Только змеи сбрасывают кожи, Чтоб душа старела и росла. Мы, увы, со змеями не схожи, Мы меняем души, не тела. Николай Гумилев
Глава 1. Отражение
Дождь беспощадно бил в окна, просясь внутрь. Тут и там расплывались огромные лужи, медленно, но верно подгребая под себя изъезженные пыльные дороги и смачивая носки и обувные подкладки прохожих. Из-за непрекращающегося ливня улицы в мгновение ока заполнились зонтами, а дорожное движение уменьшилось почти в два раза, но, даже несмотря на дурную погоду, жители небольшого городка Ливерра упорно продолжали свой путь, бодро топая по этим самым лужам. Светловолосый мальчуган весьма привлекательной наружности сидел у настежь открытого окна и задумчиво смотрел на это серое, мокрое великолепие воскресного утра. На вид ему было лет четырнадцать-пятнадцать, не больше, но в его больших зеленых глазах отражалась какая-то не по-детски глубокая печаль. Его милое личико не выражало абсолютно никаких эмоций, сам он сидел без малейшего движения, опустив голову на руки, аккуратно сложенные на широком подоконнике. Он выглядел каким-то неживым, ненастоящим, словно кем-то забытая кукла, и единственным, что вдыхало в него жизнь, являлись его глаза и тоска, затаившаяся в них. — Молодой господин, не сидите у открытого окна! — за спиной мальчика незаметно возник высокий темноволосый юноша с красивыми янтарными глазами. — Вы можете простудиться. Не думаю, что Ваш дядя это одобрит. Но, вопреки его мольбам и уговорам, мальчик не сдвинулся с места и все также с отсутствующим видом разглядывал мельтешащие по улицам зонты. — Как обычно не слушаетесь, — парень, по-видимому, являющийся прислугой, печально улыбнулся и не замедлил спросить: — Может, тогда хотя бы поедите? Уже второй час дня, а Вы даже не завтракали. Ответом снова послужила тишина. Тогда юноша слегка приподнялся на носочки и потянулся к створкам окна. Мальчонка тут же вцепился в рукав его рубашки, умоляюще заглядывая в глаза: мол, не трожь. — С того момента прошло чуть больше трех лет, а Вы до сих пор ведете себя, как ребенок, господин Оз, — вздохнул парень, послушно опуская руки. — Я и есть ребенок, — тихо отозвался Оз. Его голос был настолько слаб, что с легкостью мог сойти за шелест дождя или приглушенный шум города, доносившийся из окна. Чуть приподнявшись на локтях, Оз вновь поднял глаза на собеседника и, мгновенно переводя их на бороздки дождя, оставленные на оконном стекле, все также тихо произнес: — Интересно, что находится по ту сторону двери? Как ты думаешь, Гил? — А, Вы о тех странных словах доктора Лунетта? — проговорил Гил, явно что-то припоминая. И, напустив на лицо побольше пафоса, величественно процитировал мудрейшую речь семейного врача Безариусов: — «Жизнь и смерть всегда идут рука об руку, но даже между ними есть дверь. Это дверь в одну сторону: однажды ее открыв, обратно не закроешь». Так он, вроде, сказал? — Не думал, что ты запомнишь все с такой поразительной точностью, — хихикнул Оз, и на какой-то миг на его лице промелькнула жизненная тень. — Просто очень уж необычно это прозвучало, — не удержался от улыбки и Гил. Однако в следующую секунду янтарные глаза снова обеспокоенно забегали по юному хозяину. — Выбросьте эту дурь из головы, — посоветовал он. — Вам не стоит озадачивать себя подобными вещами. Безариус-младший грустно вздохнул, а затем, все еще разглядывая свое мутное отражение в стекле, с наигранной жизнерадостностью попросил сделать ему чаю. «Как же он ошибается, делая подобные выводы, — думал Оз, глядя на удаляющуюся спину Гилберта, — меня это касается, как никого другого. Но я не хочу заставлять его переживать за меня лишний раз. Пусть думает, что я в порядке». Обрадованный столь неожиданному проявлению аппетита, Гилберт поспешно исчез в дверях, оставляя господина в комнате совершенно одного. «Да, — размышлял тот, снова удобно устраивая голову на руках и сонно моргая, — пусть думает, что я в полном порядке».***
Оз проснулся от резкого запаха трав, что нещадно ударил в нос, явно не готовый к такому повороту событий. Медленно подняв голову и протерев заспанные глаза, он обнаружил, что створки окна были плотно закрыты, а рядом, на столе, дымился свежеприготовленный чай. «Вот мешало же ему это окно», — недовольно подумал Оз, осторожно обхватывая идеально-белую чашку, и уверенно отхлебнул рыжеватую жидкость. Тут же скривившись, как от зубной боли, и выплюнув все обратно. — Фу, что за гадость?! — воскликнул Оз, невольно вскакивая со стула. Опомнившись в последний момент, что на шум может вернуться Гилберт, Оз затих и вернулся за стол. Отодвинув чашку с противным варевом ромашки и мяты (а это были именно они), юный Безариус вновь развалился на столешнице и уставился на свое отражение в оконном стекле. Неизвестно как долго бы еще он так просидел, если бы от столь пристального изучения одних и тех же очертаний у паренька не начало рябить в глазах. Отражение тут же исказилось: волосы отчего-то стали еще светлее, глаза — темнее, а лицо — каким-то удивленным и незнакомым. «Неудивительно, что обман зрения пришел ко мне так скоро, — вздохнул Безариус, устало опуская на голову ладонь и взлохмачивая челку. Однако отражение этого действия не повторило. — Что?..» Оз рывком вскинул голову, однако ничего не изменилось. Он медленно поднял правую руку, затем левую, снова коснулся волос и даже высунул язык, однако отражение упорно не шевелилось. Все еще не понимая, в чем дело, мальчик осторожно приблизился к стеклу, положив ладони на его прохладную гладь. Темные глаза с настороженностью проследили за его движением. Не оторвались они от юного Безариуса, и когда тот осторожно надавил на ручку. К большому разочарованию Оза, окно не открылось. «Запер?!» — поразился он находчивости Гила, но снова попытался открыть форточку. Увидев, что действия мальчугана тщетны, «отражение» совершило какие-то манипуляции руками, и в следующий миг… из окна вылетели все стекла разом. Оз, никак не ожидавший от не совсем себя такой самодеятельности, с удивлением уставился на странное пепельноволосое создание, находящееся по ту сторону окна. При этом ему было глубоко фиолетово, что мимо с бешеной скорость пронеслась сотня мелких осколков, один из которых даже посмел задеть его щеку. Ранка тут же закровоточила, наверняка отзываясь режущей болью, но на лице Оза не дрогнул ни единый мускул. Сейчас он позабыл даже о Гиле, находившемся в соседней комнате и, скорее всего, прекрасно слышавшем весь этот шум. — Ты кто? — наконец пришел в себя Безариус. Незнакомец озадаченно моргнул алым глазом и слегка склонил голову набок. Затем, расплывшись в ехидной ухмылке, лукаво произнес: — Ответ зависит от тебя. Безариус непонимающе уставился на странного человека перед собой, не на шутку перепугавшись за свое самочувствие. «Я все еще сплю?» — растерянно думал он. Красноглазый с интересом наблюдал, как мальчик ущипнул себя за руку, тут же скривился от боли, а затем, немного постояв без каких-либо движений, озадаченно ощупал свой лоб, пробормотав при этом что-то вроде «Да нет, не горячий». — Этот странный танец… Это какой-то человеческий обычай? — наконец соизволил поинтересоваться столь неожиданный гость, явно имея в виду не только сии попытки Оза разобраться в своем состоянии, но и его недавние кривляния перед стеклом, символизирующие проверку на глюк. — Призыв дождя там какой-нибудь, например, или молитва в честь сладостей? — Молитва в честь чего?.. — удивленно приподнял бровь Безариус-младший. — Какой идиот будет молиться сладостям? Это же глупо. — Это глупо, лишь пока ты сам так считаешь, — загадочно улыбнулся красноглазый, слегка прикрывая подбородок руками, буквально утопающими в довольно-таки длинных рукавах его весьма странных для XXI века одеяний. Это необычное создание уже собиралось облокотиться о подоконник (как это сделал Оз), чтобы их лица были друг напротив друга и у них появилась возможность разглядеть свои «отражения» получше, как вдруг квартиру Безариусов разрезал чей-то удивленный возглас. Даже, в какой-то степени, напуганный. — Окно, — только и сказал Гилберт с отвисшей челюстью, пораженно стоя в открытых дверях. Вид у него был заспанный и, даже несмотря на глубокий шок, немного отрешенный. Ощущение было такое, будто он все еще витал где-то в своих сновидениях. Незнакомец же отнесся к столь неожиданному пополнению в их скромном кругу довольно странно: сначала с некоторым недоверием разглядывал вошедшего, затем ухмыльнулся краем губ и хитро сощурил алые глазки. Однако сие странное проявление чувств, увы, осталось незамеченным. Ибо оба обитателя сей скромной квартирки на данный момент были слишком заняты своими собственными переживаниями. — Гил! Гил, смотри! — Оз на всех парах бросился к Гилберту и, ухватившись за край его рубашки, принялся активно жестикулировать и тыкать в сторону окна: — Гил, ты его ви… — ЧТО С ВАШИМ ЛИЦОМ?! — Э-э-э? — Оз непонимающе заморгал, когда его больно схватили за плечи и хорошенько встряхнули. После чего осторожно коснулся своей щеки и посмотрел на ладонь. Тонкая струйка крови игриво растеклась по пальцам и щедро капнула на пушистый персиковый ковер. — Мы должны немедленно обработать Вашу рану! — заявил Гилберт и уволок своего господина неизвестно куда прежде, чем тот это осознал. «Исчез?» — растерянно подумал юный Безариус, глядя на медленно отдаляющееся от него опустевшее окно, тюль и шторы которого одиноко развевались на ветру.***
— Ты и правда его не видел? — разочарованно протянул Оз, когда Гил, обработав его царапину, наконец завершил свою работу приклеиванием пластыря. — Совершенно точно, юный господин, — согласно кивнул Гил. «Значит, все же привиделось? — расстроенно вздохнул Оз. И, подобрав с пола оброненные в спешке бинты, которые ему так и не пригодились, молча прошествовал в комнату Гила: было решено, что до приезда стекольщиков в своей комнате он не останется, ”чтобы его случайно не продуло“ (слепая забота Гила). — Странные же мне типы мерещатся…»***
— Ну и какого лешего ты здесь забыл? — понуро поинтересовался Гилберт, едва молодой господин покинул пределы кухни. — Я с тобой разговариваю, безымянный демон, — недовольно добавил он после невежливого молчания в ответ и рывком развернулся к камину. — О, так меня заметили? — миг — и из этого самого камина высунулась пыльная макушка. — Какая жалость. — Было бы глупо не заметить демона, даже не пытающегося скрыть свою ауру, — парировал Гилберт. — Ты так холоден со мной… — в притворной обиде надул губки незнакомец. В алых глазах щедро блеснули слезы. — Даже несмотря на то, что сам тоже являешься демоном. От этих слов Гилберт чуть заметно вздрогнул. — Чего тебе нужно от Оза? — тихо спросил он, когда немного успокоился. — Хочешь подписать с ним контракт, чтобы заполучить себе тело и имя? — О, так этого мальчика зовут Оз? — с милейшей улыбкой на лице и блаженно прикрытыми глазами на нем же переспросил безымянный. — Отвечай! Бестелесный демон с удивлением посмотрел на своего собрата. — Скажи… — медленно начал он, стараясь растягивать каждую букву. — Этот малец и правда так важен для тебя? Гил непонимающе изогнул брови, но тут же опомнился и вновь возобновил свои попытки призвать нежданного гостя к ответу: — Так за контрактом ты пришел, или нет?! — воскликнул он и для большей убедительности даже схватил демона за ворот куртки, которая явно была одета не то, что не по сезону, а даже не по веку. Незнакомец пронзил Гилберта ледяным взглядом, но вырываться не стал. — Нет, — холодно отозвался он, и в его словах чувственно заиграли нотки отвращения. — Ни за что в жизни не привяжу себя к человеку, как ты. — Что?.. — Гил растерянно разжал пальцы, наконец выпуская своего «пленника» на вполне себе законную свободу. — Я не… — Да на тебя смотреть тошно. С минуту оба молча смотрели друг на друга, не шевелясь. В воздухе так и витала аура враждебности. — Гил? — в дверном проеме показалась макушка Оза, и все споры отпали сами собой. Быстро спрятавшись за спиной Гилберта и шепнув ему на ухо нахальное «Не шевелись», красноглазый вполне успешно избежал встречи с младшим из Безариусов. — Там тебя к телефону зовут. «Черт! — выругался про себя Гил и с волнением покосился на свое правое плечо: — Если пойду сейчас, то Оз его увидит. А этого я допустить не мо…» — Что это ты там прячешь? — непонятно как, но Оз вдруг оказался совсем рядом. — О, — удивленно расширил глаза он, заглядывая за спину слуги и внимательно рассматривая это самое «что-то». — А, — отозвался не менее шокированный объект пристального наблюдения. Оба просто стояли и пялились друг на друга, не решаясь нарушить установившееся полное взаимопонимание. Даже Гилберт, мысленно уже раз десять повесивший одного блудного демона на его собственных рукавах, сейчас молча прикидывался Атлантом. — Ну… я пошел? — мило улыбнулся безымянный. И, прежде чем Безариус успел что-либо сообразить, ломанулся к окну. Какое-то время Оз молча смотрел на пустой оконный проем, пытаясь понять, насколько велика вероятность того, что у него началась паранойя, из-за которой ему теперь везде мерещатся странные альбиносы с алыми, как кровь, глазами. Тонкие занавески легко качнулись под задумчивым взглядом мальчика и вновь обмякли, будто никто и не нарушал их спокойствия совсем недавно, плавно спрыгивая с широкого подоконника.