***
С середины марта многие начали понимать, что над Хогвартсом впервые за три года (после инцидента с Наследником Слизерина) начали сгущаться тучи. Если говорить строго, то самый первый признак упадка был в декабре, когда в новостях появилась новость о том, что Альбус Дамблдор оставил пост Верховного Чародея, но многие не придали значения этой новости, ведь никто не знал, при каких обстоятельствах произошёл уход. Однако в середине марта в «Ежедневном Пророке» вышла разгромная статья, посвящённая некомпетентности Дамблдора и как в качестве директора Хогвартса, и как в роли главы Визенгамота. Дамблдору припомнили инцидент с Сириусом Блэком, невинно осуждённым на десять лет, в статье подвергся критике штат сотрудников, упоминалось, что «как поведал работник министерства магии, пожелавший оставаться неизвестным, в школе в данный момент преподаёт оборотень, что не только идёт в разрез с законодательством Великобритании, но и создаёт угрозу для наших детей». Как сказала своим друзьям Гермиона, она как-то не сомневалась, что этим «анонимом» была Долорес Амбридж. Перед пасхальными каникулами в школу приехала делегация от министерства магии во главе с самим министром магии, Корнелиусом Фаджем. Как оказалось, это была инспекция, собранная по просьбе попечительского совета Хогвартса. Стараясь избежать лишнего шума, они добрались до школы через каминную сеть, и сразу же оказались в кабинете Дамблдора, где их уже ждал директор вместе с Ремусом Люпином. В эту делегацию помимо самого министра магии входил глава попечительского совета Люциус Малфой, два аврора, Кингсли Бруствер и Джон Долиш, и Долорес Амбридж, помощник министра магии. Увидев учителя по защите от тёмных искусств, Амбридж едва сдержалась, чтобы не фыркнуть от презрения и отвращения. — Думаю, что вы получили наше предупреждение, Альбус, — вместо приветствия заговорил Фадж. — Несомненно, вы, может, и великий волшебник… — Был великим, — позволила себе прервать министра магии Амбридж. — При всём моём уважении к былым заслугам, я не могу считать Альбуса Дамблдора наших дней тем великим колдуном, что вёл наше магическое сообщество в будущее. Альбус деликатно улыбнулся. Сложно сказать, что он чувствовал после такой уничижительной речи, но он не позволил своим истинным чувствам, какими бы они не были, появиться на лице. — Спасибо, Долорес, — спокойно сказал Фадж. — Так вот, как вы знаете, закон номер тысяча сто семьдесят один предписывает оборотню при поступлении на работу указывать о своём… недуге, — министр магии замялся, выбирая нужное слово. — Так же по этому закону в известность о ликантропии работника должны быть поставлены и все те, с кем по работе так или иначе придётся столкнуться оборотню. — А, насколько нам известно, Хогвартс до сих пор пребывает в блаженном неведении о том, какая опасность таится в стенах, — продолжила Амбридж. Похоже, Фадж решил высказывать «официальную» позицию министерства, а Амбридж — «реальную», «действительную». Странно, что Люциус до сих пор молчал. — Это является нарушением законов министерства, что повлечёт за собой увольнение сотрудника. — Но я вам хочу напомнить, что согласно вашим же законам директор Хогвартса имеет полное право как принимать на работу сотрудников по собственному желанию без совета с министерством, так и увольнять без оповещения министерства, — спокойно сказал Дамблдор. — Имели право, — Амбридж расплылась в самодовольной улыбке. — Согласно декрету об образовании номер двадцать два, «Министерство Магии имеет право назначать и увольнять преподавателей Хогвартса, если сотрудник, назначенный директором, не удовлетворяет требованиям министерства». Таким образом, с сегодняшнего дня Ремус Джон Люпин освобождается от занимаемой должности! В кабинете директора повисло молчание. На лицах Амбридж и Малфоя-старшего были торжествующие улыбки. Фадж же смотрел на оборотня с той жалостью, с какой боссы смотрят на тех, кого собираются занести в список для последующего увольнения. Авроры же сохраняли каменные лица. Похоже, все ждали действий Люпина. И вот… — Хорошо, — кивнул Люпин. — Спасибо, Альбус, что помогал все эти годы, — он пожал руку директору. — Жаль, конечно, оставлять школу аккурат перед экзаменами, но пока в ней преподаёт профессор Грюм, дети не пропадут, — и он взял в руки большой дорожный чемодан и медленно побрёл к камину, а затем исчез в зелёном огне. После столь мирного ухода учителя, торжествующие улыбки с лиц Амбридж и Малфоя куда-то испарились. Возможно, они надеялись на скандал, который непременно надо было бы осветить в «Пророке». — Что же, когда проблема с оборотнем решена, — заговорил Фадж, — необходимо так же поставить директора в известность, что согласно декрету об образовании номер двадцать три, госпожа Долорес Амбридж назначается на должность инспектора, чьей задачей будет следить за качеством образования… Дамблдор нахмурился, но вслух он ничего не сказал. Он понимал, с чем связан такой шаг, и, разумеется, его ещё вчера оповестили о подобных декретах, так что к чему был весь этот цирк с «необходимостью ставить в известность» директор решительно не понимал. Так же он знал, что задачей инспектора будет именно что «контроль качества образования» в том значении, что любые отклонения от курса, предписанного министерством (данный курс так же был выслан Дамблдору, и сейчас Фадж распинался, расписывая его во всех подробностях), будут подвергнуты критике и приняты за попытку вести подрывную деятельность по отношению к министерству. У Альбуса как раз тогда состоялась полемика с Фаджем касательно этого «официального курса образования». — … для грядущей реформы образования, — вещал Корнелиус. — Надеюсь, господин директор, что теперь мы сможем разрешить все… недоразумения, которые, возможно, имели место в отношениях между вами и министерством, — Амбридж была довольной словно сытая жаба. — К несчастью, к своим обязанностям я смогу приступить лишь после каникул. Ох, и не терпится же вернуться в родную школу и увидеть счастливых детей! Единственное, что волновало Альбуса во всём этом фарсе, было безмолвное присутствие Люциуса. Конечно, от ТАКОГО главы попечительского совета непременно ждёшь участия во всех делах, так или иначе направленных не во благо директора, но почему он до сих пор так ничего и не сказал? Но ещё сильнее Дамблдора тревожило, что как бы он ни хотел себя обманывать, ему не удавалось сдерживать те обещания, которые он давал себе, что он защитит учителей от произвола министерства. Он снова ставил всеобщее благо выше личного блага каждого. Он чувствовал, что становится тем юнцом, что вместе с Гриндевальдом хотели перестроить всю вселенную.***
Конечно, никто не удивлялся отсутствию Ремуса Люпина на пасхальных каникулах. Все знали, что он тяжело болен, что каждый месяц он вынужден ездить лечиться от своей болезни, вот только некоторые ученики, например, Гермиона, заметили, что полнолуние выпадало вовсе не на пасхальные каникулы. Хотя, например, ни пятикурсников, ни семикурсников отсутствие Люпина не волновали. СОВ и ТРИТОН же, не до пропажи учителей. После пасхальных каникул имел место быть самый настоящий шок. За эти два с половиной года все уже привыкли к тандему Люпин-Грюм, поэтому когда на первых уроках защиты от тёмных искусств стало известно о его уходе… Много вопросов у учеников вызвало назначение Амбридж. Мало кто знал о ней, в основном дети тех, чьи родители работают в министерстве, но все они в один голос заверяли, что ни к чему хорошему её присутствие как генерального инспектора не приведёт. — К несчастью для всех нас, профессор Люпин вынужден был покинуть должность, — говорил Грюм на первом уроке защиты у пятикурсников после каникул. — И скажу так, вас не должно волновать, почему он ушёл. Будем считать, что по состоянию здоровья. Разумеется, его отсутствие никак не скажется на нашем образовательном курсе. — Но ведь министерство сказало, что они решили назначить свою образовательную программу! — встрепенулся Симус Финниган. — Именно об этом я и собирался поговорить, мистер Финниган! — обрадовался Грюм. Тут пятикурсники заметили на преподавательском столе стопку книг. — «Теория защитной магии» Уилберта Слинкхарда! — он взял в руки один учебник. — Если вы отважитесь полистать учебник, то обнаружите, что нигде не говорится о применении защитных заклинаний, а лишь теория и руководства к тому, где и как их надо применять. Автор наивно полагает, что проштудировав учебник, вы сможете выйти один на один с Волдемортом, — Грюм, недолго думая, кинул книжку в окно, разбив его. Спустя некоторое время Невилл неуверенным тоном произнёс заклинание «Репаро», и окно починилось. — Спасибо, Невилл, — кивнул Грюм. — Разумеется, самое смешное даже не неприменение заклинаний в ходе курса, ладно, предположим, какие-нибудь книжные черви (тут взгляд волшебного глаза аврора скользнул по Гермионе) выучат его наизусть и не умрут от скуки — я, лично, сам едва осилил это чтиво — и смогут даже научиться использовать заклинания, но! Добрая половина книги посвящена тому, где и как можно правомерно применять заклинания. То есть, если на вас напали Пожиратели, вы должны не отбиваться, а задуматься, насколько легитимным будет сопротивление. Разумеется, Пожиратели не будут думать о том, насколько правильны ваши действия, они без промедления убьют вас! — он стукнул по полу своим посохом. — Постоянная бдительность, друзья мои, постоянная бдительность. Только практика научит вас самозащите, никак иначе! — А что насчёт этого инспектора? — не унимался Симус. — А, Долорес… — «природный» глаз Грюма сощурился. — Эту дамочку я давно знаю, да. Единственное, что она умеет — создавать неприятности тем, кто ей не нравится, а так же быть верным цепным псом тех, кто ей самой нужен. — Но, профессор Грюм, это же… — Гермиона, конечно, уже косвенно столкнулась с Долорес, и была отчасти солидарна со мнением Аластора, однако её всё равно несколько задело, что аврор перешёл на личности. — Непедагогично, некультурно и непрофессионально, я знаю, — закончил фразу за мисс Грейнджер учитель по защите. — Однако позвольте мне сразу сказать то, что я думаю, пока министерство не ввело ещё какие-нибудь декреты, которые запрещают учителям обсуждать внеурочные темы, дышать или просто существовать. А уж поверьте мне, им хватит ума. А теперь пора приступить к основам невербальных заклинаний! Да, это курс ТРИТОНа, но лишним это не будут никогда! Несмотря на опасения Аластора Грюма, пока что Долорес не давала о себе знать. Хотя, надо сказать, многие учителя так или иначе отзывались о ней прохладно, но всем хватало такта делать это иносказательно. Таким образом, уже в первые несколько дней информационная война против Амбридж завершилась победой учителей Хогвартса. А через некоторое время Амбридж начала ходить на уроки различных учителей. Пока что пятикурсники не имели возможности наблюдать каких-либо крупных дрязг между учителями и Амбридж, так как на их уроках она успела появиться лишь на трансфигурации (МакГонагалл была одной из тех, кто была яро настроена против инспектора, но ей хватало мудрости одновременно и не говорить об этом вслух, и делать всё возможное, чтобы испортить инспектору жизнь) и на заклинаниях (Флитвик был человеком неконфликтным и отличным специалистом, поэтому несмотря на все попытки Долорес как-либо придраться, у неё ничего не получилось). После уроков заклинаний слухи о том, что в роду у карликового учителя заклинаний были гоблины, а Амбридж на дух не переносит различного рода полукровок и полулюдей усилились, а последние слухи получили своё подтверждение на уроках Хагрида, где она откровенно позволяла себе не только перебивать великана, но и писать в своём блокнотике откровенную ложь относительно происходящего на уроке. Таким образом, как минимум уже Хагрида она успела взять на карандаш, а Рон и Невилл, которые ходят на прорицание, сказали, что и профессору Трелони досталось от инспектора. Гермиона, надо сказать, не испытала к ней по этому поводу особой жалости даже после того, как убедилась в её профессионализме. Слизнорт приветствовал Амбридж на своих уроках как дорогую гостью, и тем самым заслужил её благосклонность, хотя всякий раз, когда она уходила, было видно, что Гораций не очень-то ей и рад на самом деле, но пока что он решил не конфликтовать с сильными мира сего. Однако самым странным было то, что когда Амбридж пришла на урок защиты от тёмных искусств, она ни слова не произнесла, а лишь молча что-то строчила. С одной стороны, многие после речи Грюма ожидали скандала, во время которого Аластор убьёт эту жабу (Рон сказал, что поспорил с близнецами на десяток сиклей, что Грюм убьёт её, просто стукнув своим посохом по её голове) или как минимум сильно покалечит, но Грозный Глаз вёл урок в своей манере, не обращая внимания на «официальный курс министерства», а Долорес, в свою очередь, либо старалась не напоминать о своём существовании, либо притворялась, что не видит разгула неподчинения министерству. — Кстати, а вам не кажется подозрительным, что этот «новый учебный курс» касается только защиты от тёмных искусств? — спросила Джинни у друзей, когда Гермиона и остальные сидели в библиотеке. Полумна тогда не утруждала себя подготовкой к экзаменам, а вместо этого читала «Придиру», а Рон и Невилл корпели над эссе по истории магии. — Я же сказала, что министерство просто опасается, что в этой школе Дамблдор готовит армию, чтобы захватить власть, — ответила Гермиона, с явным неудовольствием оторвавшись от книги по нумерологии. — Но ведь ему нечего опасаться, — вмешалась в разговор Полумна. — У Фаджа помимо личной армии гоблинов есть и гелиопаты, огромные огненные существа, которые сжигают всё на своём пути, — после этой фразы Рон закатил глаза. — Я так понимаю, Агуаменти против них не работает? — Гермиона не сдержала улыбки после очередной милой глупости, услышанной от Полумны. — Нет, конечно, они же сделаны из Адского Огня! — говорила Полумна. — Их победить очень трудно, но не бойтесь, я знаю как! — Если для этого нужно читать статьи из… — Рон не успел договорить, так как на него одновременно посмотрели его сестра, Гермиона и Невилл. — То есть, остальные предметы у министерства не вызывают подозрений? — не унималась Джинни. — А ведь Слизнорт нас мог бы научить готовить какие-нибудь опасные зелья, МакГонагалл — трансфигурировать людей в камни, а Флитвик — особо сильным заклиниям. Почему министерство ограничивается только защитой? — Джинни, говори потише, а вдруг Амбридж тебя услышит и предложит эту идею Фаджу? — спросила Гермиона. — А может, у них зуб только на профессора Грюма? — решил Невилл. — Люпин-то уволился. — Его уволили, — поправила парня Полумна. — Он был оборотнем, а в министерстве не любят оборотней. — Полумна, это уже не… — Рон опять не успел ничего сказать, так как на него теперь посмотрели осуждающе. — Мне казалось, все знают, что он был оборотнем, — равнодушно продолжала Полумна. — Он же всегда на время полнолуний заболевает. А перед болезнью к нему заходил Снегг, а теперь Слизнорт. Наверное, зелье готовят для него, чтобы он Люпин был нормальным. — И вообще, Рон, мы тебе сто раз говорили, что профессор Люпин — оборотень, мог бы и запомнить, — костила своего брата Джинни. — Ну хорошо, а Грюм-то ей чем не угодил тогда? — решил поддержать беседу Рон. — Он был и остаётся ближайшим сторонником Дамблдора, — ответила Гермиона. — Но вообще, если искоренять из Хогвартса всё, связанное с Дамблдором, то тогда школу вообще надо будет закрыть. — Но ведь они не просто так всё это затеяли? — спросил Невилл. — Они же не о нашем образовании заботятся, и не о мифической угрозе захвата министерства силами учеников… И тогда что? — Может, они боятся, что Дамблдор натравит на них Сами-Знаете-Кого? — предположил Рон. — Кстати, Гермиона, ты не знаешь, где его директор прячет? — Не знаю и знать не хочу, — ответила Гермиона. — А если и знала бы, то что это нам дало бы? — Действительно, — одумался Рон. — Но всё равно интересно же… А ведь когда-нибудь он должен будет воскреснуть. Ты же сама говорила, что ради этого Дамблдор его здесь и держит. — А может, министерство магии захватили Пожиратели Смерти? — выдвинула свою версию Полумна. — Но они действуют очень осторожно? А Фадж по Империусом, как и Амбридж. — Ей не нужен Империус, чтобы служить Сама-Знаешь-Кому, — резонно заметил Рон. — И где ты вычитала такую версию? В «Придире»? — Сама додумалась, — Полумна была самим спокойствием. — А что? Это бы многое объяснило. — А ведь в министерстве работает папаша Драко, — вспомнил Рон. — Если ты права, Полумна, то зуб даю, это он всё и устроил! — Кстати, Драко что-то не видно, — задумалась Гермиона. — Кто-нибудь вообще помнит, когда в последний раз Драко сделал что-то неправильное? А ведь его сделали старостой. Он ведь даже ни над кем не издевается. — Может, помер, — хмыкнул Рон. — Тебе-то какое дело? — теперь в его голосе отчётливо звучала ревность. — Просто интересуюсь, Рональд, — перемена в тоне рыжего не ускользнула от слуха Гермионы, хотя это изменение не заметил разве что глухой. — И не надо говорить со мной таким тоном! Я что, похожа на фанатку этого белобрысого хорька? — Зато он явно от тебя без ума, — процедил Рон. — Слушай, почему тебя это вообще волнует? — возмутилась Гермиона. — Ну подумаешь, однажды пригласил меня на Святочный Бал. Что теперь, до конца жизни мне это припоминать? Рон решил не спорить дальше, поэтому молча уткнулся в сочинение по истории магии. — А ведь Амбридж могла бы и Биннса навестить, — сказала Полумна. — А Дамблдор — найти нового преподавателя по истории магии. Хотя мне кажется, даже если будет другой учитель, Биннс всё равно будет ходить на уроки несмотря ни на что. — Но ведь он ходит по расписанию, — сказала Джинни. — Значит, он как-то взаимодействует с реальным миром, хоть и крайне слабо. — А может, он ходит по расписанию, которое было века назад? — предположил Невилл. — А все остальные просто под него подстраивают? — Это было бы глупо, — сказала Гермиона. — И вообще, чем вам не нравится профессор Биннс? — То, что ты единственная, кто способна адекватно воспринимать его речь, не значит, что мы способны на что-то подобное, — заметила Джинни. — А ему-то хоть зарплату платят? — А зачем? — поддержал разговор Невилл. — Он же мёртвый. — Но если подумать, грустная у профессора Биннса судьба, — сказала Полумна. — При жизни, наверное, никто его не любил, а после смерти и подавно. С коллегами не пообщаешься, а другие привидения, наверное, не ценят его. На его месте я бы постаралась как-нибудь перестать существовать.***
Последующие месяцы перед экзаменами отметились тем, что Трелони была уволена, причём процесс изгнания прорицательницы из Хогвартса происходил при большом стечении народа. Естественно, публичное унижение устроила Амбридж, но на помощь Трелони пришли МакГонагалл, что удивительно, учитывая её общее недоверие к искусству прорицания, и Альбус Дамблдор, который напомнил, что, может, Амбридж и имеет право увольнять людей, но вот изгонять из замка — ни в коем разе. Конечно, после этого директору пришлось искать нового учителя по прорицаниям, но это уже не волновало Гермиону. Следующим уволенным учителем оказался Хагрид. Тут Амбридж, наученная горьким опытом, решила не устраивать спектакля, поэтому это увольнение прошло без лишних свидетелей, просто в один день уроки начала вести Граббли-Дёрг. Гермиона сразу признала, что учитель из неё в разы лучше великана. И зачем Дамблдор вообще решил нанять его на эту должность? Нет, Хагрид, конечно, славный, но вот в прошлом году он вообще занимался экспериментами, скрещивая чёрт-возьми-кого с чёрт-его-знает-кем, получив соплохвостов. Ладно, что всё в итоге закончилось благополучно и никто не погиб, но всё равно. Однако самое знаменательное событие произошло в начале мая, когда Долорес Амбридж решила, что она достаточно натерпелась профессора Грюма в этой школе. В то тёплое майское утро к главному входу в школу пришла толпа из министерства, среди которых был и министр магии, и глава попечительского совета, и даже целая толпа авроров. Когда Гермиона это увидела, то поняла, что пришёл черёд Аластора Грюма. — Но ведь это же полное безумие, — говорил Рон, когда пятёрка друзей собралась у главного входа и вместе с остальными школьниками наблюдали за толпой. В это время делегация из министерства совместно с Амбридж о чём-то оживлённо спорила (судя по жестикуляции и выражениям лиц) с Дамблдором, но взрослым хватило ума наложить заклинания против подслушивания. — И я даже говорю не про то, что Грюм их всех на лопатки уложит, а про этот цирк. Чего они вообще добиваются этим? — Показательная расправа, — пояснила Гермиона. — Нужно запугать тех, кто посмеет пойти против министерства… Странно, что Драко не выполз, чтобы поприветствовать папашу, — при упоминании Драко Рон снова поморщился в приступе ревности. — Не думаю, что этому сопляку хватит смелости при такой толпе миловаться с папашей, — сказала Джинни. И когда взрослые пришли к некоему соглашению и уже было пошли в здание школы, с лестницы раздался стук деревянной ноги Грюма. Аластор решил лично поприветствовать министерских. — О, профессор Грюм! — на лице Амбридж появилась притворная улыбка. — А мы как раз вас и искали. — Оно и заметно, — хмыкнул Грюм, разглядывая толпу авроров и медленно ковыляя до министерцев. — Я так понимаю, вы решили меня не утруждать различными предупреждениями, как в случае с профессорами Трелони и Хагрид, а сразу перейти к делу. — Мистер Грюм, неужели нельзя удержаться от этой театральности? — елейным голосом поинтересовался Люциус. — Неужели вы не видите, что здесь собралось слишком много посторонних ушей, — он оглядел собравшихся школьников. — Боюсь, это было неизбежно, — сказал Альбус. — К тому же, поверьте мне, я всегда только за то, чтобы избежать ненужного шума. — Ничего, Альбус, я этого и ожидал, — криво усмехнулся Грозный Глаз. — Итак, мне всегда казалось, что для увольнения сотрудников такая толпа без надобности. — Но речь идёт не только об увольнении, — сказал Фадж. — Аластор Грюм, вам выдвигается обвинение в использовании Непростительных Заклинаниях на своих учениках. Тут среди учеников прошёлся удивлённый ропот. Да, в начале четвёртого курса Грюм рассказывает о непростительных заклинаниях, но он никогда не демонстрировал их на ком бы то ни было, особенно на учениках. — Но ведь… — Гермиона ахнула. — Это же наглая ложь! — Его же достаточно напоить Сывороткой Правды, чтобы он доказал свою невиновность! — возмущался Рон. Аластор, услышав обвинения, рассмеялся. — Если я правильно помню наши законы, то по столь серьёзному обвинению без достаточных улик предполагается дать подозреваемому Сыворотку, — напомнил аврор. — Даже во времена Волдеморта это правило соблюдалось, хотя и не всегда. Но, как догадалась Гермиона, с учётом подобной толпы, справедливого суда Аластор Грюм не дождётся. — Боюсь, что у нас имеются неопровержимые доказательства вашей вины, — улыбалась Долорес. — Поэтому, если вы не возражаете, проследуйте с господином министром магии. Перед судом вы проведёте некоторое время в Азкабане. Не забудьте поблагодарить Дамблдора, что тот не позволил дементорам пройти на территорию замка, — при упоминании стражников Азкабана директор поморщился. Таким образом, школа лишилась преподавателя по защите от тёмных искусств, и по этому поводу министерство в спешке назначило «временно исполняющим обязанности преподавателя по защите от тёмных искусств» самого генерального инспектора Долорес Амбридж. — Надеюсь, что проклятье учителей защиты вернётся специально ради неё, — сказал Рон, когда четвёрка друзей завтракала за столом Гриффиндора (Полумна пока что сидела за своим столом). Буквально минуту назад Амбридж закончила свою пространную речь о том, какую большую роль должно играть государство в образовании детей. — Я бы не надеялась, — покачала головой Гермиона. — Министерство всерьёз взялось за образование в этой школе, поэтому сделают всё возможное, чтобы она и дальше занимала этот пост. Чего доброго, сделают её директором, тогда все волками взвоем… — Гермиона задумчиво посмотрела на свой бокал с тыквенным соком. — В любом случае, теперь у нас не будет нормальных уроков по защите. А ведь экзамены уже через месяц! — Не бойся, за месяц мы не забудем уроки Грюма! — попытался обнадёжить свою подругу Рон. — А потом, я надеюсь, Грюма оправдают, а она умрёт, и всё вернётся на круги своя. Да не переживай ты так, Гермиона! — Ну, СОВ мы, может, сдадим, а ТРИТОН? — не унималась Гермиона. — Нет, если эта жаба останется у нас преподавателем, то тогда нам надо заняться самообучением. Ведь… Ведь рано или поздно Волдеморт вернётся, и нам надо быть к этому готовым. — Но ведь он под контролем у Дамблдора… — сказал Невилл. — А если что-то пойдёт не так? — спросила Гермиона. — Ты сейчас напоминаешь Грюма с его постоянной бдительностью, — улыбнулась Джинни. — Только, пожалуйста, не делай себе магические глаза, они тебя не украсят. — А ведь помимо Волдеморта наверняка найдутся тёмные волшебники, от которых тоже надо защищаться! — продолжила говорить Гермиона. — Так что надо в любом случае начать учиться… Вот только кто у нас будет учителем? — Люпин, не? — предложил Рон. — И где мы будем его прятать, в Визжащей Хижине? — отмела идею Гермиона. — Нет, конечно, он не преступник какой-нибудь, но теперь при Амбридж он здесь персона нон-грата. Нам нужен кто-то опытный… А среди нас вроде таких и нет… — А почему бы не попробовать тебе? — спросила Полумна, которая появилась непонятно когда. — Ты у нас самая умная в школе, наверняка знаешь какие-нибудь эффективные заклинания. Невилл часто рассказывал, как Грюм пророчил тебе карьеру аврора. После таких слов поддержки от любимой подруги Гермиона покраснела. — Целиком и полностью за! — Рон даже поднял руку, будто началось голосование. — Но ведь это же не сейчас будет? — Разумеется, нет, — тряхнула головой Гермиона, поправляя свои непослушные волосы. — И, надеюсь, до такого дело не дойдёт… — Я слышал, что тут затевают что-то секретное… — рядом с пятёркой друзей показались близнецы Фред и Джордж. Уж кого-кого, так их вообще мало что волновало помимо их будущего магазинчика шалостей. Как они сами сказали, они уже договорились об аренде земли в Косом Переулке и после сдачи ТРИТОНа (они решили сделать вид, что пытаются) собираются уйти с головой в коммерцию. Гермиона всё больше и больше убеждалась, что без финансовой помощи Сириуса дело не обошлось. — Если вы решили что-то затеять против Амбридж, то можете рассчитывать на нашу всестороннюю поддержку! — сказал Фред. — Если эта карга останется на следующий год, то мы будем предоставлять скидки на наши товары… — … если, конечно, они пойдут во вред нашей госпоже инспектору! — закончил Джордж. От близнецов было так просто не отделаться, поэтому Рон вкратце пересказал содержание разговора. Близнецы удивились (— Какие-то нехорошие люди испортили Гермиону, и теперь она хочешь шалить… — Фред притворно ужасался), но идею всецело поддержали. Они даже сказали, что решили, что «передадут кое-какую полезную вещь кое-кому другому»… Однако после этого разговора Гермиона помимо литературы к экзаменам уселась так же за заклинания, посвящённые борьбе с тёмными силами. Похоже, что её всерьёз заинтересовала возможность проведения подпольных заклинаний. Всё-таки в жизни Гермионы было недостаточно риска, да и порой даже такой правильной девочке хочется сделать что-нибудь эдакое. Да и Полумна одобрила эту идею. Хотя из-за невероятной загруженности идея кружка дальше галлеонов, через которые можно поддерживать связь, не ушла. Гермиона придумала только способ связи между гипотетическими участниками, а затем поведала своим друзьям о том, как самим делать такие монетки. Более-менее получилось только у Полумны. Всё-таки не зря её на Когтевран определили. Уроки Амбридж оказались дикой скукой, кроме, пожалуй, первого, где ученики начали возмущаться резкой смене акцентов в преподавании, а затем попросту стали спать за учебниками и время от времени писать конспекты, имитируя бурную деятельность. Амбридж вслух сожалела, что «теперь придётся за месяц навёрстывать весь курс», и у некоторых возникли подозрения, что она намекает на то, что однажды потребует заучить весь учебник за одну ночь и законспектировать его. Через некоторое время после создания идей монеток, к Гермионе подошли Фред и Джордж. Дело было в библиотеке, где девушка как обычно готовилась к экзаменам. Надо сказать, близнецы Уизли были нечастыми гостями в этом месте, поэтому Гермиона, естественно, удивилась, увидев их здесь. — Итак, начнём с того, что мы долго сомневались, кому её передавать… — начал разговор Фред. — Разумеется, самой очевидной кандидатурой был наш братец Рон, но он оказался достаточно скучными, поэтому мы вычеркнули из нашего завещания… — Затем мы стали наблюдать за Джинни… — … И решили, что она как была вторым в списке Наследников Мародёров, так пусть ей и останется. — Когда это вы успели составить список Наследников? — перебила Уизли Гермиона. — И почему именно Мародёров? — Потому что нас все называют наследниками великих Мародёров, а значит, в титуле нужно использовать имя тех, кто заложил всю эту традицию, — объяснил Джордж. — Мы его составляли очень долго, порой, мне кажется, что слишком долго, — Фред попытался изобразить максимальную серьёзность, что получалось не очень. — И вот, мы пришли к выводу, что самым достойным Наследником Близнецов являешься ты! — заявил Джордж. — Да-да, мисс Грейнджер, не удивляйся! — продолжил Фред, пока девушка пыталась понять, что к чему. — У тебя золотая голова, а мозги в деле Мародёров мозги нужны не меньше, чем наглость, отвага и всё такое в этом духе. — И не пробуй отвертеться! — погрозил пальцем Джордж. — Это почётная должность, за которую многие будут бороться после нашего ухода! — Что же, теперь пришло время рассказать тебе о Карте Мародёров… — и после этого близнецы объяснили, что именно благодаря этой карте они и нашли Питера Петтигрю, что сами они её нашли у Филча, что эта карта вообще изначально была создана Джеймсом, Сириусом, Ремусом и Питером, что у неё много-много полезного… — Вот мы и решили, — подвёл черту под лекцией о Карте Фред, — что в грядущей борьбе против Амбридж она тебе будет хорошим подспорьем. Рону мы не доверяем, тот не раскроет её потенциал, а ты, надеюсь, не отдашь её учителям. — Не отдашь же? — нахмурился Джордж. — Не отдам, — смирилась Гермиона.***
Последний экзамен СОВ, по истории магии, был успешно написан. Гермиона задумалась, а не слишком ли она много написала про серьёзное нарушение Статута Секретности в 1749-ом году. Но она точно знала, что в этом были замешаны вампиры. На радостях, что и СОВ, и ТРИТОН позади, близнецы Уизли устроили масштабный фейерверк по всей школе, а после чего под гром аплодисментов всей школы (и некоторых учителей, даже, как показалось Гермионе, Дамблдора) улетели на мётлах на Косой Переулок. Гермиона же почти сразу после ухода Уизли (многие ученики решили задержаться и отметить окончание экзаменов всей школой) ушла в спальню для девочек и достала Карту. Хоть она и была создана для шалостей и буквально воплощала собой безнаказанность, девушка признавала, что создававшие её маги были очень умелыми. Теперь же она её исследовала для того, чтобы вычислить, где находится Драко Малфой. Как бы Рон ни возмущался, девушка замечала, что белобрысый хорёк с каждым днём выглядит всё хуже и хуже, а после экзаменов СОВ он бесследно исчезал. Конечно, девушку не особо волновали причины, но закралось подозрение, что он что-то замышляет… И вот, поиск увенчался успехом… Он обнаружился на восьмом этаже рядом с Выручай-Комнатой в компании десятка людей, в именах которых Гермиона сразу же узнала Пожирателей Смерти. Среди них был и Северус Снегг.