A. M.

Pov Harry Я крепко сжал руку Анабель, сидя рядом с ней на борту самолета. Она уснула, перелет довольно долгий, а я просто боялся отпускать ее. Ана теперь всегда со мной. Я больше не хотел пережить те часы, когда думал, что могу потерять ее. Flashback — Гарри, отпусти ее, — громко говорит Джефф, вырывая меня из транса, — Врачи приехали. Гарри, дай им помочь Анабель. Я киваю и разжимаю руки, позволяя мужчине быстро осмотреть ее. — Так, осторожно на носилки, и срочно в больницу ее. Пусть готовят операционную.- дает указания врач, от которых меня начинает трясти. Я не хочу ее отпускать. Я боюсь. Зачем операционная? — Что? Что случилось? Что с ней? — трясущимся голосом спрашиваю я. — У нас нет времени обсуждать ее состояние, молодой человек. Времени очень мало. — грубо говорит врач, когда ее поместили на носилки, и несут к машине. — Я еду с вами. — кричу я, — Я ее жених. — Бегом в машину, — кидает он, и я запрыгиваю в автомобиль. Машина трогается, а я сижу и держу ее за руку, тихо повторяя: — Ангел мой, держись. Ты сильная. Не оставляй меня, Анабель… Я люблю тебя… Flashback End Я помню все, словно это было вчера. Пока мы ехали в больницу, что-то пошло не так. Анабель стало хуже, и меня просто отпихнули в сторону, пока врачи оказывали какую-то помощь. Я плакал и вытирал руками лицо, оставляя кровавые разводы на коже. Время казалось вечностью. Каждая секунда — словно час. Я никому не пожелаю пережить то, что пережил я в ту ночь. Flashback — В операционную срочно, — кричит врач принимающим санитарам. Я не слышал, что он говорит. Мой мозг отключился после слов: у нее открылось внутреннее кровотечение. Я механически бежал, пока меня не остановили и стали пытаться усадить в кресло. — Мистер, вам туда нельзя, — говорит молодой парень, в униформе санитара. — Я должен быть с ней… Там моя Анабель… Я не переживу… — шепчу ему я. — Я очень сожалею, но там все стерильно. Вы можете убить ее. Вы же хотите, чтобы она жила? — спрашивает он. — Да, я… Да… ее спасут? Правда? — с надеждой спрашиваю я. — С ней сейчас лучший хирург Калифорнии. Он сделает все, что в его силах, — пожал плечами он. — Присядьте. Я упал в кресло, закрывая руками лицо. — Гарри, — раздается возглас Найла, который подбегает ко мне, а за ним семенит плачущая Сара, — Что? Что с ней? Где она? — В операционной, — глухо отзываюсь я, вытирая слезы. — Она… Она будет жить? — почти шепотом спрашивает Сара, а от ее вопроса мои внутренности холодеют. — Я… — мой голос срывается, — Я не знаю… Хоран садится прямо на пол, упираясь спиной о стену и закрывает лицо руками. Сара, всхлипывая, садится рядом со мной. Минуты кажутся вечностью, которые превращаются в бесконечность часов ожидания. — Почему так долго? — рычит Зейн, приехавший спустя двадцать минут после начала операции. Все пожимают плечами, не зная что ответить, так как из палаты никто не выходил. Меня раздражают тут все. Каждый. Их взгляды, словно ее похоронили — они заставляют меня желать всех их придушить. — Она сильная. Всегда была и будет… — тихо сказал Зейн, падая на стул. — Она не сдастся в этот раз. — Она устала бороться… У нее не было сил, когда я приехал… — прохрипел я. — Не говори ерунды. — отрезал Зейн. — Если она видела, как ты пришел, то она будет бороться. Снова тишина. Прошел час… Сара устала плакать и уснула свернувшись калачиком в кресле. Найл сидел рядом с ней и грыз ногти. Несмотря на свое жуткое состояние мне хотелось ударить его по рукам. Ужасная привычка. Джефф ходил туда-сюда по коридору, так так он держал под контролем ситуацию с полицией. А Зейн тайком плакал, стараясь как можно незаметнее шмыгать носом и вытирать лицо руками. Я не впервые видел его слезы, мы много вместе прошли плечом к плечу, но слезы из-за Анабель, заставили меня удивиться. Я понял… Я лишь тогда понял, что он любил ее. Не понимая, закрывая это дружбой, но он любил ее и возможно даже в тайне от самого себя. Его реакции, взгляды, обиды, ссоры, поддержка, защита — все это кусочками пазла вставало на свои места и создавая общую картинку. Это было очевидно для меня. Я не злился, не ревновал. Я радовался. Ведь сейчас за нее молятся два любящих ее человека. Каждый из нас просил своего Бога. И я верил, что это поможет. Вдруг раздался какой-то шум, заставивший нас всех вскочить со своих мест. В операционную вбегали и выбегали доктора, медсестры. Никто не понимал что происходит. Я слышал лишь безумный стук своего сердца. Мне было дурно, а живот скручивало от мучительного волнения. — Что? Что случилось? Блять, скажите, что случилось? — орал я, подбегая к двери в операционное крыло, где стоял охранник, который пытался оттолкнуть меня и не пропустить сквозь стеклянные двери. Взрослая медсестра вывела того самого санитара, который просил меня остаться тут, он выглядел очень бледным. — Что с ней? Я вас молю, скажите, — почти плачу я. Не мог оставаться в неизвестности, хотя не уверен, что выдержу правду. — Операция очень тяжелая. Ее организм очень слаб. А я… Я боюсь крови. Это было и так слишком долго для меня. Появились осложнения… Они теряют ее… Шансов мало… Простите, — сказал он, удаляясь в сторону служебных помещений. Все остановилось. Замерло. Стало черно-белым. Тишина, туман, гул в ушах. Я теряюсь и не понимаю, где нахожусь, что происходит. Я хочу кричать, но понимаю, что нет голоса. Как во сне.Страшном сне… Удар, вода и все снова оживает. — Гарри, черт возьми! Стайлс! — кричит Джефф, ударяя меня по лицу, а Найл стоит рядом с пустой бутылкой от воды. — Я… в норме… — часто моргаю я, пытаясь оценить ситуацию и понять, что происходило. Они кивнули и вернулись на свои места, позволяя мне идти самостоятельно. — Я так люблю ее… Иисус, как же я люблю ее… — шепчу я. — Я не переживу… Я не выдержу. Никто не может сказать ни слова, потому что знают, что сказать нечего. Кидать глупые: «Все будет хорошо» — нет сил. Сколько я еще сидел так — глядя в одну точку, Найл дернул меня за плечо, когда дверь открылась и стали выходить медсестры и врачи. Мы все встали с места. Я на ватных ногах направился к главному хирургу, к тому в чьих руках была судьба Анабель. Моя судьба. — Она осталась с нами. Она выдержала, — сказал он устало. — Мы почти потеряли ее. Ее били слишком сильно, что привело к повреждению внутренних органов и внутреннему кровотечению. Все чудом обошлось. Она слишком хотела жить. — К ней можно? — с надеждой спросил я, выдыхая с совсем легким облегчением. Ведь я не поверю пока не увижу ее. Пока не поцелую. — К сожалению, нет. Она сейчас без сознания, но ее состояние стабильно и если все будет так же, то к утру ее переведут в палату, тогда вы сможете увидеть ее. — ответил доктор, — Советую вам ехать отдохнуть. Я не уехал. Я сидел всю ночь, не смыкая глаз. Мне даже не требовалось кофе, чтобы не заснуть. Я не мог спать. Я боялся. Боялся уснуть, а проснуться и узнать что-то ужасное… FlashBack End Я до сих пор боюсь. Боюсь потерять ее. Та ночь оставила слишком глубокий след в моем сердце. Я понял, что моя жизнь была поделена на «до» и «после». Но есть то, что остается неизменным и то, что я пронесу сквозь года: моя любовь к Анабель. Моя малышка спит. Но тень беспокойства все еще есть на ее лице. Прошло слишком мало времени, чтобы она оставила все позади. Моя рука легко легла на нее плоский живот. Я горько усмехнулся, осознавая, что тут мог бы быть наш малыш. Но это было лишь ошибкой, задержкой, сбоем цикла… Хотя Ана права. Никто не дает гарантии, что ребенок бы выжил или родился здоровым. Конечно, я любил бы его таким, каким он был, ведь дети — это чудо. Но каждый из нас желает, чтобы его маленькое счастье не мучилось и было здоровым. Я надеюсь, что у нас все впереди… и когда-нибудь Анабель скажет: — «Гарри, ты станешь папой…»