Алиса и Паша динозавры

Когда они переоделись, Алиса увидела на Пашкином плаще кровь. Значит, у него кровило даже сейчас, после превращения в человека. — Пашка, показывай рану. — Какую? — Ту самую. — Пустяки. Царапина. — Мы не знаем, нет ли яда в когтях пнутов. Так что раздевайся. Всё равно ничего нового я уже не увижу. — Я бы не был так уверен. — Не кокетничай. Я её промою перекисью и наложу антисептик с антидотом. А внутрь сам примешь антидот. — Ладно уж. Если тебе так хочется — врачуй. — Сильно он тебя. Хорошо, что Гай-до вмешался. — Я и сам справился бы с пнутом, — возразил Паша. — Я как раз придумал хороший способ вырубить его. — Может быть. Но и ран у тебя могло стать больше. А оно нам не надо, правильно? *** — Алиса, а ты что, в самом деле собиралась остаться здесь? — А что мне оставалось, если бы я так и не превратилась в человека? — А меня домой собиралась отправить! — Я всего лишь последовала твоему примеру, Пашенька. Ты же тоже меня домой против моей воли хотел отправить. — Это месть? — Это просто единственно возможный вариант. Твоя смерть ничем мне не помогла бы. — А почему ты вообще не сразу превратилась в человека? Что это за задержка? — Сама не знаю. Но возможно, что из-за гормонов. — Каких гормонов? — Гай-до говорил, что ты не превращался в человека из-за того, что у тебя подскочил уровень тестостерона. Возможно, что причина задержки в моём превращении в том же самом. — Но с чего бы у тебя подскочить тестостерону? — У женщин тоже ведь есть андрогены. Возможно, что их уровень у меня подскочил от возбуждения перед несостоявшимся спариванием. Или от зрелища сражения пнутов-самцов. Ну, а потом уровень вернулся в норму — и я снова смогла превратиться в человека. — Да уж… Кстати, я безмерно рад, что нам удалось обойтись без спаривания. Я имею в виду — в виде пнутов. — Честно говоря, я тоже. — Тебе вообще не надо было идти на это. — Я не могла оставить тебя здесь. — Алис… я вот давно спросить хочу… — Так спроси. — А это правда? — Паша, что «это»? — То, что ты … говорила мне, когда я пнутом был? — Можно конкретнее? — Ну… про то, что собираешься рожать от меня. — А ты сам-то как думаешь? — Я не знаю, что и думать даже. — Паша, вот сейчас скажу ведь, что неправда. — Почему? — Чтобы не сомневался, что я могу лукавить в таких вопросах. — Значит, правда? — Конечно. — … А мне не говорила. — А зачем? — … Мне было бы приятно. — Ну, а я не знала, будет ли тебе приятно. Поэтому и не говорила. — Но теперь ведь сказала. — Так ситуация такая была. На грани. Вот и сказала. Ты же сам начал — рожай да рожай. Вот и вырвалось как-то само. — Алис… раз ты готова идти так далеко… может быть, сейчас выдашь хоть небольшой аванс? — Ты о чём? — Можно тебя обнять? — Только обнять? — Только. — Хорошо. Но только обнять. — Так удобно? — Да. Очень. — …Значит, только обнять? И ничего больше? — Ничего… — Ты же вообще рожать собираешься. — Но не сейчас же. — А когда? Когда меня снова почти потеряешь? — Посмотрим. …Ты говорил, что, если бы знал раньше о моём желании рожать от тебя, то что-то делал бы. — Угу. — А что ты делал бы? — Наверное, чаще и сильнее проявлял бы симпатию к тебе. Чтобы ты быстрее прониклась бы желанием согласиться на тактильные контакты… — И если бы я согласилась? — Тогда я поцеловал бы тебя. — Один раз? — Почему один? Не один. Много раз. Постоянно целовал бы тебя. — Зачем постоянно? — Так приятно же. — Откуда ты знаешь, что приятно? Ты же не пробовал. Или пробовал? — Не пробовал. Но это мне и так ясно. — Хочешь проверить предположение? — Больше жизни. — Тогда проверяй. — Ты уверена? — Когда мы не могли превратить тебя в человека, то я дала себе зарок — обязательно поцеловать тебя, если удастся спастись. — Я тоже. Решил, что обязательно добьюсь этого, если спасёмся. — Ты добился. *** — Спасибо, любимая. — Взаимно. Паш… знаешь, чего мне захотелось, когда мы целовались? — Нет. — Чтобы ты рассказал мне, как ты представлял себе наше спаривание. — Ого. Какие у тебя желания. — Ты же сам сказал, что представлял. Вот мне и интересно теперь. А когда ты целовал меня, то стало ещё интереснее. Если уж ты губы так целуешь. То как же ты можешь делать всё остальное… — А ты не сильно маленькая слушать такие рассказы? — Нет. — А секс тебе уже разрешили? — Пока не разрешили. — Ну вот. Значит маленькая. Вот когда разрешат — тогда и расскажу. И даже покажу, если захочешь. — А почему не сейчас-то? — Потому что, если я стану рассказывать, то захочу это и сделать. А тебе пока нельзя. А ещё нам некогда. Пора спасать наших динозавров.