Кто-то знает больше

СТАРЫЙ ДОМ. НОВЫЕ ИСПЫТАНИЯ ДРУЗЕЙ. СЮРПРИЗ.

      На пороге его встретила мадам Валентина. И, вежливо поздоровавшись, спросила:  — Вам кого, мистер? — что-то в нём её насторожило. Высокий, рыжеволосый, мягкая и светлая улыбка, уверенный взгляд, который немного светился смехом. Постойте, эти голубые яркие глаза!!! — Господин Лаки! Вы так изменились. А мы с мадам Лили-Мари заждались вас.       Женщина пыталась всё сразу сказать, а заодно и крепко обнять того кого, она любила и любит. Ах, сколько ночей она проплакала, и каждый раз ждала с нетерпением писем или весточки, которые приносил сеньор Альберто-Луциано.       Парень рассмеялся и, покрепче обняв женщину, с лукавством спросил:  — Неужели я слышу в голосе моей любимой столько нежности? Всё время хочу спросить, почему я для вас господин? Что-то в вашем роду не видно восточной крови.  — Да ну вас! Просто вы для меня самый что ни на есть господин, потому что сердце моё вы давно забрали, как только попали сюда. Но давайте войдём. А то как-то нехорошо говорить на пороге. Кстати, надо сообщить мадам, что вы приехали.  — Не стоит. Пусть для неё будет сюрприз.       Продолжая придерживать одной рукой женщину, Лаки повёл её в гостиную. Усадив на диван, он привычным движением направился к барной стойке и стал смешивать для себя и мадам напитки, попутно прося рассказать, что произошло за его отсутствие.  — Вы, как всегда, готовы узнать подробные новости только здесь.  — Мадам Валентина, я знал, что с вами и остальными всё в порядке, а подробно рассказать можете только вы, — Лаки с улыбкой протянул стакан с напитком и присел рядом.       Чуть пригубив, женщина довольно улыбнулась.  — Вам бы быть барменом, молодой человек. Умеете смешивать всё, как надо.  — Это моё хобби, но вы так и не ответили на мой вопрос.  — Когда вы покинули этот дом, что-то изменилось. Сначала это не было видно так чётко, но постепенно то одно, то другое, — женщина постепенно погружалась в воспоминания. — Парни, Тим и Брайан, сейчас в баскетбольной команде, часто их слышно, как спорят про подачи, перекиды и с какой стороны лучше кидать мяч. Алекс стал студентом-журналистом, а как встретил Кэтт Уайд, так стал писать мини-романы и стихи, одна из газет приняла его внештатным работником. Скоро собирается переезжать на квартиру. Хлоя вышла замуж за военного пилота Лойда Юркейта, родила трёх детей: девочек Сиси, Мэри и мальчика Майкла. Как только муж на задание, то она с детьми приезжает сюда. Сьюзи год как замужем за сыном мэра Сейджем Найлом, и сюда не кажет носа. Мадам несколько раз ей звонила, предлагала хотя бы просто на праздники приезжать, а в ответ лишь одно: ей некогда, она занята. Конечно, занята — лежит около бассейна, бегает по шопингу и с вечера до раннего утра по дискотекам и мероприятиям.       Мадам Валентина остановилась, чтобы выпить напиток и немного успокоиться. Она явно была недовольна Сьюзи. Лаки внимательно попивал свой коктейль и старался не принюхиваться к странному, но в чём-то знакомому запаху. Конечно, можно было бы это связать с частым приездом сеньора, но этот запах был не его.  — А Альберто-Луциано сюда сам приезжал или с кем-то ещё?  — Сам. Они с мадам Лили-Мари часто общались и говорили о тебе, — женщина чуть наклонилась к парню и заговорчески прошептала. — Знаешь, мне кажется, что им очень нравится быть вместе, и наверно, вскорости у них будет первое свидание.  — А что, ещё не было?— Лаки также наклонился и спросил шёпотом.  — Нет, что ты. Они, в основном, час или два поболтают о тебе, а потом он уезжал, а мадам задумчивая ходит.  — Понятно. А что с Хлоей?       В глазах женщины что-то промелькнуло, но тут же исчезло.  — Недавно поехала в Египет…  — И? Не заставляйте меня применять силу, — парень посмотрел в глаза собеседнице и сделал взгляд, который всегда заставлял мадам Валентину «сдаваться» на милость победителю.       Издав смешок, она потрепала его по голове.  — Просто через месяц она поехала со студентами одного престижного вуза в Норвегию, а через семь месяцев приехала рожать. Кто он, она не сказала, как только родила и, немного побыв с Ронни, уехала вновь. В Египет она поехала потому, что её подруга Лина видела там отца мальчика.  — Мальчик доставляет хлопоты?  — Нет, что ты, он самый красивый, умный и, главное, добрый и на тебя немного похож по характеру и некоторым замашкам. Сейчас он спит, а как только проснется, познакомлю. Теперь вы, господин Лаки, расскажите, как жили без нас, нашли ли вы девушку или парня? И не стоит смотреть на меня так удивлённо, я давно видела, как вы с Хью несколько раз мило «беседовали».  — От вас мне ничего не скрыть. Ладно, с чего начать? — Лаки призадумался.  — Бабушка! — раздался детский голос и, охая и извиняясь, женщина поспешила к внуку.       Решив отнести пока вещи в свою комнату, парень уже вступил на лестницу, когда зазвенел звонок.  — Алло. Дом мадам Эктэкрайлл.       В это время вбежали Тим и Брайан. Невольно притормозив, они с интересом посмотрели на Лаки, и даже был порыв что-то сказать, но повелительный жест заставил их замолчать.  — Мне нужен Лаки-Джуниор Горбрейтон.  — Простите, а кто его спрашивает?  — Селестор-Вэл Миторис.  — Я тот, кто вам нужен.  — Мистер Горбрейтон, сообщаю вам, что через неделю состоится суд по делу убийства Парриса-Ура Джоффс на Турнире.  — Постойте, но там было всё законно.  — Всё равно. Мне надо было сообщить о суде. Всего доброго, — трубку с той стороны положили, а Лаки ещё некоторое время смотрел в пустоту.  — Подкидыш? — услышал он голос Брайана.       Посмотрев на них нечитаемым взглядом, Лаки подобрал вещи и повернулся к лестнице. Рычание демона и испуганный возглас заставили его остановиться и посмотреть на испуганных подростков.  — Очень надеюсь, что больше такого не повторится. Демон — не ручной зверёк, закусит вами, и ничего не останется.       Мальчишки синхронно закивали головой.       Отвернувшись от них, Лаки возобновил подъём по лестнице.       Комната не изменилась. Осталась такой же, какой и была до его ухода. Постеры любимых групп на одной стороне, картинки интересных художников на другой. Около окна кресло и полочки с книгами, на шкафу коробка, в которой точно может найтись боксёрская груша и перчатки. В самом углу футляр с рапирой, а под этим же шкафом — коньки. На компьютерном столике диски и несколько флешек, там же и несколько альбомов с набросками по дизайнерству дорог и мостов.       Пробежав всё это быстрым взглядом, парень вздохнул. Эта комната вобрала в себя все робкие идеи, но проходило время, и всё откладывалось до лучших времён.       Подойдя к тумбочке около кровати, Лаки заметил клочок бумаги с номером, а под ним фото с ним и Хью.  — Странно, немного времени прошло, а у меня так и не появились чувства страстные к нему, лишь дружеские.  — Просто он тебя любил, а не ты. Сейчас всё у вас будет по-другому.  — Уверен в этом, или лишь догадки?  — Можешь проверить. Позвони или лучше приди.  — Пожалуй, лучше приду без звонка. Посмотрим, каков он стал.       Через час он увидел его.       Хью почти не изменился. Такая же тёплая и искренняя улыбка, те же карие глаза, в которых можно увидеть острый ум и проницательность. Волосы превратились в солнечные блики, а небрежность в одежде как-то подчёркивала его особенность и привлекательность. Видно, девушек у него прилично.       Увидав друга, Лаки улыбнулся. Из ворот школы он выходил под руку, ведя двух девушек — шатенку и брюнетку. Они трое болтали о чём-то таком интересном, что даже жест Лаки друг не заметил.  — И о чём так можно говорить, чтобы меня не заметить, — возмутился шутливо Лаки.       Девушки и парень посмотрели на голубоглазого, тёмно-рыжего красавца парня. Девушки точно его не знали, а вот друг смотрел на него непонимающим взглядом, который постепенно стал меняться от неверия, надежды до влюблённого и обожающего взгляда.  — Джун, — еле уловимый голос пронёсся в сторону Лаки, и тот, улыбаясь, раскрыл свои объятия, в которые, радостно взвизгнув, попал Хью.       Эти нежные, но крепкие объятия, о которых он ещё помнил и украдкой вспоминал, эти губы, которые растянулись в широкой улыбке, что-то говорят, но парню это неважно, потому что, как всегда, попадая в этот омут ярко-голубых глаз друга, он забывал всё на свете и не видел ничего.  — Джу, — шепчет он в ухо и старается прильнуть ещё ближе. — Где ты был, почему не писал и не звонил?       Он на миг оторвался, чтобы посмотреть на Лаки, который застыл и стоял напряжённый.  — Об этом чуть попозже. Ты лучше познакомь меня со своими спутницами.       Эти пару слов спустили парня на землю. Нервно сглотнув и заставив себя улыбнуться, Хью повернулся к девушкам и, подойдя к ним, обнял, а затем представил.  — Позволь представить, моих подруг — Эли-Мари и Шарлотта, — первой поклонилась зеленоглазая брюнетка, затем черноокая шатенка.  — Леди, — Лаки галантно поклонился и поцеловал каждой пальчики рук, от чего обе с восхищением и умилением потянулись к нему.       Но Хью тут же быстро их оттянул и, подтолкнув в спину, сказал:  — Девушки, нам с Джуниором надо о многом поговорить, мы давно не виделись, так что сами пёхом домой.       Ещё продолжая смотреть в сторону парней, девушки ушли.  — И что это было? — спросил Лаки, но Хью молча схватил за руку и потащил к байку. Так же молча вручил шлем и, как только сели, поехал в сторону своего дома.       Открывая двери ключом и впуская гостя, Хью ответил на молчаливый вопрос.  — Родители уже давно здесь не живут.  — Я надеюсь, что ты мне скажешь, зачем повёл себя так с девушками? — Лаки решил, что это может быть ревность, но подумал так же, что друг, может, оставил давно свои надежды на него.  — Неужели, ты так и не понял? Лаки, я люблю тебя уже давно, и ты для меня как наркотик. Тебя не было, и я страдал, но я сумел перебороть себя и найти что-то другое, но ты вновь здесь, и я, как Отелло, готов ревновать тебя ко всем.       Он откровенно говорил так примерно три года назад. И, как и три года назад, Лаки просто слушал.       Друг выговорился и посмотрел в самые красивые глаза. В них он ничего не видел, как будто перед ним был совсем другой, не тот, кого он любил раньше. Видя то, как Хью стал смотреть на него, Лаки подошёл в плотную и, заглянув в глаза, сказал тихо:  — Что, стал замечать что-то не то? А я тебе давно говорил, что это всего лишь влюблённость в образ, а не в меня самого. Теперь я могу точно показать и рассказать, что ты ошибся.       То, что произошло потом, надолго запомнит Хью. Лаки показывал всё то, что простому смертному не суждено увидеть, то, что он почувствовал, его скручивало и выворачивало. Лаки был с ним жесток, но так же Хью слышал мысли друга, который знал, что после всего он изменится. Последняя кладка стены была разрушена, когда друг показал, что такое любовь в понимание Лаки.  — Зачем … ты показал … мне это? — парень хрипел от того, что ему пришлось тихо кричать от всего этого.       Лаки, взяв его одну ладонь, положил на свою грудь, другую ладонь положил на его грудь.  — Прислушайся. То, что я чувствую и то, что ты чувствуешь теперь. Да, ты можешь говорить, что я не прав, что я ничего не смыслю, что ты готов меня ждать всегда. Но пойми, лучше я сейчас покажу, что ты не прав, чем позднее ты будешь винить себя и поступишь неправильно. Я недавно ощущал это чувство, оно было мимолётным, но я был рад этому. Я хочу, чтобы ты это тоже почувствовал, но с другим, я не гожусь для этого. Я не хочу быть тем, кто будет причастен к твоему падению. Ты мой друг и больше не любовник.       Лаки отошел от парня, которого скрутила спираль боли. Он упал на колени, стал подвывать и царапать пол, чтобы хоть как-то унять боль.       Боль была с ним ещё некоторое время, а затем постепенно стала утихать, оставляя за собой лишь пропасть прошлых чувств и робкий росток чего-то нового. Облокотившись о спинку кресла, Хью посмотрел на Лаки, который стоял около окна так, чтобы лицо его было в тени.  — За это я тебя не прощу, — хрипло прошептал он. — Но наверно я так же должен тебя поблагодарить за то, что ты всё же дал мне понять ТАКИМ способом, что ты явно не для меня.  — Лучше один раз, но наверняка.  — Сука, ты Лаки.  — Р-Р-Р-Р, — раздался рык со стороны демона. — Не тебе судить, человечка. Ты должен быть благодарен, что он тебя ТАКИМ способом «вылечил» от болезненной влюблённости.  — Ха. Может, мне это нравится.  — Хватит. Я приходил для того, чтобы встретиться с другом, с ним поговорить и услышать совет. Но, как вижу, этого уже не бывать. Извини. Я покину твой дом.  — Нет!!! «Наверно я мазохист», — думал Хью, ползя к Лаки и смотря в его глаза, которые сверкали из-за преломления света или может от того, что его друг не человек.       Сейчас ему это было неважно. Он стремился к этому желанному телу.       Обхватив ноги, Хью некоторое время впитывал тепло исходящее от друга. Затем, постепенно встав, он потянулся вверх и, не отрывая взгляда, поцеловал сжатые губы.  — Дай мне насладиться тобой хоть недолго, — шептал он.  — Пожалеешь … — с хрипотцой сказал Лаки, беря кисти рук Хью в цепкий захват.       Но тот всё равно тянулся к нему. Рыкнув от бессилия, парень стал яростно целовать и покусывать губы.       Друг в блаженстве принимал эти поцелуи и ещё сильнее впивался в тело любовника. Разрывая рубашку друга одной рукой, он ещё яростней впивался в эти податливые губы, которые открывались лишь только для него одного. Отбросив ненужный материал, Лаки, оторвавшись от губ, стал целовать шею, кадык, а затем пару укусов и засосов на шее. Руки блуждают по телу, оно то прижимается к другому, то на миг отрывается, чтобы вновь прильнуть. Руки Хью перебрались в волосы Лаки, поглаживали и чуть тянули за основание. Стоны любовника лишь больше распаляли Лаки.       Подхватив Хью под попу, он заставил его скрестить ноги на своей талии, а сам вновь стал терзать губы. Руки опустились на торс и, проведя мягко вдоль, он кончиками пальцев чуть задел соски, которые от такой мимолётной ласки превратились в горошинки. Довольно заурчав, Лаки, под аккомпанемент вздохов и шептание парня, стал поглаживать, чуть крутить, пощипывать и нежно ласкать их.       В комнате были слышны рычание-урчание и стоны с мольбой о большем.       Оторвавшись от поцелуев, Лаки осмотрелся и, ещё крепче прижав любовника, понёс к дивану. Чуть отстранив, он посадил парня на спинку дивана и, смотря в глаза, стал снимать ремень сначала с любовника, затем со своих штанов. Теперь уже Хью потянулся к рубашке Лаки, а затем, сняв её, шаловливые руки потянулись в ширинке.       Лаки, поставив свои руки вдоль тела Хью, опирался на спинку дивана и смотрел в глаза, чувствуя, как постепенно его штаны и нижнее бельё скатывается вниз, а затем шорох одежды друга.       Теперь, когда ничего уже им не мешало, Лаки ждал ответных ласк от Хью, и тот, недолго думая, прильнул к чуть открытым губам.       Пока язык и губы властвовали вверху, руки, погладив бока и пресс, медленно опустились на возбуждённую плоть, которая податливо стала трепетать от лёгких поглаживаний и трения. Взяв оба члена в руки, Хью стал надрачивать их то вверх, то вниз, то круговыми движениями, то поглаживанием яичек, то чуть оттягивая мошонку.  — Поработай ртом там, — Лаки надавил на плечи любовнику, который, скатившись со спинки, опустился на колени, чтобы, немного взяв в рот член и довольно погладив языком, вобрать насколько позволяет рот. — М-м-м-м. Хью, и не м-м-м, каких касаний м-м-м к своему члену.       Тот протестующе замычал, но Лаки надавил на голову, и любовнику пришлось подчиниться.       За те три года, что они не виделись, Хью явно тренировался хорошо в минете. Его шаловливый язычок и рот доставлял незабываемые ощущения, с каждым разом приподнимая уровень ласк и чувств до пика, чтобы вновь опустить на землю и не дать кончить.       Нагнувшись, Лаки подхватил любовника и перевернул на спинку дивана так, чтобы лишь мягкое место было на уровне его гениталий.       Затем лёг так, чтобы его плоть легла прямо между ягодицами, а голова - около шеи любовника. Чуть прикусив основание, он перешёл к ушку. Парень приоткрыл рот, чтобы издать протяжный стон. Улыбнувшись, а затем, дунув в ушко, он прошептал:  — Оближи пальцы так, чтобы они были мокрыми, — и протянул свои.       Скосив чуть взгляд на Лаки, Хью стал вылизывать и сосать его пальцы, а тот, в ответ, то затрагивал зубами и губами кончик ушка, то язык проникал вглубь, то лёгкое дуновение и посасывание, и покусывания мочки.       Чуть погодя, убрав пальцы изо рта, он чуть отстранился и, раздвинув и ноги, и ягодицы, проник в анус мокрым пальцем. Чуть зашипев, Хью поднялся на руки и посмотрел через плечо на Лаки.  — Терпи, — сказал Лаки и взялся за основание шеи и, не позволяя больше двигаться, тот продолжил свою сладостную пытку.       Через пару минут в анусе было два пальца, которые действовали по принципу ножниц. Растяжка была чуть болезненной, и чтобы хоть как-то отвлечься, Хью потянулся к своему вялому члену. Несколько движений и взгляд в сторону любовника возымели успех, и член вновь ожил, чтобы требовать ласки. А прикосновение пальцев Лаки к бугорку, довело тело до определённого состояния, когда уже неважно ничего, лишь только ты, он и наслаждения.       Ещё чуть больше расставив ноги, к двоим пальцем присоединился третий. Но, это уже было неважно для Хью, который в унисон стонал с рычанием партнёра и получал удовольствие от происходящего. Перехватив у основания член, Лаки стал целовать спину партнёру и, чередуя поцелуи с шёпотом, говорил, чтобы тот немного подождал.       Выпустив силу и убрав пальцы, Лаки, проведя своим членом вдоль полушарий и подразнив вход, медленно стал проникать вглубь, стараясь удержать одной рукой тело, а другой мягко пощипывал сосок. — ЛАКИ, — чуть на выдохе вскрикнул Хью и насадился полностью на член.       Оба застонали.       Хью выгнулся так, что позавидовала бы любая акробатка. Не сдерживаясь больше, любовник постепенно стал наращивать темп, а руками и губами старался дать как можно больше ощущений.       По комнате разносились пошлые шлепки, стоны и шептания о том, чтобы не останавливался.       На пике своего экстаза Хью хотел крикнуть, как он любит Лаки, но тот закрыл рот поцелуем и вобрал в себя и слова, и стон, и сладостность экстаза.       Через пять минут, пошатываясь, оба побрели в душ, но только в разные, хотя Хью и хотел продолжения, но Лаки твёрдо был уверен в своём решении.       Когда друг вышел из ванны, то гостя не было уже дома, лишь записка о том, что ещё встретятся, но только как друзья, а не любовники.       Вытерев набежавшие слезы, парень посмотрел в окно, из которого была видна удаляющая фигура его уже прошлого любимого. Солнце на миг озарило его, и Хью смог увидеть, как какая-то тень, превратившись в дымок, впилась в тело парня.       Хью мог ещё попытаться догнать его, но, спросив себя: «А стоит?..» — понял, что не нужно.