«In hac spe vivo»

Ночь принесла с собой еще один сон про Найджела, в этот раз сугубо эротического характера. Алистер метался по кровати, словно одержимый, стонал в голос. К утру постель была похожа на поле битвы. И вся мокрая от пота, семени и слез, которые он, взрослый, сильный, самостоятельный мужчина, не сумел сдержать, проснувшись после того, как выплеснулся на простыни. Мера терпения почти переполнилась, это было ясно. Дальше только будет хуже. К завтраку прилетел Най, принялся носиться, суматошно хлопать крыльями и что-то орать в голос, так что разобрать ничего было нельзя. Пришлось поймать его, аккуратно прижимая крылья, что было нелегко: массивная и очень сильная птица в состоянии почти истерики — это не только угроза переломать перья или даже крылья, но и серьезно ранить самого владельца. Однако второе Алистера уже не пугало. — Тише, мой пернатый друг, тише. Что ты? Что случилось? Тебя укусила гадюка? Подрался с патриархом? — Я нашел стар-р-рые кар-р-рты! Кар-р-рты! Как ты р-р-рисовал! Крррух! — О, мой Бог! Где? Алистер наскоро умылся, натянул сорочку и наплечник, усадил ворона на плечо и поспешил туда, куда тот указал. Най вывел его на заросшую мхом каменную площадку. — Кар-р-рта! Кар-р-рта! Смотр-р-ри! На плитах кар-р-рта! Все утро, а потом и день после завтрака и до обеда Алистер, опасаясь магией навредить древним камням, вручную отчищал площадку. Да, карта была та самая, но какое место мира она изображала, понятнее не становилось. Пометок не было и здесь, кроме двух едва заметных значков: один, в виде четырехлучевой звезды, отмечал место на побережье, второй, в виде спирали, в море. — Спр-р-роси стар-р-рших, — посоветовал Най, охотясь на луч солнца. — Патр-р-риар-р-рх мудр-р-р! — Хорошая идея. Но к патриарху с несчастным кроликом не подойдешь, — усмехнулся Ал. Он уже знал — старый ворон, огромный и словно присыпанный пеплом, когда-то был фамилиаром последнего владельца Кроу-Пика. Тот не был магом в полном смысле слова, скорее, именно медиумом — видел призраков и умел их изгонять. Это был дед супруги деда Найджела и Гарольда. — Надо пр-р-ринести оленя, — придумал Най. — Патр-р-иар-р-рх будет р-р-рад вниманию. — Оленя, говоришь? Что ж, тогда стоит отправиться на охоту. — Я люблю охотиться, давай поймаем оленя, патр-р-риар-р-рх все р-р-авно их не ест, а отдает нам всем. Алистер фыркнул: да, патриарх рода заботился о своей стае, как мог. Он тоже умел разговаривать, впрочем, как и любой кровно привязанный к человеку фамилиар. Алистеру он один раз сказал «Добрый день», после чего счел человека недостойным его особы. Впрочем, то, что один из стаи взял из рук человека обагренное кровью мясо и стал фамилиаром, он, кажется, одобрил. Видимо, чуял, что его дни сочтены: даже магически усиленные животные не могли прожить более полутора сотен лет, а возраст патриарха приближался к этой метке. — А где взять оленя? А ты умеешь ловить оленей? — не утихал Най. — Ловить — не умею, а вот поохотиться довелось несколько раз, вместе с Гарри. За глаза дядю он привык называть именно так, это домашнее, мягкое имя словно делало их родичами в самом деле, вызывало улыбку на губах. Най протестовать не стал, полетел выискивать добычу, которую потом Алистер убьет. А патриарх даст расклевать олений бок. Ал же вернулся переодеться в подходящую для охоты одежду и вооружиться. Увидеть у ворот замка священника он никак не ожидал. — Святой отец? Добрый день, — учтиво и чуть настороженно поздоровался он первым. — Добрый день, мистер Кроу. Мне нужно с вами поговорить. — Что ж, прошу, — Алистер жестом предложил ему пройти в замок, а там — в гостиную. — Чаю, сэр? — Нет, мы сразу же перейдем к делу, мистер Кроу. Маг приподнял бровь, предлагая переходить, раз уж священник не поленился притащиться аж к замку, да еще и в неурочное время и без договоренности с хозяином. — Это касается ваших… занятий, так их назовем. — Моих занятий? — вторая бровь взлетела к первой. — Это каких же? — Черной магии. Вам лучше прекратить этим заниматься, пока вас не обвинили в смерти виконта Эрлефа. — Вы ошибаетесь, — мягко, но непреклонно заявил Ал. — Никакой черной магией я не занимаюсь, а с родичами виконта у меня не будет никаких проблем. Вам ли не знать, как сильна бывает в человеке любовь, когда не видишь ни света, ни жизни без любимого человека? Он просто устал жить и не желал продолжать влачить существование без супруги. Это его и убило. — Братья из ордена Иисуса разберутся с этим, мистер Кроу. — Вы мне угрожаете? — все еще улыбаясь, поинтересовался маг. — На каком же основании? — Я никому не угрожаю, я лишь предупреждаю вас, мистер Кроу. Ваши игры с потусторонним не остались незамеченными. — Чушь. То, что я не посещаю мессы и не подхожу к причастию — не повод обвинять меня в подобных… вещах, — улыбка сошла с губ Алистера. — А теперь простите, я немного занят. — Свидетелей предостаточно, так что не отвертитесь. Всего вам доброго. Прощаться с ним Алистер не стал. Слова священника разозлили его и встревожили. Вступать в конфронтацию с иезуитами было заранее гиблым делом, из застенков этого ордена мало кто выходил живым, и Ал не собирался проверять, как отреагируют их дознаватели на то, что раны на нем затягиваются мгновенно. Ясно же, что весьма нехорошо. Но и бежать — значило расписаться в собственном признании вины. — Что же, святой отец, вы сами напросились, — сквозь зубы прошипел он, метнувшись в ритуальный зал. — Что ты собир-р-раешься делать? — встревожился Най. — Не убивать — точно. Но вот затереть в его памяти этот разговор и все подозрения… Да, это будет лучшим выходом. Пока он в самом деле не черканул письмецо иезуитам. — Хор-р-рошо! Думаю, это хор-р-рошо! Котел, травы, огонь. Вскоре в руках Ала в непрозрачном пузырьке побулькивало нужное зелье, помогающее магу облегчить проникновение в чужой разум и манипуляции с ним. И он отправился в деревню. Священник предавался молитвам, полностью поглощенный беседами с Богом. Алистер постоял у входа, привыкая к полумраку храма, полюбовался на коленопреклоненную фигуру. Отец Адриан был еще далеко не стар, скорее, возмутительно молод. И столь же возмутительно упрям в своем желании залезть, куда не следовало. Вот он закончил молиться, поднялся. — Знаете, я подумал, — Алистер двинулся к нему по проходу между скамей, — в чем-то вы правы, мне стоило уважать традиции веры и чаще посещать храм. — Мистер Кроу, приятно видеть, что вы, пусть и с запозданием, но снизошли до этого решения, — возликовал священник. — Так, может быть, примете мою исповедь в неурочный час? Алистеру не нужны были даже случайные свидетели, а кабинка для исповеди подходила для его намерения. Через фигурную деревянную решетку брызнуть зельем в лицо священника труда не составило. Отец Адриан уставился перед собой пустыми глазами, забыв, что именно говорил. Алистер выскользнул из кабинки и вошел в его часть исповедальни. Места было впритык, но ему и нужен был тесный контакт с жертвой внушения. — Смотри мне в глаза. Что ты знаешь об Алистере Кроу? — Чернокнижник. Хозяин старого мистического замка. — Откуда тебе известно о том, что он чернокнижник? — Слухи расходятся, на исповедь пришла дама. Просила прощения у Господа нашего за то, что прибегла к помощи чернокнижника. — Почему подумали именно на Алистера Кроу? — Потому что дама назвала его имя. Он помог ей встретиться с душой умершего брата. — Еще доказательства есть? Кто еще говорил тебе о хозяине Кроу-Пика? — Я навел справки в Лондоне. Мне он кажется неплохим человеком, но если он чернокнижник, его душу следует спасать. — Ты написал в Орден иезуитов? — Еще нет. Но уже подумываю. — А теперь забудь все, что ты слышал об Алистере Кроу, его занятиях и его отношении к чернокнижию, — приказал маг. — Алистер Кроу — обычный затворник, тяжело переживающий потерю близких, отчего он и выбрал Кроу-Пик своим домом. Это все, что ты знаешь и помнишь. — Бедный мистер Кроу… Нужно будет вместе с ним помолиться за души его близких. Ал прислушался, осторожно выскользнул из кабинки и вернулся в свою часть исповедальни, взмокший, как упавшая в пруд мышь. Щелкнул пальцами трижды, снимая внушение. — Да, святой отец, вы правы, мне не следует вести столь уединенный образ жизни. Но… я просто не могу и не хочу никого видеть. И даже редкие гости вызывают только тоску. А еще смерть моего друга… — он очень натурально всхлипнул, или, скорее, прерывисто вздохнул. — Бедный, бедный Александр! Он так любил свою жену, что не смог пережить эту утрату… — Господь посылает нам испытания, но щедро награждает за перенесенные невзгоды, — речь священника была обычной в подобных случаях. — Спасибо, что выслушали, святой отец. — Обращайтесь, если вам станет совсем невмоготу в одиночестве. — Думаю, я скоро уеду отсюда. Дядя не раз говорил, что мне стоило бы отправиться в путешествие, чтобы развеяться… Я подумываю последовать его совету. Я ведь был моряком, давно. В море нет времени предаваться тоске. — Будьте осторожны, мистер Кроу, пусть Господь хранит вас от Белых островов. — Белые острова? — заинтересовался Алистер. — Никогда не слышал. — Старая присказка, — слегка смутился священник. — Это что-то вроде земли, куда попадают души, которые не могут добраться до Господа, потому что море не отпускает их. — Это что-то… местное? Там, где я родился, говорили о Рундуке Дэви Джонса, будь он проклят. — Нет, это… Я не знаю, как вам объяснить. В Рундук проклятого Джонса попадают души погибших моряков, а на Белые острова корабли приплывают сами. Вы слышали легенду о призрачном корабле, капитан которого сошел с ума и запретил приставать к берегу в шторм? С тех пор корабль носит по волнам. Но наказание капитана было смягчено, раз в двадцать лет он может сойти на берег ровно на одну неделю. Говорят, что он нашел ту, что полюбила его всем сердцем, двадцать лет ждала на берегу, а затем взошла на его корабль. Но смертной женщине и проклятому капитану нельзя было долго быть вместе, тогда и появились Белые острова, откуда можно вернуться лишь на призрачном корабле. Говорят, жена того капитана так и живет там с мужем… — Вот как. Нет, я не слышал о таком корабле. Но я благодарен вам за историю. Знать бы еще, чего именно опасаться, чтобы не попасть на эти острова. Особого течения? Скал? Ветра? Может, водоворота? — он вспомнил значок спирали на каменной карте. — Водоворота. А возле вашего замка есть каменная карта, можете сами посмотреть. — Да я видел какие-то странные линии, но не признал очертаний берега в них. Никогда таких не видел. Священник усмехнулся: — О, тут есть одна небольшая хитрость. Дело в том, что каменная карта показывает те самые Белые острова. Удивительно, если б вы видели их… Создал эту карту сын капитана, вернувшийся в мир людей. Мальчика усыновила бездетная семья владельцев одного замка, так и появился на свет Ангус МакИгнир. — МакИгнир — это клан жены деда моего дяди, — уточнил Алистер, — кажется, так? — Да, именно так. Поэтому и существует карта. Ангус высек ее в память о родителях и своем доме. — Благодарю, святой отец, вы развеяли мою печаль, пусть и ненадолго, — Алистер улыбнулся и вышел из исповедальни. Най встретил его требованием оленя. — Друг мой, с твоими размерами ты мог бы и сам загнать и заклевать его, — наполовину возмущенно, наполовину весело сказал маг. — Но тащить не мог бы, — возразил ворон. — Ну, дотащить могу и я, — подал плечами Ал. — Сегодня охота явно отменяется, вечер уже, а я устал с этим внушением, как последняя собака. — Можем и завтр-р-а поймать оленя, можешь и пр-р-осто поговор-р-ить с патр-р-риар-рхом. — Думаю, бараний бок ему понравится не меньше, чем олений? Кстати, Най, наш не в меру ретивый слуга Господень поведал мне одну занятную историю. О неких Белых островах. — Белые остр-р-рова? Сказка, — отрезал ворон. — Однако Найджел не считал это сказкой, если рассматривал их карту и даже перерисовал ее себе. — Нужен кор-р-рабль и команда, не боящиеся пр-р-роклятья! — Или ничего о них не знающие. Нужно искать в Лондоне. В любом случае нам придется туда отправиться. Най не возражал, даже обрадовался. — Увидим Гар-р-ри? Меркантильная птица рассчитывала ограбить кухню. — Несомненно. Но не называй его Гарри, иначе лишишься хвоста, а он приобретет десяток новых красивых перьев для письма. — Он меня не поймает. У него милая жена, а птенцы будут? — Кстати, да. Спасибо, что напомнил! Алистер сорвался с места и рванул инспектировать запасы трав для зелий, облегчающих зачатие и беременность. Сварить их можно было заранее, сохранить под особыми чарами, точнее, в сундучке, на который оные были наложены, объяснив, как пользоваться. Ведь он может никогда больше не увидеть Гарольда и его Оливию. — Кррух, — озадачился Най и полетел в башню, проведать мудрого прадеда. Из своей зельеварни Алистер выбрался только через сутки. Знал за собой такую страсть — больше всего его манили алхимические тайны и преобразование элементов, нежели истинная магия. Та же Грань высасывала силы, словно вампир, сокращая годы жизни, впрочем, теперь она была ему не страшна, но все равно неприятна. Иногда он задумывался: кем был его прадед? Пират с именем, которое не дают простолюдинам, почему-то осевший в затерянной и никому не нужной деревушке? Беглый преступник благородной крови? О том, что деньги у прадеда были, говорил построенный им дом, большой и просторный. Но уже сын Алистера Кроу растранжирил и пропил все, что только мог, лишь чудом не лишившись дома. А внук довершил полное разорение семьи, настрогав кучу детей, но не заработав для их содержания ни монеты. — Вер-р-рнулся, — обрадовался Най, сразу же усевшись ему на плечо всем своим немалым весом. — Пр-р-ропал совсем! — Ох, ну и тяжел же ты, братец, — Ал пошатнулся. — Заработался я. Нужно согреть воды, принять ванну и поесть. И поспа-а-ать. — Пр-р-р-редок сказал, что на Белые остр-рова ведет водовор-рот! — Угу, вот только где его искать? Этого патриарх тебе не открыл? Ал натаскал из колодца воды в котел и разжег печь, терпеливо дожидаясь, пока прогорят дрова, чтоб разогреть вынутые с ледника припасы. — Вор-р-роны не летают в мор-ре. — Значит, будем искать на картах местного побережья указания. Легенда-то здешняя, значит и водоворот где-то здесь. Най принялся вместо ответа долбить клювом по куску мяса. Еда важнее всяких поисков. — Вот нетерпеливый, — рассмеялся Ал и отобрал кусок, чтобы нарезать его для ворона. — Не ел, волновался о тебе. Ты долго отсутствовал. Алистер погладил его. Най стал для него добрым другом и помощником, это куда больше, чем просто фамилиар и символ магической силы колдуна. — Сейчас поедим, спр-рошу у чаек, они могли видеть всякое в мор-ре. — Вы же не в ладах с этими крикливыми пернатыми? Най яростно долбанул кусок мяса, пробив вместе с ним и доску. — Ну-ну, тихо, — Ал откровенно потешался, глядя на распушившегося, как шар, утыканный перьями, ворона. Между стаей Кроу-Пика и чайками шла перманентная война. Вороны не терпели на своей территории морских хищниц, хотя замок нависал прямо над морем. Чайки же считали его своей территорией и нагло лезли в воздушное пространство. Иногда битвы кипели не на жизнь, а на смерть. Чайки проигрывали. Вороны не давали им спуску, нападая всей стаей. Хотя за то время, что Ал прожил в замке, несколько раз приходилось хоронить молоденьких воронят, заклеванных чайками до смерти. Чаек принимало море. — Я бы спр-росил альбатр-роса, но они тупые! — Спроси у поморника. Я видел пару, кажется, они поселились на Норт-Грейв. — Хор-р-ошо. А ты спи спокойно. Алистер кивнул, сунул в печь котелок с жарким и кашей, налил себе в бадью воды и быстро выкупался, поел как раз согревшееся к тому времени жаркое и убрел, задевая стены плечом, в свою комнату. Уснул он быстро, но от сновидений его усталость не спасла. « — Я знаю, где ты, — шептал он, выгибаясь под капитаном. — Я знаю, я найду тебя. — Я знаю, что найдешь, мы совсем рядом, — смеялся Найджел. — Най… Мой проклятый капитан, как же я соскучился! Во сне он видел себя все тем же мальчишкой, то вспоминая, что это сон, то забывая снова. — Мы скоро будем вместе, я обещаю. — Люблю тебя!» С этим стоном на устах он и проснулся, лежа поперек постели, снова мокрой и сбившейся. За окном опять кипел бой, в море валились подбитые чайки. В комнату влетел жирный комок перьев, опять заметался, истошно вопя и сшибая со стен картины. — Нашел! Ал накинул на него простыню, чтобы успокоить. — Тихо. Говори. — Водовор-р-рот р-р-рядом, водовор-р-рот в мор-р-ре! Сон еще не совсем покинул разум, иначе как объяснить то, что Ал пристально заглянул в его глаза: — Покажи! — и нырнул в абсолютно чуждый человеку разум. Сознание ворона напоминало обрывки сразу двадцати разных картинок, которые все время менялись. Однако глаза птицы смогли рассмотреть водоворот, возникающий как раз под скалами, где стоял замок. Вернее, призраки водоворота, то обозначающие его края, то снова пропадающие. Алистер едва вырвался из затягивающего безумия, твердо пообещав себе больше никогда так не делать. Потому что от этого было не слишком хорошо и Наю, он распластал крылья и часто дышал приоткрытым клювом. — Прости, друг мой, — повинился маг. — Дур-р-рак, — умирающим голосом обозвал его Най и накрылся крылом. — Правда, дурак. Ну, прости, — Ал потормошил его, уже всерьез перепугавшись за здоровье фамилиара. Най потребовал отнести его на руках на кухню, заявив, что только свежее мясо поможет ему вернуть силы. — Пернатый вымогатель! Най потребовал мясо еще и нарезать помельче. От сердца отлегло. Итак, теперь он знал, что ему делать. Корабль и команда не понадобятся: до водоворота можно доплыть и на обычной лодке, а там, главное, не потонуть и добраться до берегов. За привычными хлопотами и варкой зелий пролетели дни, оставшиеся до приезда четы Форест. Алистер собрал все, что могло ему понадобиться, запер и запечатал все ритуальные помещения замка, лишив его даже намека на какие-либо потусторонние силы или занятие владельца черной магией, сходил к воскресной мессе, заставив шептаться все население деревушки. Най переживал и не снимался с его плеча, словно боялся, что его оставят. Он и ночевал теперь, устраивая себе гнездо из волос мужчины, отчего тот наутро грязно ругался всеми, казалось бы, забытыми матросскими ругательствами. — Кррух, — Най сносил всю ругань и продолжал всюду следовать за Алистером, даже во время купания сидел на краю бадьи и угрюмо каркал. — Най, прекрати! Я тебя ни в коем случае не оставлю. Как же я буду без своего вернейшего друга? — Ал гладил его глянцевые перья, ерошил пух под крыльями и посмеивался над такими треволнениями ворона. — А вдр-р-руг? Я должен быть р-р-рядом! — Хорошо, но в храм со мной идти все равно не стоит. Боюсь, отец Адриан такого не потерпит. — Я буду ждать около пор-р-рога! — Договорились. Так что в этот раз ворон остался на улице, а Кроу вошел в церковь, немного опоздав к началу мессы, чем тотчас обратил на себя внимание людей. Проходить вперед он не стал, скромно опустился на свободное место на последней скамье. После окончания мессы священник сам подошел к нему. — Отрадно видеть, что вы все-таки стали больше посещать церковь, мистер Кроу. — Не то, чтобы в самом деле, — чуть заметно усмехнулся тот. — Я уезжаю. Бог знает, вернусь ли вообще, море непредсказуемо. — Буду надеяться, что вы все-таки вернетесь. Вы пришли лишь затем, чтобы попрощаться? — Наверное, — Алистер кивнул. — С мистером и миссис Форест я попрощаюсь на станции дилижансов. Больше мне и не с кем здесь… — Что ж, да хранит вас Господь в ваших странствиях, мистер Кроу. — Благодарю, святой отец. Я хотел бы оставить это у вас. Не спешите сжигать или объявлять это наследием колдуна, просто прочтите, — маг протянул священнику рукописную книгу в самодельном переплете. — Прощайте. Развернулся и быстро покинул церковь, не оглядываясь на замершего с книгой в руке отца Адриана. Он отдал ему копию книги рецептов, куда выписал только лекарственные зелья, с перечнем трав, что не считались черномагическими, и без пугающих ингредиентов. — Тепер-р-рь все дела завер-р-ршены? — Най сел на плечо Алистеру. — И мы поплывем в мор-р-е? — В Лондон, мой друг. А оттуда морем вернемся сюда, когда я куплю лодку. — Тогда в Лондон! В Лондон! Там чай и Гар-р-ри! Уехали они тем же днем. Когда Алистер прощался с Форестами на станции, уже готовый сесть в дилижанс, услышал крик отца Адриана: — Постойте! Погодите же! Мистер Кроу! — Что такое? — Алистер удивленно посмотрел на подбежавшего священника. Тот, запыхавшись от быстрого бега, совсем не приличествующего священнослужителю, вложил ему в ладонь простенький серебряный крест, украшенный небесно-голубым камнем. — Возьмите, вот… я… надеюсь, он защитит вас. Крест этот Алистер не единожды видел на самом священнике, как, впрочем, и все жители деревушки. — Это не совсем простой крест, — добавил отец Адриан. — А теперь вам и в самом деле пора. Ал кивнул, сжал крест в ладони и забрался в дилижанс, устраиваясь на узкой и жесткой лавке. Дверь захлопнули, возница щелкнул бичом, и экипаж, подскакивая на ухабах, покатил по разбитой колее в сторону Лондона. — Зачем он тебе? — Най сидел рядом на лавке и недовольно взмахивал крыльями. — Кто? — задумавшись, Алистер не понял вопроса. — Кр-р-рест, зачем тебе эта штука? — В нем есть что-то… какая-то магия. Но я не могу ее распознать. Приедем к Гарольду, попробую изучить чуть внимательнее. На шею крест он так и не повесил, завернул в платок и спрятал в саквояж. — А в мор-р-ре мы будем есть р-р-рыбу? А Найджел будет кор-р-рмить меня мышами? А если он мне не понр-р-равится? — Не дели неубитого кролика, мой пернатый друг, — усмехнулся Алистер. — Думаю, тот, чье имя ты носишь, тебе все же понравится. Он замечательный человек. Сильный, властный, строгий, но у него чуткое сердце. — Мы будем гулять вместе по остр-р-ровам… Или поплывем в мор-р-ре. Будем убивать чаек! Алистер рассмеялся, потрепал ворона по шее. — Поспи, мой воинственный. Путь предстоит долгий, ты и сам знаешь. Ворон спрятал голову под крыло и задремал. Его в жизни все радовало и устраивало. Впереди было путешествие по морю, Алистер должен был найти своего капитана и повеселеть. Не просто так, для видимости, а по-настоящему. Най не мог подобрать слов ни в человеческом языке, на котором научился говорить ради друга-хозяина, ни в вороньем, который был весьма образным. Он просто чувствовал, что сейчас Алистер, даже растягивая свой рот в той гримасе, что люди звали улыбкой, не чувствует радости. — Крррух, — Най выспался, запрыгнул на колени Алистеру. — Кррух, не гр-р-усти, мы его найдем. И почеши мне гр-р-рудь. Маг усмехнулся и принялся ласкать ворона.