Игра в прозвища

С момента их встречи прошло 6 лет. Все уже успело тысячу и один раз поменяться за это достаточно долгое время. Но некоторые вещи остаются неизменными: Земля вертится вокруг Солнца, Зима сменяет Осень на своем посту, Рождество все так же 25 декабря и взаимная неприязнь между Холмсом и Лестрейдом оставалась все такой же терпкой, как крепкий глинтвейн. Майкрофт занял третье место по важности своей персоны, сразу же за Ее Величеством и Дэвидом Кэмероном, однако оставался в тени. — «Ангелы Великого Королевства», — иронично думал Майкрофт, в очередной раз сидя за столом из красного дерева, листая очередную сотню желтых папок, а в голове составляя свои карты и схемы, состоящие из событий, дат, людей, чисел, сумм и прочих составляющих политического ремесла. За глаза он теперь получил прозвище «Железный Майкрофт», а Шерлок насмешливо называл его «Ангелочек Майки». Конечно, этот 22-летний засранец мог позволять себе все, а Майкрофту лишь оставалось терпеть. Во- первых: он знал, что своего брата он не переспорит ни при каких условиях. Во-вторых: Майкрофту Шерлок казался все тем же маленьким ребенком, который пытается надокучить старшему брату. Хотя, не стоит скрывать, что Майкрофт Холмс скучал по тем временам, когда в далеком-далеком детстве он мог читать своему братишке очередное описание сражения, а он сворачивался в калачик у него на коленях и внимательно слушал, прижав кончики пальцев молитвенно сложенных рук к подбородку. Сейчас, когда Шерлок возмужал, этот жест делает его таким красивым… Черт, Майкрофт снова становится слишком сентиментальным. Ведь именно Шерлок сейчас его основная головная боль. Мальчишка здорово перенял навыки дедуктивного метода у брата, уже к 20 годам успел завести собственный сайт, где выкладывал свои наблюдения касаясь разных мелочей. — Полезных мелочей, Ангелочек, — воскликнул бы Шерлок. Но мы снова отвлеклись. Шерлок в 18 лет увлекся наркотиками… Так же как и его брат в свое время, только он увлекся ими потому, что так он мог заставить себя работать еще продуктивнее. Слава Королеве, сейчас он перестал колоться, и даже курить стал намного меньше, но… Майкрофт прекрасно знал, что Шерлок облепливается никотиновыми пластырями от запястья до плечевого сустава и продолжает так же ловить кайф и работать-работать-работать-работать. А теперь ему взбрендило в голову стать «консультирующим детективом». Да и черт с ним, Майкрофт всегда приглядывает за младшеньким. Тот, естественно, в курсе, однако некоторые «штуковинки» он еще не нашел. А к тому времени Майкрофт сумеет обновить их количество и расположение. Да и у Шерлока появился самый настоящий друг. Как там его? Джо? Джоуи? Джон? Ах, точно! Джон Ватсон! С этим парнем Шерлок точно не пропадет, тем более что один раз он успел спасти его брата от сумасшедшего таксиста. Вопрос только в том, что Шерлок консультирует… Угадайте кого? Майкрофт скривился и уставился в очередную папку, проговорив одними губами с таким выражением лица, что собирается плюнуть ядом: — Грегори Лестрейд. «Па-а-а-а-а-ачтейнейший начальник», тьфу! Майкрофт зажмурился и отложил папку, взяв стакан с дорогим виски. Лестрейд конечно догадывался с чьим братом он имеет дело, только Шерлок его больше восхищал, чем раздражал… Хотя, и он не без греха. Шерлок тоже порой его выбешивал. Но стоит отдать должное. Грегори, не смотря на свой отвратительный, несдержанный и вспыльчивый (по мнению Сэра Англии) характер, был на удивление отличным инспектором Скотланд Ярда. Обычный трудяга, заурядные способности, однако честь, воля и справедливость явно достались этому парню в избытке. Однако за Майкрофтом оставался один должок, который он должен был вернуть, а уже, как-никак, шесть лет прошло с тех пор, как Майкрофт задолжал. — Что же, Грегори Лестрейд, пора нанести тебе визит. Надеюсь, ты будешь рад меня видеть, — Майкрофт улыбнулся тому, что его слова шли в абсолютный разрез с логикой. О! Он-то постарается, чтобы этот визит надолго запомнился Грегори. Неприятно запомнился.

***

Как удачно все складывается. Они не виделись уже как шесть лет, продолжали друг друга просто ненавидеть, а как раз сегодня Грегори Лестрейд остается на ночное дежурство. Тем лучше — лишние глаза не нужны Майкрофту. Стоит отметить, что к встрече он готовился. Снова костюм тройка черного цвета, серебряная цепочка, которая скрывала часы в нагрудном кармане жилета. Часы эти Кэмерон подарил Майкрофту после того, как тот замял не очень приятные вопросы в обществе, умело их разрулил, даже пресса не посмела написать ни одной паршивой статьи. Майкрофт не из тех людей, что любит похваляться своим положением или статусом, но и как любой человек, который подвергался травле, любит, когда к нему относятся с благоговейным трепетом. Особенно, когда это заслуженно, а Майкрофт знал, что он — лучшее, что произошло с правительством Королевства за последние 32 года. Майкрофт вздохнул и пригляделся к себе. Он снова поправился… Но подождите, с чего бы это он так переживает из-за своей внешности перед встречей с Лестрейдом? Возможно, это объясняется тем, что он хочет произвести на него впечатление. Получится, не сомневаюсь! Волосы Майкрофта были зачесаны все так же — назад, только теперь они стали немного реже и еще более жесткими.На лбу проглядывались первые морщины от постоянного умственного напряжения и хмурого выражения лица, а морщинок вокруг глаз практически не было — у Майкрофта было не так много поводов искренне улыбаться или смеяться, чтобы эти морщинки появлялись, а от вежливой или учтивой улыбки на приемах они просто физически не могут образоваться. Губы были высохшими, тонкими, нос все такой же — с небольшой горбинкой и покрытый редкой россыпью забавных веснушек. Уж что-что, а веснушки явно не вяжутся с образом « Самой Англии». Майкрофт не любил смотреть в глаза своему отражению. Не раз его подчиненные, особо опасные политические преступники и те, за кем он следил или работал под прикрытием, невольно ежились под его колючим взглядом. Нет, он не был злым или нагоняющим страх. Просто он был до того холодным, что вы сами невольно чувствуете, как сама госпожа Зима касается своей рукой вашего сердца через грудь, заставляя биться медленнее и создавая ощущение, что оно вот-вот остановится, а губы сами начинают говорить правду, чтобы хоть как-то задобрить эти самые глаза, единственные, кто способен прогнать вьюгу. Майкрофт невольно сравнивал себя с Роджерсом. Все-таки наставник есть наставник и Майкрофту, с одной стороны, было приятно осознавать, что он — венец творения Роджерса. Своеобразное произведение искусства. А с другой стороны, если даже Роджерс, с его непроницаемой маской лица и неподвижным, тяжелым взглядом просил не смотреть ему в глаза… Что-то это могло значить. А то, что он был похож на Роджерса одновременно льстило и задевало. Он всегда хотел стать таким как профессор:профессионалом своего дела, холодным, мрачным, неприступным, а с другой стороны это лишало его собственного лица и… Лестрейд был прав, специально назвав его Мистером Роджерсом тогда, на кухне. Майкрофт невольно зажмурился, презрительно вскинув уголок рта, вспомнив вкус кислого вина у себя на губах. Впрочем, все его подчиненные наверняка уже покинули Скотланд Ярд. Пора бы навестить старого «друга». Удивительно, ведь они по сути — два важных звена одной цепочки, но явно никак не хотят стыковаться. Машина с темными стеклами мягко заурчала и водитель направил ее прямо к Скотланд Ярду, а Майкрофт продолжал любоваться просторами ночного Лондона. Ах, Лондон… Прекрасное место, сердце прекрасного Королевства. Если на секунду отключить все звуки, то можно увидеть, почувствовать… даже услышать не имеющее звука сердцебиение прекрасного Лондона. История и новшества, традиции и неформальность… Все смешалось в этом доме, как сказал бы Толстой, любимый писатель Майкрофта Холмса. Машина притормозила, Майкрофт, подобно тени, выскользнул из машины, захватив свой неизменный зонтик. Холмс своих слов на ветер не бросал и никогда не появлялся в обществе без своего черного, классического зонта-трости. Тем более, что Холмс старший явно понял, что прогулки под дождем явно не его конек — чувствовать себя мокрой собакой даже под теплым дождем не лучшее из ощущений, тем более оно напоминало о происшествиях 13-летней давности, когда он оказался в фонтане, полном ледяной воды. Первый, третий, пятый этаж. Столы, кабинеты, а Майкрофт бесшумно, будто змей, подбирался к кабинету своей жертвы — кабинету старшего инспектора Грегори Лестрейда. — Добрый вечер, инспектор. Как идут дела с раскрываемостью? — без стука зашел Майкрофт и с удовольствием услышал грохот, а потом отборную английскую брань. В то время, пока Майкрофт подбирался к кабинету, Грегори устроился в своем кресле, забросив ноги на стол, и собирался провести свое дежурство в компании термоса с крепким кофе и коробкой пончиков. В то время, как Холмс зашел и огорошил инспектора своим появлением, Грегори как раз обмакивал один из пончиков в кружку с горячим ароматным напитком. Далее от неожиданности он просто завалился, разливая на себя кофе и, естественно, матерясь. Совсем не подобает английскому джентльмену… Но черт с ним, должны же быть у старшего инспектора хоть какие-то привилегии. — Твою мать, чтоб вас Черт за ногу в пекло затащил, Холмс. Я думал ничего, кроме вашего брата, не может быть таким стихийным бедствием, а тут, похоже, сам создатель катастроф зашел ко мне в гости. Не садитесь, вам явно стоит постоять, — поднимаясь на ноги сказал Лестрейд, а речь произносил такую будто давно готовился это сказать. Майкрофт даже слегка удивился. Совсем капельку… Хотя нет. Он не удивлен. Такие люди как Лестрейд всегда все готовят заранее и придумывают тысячу вариантов ответов на различные ситуации. Майкрофт был уверен, что Лестрейд даже этот вариант рассмотрел. — Очень льстит, что вы постарались придумать для меня столь длинный ответ. Как удивительно, что вы смогли его запомнить, а не зачитать с бумажки! Даже без вашего тупого «Э-э-э» и «Ну-у-у»! Браво, Лестрейд! Растете! А то я уже подумывал, не посадил ли я на пост старшего инспектора золотую рыбку. Лестрейд постарался улыбнуться, но вышло как-то не очень. Точнее вообще не получилось. Это скорее выглядело, будто его заставили жевать лимон. — Не всем же быть умными, мистер Холмс. Вы испортили мою рубашку! Будьте добры включить это в мое жалование, Мистер Англия, — Грегори сел в свое кресло и снова закинул ноги на стол, демонстрируя Правительству грязные подошвы своих ботинок. Майкрофт нахмурился — слишком непринужденно и нахально ведет себя Лестрейд. Пора бы уже перейти к более сложным для его психики действиям. Майкрофт слегка подбросил свой зонтик, ухватил его рядом с наконечником, а изогнутой рукоятью подцепил стул, подвигая к себе легким движением. Что ж я хочу вам сказать. Чтобы сидеть на обычном стуле как на троне, да еще с таким видом, что даже Лестрейду его кресло показалось жестковатым — это нужно уметь. Майкрофт откинулся на спинку стула, закидывая ногу на ногу и скрестив изящные кисти на коленке, а после выжидающе, слегка вскидывая подбородок, посмотрел на Лестрейда. — Вернемся к вопросу по раскрываемости, инспектор, — произнес Холмс, старательно сцеживая ментальный яд слов в термос Лестрейда, — И будьте добры — примите нормальную позу в кресле, иначе вам не только компенсации за ваши дешевые рубашки из секонд хенда не будет, но еще жалования не дождаться. — Что ж, Майкрофт, — тот продолжать сидеть в той же позе, — Вы не имеете права меня штрафовать. Я на ночном дежурстве. Раз, — он поднял вверх руку, загибая один палец, а потом кивнул на рабочий беспроводной телефон, — Телефон, если вызовут, здесь — два, — второй рукой Грегори достал из кармана потрепанный старый телефон и положил его на стол, — Если позвонит Донован — три. Плюс я собираюсь здесь сидеть всю ночь, в более приятной компании чем вы — четыре, — он указал рукой на термос с кофе и коробку с пончиками, загибая четвертый палец, а после, загнув пятый, добавил: — А вот вся документация, — он взглядом указал на внушительную гору желтых папок на его столе. — У вас еще есть ко мне вопросы, мистер Холмс? Лестрейд наконец убрал ноги со стола и старательно сверлил глазами Майкрофта Холмса, а у того аж зубы сводило от того, что Лестрейд считает себя победителем в данной ситуации. Что же. Наглости у него действительно не убавилось. — Да, пожалуй, есть один, инспектор. Несоблюдение форменного статуса перед начальством.Будьте добры — завяжите галстук, — Майкрофт расплылся в улыбке, увидев как лицо Лестрейда удивленно вытянулась, а в глазах отчетливо пронеслось «Попал». Да, Майкрофт знал, что инспектор ненавидит галстуки. Еще с тех самых пор, как он самолично завязал узел на его шее… Звучит неплохо. Майкрофт улыбнулся уголком губ, торжествующе посмотрев на Лестрейда, который уже достал черный галстук и пытался затянуть его на своей шее. — Вам помочь, инспектор? — насмешливо посмотрел на него Холмс. — Заткнись, — рыкнул Лестрейд, а после взял и завязал галстук на обычный узел, как связывают два конца веревки, — Все? Доволен?! А теперь выметайся! — Ну-ну, что же так не ласково вы со своим начальством, Лестрейд? — Майкрофт тихо ликовал — Грегори выведен из себя, раздражен. Отлично, лучшего развития событий и ожидать нельзя было бы. После он встал и подошел к Лестрейду, а тот, от негодования, не успел и сообразить, как Майкрофт заново и аккуратно перевязал ему галстук, — Так-то лучше, — Майкрофт улыбнулся и отошел от инспектора, до которого дошло, что только что произошло. — ТЫ! Холмс! Вы бы спасали свою тощую задницу из моего кабинета, иначе я вам ее так надеру, что вы даже политических преступников будете встречать стоя! В следующую секунду, Майкрофт, которого от Лестрейда отделял лишь письменный стол, оперся на него одной рукой и, жестко схватив за злополучный галстук, резко дернув на себя, заставляя Лестрейда смотреть в свои глаза. У Лестрейда взгляд Холмса вызвал… странный эффект. Сердце его стало часто биться, грозясь разорвать к чертям грудную клетку или совсем оглушить звуком пульса в ушах. — Ч-что ты делаешь, — тихо рыкнул Лестрейд, не отводя живых карих глаз от свинцово-серых Майкрофта. А у Майкрофта в душе происходила какая-то странная борьба. Прежде, его мозг ни разу не давал сбой, а теперь… А теперь рука сама предательски дрогнула, подтянув Лестрейда еще ближе к себе, заставляя их столкнуться губами. Короткая вспышка, мощнее даже чем при поцелуе с Элли… Все события закружились перед глазами Майкрофта в устрашающем калейдоскопе. Гарри, Элли фонтан, осень, вода, Роджерс, похороны, Лестрейд, галстук, шея… Примерно та же цепочка происходила в голове у Лестрейда. Школа, покидающий его отец, одиночество, первая девушка, расставание, первый секс, Эмма, помолвка, похороны, Майкрофт, его пальцы, вино… - Твою мать! — зашипел Майкрофт, когда ощутил на своей скуле удар кулака. — ТЫ! КАКОГО! ЧЕРТА! ДЕЛАЕШЬ! — Лестрейд был в бешенстве, а Майкрофт был растерян. Впервые в жизни он не знал, что делать, потому что перед его глазами еще стояла картинка как он притягивает Лестрейда к себе, а мозг отходил от того, что сам приказал руке Майкрофта притянуть инспектора за этот злосчастный галстук. Лестрейд подступал к Майкрофту все ближе, судорожно сжимая и разжимая кулаки, а Холмс стоял как вкопанный, сжимая в руке свой зонт. Вдруг, время снова начало идти дальше и Майкрофт смог сбросить с себя оцепенение, а потому выставил вперед зонтик, упираясь железным наконечником в грудь инспектору. — Я свой должок вам вернул. Чувствуете, Лестрейд, вкус вашей кислятины на своих губах? — Лестрейд рыкнул и попытался подойти ближе, но больно напоролся на зонтик, — Но-но! Осторожнее, инспектор. А теперь - доброй ночи, Грегори Лестрейд, — Майкрофт торжествующе улыбнулся и, опираясь на свой зонтик, покинул кабинет Лестрейда. — Голубой! Педик! — крикнул ему вдогонку Лестрейд и в бешенстве, швырнул в закрывающуюся дверь первую попавшуюся под руку вещь — свой телефон, от чего он, естественно, разбился. Даже от корпуса отлетела значительная часть. Лестрейд плюхнулся в свое кресло и уронил голову в ладони. В той же позе сейчас сидел Майкрофт Холмс в машине. И, что удивительно, у двух людей, которые не испытывали к друг другу ничего кроме неприязни, крутился один и тот же вопрос: — Неужели мне понравилось?