Anhedonia

Я даже не хочу пытаться что-то исправить. Хотя я лгу. Хочу. Но это просто бесполезно — ты уходишь. И не мне тебя останавливать. Поздняя ночь, пустой балкон. Шумные улицы, дымные комнаты. Все прожито, Глеб, так быстро, только и успевали мы делать фотографии, которые давно уже покоились в корзине. Скомканные и безнадежно испоганенные, как мои мысли. Я не хочу хранить память о тебе, скрупулезно выковыривая из изрезанной души осколки стекла — наших бокалов, которые так часто улетали на пол. На счастье. И я желаю его тебе, сейчас, свешиваясь с балкона и закуривая, провожая взглядом темную фигурку в капюшоне. Ты. Мне становится как-то спокойнее, я давлюсь разрывающим легкие кашлем, не с первого раза могу выдохнуть. Ты не хотел прояснять эту ситуацию, только прятался от меня, когда пошли эти слухи. Я никогда не был против того, чтобы ты завел семью. Я думал, что был готов, но… Когда ты пришел, я понял все. Годы вранья и притворства взяли свое — ты научился лгать и мне. Ты хотел жить с женщиной, растить детей, в отличие от меня. Я никогда не хотел размножаться, считая, что непригоден для этого. Заливал свои мысли алкоголем, топил эти сучьи настроения, но ты знал их, все до единого. Осуждал же, да? Какое это имеет значение, почему я сейчас задаюсь этими вопросами? Просто не зная, как отпускать, я обрек себя на вечное одиночество в толпе. Типа дружелюбные лица, девушки, мама жива и здорова — слава всем, кто обеспечил это. Я бы и свои годы отдал только этой женщине. Или тебе. Но вы все отказывались от меня, каждый по-своему. Я опустошен. Жизнь подчинена бессмысленным мелочам — образование, работа, деньги, престиж, жена, дети, «крепкая» семья, беготня по шлюхам «на совещание», алкоголь и запрещенное курево. Все, что так ненавистно мне. Всему назначена своя цена, нашей ценой было презрение. Непонимание. А взамен — безудержное огромное чувство, наполняющее меня жаждой жить. Без рамок. Без страха. Слишком высока цена любви. Ведь она нереальна — ее не пощупать, как тощую жопу твоей будущей жены. Ее не пощупать, как оплетку руля новенькой спортивной машины, подаренной тестем на свадьбу. Если б я смог разбиться с тобой, даже не раздумывая бы принял этот ход, став пешкой в чужих древних руках, легко рушащих чужие жизни. И хоть ты больше не принадлежишь этому миру — я по-прежнему слеп. Из-за тебя. И почему-то я не верю в то, что это надгробие передо мной… Нет, я никогда не полюблю снова. И не буду притворяться больше. Я поспешил к воротам кладбища так быстро, как мог, чтобы Полина не видела моих слез. Вернуться в пустую квартиру. Найти ведро с изрезанными клочками бумаги и дрожащими руками складывать мозаику из наших лиц. Ты единственный, кому я причинил столько вреда, всего лишь злоупотребляя тобой. Тот, кто мне был нужен — исчез, оставшись только изображением на пленке, голосом в видео. Вода в ванной холодна и жизнь проходит. Все в порядке. Я лежу обнаженный, лицом вниз, пока выламывают мои навороченные железные двери. Надеюсь, они не успеют.