — Знаю, — сказал Гарри. — Это были Пожиратели, я прав? Если они знали, где меня искать, то что им мешало убить меня ещё сто лет назад?       — Много причин, — ответ последовал от Гермионы. — Скажем так, до вчерашнего утра ты действительно был на уровне обычного магла, но сейчас…       Но тут они зашли в столовую, помещение с невысокими потолками, где Гарри увидел очень странное существо, выглядевшее как карликовый уродливый человечек с обвисшей кожей, огромными ушами, неестественно большими глазами и длинным носом. Словом, создание выглядело как какой-нибудь гоблин или орк. Это существо разгуливало в одном белом полотенце, служившем и набедренной повязкой, и тогой.       — Ох, и что же сказала бы хозяйка, увидев здесь сквиба… — причитало существо.       — Кикимер, ещё раз назовёшь моего крестника сквибом, я тебе уши отрежу, — пригрозил Сириус таким тоном, будто эти угрозы были обыденным для него делом. — И даже не посмотрю на то, что я начал исправляться и уважительно относиться к тебе.       — Кикимер понял, — поклонилось существо. — Если хозяину будет угодно, я не буду называть его сквибом. Тогда как прикажете его именовать?       — Может, по имени? — Гермиона предложила самый очевидный вариант. — Ведь Гарри не совсем сквиб, — у Гарри в глазах застыл немой вопрос, и, похоже, девушка это заметила. Она пригласила парня сесть за стол и приготовиться к долгому-долгому разговору.