***
Из-за застилающих глаза слез я видел лишь размытое пятно вместо отца, но судя по ощущениям, он полосовал меня ножом. Холодное лезвие неприятно касалось кожи, рисуя кровавые узоры порезов. Особенно глубокий был на внутренней стороне локтя. Я боялся, что отец вскрыл мне вены, хотя через несколько часов мне хотелось, чтобы он это сделал. Нож был очень острый, создавающий тонкие порезы. Теплая кровь текла, казалось, ручьями. Сознание постепенно покидало меня.***
Я задыхался. Как же было больно. Это нереально терпеть. Отец насиловал меня уже не первый раз за вечер. Каждое его движение приносило такую боль, что я бы кричал во весь голос, если бы в тот же момент Снегг не насиловал меня в рот. Они не подстраивались под темп друг друга, тем самым насаживая меня то на один член, то на другой. Внутренняя часть бедер была вся в крови. Вся. Мне казалось, что отец вот-вот порвет меня пополам. Как же он стонал, когда я содрогался от рыданий. Как можно быть таким извращенцем и садистом? Все, чего я хотел, был большой глоток воздуха, потому что нормально дышать было невозможно. Отец до синяков сжимал мои бедра, мял задницу. Как же это мерзко. Кончили они почти одновременно, Снегг чуть раньше. Меня вывернуло, как только он вышел из моего рта.***
Меня заставили выпить какое-то зелье. Сначала я думал, что они решили меня убить, но потом все мысли ушли на дальний план. Все началось с жуткой жажды и сильного першения в горле, потом перетекло в болезненные ощущения в грудной клетке, будто в неё метали копья. Боль вспыхивала точечно, то в одном месте, то в другом, но постепенно сливалась воедино. Далее начались судороги. Я не мог пошевелиться, мышцы не слушались меня. Самым ужасным были галлюцинации. Перед глазами всплывали жуткие образы, то отец с орудиями пыток в руках, то Снегг, то какие-то чудовища. Потом резко наступила тьма.***
И во всем этом был виноват Поттер. Я ненавидел его за это. Зачем этот тупой придурок начал допрашивать меня в коридоре, где мы могли встретить кого угодно? Зачем лезть человеку в душу, если он не хочет говорить, а тем более, если вы с ним враги? Да, я был благодарен за то, что гриффиндорец помог мне оба раза, но нанесение мази на рубцы не сравнится с тем, что мне пришлось пережить в ту ночь. Вспоминая то зелье, у меня по спине пробегали мурашки. Это было реально страшно, очень страшно. Я до утра пролежал на полу, не в силах пошевелиться, с дикой головной болью, тошнотой и жаждой. Своим желанием помочь, Поттер лишь подставил меня под очередное наказание, если эти пытки можно так назвать. Но именно Поттер прокрался ранним утром в кабинет декана, пока отец и Снегг спали, и вынес меня оттуда, прячась под мантией-невидимкой. Именно Поттер помог мне не умереть. Именно Поттер смывал с меня кровь и сперму теплой водой. Он что-то говорил мне, но смысл не доходил, сознание еще не до конца прояснилось. Стоять и передвигаться самостоятельно я не мог, поэтому Поттер держал меня свободной рукой, не позволяя упасть, пока мыл. POV Гарри Это было ужасно. Я не понимал, как можно довести человека до такого. На руке Малфоя был очень глубокий порез, который до сих пор кровоточил, чуть менее серьезный на ноге, не говоря уже об остальных, разбросанных по всему телу. На ягодицах и бедрах был один сплошной синяк фиолетово-черного цвета, скорее всего от очень долгой порки ремнем. Задница была порвана в нескольких местах. Под струями теплой воды Малфой постепенно успокаивался и расслаблялся, хоть по лицу и продолжали течь слезы. На мои слова он не реагировал. Драко был нереально худой. Я нес его, словно пушинку. Он весил около 55 килограмм при росте 175. Я винил себя. Не надо было лезть к нему в коридоре, нужно было выждать более удачный момент. Всю неделю мы старались вести себя как обычно, дерзко и колко по отношению друг к другу. Лишь встречаясь поздним вечером в Выручай-комнате, можно было снять маски. Я каждый день мазал ему рубцы, они почти зажили и вот все заново, только в несколько раз хуже. Всю неделю мы ночевали вместе в Выручай-комнате, спали на разных кроватях, но Драко просил полежать рядом с ним, пока он не заснет. Я ложился на край, беря его за руку и пытаясь разобраться в своих чувствах. Еще недавно мне хотелось лично довести Драко до того состояния, в котором он пребывал, унизить настолько, насколько это было возможно. А потом и не заметил, как влюбился в него. POV Драко Поттер помог мне вылезти из ванны, вернее просто взял меня на руки, перенося через каменный бортик. Он взял полотенце, все еще держа меня за талию свободной рукой. Я держался на стену, пытаясь стоять самостоятельно. Судя по тому, как осторожно Поттер промакивал мое лицо полотенцем и какие неприятные ощущение это вызывало, оно было разбито. Сквозь дикую головную боль я даже не чувствовал этого, пока коснулась ткань. Вытереть мне волосы он не смог, я зашипел от боли, потому что голова начала раскалываться еще сильнее. Тогда Поттер аккуратно провел полотенцем по моей шее, ключицам, груди. Вытер плечи, руки, стараясь не причинять лишней боли и осторожно промакивая воду вокруг ран. Несмотря на боль, мне все равно было стыдно, когда он собирал полотенцем капли воды с моего живота, опускаясь ниже. Я покраснел и был рад тому, что Поттер в тот момент не смотрел на мое лицо. Он опустился на колени, начав вытирать мне ноги. Я не привык к такой заботе и уж тем более не ожидал получить её от Поттера. Он даже вытер мне пальцы ног. Каждый. Медленно развернув меня лицом к стене, он провел полотенцем по моей спине, опускаясь на задницу. Теперь мне было не только стыдно, но и больно. Я попытался отстраниться, подавшись бедрами вперед, когда потоленце коснулось области между ягодиц, но Поттер притянул меня обратно. Мне было тяжело стоять, перед глазами все плыло. Отложив полотенце, Поттер отнес меня на кровать, положив на бок. Я поежился от боли, но обнаружил, что она немного уменьшилась, видимо, он добавил что-то в воду. Мне дико хотелось пить. Я попытался сказать об этом, но Поттер скорее догадался, чем понял, потому что вместо нормального предложения у меня получилось что-то нечленораздельное. Он поднес к моим губам стакан с холодной водой, приподнимая голову. Я пил большими глотками, мне сразу становилось легче. После четырех стаканов воды головная боль почти ушла. Поттер взял мою руку, еще раз промакнув порез, намазал его чем-то и забинтовал, проделав то же самое с ногой. Нанеся мазь на остальные порезы и синяки, особенно густым слоем на задницу, он приложил к моей голове лед. Стало значительно легче, но я все равно чувствовал дикую слабость, даже открыть глаза было тяжело. Поттер вытер мне лицо, видимо, слезы продолжали идти, хотя я их уже не чувствовал. Моя злость постепенно сменилась благодарностью. Я начал расслабляться, чувствуя себя в безопасности рядом с ним, и не заметил как уснул.