Случайная неслучайность

Джастин весьма успешно на протяжении целого месяца избегает встреч с бывшим любовником. Льюис, конечно, пытается заговорить и в рабочее время, но омега на него не реагирует, а подловить где-нибудь верткого бухгалтера не получается. Деловая переписка ведется по внутренней почте, на ланч омега уходит куда-то, а вечером его забирает незнакомец в новеньком джипе. И потому, когда, наконец, Джеймс успевает вскочить в кабинку лифта к омеге, спешащему уйти с работы, он уже раздражен не на шутку. А учуяв запах другого альфы и вовсе окончательно обозляется. — Быстро же ты нашел мне замену! Хотя стоило ли удивляться, учитывая твое поспешное бегство с моей квартиры... Льюис еще что-то говорит, наверняка такое же оскорбительное и желчное, но Джастин его не слышит из-за шума в ушах. Сцепив зубы он старательно не вдыхает давящий сандал и молится, чтобы поскорее опустился лифт. Негромкое "динь" звучит хором небесных ангелов и омега выскакивает из лифта, едва двери расходятся в стороны, но не успевает сделать и пары шагов, как его руку стискивают в мощной альфьей хватке. — Я с тобой разговариваю! — рычит Джеймс, прожигая своим малахитовым взглядом. Джастин поднимает на него свои больные серые глаза, и разлепив почему-то пересохшие губы спрашивает: — Как там продвигается ваша помолвка с Гэри Томлинсоном? — надо же было узнать имя соперника, благо интернет дома есть безлимитный. Альфа непонимающе, слегка ошеломленно не него смотрит и медленно разжимает руку. — Что? Откуда ты... Омега засовывает в карман освобожденную конечность – завтра наверняка будут синяки – и отвернувшись от растерянного альфы выходит на улицу. Теодор, или Тедди Саммерс, младший из близнецов уже ждет его в своем джипе. А вечером Джастин разрешает себе расплакаться, в тишине одинокой спальни, где на окне сонно кивают головками герберы. Утром, к нему в гости наведывается еще и Эдди, радостно брызжущий во все стороны позитивом и в упор не обращающий внимания на покрасневшие глаза и слегка опухшее лицо брата. И Джастин ему за это бесконечно благодарен. — Па передает тебе большой привет и большой пирог! — прижмурив глаза, дует на свой чай довольный Эдвард, уминающий второй кусок вышеупомянутого пирога. — А еще просил перезвонить, он за тебя переживает. Мы все за тебя переживаем. Омега вздыхает и ерошит каштановые кудри на голове молодого альфы. Да, пора прекратить прятаться от мира и признать, что разбитое сердце не повод игнорировать семью. К тому же, кому как не папе сознаваться в своих бедах и ждать совета и утешения, ведь у папочки самые добрые глаза в мире и самая нежная улыбка. Раздумья прерываются громким взвизгом дверного звонка, и омега, вздрогнув от резкого звука, идет открывать. Следом увязывается брат: "ну а вдруг грабители?", и омега только еще раз вздыхает – он уже привык к этой гиперопеке, и даже перестал обижаться. И внезапно обнаружив за дверью Джеймса, вдруг очень рад, что за спиной урчит вопросом "Кто там?" шкафоподобный Эдди. — Вот значит как, — многозначительно тянет Льюис, оглядывая омегу, который разве что не сросся спиной со стоящим за ним мужчиной. — А я еще думал, что все слухи в офисе, что ты меняешь альф как перчатки, всего лишь обычный омежий трёп. От каждого обвинительного слова омега съеживается. Ему становится очень и очень больно. А еще очень обидно. Джастин открывает рот, чтобы ответить этому придурку как не следует приличному и воспитанному омеге, но не успевает. — Чё ты там вякнул?! — ревет разъяренным медведем Эдди, невесть когда выступивший вперед, и направляет свой немаленький кулак в лицо обидчику. Джеймс в последний момент уворачивается и явно собирается ответить. В узком коридорчике альфы сцепляются в яростный рычащий клубок, который то и дело со всей силы впечатывается в стены и успешно ломает тумбочку в маленькой прихожей. Джастин испуганно вскрикивает и несется на кухню. Благо, он не совсем поглупел, и понимает что просто так он этих "драчующихся" не разнимет. Поток ледяной воды выливается на головы альф и они застывают в нелепой позе, а затем медленно расцепляются. У Джеймса явно назревает шикарный фингал, а у Эдди ухо напоминает вареник с вишнями и с обоих течет на пол. Омега вздыхает, оглядывая живописные руины, которые когда-то были его аккуратной прихожей. — Эдди, иди домой, я сам здесь разберусь, — наконец решает он. — Но Джасси... — пытается возразить брат, явно намереваясь продолжить беседу с другим альфой. — Никаких но, вы и так уже наворотили, два идиота, — шипит взъярившийся в один момент Джастин. Льюис при этом морщится, но молчит, пытаясь на ощупь оценить тяжесть ущерба, нанесенного его физиономии. — Хорошо, — наконец соглашается Эдвард, а уже перед выходом оборачивается к бывшему противнику и обещает: — Еще раз скажешь такое про моего братишку и я тебе, гаду, язык отрежу и в задницу засуну. Понял? И от души хлопает дверью напоследок. Омега тоскливо вздыхает, оглядывая разрушения и предлагает Джеймсу пройти на кухню. — Дам тебе холодное на глаз приложить, а то в понедельник будешь перед советом акционеров щеголять синяком на пол-лица. Джеймс виновато глядит на него из-под пакета с мороженым зеленым горошком, пока Джастин убирает стол после завтрака. И затем, набравшись смелости, просит прощения. — Прости, я дурак, — с мукой в голосе выдает он и порывается обнять Джастина, роняя горошек. — Да, я это уже заметил, — ровно отвечает омега, увернувшись от протянутых рук и подбирая пакет с мороженным содержимым. Снова одаренный овощной прохладой, альфа замирает на стуле, понуро опустив голову. А потом начинает говорить. — Виноват сам, знаю. Я ведь думал – ты меня бросил... не ты первый, как говорится, вот и наговорил всякого... Да еще и родительские подначки по поводу неподходящей партии... — альфа не смотрит на Джастина, позвякивающего посудой в мойке. — Я даже не понимал, в чем дело, пока ты вчера не упомянул Томлинсона. Прямо ошарашил. Папа не единожды намекал на выгоду, случись мне на нем женится, но я в толк взять не мог, откуда то тебе об этом знать, и при чем тут помолвка? Уже потом, сложив два и два, я понял отчего па так злобствовал, когда я не пришел на обед, про который он клятвенно уверял, что напоминал, где меня хотели свести с этим Гэ-эри. Последнее имя альфа буквально выплевывает. И Джастин даже находит в себе силы удивится такой явной ненависти, или что это такое было, но все равно не оборачивается, продолжая бездумно протирать тряпочкой стол рядом с раковиной. — Откуда я мог знать, что папа совсем одуреет от этого своего желания соединить наши семьи? — риторический вопрос повисает в кухне, и альфа продолжает — Я просто сказал ему, что согласен придти на ужин и посмотреть на этого чертового претендента! А он вместе со своим дружком Лэсли Томлисоном уже распланировали куда гостей сажать на свадьбе будут! Джеймс сжимает кулаки, отбросив на стол пакет с подтаявшими зелеными зернами. Омега вздрагивает всем телом, обнимая себя за плечи. Сандал возвышается в его кухне, грозясь пробить потолок. — Но это было так давно, что я забыл об этом не-свидании... А потом в моей жизни появился ты. И мне показалось, что наконец-то все получится. Что у меня будет нормальная семья, нормальный любящий супруг, которого я тоже буду любить. Я даже кольцо купил, — глухо сообщает альфа, стукая дном маленькой коробочки о поверхность стола. Джастин медленно оборачивается и с непониманием в усталых серых глазах смотрит на красную бархатную безделушку, странно смотрящуюся в компании с солонкой и салфетницей. — Черт, все пошло наперекосяк! Я ведь тебя тогда винил, — Льюис пытается заглянуть в глаза омеге, сознаваясь в подозрениях. — Но все равно хотел поговорить и все прояснить между нами. К тому же эти слухи, что у тебя что ни день, то новый альфа, причем таких красавцев описывали, что я на ревность весь изошел, представляешь? У омеги срывается нервный смешок, и он закрывает глаза ладонями. Вот ведь удружили, три обалдуя. По-родственному удружили. — Это мои братья, я их попросил меня после работы домой отвозить. Фредди, Эдди и Тедди Саммерсы, — всхлипывает омега, чувствуя как к горлу подкатывает колючий комок. — Я идиот, прости меня, Джасси, пожалуйста, — умоляюще произносит альфа, подходя к Джастину, и отводя его руки от лица. — Мы оба идиоты, — соглашается омега, позволяя большим ладоням обхватить свои тонкие запястья. У него текут слезы, но в них нет горечи или обиды, это просто облегчение и радость переполняют его до самых краев и больше. Джеймс нежно целует каждый пальчик, а затем, наконец, прижимает к себе своего омегу, вновь с радостью вдыхая с ключиц тонкий аромат ярко-рыжих лепестков. Мощное сандаловое дерево бережно накрывает тенью ветвей нежные побеги настурции, укрывая ажурные цветочки от палящего солнца. А утром Джастин, посмеиваясь, замазывает шипящему альфе фингал своим тональным кремом.