Обнуление любви

      — Эй! Куда вы? — симпатичный паренек на вид примерно лет восемнадцати бежал следом за небольшой группой людей, состоящей из пяти человек, медленно, но уверенно шагавших в сторону выхода.       — Разве не ясно? — немного недовольным голосом спросил юноша с золотистыми волосами и обернулся. Его раскосые цветные глаза насмешливо сверкнули на солнце. — Мы идем обратно к Сакуре-тян!       — Что?.. — догонявший их юнец замер в недоумении. Казалось, такое известие шокировало его до глубины души. «Опять? — в панике думал он. — Но им же нельзя покидать Эдем! Они еще не…»       Тут на плечо парня плавно легла чья-то ладонь, весьма дружелюбно впившись ногтями в его кожу сквозь рубашку.       — Что-то не так? — холодно, но не без плохо скрываемой ухмылки поинтересовался пепельноволосый, сдавливая плечо несчастного еще крепче.       — Н-нет, — пискнул тот, сжимаясь в комочек от охватившего его ужаса.       — Хейке, отпусти уже его, — недовольно проворчал брюнет, облаченный во все черное, и хмуро глянул в сторону Масаоми.       — Хе-хе, — тихо рассмеялся тот, послушно разжимая пальцы. Почувствовав долгожданную свободу, парень стремглав попятился к стене. — Такое ощущение, что это ты Первый, а не я, — заметило «исчадие Ада», как окрестил его вышеупомянутый паренек. — Может, Эдем ошибся с выбором? А, Огами?       Но Огами не ответил. Вместо этого он продолжил свой нелегкий путь, конечным пунктом которого (на данный момент) являлся выход из сего мрачно и довольно прохладного помещения.       — Раз уж на то пошло, то Первым надо было ставить Юки, — мгновенно встрял беспечный Токи, который, как всегда, не чувствовал всей атмосферы. Темпоин вопросительно глянул на Токи, услышав свое имя.       — Меня и Вторым быть устраивает, — полусонным голосом отозвался он.       — А лучше всего было бы вообще меня выбрать… — продолжал вещать Фудживара, даже не замечая на себе насмешливых взглядов напарников.       — Тебя? Аха… аха… аха-ха-ха! — миг — и Хейке валялся на полу, мучимый приступом истеричного смеха. К нему тут же подбежала обеспокоенная такими резкими переменами в его поведении Руи. — Ах-ха-ха-ха-ха-ха! Ах-ха-ха-ха… ха… Да я тогда лучше сразу в отставку уйду.       — А что такого? — возмутился Фудживара, которому такое поведение Первого явно не пришлось по душе.       — Нет-нет, ничего, — сквозь смех сказал Масаоми, вытирая выступившие на глаза слезы и поднимаясь на ноги. Огами, успевший за это время преодолеть большую часть своего пути, раздраженно обернулся, бросая взгляд на эту «кучку идиотов», как он окрестил их про себя. Причем окрестил довольно давно: еще с самого своего появления в Эдеме.       — Вы еще не забыли, куда и зачем мы идем? — напомнил он, окинув напарников взглядом, полным бескрайнего недовольства.       Еще не совсем знакомый им юноша, который тоже отвлекся на происходящее, встрепенулся, вспомнив свою главную цель. Провожая задумчивым взглядом вновь возобновивших движение крушителей, он начал лихорадочно соображать, что делать дальше. Внезапно в его белесой голове созрел некий план. «Они же еще не знают, верно? — со странной ухмылкой на лице подумал он. — Может, стоит им рассказать?»       — Эм… — паренек неуверенно глянул на все также шумно, хоть и медленно, удаляющиеся затылки крушителей. — Вы сказали, что идете к той особенной девушке… Сакуракоджи, кажется?       Услышав знакомую фамилию, крушители чуть заметно вздрогнули и остановились. Да, давненько же они не виделись… Сколько уже прошло? Год? Два? Сакура их наверняка даже и не вспомнит. Но, как бы там ни было, теперь, когда они наконец снова могут вернуться и быть вместе, они ни за что не упустят этот шанс. Даже если она их и не вспомнит. А и правда, что тогда? Скорее всего, они, как и раньше, будут защищать ее от любых напастей. В том числе и от Эдема. Правда, теперь все уже будет не так, теперь все будет по-другому…       — Ну, да, — осторожно кивнул Токи, пытаясь сообразить, к чему клонит этот навязчивый пройдоха. Он очень скучал по Сакуре, и слышать ее имя от абсолютно постороннего человека было немного… неуютно, что ли?       — Вам не сказали? Она умерла два месяца назад.       — Что?! — в один голос воскликнули крушители, со скоростью света разворачиваясь к говорящему на все сто восемьдесят градусов. Казалось, какая-то незримая ниточка оборвалась внутри каждого. Сказать что-либо еще они просто не могли: мысли, лихорадочно проносившиеся в голове, не давали сосредоточиться и соображать нормально.       Первым пришел в себя Хейке.       — Ты что несешь?! — воскликнул он, чуть ли не вплотную приближаясь к парню, который уже успел триста раз пожалеть о сказанном. А все потому, что в следующую секунду прямо на его глазах начали твориться очень уж странные вещи: Огами, некоторое время постояв в позе а-ля «я статуя», рухнул сначала на колени, а потом на четвереньки, и уставился в пол пустым взглядом; Токи осел рядом с ним, не верящими глазами сверля обладателя сей ужасающей информации; Юки схватился за голову, отворачиваясь и попутно вытирая выступившие слезы, бормоча при этом про какого-то Нянмару; Руи и вовсе поддалась эмоциям и разревелась, перед этим предварительно разрумянившись.       — Скажи, что ты соврал! — снова заговорил… нет, скорее закричал Хейке. Его сильные руки непроизвольно схватили несчастного юношу за шиворот и приподняли над полом. И чего это он так взбесился? — Это же Эдем придумал, так? Чтобы мы никуда не ушли? Это же заслуга Эдема?! Отвечай!       Парень, которого трясли во все стороны подряд со скоростью света, грустно вздохнул. Хотелось бы ему, чтобы это было всего лишь уловкой правительства… Но нет, это правда. Самая настоящая правда. Только сейчас эмоциям поддаваться было нельзя. Ни ему, ни, тем более, им. Нельзя. Ни в коем случае. Нельзя…       — …Около двух месяцев назад в Эдем пришло известие об аварии, в которой погибли два человека, — на удивление спокойным голосом произнес парнишка, равнодушно разглядывая ботинки все еще трясущего его Масаоми. Едва тот заговорил, Хейке замер в ожидании какого-то чуда и принялся с жадностью впитывать каждое слово. Впрочем, как и остальные крушители. — Одной из погибших была Сакуракоджи Сакура, вне всяких сомнений.       От этих слов ситуация только ухудшилась. Последняя надежда оборвалась. Хейке безвольно разжал пальцы, уставившись в пространство ничего невидящими глазами. Уроненный самым наглым образом на довольно-таки твердый и, к тому же, холодный пол, паренек поспешил ретироваться от «этих чокнутых» как можно скорее. Куда угодно, лишь бы от них подальше. Но никто и не обратил внимания на быстро уползающую тушку. Сейчас до нее никому не было дела.       — Быть того не может, — выдохнул Токи, вытягивая ноги и с глупой улыбкой почесывая затылок. — Чтобы Сакура-тян — и умерла… Да ну! Не может такого быть! Он точно что-то напутал! Сакура-тян, она же… она…       — Да заткнись ты! И без тебя тошно, — Принц без всякого сочувствия треснула Фудживару по макушке.       — А сама-то! Ревешь в три ручья! — огрызнулся Токи, который уже давно мечтал переключиться на какую-нибудь другую тему. Однако все его мысли упорно возвращались к симпатичной, улыбчивой, но довольно боевой девушке с миндальными глазами и волосами того же цвета. Руи лишь поджала губы, чувствуя, что вот-вот снова разревется. Прямо на глазах у этих бесчувственных чурбанов. Хоть бы кто слезинку пустил… Нет же, сидят, в пустоту пялятся (Юки не в счет — он сразу же вытер слезы, чтобы их никто не увидел).       — Нянмару, — в который раз повторил Юки, разрезая образовавшуюся тишину. В его голосе слышалась плохо скрываемая боль. Казалось, он все еще не понимал, что произошло. Затем крушитель внимательным взглядом осмотрел ребят, изучая каждого из них, и, сделав пару маленьких вдохов, какие обычно делают, когда вот-вот начнут реветь, или же, наоборот, когда уже выревели целую реку, теперь пытаясь успокоиться, резко развернулся на одной ноге, схватился за голову, стиснув ее с немыслимой силой, и рванул к дверям.       — Стой! — тут же бросилась за ним Принц. — Ты куда?       — К Нянмару, — был ответ, и Хачиоджи замерла, переваривая полученную информацию. Огами болезненно содрогнулся, когда дверь за спиной их приятеля захлопнулась, эхом разнося грохот по просторному помещению, оттого же такому пустому и холодному. Теперь, после услышанного, находиться здесь стало еще невыносимее.       Рэй прижал левую руку к груди. Отчего-то там сейчас ныло и болело. Казалось, внутри образовалась некая дыра, которая беспощадно засасывала в себя все его чувства, оставляя место только боли и отчаянью. В глазах сверкнуло что-то отдаленно напоминающее слезы, но Огами Рэй никогда не являлся человеком, способным на подобное.       Внезапно Хейке, до этого довольно миленькой статуей стоявший где-то на задворках, начал подавать признаки жизни. Сначала он зашевелился, потом подошел к остальным крушителям, а затем произнес вот что:       — Думаю, Юки прав. Как бы там ни было, мы должны сами все проверить. Может, Эдем все же ошибся, или же ввести нас в заблуждение заранее входило в их планы.       — Думаешь… — начал было Токи, шагнув в сторону Первого, но тут же замолчал. Потому что в следующий миг он распластался на полу морской звездочкой. «Обнуление?» — спросите вы. Дайте-ка подумать… Нет.       — Огами, блин! Кто тебя просил на полу валяться?! — взревел Фудживара, на пути которого самым наглым образом оказался Рэй, и тут же уселся, устремив свой взор обратно к Хейке. Атмосфера «догадался-но-не-уверен» была безвозвратно утеряна.       — А сам-то? — очнулся наконец от своих тяжких мыслей Огами, вскакивая на ноги.       — Чего я? — вторил ему Токи, поднимаясь с не меньшей скоростью.       — Идем уже, — вздохнул Хейке и медленным шагом ленивого сорокалетнего холостяка поплелся к дверям. Крушителям не оставалось ничего другого, как последовать за Первым.       Пожалуй, наведаться в семью Сакуракоджи будет неплохой идеей. Наверно, даже самой наилучшей из всех возможных. Вот только… что, если все сказанное окажется правдой? Нет, нужно думать о лучшем. Ведь, как известно, надежда всегда умирает последней.

***

      — А-апчхи!       — Сакура, ну ты даешь, — захихикала Аоба, подавая подруге носовой платок. — Так и заболеть недолго.       — Да не заболею я! — возразила та, но все же приняла помощь заботливой подруги.       — Ну да, конечно, не болеющая ты наша, — ехидно заметила Аоба. — А в больнице два месяца назад, значит, я лежала?       — Тебе виднее, — равнодушно пожала плечами Сакуракоджи. Отчего-то в этот момент она вспомнила о своих давних друзьях-крушителях. Возможно, это потому, что последнее время она ведет себя точно так же, как Огами: такая же равнодушная и холодная. Интересно, как они там? Почему-то крушители для нее стали чем-то единым, неделимым. И теплым. Словно летнее солнышко. Странно… Быть может, это так сказывается одиночество? Уже ведь почти год прошел с их ухода. За это время столько всего произошло… Например, она попала в аварию, после которой еще долго отлеживалась в больнице. Хорошо хоть, что не пострадал никто. Правда, она слышала, что кто-то все же погиб, но ни родители, ни друзья в подробности не вдавались. Кто знает, почему? Быть может, они просто не хотели лишний раз травмировать ее и без того расшатанную психику?       Но то было когда-то. Сейчас же Сакуракоджи и Такацу направлялись в центр за покупками. Сегодня воскресенье, а значит, можно целый день провести в городе. Уроки уже давно были сделаны, так что беспокоиться абсолютно не о чем. Так почему бы не насладиться всем блаженством воскресенья по полной?       — Ну-ну, — лукаво улыбнулась Такацу. Она понимала: обижаться на Сакуру бессмысленно.       Тут внимание девушки привлек небольшой обувной магазинчик.       — О! Давай зайдем? А то я уже целую вечность собираюсь купить себе новые сапоги…       — …Чтобы потом они целую вечность пылились в шкафу, — закончила за подругу Сакура, невольно улыбнувшись при виде ее недовольной физиономии. Нет, все же до Огами ей еще далеко. Но разве это плохо?       — Много знать вредно, знаешь такое? — добавила Аоба с наигранной обидой и размашисто распахнула двери.       — Ну и куда ты уже так разогналась? — недовольно воскликнула Сакуракоджи, забегая в здание следом за подругой, которая явно была настроена разнести сегодня весь этот магазинчик к чертям собачьим. Если потребуется, конечно. Ну, или если она так ничего и не выберет. В общем, будущее сего строения уже предопределено в любом случае.       Едва дверь за спиной девушек закрылась, из-за поворота вышла небольшая группа людей. А, нет, всего-навсего крушителей. Все пятеро понуро шагали по тротуару, полностью погрузившись в какие-то свои очевидно весьма неутешительные мысли, так как никто из них даже не смотрел под ноги. Непонятная темная аура падала на их лица, словно тени, отбрасываемые деревьями. А может, это они и были?       — Куда теперь? — внезапно оживилась девушка с волосами цвета чистого небосвода, когда вся эта процессия дружно врезалась в подвернувшийся под ноги магазин. Да-да, тот самый магазин, в котором буквально пару секунд назад исчезла их, как они думали, погибшая подруга.       — Дом Нянмару в той стороне, — подал голос Юки, чьи алые волосы красиво развевались на ветру, а слух жадно вслушивался в окружающие их звуки (не без помощи кое-какой способности, конечно).       Внезапно лицо юноши изменилось, а глаза расширились. Среди всего этого разнообразия звуков городской жизни он улавливал что-то смутно знакомое. Слабо, но все же улавливал. Может ли быть, что это…       Он прислушался. Неровное дыхание, недовольный голос…       Парень в два прыжка оказался рядом со входом в обувную лавку. Но, едва его пальцы коснулись дверной ручки, Токи окликнул его с возмущением:       — Юки, блин! Где тебя черти носят? Идем уже!       — А… — только и ответил Темпоин. Рука послушно опустилась.       — Юки, сколько можно? — недовольно поинтересовалась Принц, когда некогда Третий, а ныне уже Второй код крушителей наконец воссоединился с остальными.       — Нянмару?.. — неуверенно пробормотал Юки, бросив напоследок еще один взгляд на магазин. И, заметив, что снова начинает отделяться от ребят, принялся их догонять.       Кто знает? Может, сама судьба свела их снова? Ведь разделила их тоже она. Но одно они знают наверняка: они не сдадутся. Потому что в их сердцах все еще теплится надежда. Надежда на лучшее будущее. Так пусть же тайные желания их сердец будут услышаны.