Правила и предписания

Ты возблагодарила небеса за две недели передышки между экзаменами на медицинском и архитектурном. Пусть выходило так, что у тебя сессия заканчивалась позже, чем у Сехуна, зато тебе было дано больше времени для подготовки к предметам, в которых ты была слаба. Сехун с родителями улетел в Америку на каникулы и должен был вернуться обратно за два дня до твоего отбытия в Париж. Друг пообещал тебе помочь собрать чемодан, ты же была совершенно уверена, что парень будет либо мешать, либо вообще бездельничать. Ты редко выходила из дома, разве что на учёбу и непосредственно на экзамены. Погода стала гораздо, гораздо холоднее, к твоему неудовольствию, а со всей этой экзаменационной гонкой ты, к тому же, плохо питалась. Ты стойко продержалась до самого конца сессии. Но со сдачей курсовой работы простуда тебя всё-таки подкосила. Ты провалялась в постели последние два дня: на улице было слишком морозно, чтобы вытащить тебя из уютного гнёздышка. До поездки в Париж оставалось всего пять дней, и ты очень надеялась, что к тому времени полностью выздоровеешь. Вот почему ты ненавидела зиму. Ты плохо переносила холодную погоду и легко заболевала. Если хоть одна зима пройдёт без твоего текущего носа, значит тебя уже давно нет на свете. Пока что ты собрала все материалы, которые требовались непосредственно по учебной программе. Оставались только всякие мелочи, вроде средств гигиены. Родители обменяли для тебя приличную сумму, которой ты могла распоряжаться в Париже, кроме того, у тебя была кредитная карточка, на всякий случай. Ты не только составила список вещей, которые тебе нужно было приобрести в столице Франции, но и изучила всевозможные памятники архитектуры, о которых могла зайти речь. Ты была очень довольна собой, в частности тем, что не поленилась и тщательно подготовилась. К тому же, после индивидуальных исследований ты понимала, чего от тебя ожидают и что тебе предстоит узнать. Твоя мама уже сложила лекарства и всё, что каждая мама считает нужным положить в чемодан, чтобы сделать его тяжелее. Ты ещё не упаковала свои вещи, но раз поездка была рассчитана на неделю, там и паковать будет нечего. Сехун, вернувшись в Корею субботним утром, сам пригласил себя в твой дом и протопал в твою комнату. С собой он принёс бумажный пакет, доверху наполненный сувенирами. Но, увидев тебя сопящей в постели, он решил, что пора тебе проснуться, чтобы отпраздновать его возвращение. Поэтому Сехун, будучи ярчайшим примером лучшего друга, о котором другим можно было только мечтать, поставил пакет на пол и принялся стягивать с тебя одеяло. Ты распахнула глаза. Несмотря на работу обогревателя, в комнате было прохладно. Виновник стоял с одеялом в руках и вредной лыбой на лице.  — Соскучилась?  — Верни одеяло, идиот.  — Так ты встречаешь лучшего друга, только что вернувшегося…  — Я серьёзно, Сехун, — проворчала ты устало, — я болею.  — А? — Сехун моментально отбросил своё игривое настроение и превратился в мамочку. — У тебя грипп? Температура есть? Всё как обычно? Как ты полетишь в Париж в таком состоянии? Я запрещаю тебе! — Нет, он был ещё хуже мамы. Ты закатила глаза и с тяжелым вздохом попросила:  — Одеяло. — Парень тут же укутал тебя в него как в кокон, и ты довольно выдохнула. Он сел на кровать рядом с тобой, ощупывая твой лоб тыльной стороной ладони. — Через два дня я буду в норме.  — Сколько ты уже проболела? — нахмурился он.  — Пару дней, — пробормотала ты, Сехун тем временем игрался с твоими волосами. Он прекрасно знал, как тебе это нравилось. Ты устроилась поуютнее под одеялом и прикрыла глаза. — Не знала, что ты вернёшься так рано.  — Я же говорил, что приду в одиннадцать, — Сехун закатил глаза. — Снова будешь спать? — Ты промычала в ответ нечто невразумительное. — Мне уйти?  — Мы оба знаем, что ты соскучился по мне, — пробормотала ты сонно и подняла край одеяла: — Можешь трогать мои волосы, пока я сплю. Сехун рассмеялся, но послушно забрался под одеяло. Он взял пульт от телевизор и сел, откинувшись на изголовье кровати. Левой рукой парень переключал каналы, а правой — успокаивающе перебирал твои волосы. Вскоре ты уснула. Когда ты проснулась, Сехуна в постели уже не было. Он перебирал твою одежду, вытягивая каждую вещь по одной, чтобы придирчиво осмотреть. Услышав копошение, твой лучший друг посмотрел в твою сторону и широко улыбнулся, увидев, что ты проснулась.  — Я привёз тебе кое-что из Америки, — он указал на пакет возле кровати. — Я соберу твои вещи. Иди глянь, что я тебе купил! Ты была удивлена, что Сехун и вправду помогал тебе. Наверное, всё потому, что ты болела, поэтому парень относился к тебе с вниманием. Ты села в кровати и потянулась через постель, чтобы подтащить пакет поближе. Ты опустила его себе на колени и взяла первую попавшую тебе в руки вещь. Пальцы схватили что-то пушистое, и ты потянула. Ей оказался чёрный шарф с рассыпанными по нему цветными пятнышками всех цветов радуги. Он был чудесным.  — Нравится? — с надеждой в голосе спросил Сехун. Ты кивнула, искренне ему улыбнувшись. — Я подумал, что ты можешь взять его с собой в Париж, поэтому купил. — Ты обмотала шарф вокруг шеи, и друг кивнул: — Тебе идёт, к тому же.  — Спасибо, Сехун, — пробормотала ты, уже чувствуя, как стала согреваться.  — Это ещё не всё, — и он указал подбородком на пакет. Ты в недоумении снова полезла в пакет. Он ездил только в одну страну, зачем же столько покупать для тебя? Ты вытащила два пакетика мармеладных конфет и плитку шоколада. Ты заглянула внутрь пакета на случай, не упустила ли чего. На самом дне лежала маленькая чёрная коробочка.  — Я ещё серьги купил, кстати. Хотя правильнее сказать моя мама. Она сказала, что они бы отлично на тебе смотрелись, — он пожал плечами. — Ну, я и купил.  — Ты поразительный, — рассмеялась ты, качая головой. — Столько всего привезти для одной-единственной девушки.  — Я ожидаю получить такой же пакет по твоему возвращению из Парижа. — Затем Сехун повернулся к тебе с двумя свитерами: один тёмно-бордового цвета, другой чёрного с высоким воротом. — Какой выберешь?  — Чёрный. Так прошёл весь оставшийся день: Сехун оказывал тебе посильную помощь в сборах и в процессе рассказывал о своей поездке в Соединённые Штаты. На следующий день друг пришёл опять, чтобы провести с тобой время перед вылетом, что должен был состояться утром. Твоё состояние не улучшилось. Сехун хотел, чтобы ты отказалась от своего места, но было уже слишком поздно. И ко всему прочему, ты везла с собой все необходимые лекарства, так что была в полной боевой готовности. Сехун заглянул и прямо перед отбытием в аэропорт. Твой отец в тот день работал, и парень помог спустить сумки и уложить их в машину твоей мамы. Ты стояла во дворе своего дома, ожидая, когда спустится мама, и Сехун составлял тебе компанию.  — Не забывай отдыхать и принимать лекарства, если станет хуже, — напомнил он тебе. Ты кивнула, и парень потуже затянул чёрный шарф на твоей шее. — Тепло одевайся и пиши мне, если будет вай-фай. Ходи всюду со своей группой и ни за что не отставай, поняла? Мне пропавшие лучшие друзья не нужны. Ты рассмеялась.  — Сехун, я ведь не ребёнок.  — Конечно нет. Но ведёшь себя именно так. — Получив хлопок по плечу, он посмеялся и обнял тебя. Он всё ещё смеялся, говоря: — Шучу же, дурочка. — Но в следующее мгновение парень посерьёзнел и затих, а потом прошептал тебе на ухо: — Мне снова придётся скучать по тебе. Не забывай писать, ладно?  — Да, мам, — ты закатила глаза и тем не менее обняла его в ответ.  — Выезжаем, а не то мы опоздаем! — твоя мама поспешно закрыла дом и стремительным шагом направилась к машине.  — Увидимся через семь дней, — ты напоследок обняла друга покрепче и отпустила. Сехун открыл для тебя дверцу автомобиля и пожелал:  — Счастливого пути. Мама везла тебя в аэропорт, всю дорогу жалуясь, как она будет по тебе скучать в твоё отсутствие. Ты была единственным ребёнком в семье, и это объясняло, почему родители до безумия тебя любили. Всю свою любовь они отдавали тебе, безраздельно, раз братьев и сестёр у тебя не было. Если вы расставались на несколько дней, твои родители переживали, ничего необычного. Когда в старшей школе у вас проводилась поездка в горы, твоя мама вела себя так, словно ты уехала на месяц за океан в место, где не было вай-фая. И всё же несмотря на избыточные переживания за тебя и испытываемый за них стыд, ты любила своих родителей. Когда вы прибыли в аэропорт — ты везла чемодан, а в руках твоей мамы была твоя сумка, — ты стала выискивать взглядом людей, которые бы выглядели как школьники на экскурсии. Ты заметила их рядом со стойкой регистрации авиакомпании, которой вы летели. Твоя мама знала, что ты уже взрослая и не обрадуешься, если она начнёт обращаться с тобой как с пятилетним ребёнком. Поэтому неподалёку от своей группы ты остановилась и попрощалась с ней. Твоя мама долго держала тебя в объятиях, и ты неожиданно загрустила и даже расстроилась, что уезжаешь, пусть и всего на неделю. Через десять минут ты покинула маму с тяжёлым сердцем, а та смотрела, как ты удаляешься. Ты оглянулась, помахала ей — в последний раз — и пошла прямиком к скоплению людей. Учитель Ким оказался среди них и сразу тебя узнал. Он улыбнулся и встретил тебя на полпути, чтобы подвести к группе. Другой преподаватель отметил тебя в списке. Ты пересчитала присутствующих и поняла, что трое отсутствовали.  — Мы ждём ещё двух студентов и преподавателя, — рассказал учитель Ким. — Потом мы сдадим багаж, получим талоны и расскажем о программе на неделю, пока будем ждать посадки на самолёт. — Ты кивнула, и мужчина похлопал тебя по плечу: — Тебе стоит подружиться с кем-нибудь до посадки.  — Не думаю, что мы найдём общий язык, — сказала ты честно. — Я и с одногруппниками плохо лажу.  — Почему?  — Я учусь на медицинском и мало что смыслю в архитектуре, — ты пожала плечами.  — О! — лицо учителя Кима посветлело, и он пробормотал себе под нос: — Значит ты и есть та самая студентка, о которой говорил Бэкхён… Этих слов ты уже не слышала, потому что увидела, как к группе преподавателей присоединился ещё один человек. Ты нахмурилась, когда сообразила, что им был учитель Бён. Более того, с чемоданом. Разве он не говорил, что не поедет? Что изменилось? Как тебе теперь рассказать об этом Сехуну? Учитель Ким проследил за направлением твоего взгляда и расплылся в широкой улыбке при виде своего друга. Отметившись в списке, который держал другой преподаватель, мужчина огляделся, пока не заметил учителя, стоявшего подле тебя. Он двинулся к вам.  — Я попал в пробку! — пожаловался он другу и покачал головой. Потом он повернулся к тебе с улыбкой: — Привет.  — Здравствуйте, — пробормотала ты.  — Ты какая-то бледная, — учитель Бён нахмурился, разглядывая твоё лицо. Учитель Ким повернулся к тебе, чтобы посмотреть на цвет твоей кожи.  — Я болею…  — Ты нормально перенесёшь полёт? — забеспокоился учитель Ким. — Температура есть? Ты соврала, покачав головой:  — Нет. Это обычная простуда.  — Взяла лекарства? — строго спросил учитель Бён. Ты кивнула:  — Да. Всё будет в порядке. — Чтобы перевести тему, ты спросила: — Я думала, вы сказали, что не поедете.  — Сын преподавателя, который должен был ехать с нами, был госпитализирован. Ему пришлось остаться с семьёй. Я его заменяю, — объяснил мужчина.  — Я навещал его сына в больнице. — Учитель Ким тяжело вздохнул: — Бедный ребёнок: положили с лёгочной инфекцией.  — Это плохо… Что говорят врачи? — Ты поймала на себе взгляд учителя Бёна, когда поинтересовалась самочувствием малыша, которого никогда не видела. Ты проигнорировала его.  — Ему просто нужно медицинское наблюдение, — ответил учитель Ким. Ты кивнула, испытывая облегчение. Ты знала, как тяжело маленькие дети переносят лёгочные заболевания. Пока преподаватели посвящали тебя в детали, подошли оставшиеся студенты. Тогда старший преподаватель собрал всю группу и рассказал о ваших следующих действиях.  — Сейчас мы сдадим багаж, а уже в зоне ожидания познакомимся друг с другом, и я подробно расскажу о том, что вас ждёт в Париже. Вы всей группой двинулись к стойке для регистрации после того, как один из преподавателей собрал ваши паспорта и чемоданы. Ты не отходила далеко от учителя Кима и учителя Бёна, раз они были единственными людьми, которых ты здесь знала. Пока вы ждали возвращения учителя с вашими посадочными талонами, преподаватели вовлекли тебя в разговор.  — Как прошли экзамены? — поинтересовался учитель Ким. Ты пожала плечами:  — Выматывающе.  — Могу поспорить, — он поморщился и кивнул. — Тебе сдавать в два раза больше, чем обычным студентам.  — Ты из-за этого заболела? — спросил учитель Бён, сдвинув брови.  — Холодная погода тоже сыграла роль… Сессия лишь один из факторов, — ты пожала плечами. — Когда мы вернёмся из Парижа, в Корее наверное уже выпадет первый снег.  — Да, в это время года становится только холоднее… Тебе следует позаботиться о своём здоровье, — посоветовал учитель Бён. — Больше отдыхай, теплее одевайся…  — Да, я знаю. Я даже взяла с собой карманные грелки. Учитель Бён издал смешок.  — Это хорошо, потому что я вряд ли бы с тобой поделился — слишком мало взял. Ты шутливо закатила глаза, и мужчины рассмеялись уже громче. Старший преподаватель вернулся с вашими посадочными талонами и раздал обратно все паспорта с билетами на самолёт. Вы направились в зал ожидания. У стойки регистрации собралась небольшая очередь, так как перевалило за полдень, а в это время всегда улетало много людей. Ваша группа из двадцати человек разделилась на четыре колонны. Учителю Киму, замыкавшему ваш ряд, пришлось встать в другую очередь, так как в этой вас уже было пятеро.  — Какое у тебя место? — затеял разговор учитель Бён, подавшись вперёд, чтобы ты лучше его слышала. Ты заглянула в билет и чуть отклонилась назад к мужчине, отвечая:  — 56А.  — Знаешь, я уже начинаю думать, что нас сводит сама судьба. Моё место рядом с тобой, — он засмеялся, и ты ощутила, как медленно плавишься при звуке хриплого смеха учителя. Вот только ты не просто ощущала, ты в прямом смысле слова таяла от тепла тела преподавателя, стоявшего позади тебя. — Ой-ёй… Ты хорошо себя чувствуешь? — учитель Бён выровнял тебя, опустив руку на твою талию. Ты понимала, что мужчина был осторожен в своих касаниях будучи твоим преподавателем, но даже так его ладонь лежала твёрдо. Ты кивнула и снова солгала во своё спасение:  — Просто в глазах потемнело. — Очередь продвинулась вперёд, и учитель мягко подтолкнул тебя в спину. Ты вспомнила, что надо бы выровняться. Пока вы стояли, ты спросила преподавателя: — Значит ваше место 56B?  — Да, — подтвердил он. — Похоже ты застряла со мной на двенадцать часов.  — Тогда вам придётся терпеть мой насморк, — ты постучала пальцем по своей переносице. — Нос заложило, и он течёт не переставая уже который день.  — Айгу… — проговорил мужчина воркующим голосом, но ты чувствовала, что он дразнил тебя. — Несчастный ребёнок. — Определённо дразнит. Ты ничего не успела ответить учителю, потому что одна из девушек, стоявших впереди тебя, обернулась:  — Учитель Бён, у нас будет время походить по магазинам в Париже? Ты отклонилась в сторону, чтобы они с преподавателем могли видеть друг друга. Чтобы не повышать голос, учитель Бён шагнул ближе.  — Да, вам будет отведено определённое количество времени на отдых, и вы сможете заниматься, чем пожелаете. — Мужчина бросил на тебя взгляд и пожал плечами: — Но точное расписание я не помню.  — Круто, — все три девушки перед тобой кивнули и вернулись к своему разговору. Вскоре ты приблизилась к началу очереди и терпеливо ждала, чтобы пройти таможню. Когда вся ваша группа собралась на другой стороне, вы двинулись к выходу на посадку. У вас оставалось сорок пять минут до посадки на самолёт, но вы всё равно зашли в зону ожидания. Вы сели рядом друг с другом в углу зала и внимательно слушали старшего преподавателя. Его звали учитель Йу, и он являлся старшим преподавателем по архитектурному дизайну. Остальные учителя тоже представились: господин Кан, госпожа Пак, господин Ким и господин Бён. Затем наступила очередь студентов, раз вас было всего пятнадцать и оставалось время.  — Теперь, когда мы все познакомились, — снова взял слово учитель Йу, когда последний студент замолчал, — я расскажу о нашей программе на эту неделю. В течение шести дней, то есть с понедельника по субботу, мы посетим известные памятники архитектуры, а также музеи. А последний день, наш единственный свободный день, мы проведём в Елисейских Полях. Раздались взволнованные шепотки. Елисейские Поля считаются очень популярным местом среди туристов в Париже, а с наступлением зимы и с украшенными гирляндами улицами там будет ещё красивее. Вдоль улиц там открыто множество магазинов и ресторанов, точь-в-точь как на фотографиях, которые ты видела в интернете!  — Я раздам каждому программки с расписанием в автобусе по дороге в наш отель, когда прибудем в Париж. Хорошо отдохните во время полёта, раз вы проведёте в воздухе целых двенадцать часов, — завершил свою речь учитель Йу. — У кого-нибудь остались вопросы? — Некоторые покачали головами, а другие просто молчали. — Учитель кивнул. — Замечательно. Осталось дождаться посадки на борт. Когда он отошёл к остальным преподавателям, студенты тут же принялись шумно переговариваться. Ты же набрала номер мамы. Та взяла трубку не сразу, будто была занята чем-то до твоего звонка.  — Мам, привет. Звоню, чтобы сказать, что мы ждём, когда объявят посадку на самолёт.  — Хорошо отдохни там, милая, — твоя мама была взволнована не меньше тебя. — И напиши мне, когда приземлитесь в Париже. Уж лучше я заплачу огромную сумму за звонок, чем буду волноваться, добралась ты или нет. И, пожалуйста, не забывай о своём здоровье, пока меня не будет рядом.  — Хорошо, хорошо. Женщина рассмеялась.  — Думаешь, я слишком много ворчу? Ладно-ладно, умолкаю. Просто не забывай о моих словах и береги себя. Я тебя люблю.  — Я тоже тебя люблю, — ответила ты. — Мне позвонить папе?  — Он сейчас, наверное, занят… — задумчиво проговорила она. Я сама позвоню ему позже. Не переживай.  — Спасибо, мам. — Завершив разговор с ней, ты набрала Сехуна. Друг ответил после двух гудков, как будто держал мобильный под рукой. — Привет. Жду, когда объявят посадку на самолёт, и угадай что?  — Что?  — Только прошу тебя, не злись, ладно? — Ты не стала дожидаться от него ответа и выпалила: — Учитель Бён едет с нами. — Ты прекрасно понимала, что реакция парня будет отрицательной, поэтому торопливо протараторила: — Но клянусь, учитель Бён очень хорошо ко мне относится, Сехун!  — Ты уже забыла, что он сказал тебе тогда на баскетбольной площадке? — прорычал друг в трубку.  — Это было для моего же блага! Может быть, если ты увидишь, как учитель разговаривает со мной теперь, ты применишь свои красные палочки на нём, а не на мне.  — Меня не будет рядом, если он снова начнёт тебя унижать. Я не смогу тебя защитить.  — Никто не будет меня унижать, — пробормотала ты. — Учитель Бён больше меня не унизит, Сехун, поверь. Кто-то опустился на свободное место возле тебя и требовательно протянул руку. Ты подняла глаза на её владельца и уставилась в лицо учителя Бёна.  — Дай мне переговорить с твоим парнем.  — Сехун, не отключайся… — Ты неуверенно затихла и протянула мобильный мужчине. Тот взял его и заговорил:  — Здравствуй, студент О Сехун. Говорит преподаватель Бён. Я знаю, что ты заботишься о своей девушке, поэтому знай, что я её не обижу. В тот раз я выразился резко, чтобы мои слова хоть как-то на неё подействовали. И, сам посуди, она изменилась. Кроме того, она болеет. И как её учитель я позабочусь о ней, поэтому за её здоровье можешь не волноваться. Это всё, что я хотел сказать, поэтому возвращаю ей трубку. Он отдал тебе телефон, и ты приняла его, глядя на учителя в новом свете. Через громкоговорители объявили посадку на ваш самолёт. В тот же момент Сехун ворчал в трубку:  — Я ему всё ещё не доверяю. — В ответ ты рассмеялась и зажала мобильный между ухом и плечом, чтобы взять свою сумку. Однако её уже подхватил учитель Бён и покачал головой, словно прося не беспокоиться об этом. Преподаватель махнул в сторону остальной группы, уже построившейся в линию для посадки, жестом показывая следовать за ними.  — Ты всегда подолгу держишь обиды, а это не самая лучшая черта. Вспомни тот раз, когда ты не разговаривал со мной целый месяц только потому, что мы…  — Плевать, — Сехун торопливо оборвал тебя. — Замолчи и не начинай об этом. Мне неловко. — Ты вновь засмеялась. В конце концов он сдался: — Ладно, только береги себя и не забудь позвонить мне по скайпу, когда будет время.  — Обязательно, — пообещала ты. — Мы уже выстроились на посадку.  — Да? Тогда счастливого полёта. Люблю, скучаю.  — Меня не будет всего неделю, Сехун, — с улыбкой сказала ты. — И я тоже тебя люблю. Вы попрощались, и ты наконец убрала телефон в карман. Учитель Бён повернулся к тебе с выразительным взглядом.  — Вы прямо сладкая парочка. Ты рассмеялась и протянула руку, чтобы забрать у мужчины свою сумку:  — Да что вы говорите.  — Всё нормально, я донесу. Мы всё равно сидим рядом. — Он со смешком продолжил: — Он так о тебе заботится.  — Ну, для лучшего друга… парня — это в порядке вещей, — быстро поправила себя ты и взмолилась про себя, чтобы преподаватель не заметил твоей оговорки. К счастью, всё обошлось, и учитель лишь кивнул с пониманием.  — Наверное ты права. Стюард повёл вас к вашим местам, и ты была несказанно рада, обнаружив, что будешь сидеть у окна. А ещё ты обнаружила, что у окна было только два кресла, вместо трёх, что означало соседство одного лишь учителя Бёна. И ты не могла определить, рада ты этому или нет. Преподаватель заговорил:  — Тебе что-нибудь нужно из твоей сумки? Если нет, я уберу её на полку. Сперва ты покачала головой, но потом кое-что вспомнила и ответила:  — Да, нужно, спасибо. Вы дошли до своих мест, и преподаватель остановился. Он положил руку на твою спину и мягко подтолкнул:  — Иди первой. — Ты торопливо пролезла на своё место, не желая задерживать остальных. Мужчина передал тебе сумку: — Держи. Доставай всё, что тебе нужно, чтобы я мог её убрать. Пока учитель убирал собственные вещи, ты полезла в свою сумку, чтобы найти большую упаковку бумажных носовых платков, которую брала с собой. Когда ты вытащила её, преподавателя тут же разобрал смех.  — Что? — ты бросила на него взгляд. — У меня простуда.  — Я молчу, — он сжал губы, всё ещё смеясь, и даже поднял руки в знак своей невиновности. Ты скорчила рожицу и, застегнув молнию, вернула учителю Бёну сумку. Тот взял её и, подтянувшись, убрал на полку. Разделавшись с багажом, он быстро проскользнул на своё место. Пока ты укладывала другую сумку под переднее сиденье, преподаватель снял своё пальто. Ты же оставила шарф на шее и также сняла пальто, только чтобы укрыться им. Вы молчали всё то время, что готовились к перелёту и устраивались поудобнее. Ты сняла сапоги, чтобы ноги могли отдохнуть, и заметила, что мужчина проделал то же самое. Когда вы оба пристегнулись, какое-то время вы сидели в тишине. Ты никогда не замечала за учителем Бёном особой разговорчивости и способности разбавлять молчание, зато ты выяснила это сейчас.  — Собираешься спать или будешь смотреть фильмы? — завёл он разговор.  — Скорее всего просплю большую часть пути, — пожала плечами ты. — Мне нужно будет принять лекарства после первого приёма пищи, а после них я становлюсь сонной.  — Ясно, — кивнул он, окидывая тебя взглядом. Ты сидела укрывшись собственным пальто и пледом сверху, тщательно подоткнув его под себя. — Ты настолько замёрзла? Дать тебе моё пальто? Ты посмотрела на преподавателя, всерьёз задумавшись. В самолётах всегда было довольно прохладно, а сейчас, к тому же, была зима, поэтому ты даже не сомневалась в том, что вскоре замёрзнешь. В ответ ты задала встречный вопрос: — Разве вы сами не будете его использовать? Вы тоже можете замёрзнуть. Он покачал головой и поспешно отстегнул ремни, доставая своё пальто.  — Нет-нет. Бери. Не хочу, чтобы ты превратилась в сосульку. — Мужчина сел обратно, и ты было вытащила руки из-под своего импровизированного кокона, чтобы забрать вещь, но учитель остановил тебя. — Не надо, я сам. Ты сидела не шевелясь и смотрела, как преподаватель укрывает тебя своим пальто из плотного тёплого материала серого цвета. Тебе тут же стало гораздо теплее. Только было это от трёх слоёв поверх твоего тела или же от головокружительной близости учителя Бёна, пока он тщательно закутывал тебя в своё пальто, ты не знала.