***
Тик… так… тик… так… тик… так… Тихо. Где-то тикают часы — а здесь тихо. Лишь кровь стучит в ушах, словно волны прибоя, да сердце в груди глухо колотится от тяжёлого, липкого страха. Воздух здесь — прохладный и немного шершавый, с запахом чайных листьев. Больно даже посмотреть вокруг — стоит только попытаться разомкнуть веки, как глаза начинает неистово щипать, а взгляд теряется в бешенной пляске цветных пятен. Кружится голова, тошнит. Каждая попытка пошевелиться пронзает тело резкой, сухой болью, словно кто-то режет суставы ножом. Мысли рвутся, почти ни на чём не останавливаясь, гудят бесконечным пчелиным роем, в сознании — сумятица и неразбериха. Он чувствовал себя мёртвым, бездушным телом, сломанной куклой. И всё кругом было таким же — безмолвным, бессознательным, неживым. Мёртвое тиканье часов, застоявшийся запах старого чая, бессознательное метание пятен перед взором, грубая, нечеловеческая боль. Кругом — ни одного живого существа, всё умерло. И он, значит, тоже… Или всё-таки кто-то здесь есть? Ведь не могут же бездушные вещи плакать? Тем более так, испуганно, всхлипывая, бормоча про себя что-то дрожащим детским голосом. Этот звук, пусть и горестный, зато такой реальный, такой живой, словно заставил Нуара пересилить боль. Крепко зажмурившись, чтобы привыкнуть к напряжению, он открыл глаза. От солнечного света глаза резануло ещё сильнее, и на пару секунд Кот почти ослеп. Затем в застлавшей глаза белой мгле стали проступать очертания небольшой комнаты с плотно закрытой дверью. Сам Нуар лежал на кровати, придвинутой к одной из стен. Напротив неё было большое светлое окно, задёрнутое лёгкими шторами, а в дальнем углу смутно различался стул, на котором и сидел всхлипывающий, обхватив ноги руками и уткнувшись лбом в коленки. Сквозь занавески пробился солнечный луч, и Кот мигом узнал вспыхнувшие в его свете красно-рыжие косы, похожие на лисью шерсть. — Джинни, — услышав его слабый голос, малышка вздрогнула, испуганно поднимая заплаканные глаза. — Джинни, что с тобой? Почему ты плачешь? Столь быстрой перемены в настроении Нуар ещё никогда не видел. Вскочив так, что опрокинулся стул, Джинни бросилась к Коту на шею с радостным визгом: — Котя! — она приникла к нему всем своим худеньким, дрожащим тельцем. — Ты жив! Я так боялась, что ты умрёшь! — Ну, ну, ну, хватит, всё уже. Я живой, видишь? Всё хорошо, Джинь, — Адриан ласково взъерошил её волосы. Шум в сознании постепенно утихал, возвращалась способность ясно мыслить, а вместе с ней — и куча вопросов. — А что, собственно, со мной было. — Тебя покусала перловка. Её было много, и она была очень ядовитая. Мы ведь на ЙАшной стороне, а они свои перлы холят и лелеют, не то что нормальные авторы. Так что я прям стесняюсь даже думать, что ты там увидел… — А перлы — это вообще что? — быстро спросил Адриан, пытаясь не вспоминать дикие видения. — Всякая бяка. Это когда народ опечатался или предложение склеил неправильно, и вроде бы у фразы должно быть нормальное значение, а получается такой бред… например «купить сову» и «курить сову» — ну, понимаешь, да? Эти штуки становятся такими растениями, а их яд заставляет видеть искажённый смысл таких фраз… — Понятно, — вот тебе и сила грамотности. Значит, во всём этом ужасе виноваты всего лишь ошибки?! — А где все наши? — Наши… ой, надо ж их позвать! Я мигом! Джинни вскочила с кровати и, распахнув дверь, молнией вылетела из комнаты. От грохота её сандалий по полу, казалось, сотрясался весь дом, а её голосок по громкости не уступал пожарной сирене: — Ура, народ! Котя в себя пришёл! Теперь загрохотали уже несколько пар ног, зашелестели за дверью возбуждённые голоса. Первой в комнату вновь влетела Джинни, за ней протиснулся Плагг, потом — Лис, взъерошенная и бледная, и наконец — незнакомая девушка невысокого роста с длинными, чуть въющимися тёмно-русыми волосами. Адриан даже не успел к ней приглядеться, как Лис тут же бросилась его обнимать: — Нуарочка! Жив! — она крепко обняла его, прижимая к себе. Кот неловко коснулся её рук, мягко пытаясь сбросить их со своих плеч: — Ну всё, Лис, х-хватит, ты меня задушишь сейчас… — Правда, Лисица, отвали. Ему лежать спокойно надо, а ты его тискаешь. — проговорила незнакомка, осторожно отстраняя Лис от Нуара. Та стыдливо опустила глаза. — Ох, Адриан, друг ты мой родной! — Плагг обхватил крошечными лапками шею Кота. — Как же я рад, что ты не умер! Если б ты только знал, чем меня тут кормят… — Жив, значит, братец Кот… — незнакомая девушка осторожно присела на край кровати, устремляя на него пристальный взгляд ярко-зелёных глаз. Заметив некоторое недоумение в выражении лица Нуара, она тут же поспешила представиться. — Я, кстати, Кэт. Давняя напарница Лис по части фикрайтерства. Она мне рассказала о вашей ситуации. Признаюсь, если б не видела наяву, ни за что не поверила бы! — Во что? — В то, что Кот Нуар, величайший герой всея Парижа, так неосторожно влез в ЙАшкину перловку. В то, что Лисица, одна из самых ярых его фанаток, забыла предупредить его об опасности. И в то, что именно мне выпала честь всё это разрулить. — Мы так за тебя испугались, ты не представляешь! Четыре часа без сознания лежал, мы думали, всё совсем плохо… — вставила Лис, нервно теребя ворот толстовки. — Ч-четыре часа?! — в сознании Адриана заскреблось неясное беспокойство. — Нет, всё совсем не п-плохо. Я вполне хорошо себя ч-чувствую… — он попытался было встать, но не тут-то было! Кэт проворно уложила его обратно: — Лежать! Тебе нельзя вставать сейчас! Для начала нужно вытравить из организма хотя бы большую часть яда. — А с-сколько это займёт? — Сейчас скажу… — Кэт отвернулась и принялась что-то бормотать под нос, загибая и разгибая пальцы. Затем, как-то странно вздохнув, она вновь развернулась к Нуару. — Ну, денёк ещё придётся полежать. — С-сколько?! — неясная тревога заточила сильнее. — Но мне н-нельзя терять столько времени! Я х-хорошо себя чувствую, п-правда! — «П-правда» — передразнила Кэт — Ты даже выговорить это нормально не можешь. Нет уж, будешь отлёживаться тут, как миленький. — Но… — Адриан жалостливо глянул на Лис и Джинни, но ни та, ни другая не выразила сожаления. — Слушай, Кот… — протянула наконец Лис — Ты не думай, мы всё объяснили Кэт, всё рассказали. Она тоже фанат вашего мультика и прекрасно всё понимает. Но нам нельзя никуда идти сейчас, пока тебе плохо. Потерпишь денёк, ничего страшного же… — Как это «ничего страшного»?! — резкое волнение словно скрутило всё внутри, заставляя голос напрячься — Мы не должны терять время! ЛедиБаг… она же там, одна! Я не могу бросить её… — И не бросишь! — голос Кэт был твёрд, как сталь. — Завтра к полудню выйдете, как раз отдохнувшие будете, свеженькие. Отсюда до замка Марти Стью где-то полдня чесать, если бодрым шагом. Ничего не случится! — Ладно… — устало подчинился Адриан. В голове раз за разом прокручивался тот странный, пугающий сон, но рассказать его он не решался — не поймут. Скажут, что это просто сон, и нечего так волноваться. Лис улыбнулась и ласково взъерошила волосы Кота: — Вот и славненько! Мы пойдём тогда вниз, чаи гонять, если что-то нужно — зови. Плагг с тобой будет на всякий пожарный. — Хорошо-хорошо… — Адриан вновь откинулся на подушку и прикрыл глаза. Решив, что на этом разговор можно закончить, Джинни, Лис и Кэт по одной выпорхнули из комнаты, прикрыв дверь. Некоторое время в воздухе висело молчание. — И всё-таки мне кажется, что они правы! — резко заявил наконец Плагг. — Не понимаю, чего ты ерепенился-то?! — И не поймёшь… — Адриан нахмурился и отвернулся к стенке. — А вдруг получится? Рассказывай давай! — В общем, пока я тут лежал без сознания, мне приснилось… — Приснилось? И только-то?! Это ж просто глупый сон, плод больного воображения! — Да нет же! Это был не просто сон, я это чувствую. Это было словно бы видение, будто я видел то, что было в реальности! А я видел, что ЛедиБаг сейчас в страшной опасности, и я должен идти туда, идти сейчас же, понимаешь? — Что-то меня твоё «я чувствую» не очень убеждает… — Говорил же: не поймёшь! Плагг притих. Адриан уже почти не чувствовал скручивающей его прежде боли, ибо её место полностью заняло волнение, склизкое и ледяное, а с ним — и страшная обида. Кэт говорила, что до замка Марти Стью отсюда — полдня быстрым шагом. Это значит, они сегодня вечером могли бы уже быть там! А теперь придётся ждать сутки, целые сутки! Сколько времени будет упущено зря — целых двадцать четыре часа! Чтобы покалечить или убить человека, хватит и секунды… «Успокойся, Агрест, не надо думать о плохом! Вспомни что-нибудь хорошее, доброе…» — с этой мыслью Адриан зажмурил глаза ещё крепче, быстро перебирая в памяти все хорошие воспоминания. Но всплывала лишь одна картинка — хрупкая черноволосая девушка в облегающем алом наряде, замершая на фоне белого тумана. Снова будто посыпались с неба хрустальные дождинки, и тихий голос, чуть дрожа, прошептал:Ты — мои крылья, мой ангел-хранитель,
Она протянула ему руку и взглянула прямо в глаза. Но стоило Адриану только коснуться её тонких пальцев, как белая дымка вмиг почернела. Музыка оборвалась резко и зло, словно колокольчики все разом разбились о камень. Леди вскрикнула — испуганно, пронзительно, будто от внезапной боли — и исчезла, словно призрачное видение. Адриан рывком вскочил с кровати, не обращая внимания на пульсацию в висках и дрожащие ноги. — Плагг, я принял решение! — прошептал он твёрдо. Мелкий неохотно поднял голову: — Какое? Получить люлей от девочек за то, что встал без разрешения? — Нет. Мы уходим сейчас же. Плагг, превращаемся! — Плагг не успел даже пискнуть, как его затянуло в кольцо. Полыхнула белая вспышка, звук которой на фоне общей тишины показался слишком уж резким. Недомогания Кот уже почти не ощущал — его мысли были полностью захвачены тревогой за ЛедиБаг. Раздвинув занавески, Нуар с лёгкостью вскочил на подоконник и мягко, почти неслышно спрыгнул в кусты. Выбрался. Отряхнулся. Осторожно окинул взглядом местность. Затем, слегка приникнув к земле, дабы не быть замеченным, быстро стал продвигаться по краю перлового поля в сторону узорчатого замка на отдалённом холме.