***
С наступлением утра закончился их безумный поход, и они достигли торфяников, граничащих с вулканическими пустошами. Но они ещё находились на территории Топесмрадов. - Кажется, я теперь понимаю, почему они называются Топесмрадами. – нарушил тишину Барден. - Почему? – без особого интереса спросила штарга. Она была всё это время напряжена, как пружина и маленькая разрядка ей была сейчас необходима. - Они живут у торфяников. Чуешь, как “смердит”? - с усмешкой пояснил Бард, - Это несколько неосторожно с их стороны, они же могут сильно пострадать, если торф загорится. Ох, ну и вонь, дышать нечем. Погоди минутку. – миссионер извлёк из своих пожитков платок и обмотал им лицо. Теперь отвратительный запах разлагающихся растений не так сильно врезался в нос. – Ну, всё, мы можем идти. - Не можем. – в голосе Нары слышались еле скрываемые раздражение и досада. Именно эти чувства у неё вызвали мелькнувшие среди кустарника шлемы-черепа Топесмрадов. . Как и предположила Нара, за ними послали погоню. Болотное племя вознамерилось отомстить убийцам Старейшего, чего бы им это ни стоило. И возглавлял их не кто иной, как сам вождь Каменный зуб. Такое дело без вождей не решается. - Это не миссия, а череда убийственных испытаний… - посетовал Барден. - И что нам теперь делать? - Я буду драться. – не колеблясь сказала Безрассудная. - Их гораздо больше, да они ещё свои брёвна прихватили! - указал миссионер на Детей Клёна. - Неважно. Бежать бесполезно, всё равно нагонят. – штарга решительно вытащила из ножен рыцарский меч, в сравнении с её бастардом он казался слишком коротким. Сказывались различия в размерах между людьми и штаргами. – Меч, я буду защищаться, если ты не хочешь смерти Бардена, помоги. – обратилась она к клинку. - Это не совсем так работает… Позволь, я покажу тебе, как это делают у нас в Аварамине. Преклони колени. – Нара недовольно пробурчала себе под нос, но послушалась. Прошлый раз, когда меч Родерика проявил свой характер, всё ещё давал о себе знать неприятным зудом на ладони. – Теперь закрой глаза и произноси за мной: “Лорды Света, направьте мою руку. Да не ранит она невиновного, но покарает нечестивца вашим гневом. Дайте быть вашим Воздаянием.”. – после этих слов, Барден посветил фонарём на меч, читая молитву защиты от злых сил и, благословив, позволил штарге встать. – Иди, и помни о своём обещании. Постарайся не убивать заблудших язычников без нужды. - Не могу этого обещать, Барден. Кровь прольётся. Их точно. – удивляясь самой себе, Нара не чувствовала привычного перед битвой задора и нарастающего гнева, что делал её Безрассудной, наоборот, душа была полна решимости и в то же время спокойствия. – Барден, ты не боишься смерти? – спросила она. - Каким бы ни был исход, всё уже давно предрешено Владыками и я не в силах повлиять на него, могу только смириться. – ответил миссионер, выглядел он действительно умиротворённо, словно он сейчас был в церкви на службе, а не посреди зловонного болота, окружённый Топесмрадами. – Смерть – лишь часть жизни, она ликует только миг, а после неё бесконечный Свет… - Человек колдун! Это он сжёг наших дедов и убил Старейшего. – указал на благословившего Нару миссионера Грах, - Вождь, нужно убить его первым и принести его сердце в жертву Отцу Клёну! - Я лично это сделаю. Дети, схватите чужачку, но не убивайте. Я хочу, чтобы она видела смерть колдуна! – приказал вождь Рабуш и древорожденные послушно бросились на Нару. - Ну, идите, слабаки! Я вам покажу силу Пеплокровной!!! – ответила им Безрассудная, с двумя мечами наперевес, устремившись противникам в лоб. Но её атака не возымела желаемого эффекта: полуторучник намертво застрял в деревянной шее одного из Детей. Нара пронзила его мечом Родерика, но и тот был схвачен в чреве изменённого штарги. – Ублюдок, чтоб тебя на дрова пустили! – разъярилась воительница и, схватив того за ветви-рога, с огромным усилием разорвала его голову надвое вместе с половиной туловища. Только после этого остальные Дети увидели в ней угрозу и решили-таки исполнить волю названного отца со всем требуемым от них рвением. Одним из побочных эффектов принятие сока древнего Клёна были неспешность и заторможенность мыслительной деятельности принявшего его, но зато какая сила взамен: способность мгновенно выращивать прямо на себе смертоносное оружие, пусть и деревянное, опутывать неприятеля корнями и заращивать почти любые раны! Хотя таких “счастливчиков” ждала судьба в итоге стать деревом… Из таких вот деревьев и состояла роща Старейшего. Топесмрады мстили не только за вепря, но и за своих родственников. Дети Клёна дружно опутали Нару, всё ещё пытающуюся окончательно разорвать их собрата, гибкими отростками из рук и поставили её на колени, чтобы было удобнее наблюдать за свершающейся местью Топесмрадов. Штарги неспешно окружили Бардена. Миссионер, стоя на коленях перед светильником, горячо молился Лордам Света о вразумлении дикарей и наставлении их на путь истинный. Один из охотников замахнулся копьём, чтобы пригвоздить человека за ногу к земле, но его оружие наткнулось на невидимый барьер. Он ударил сильнее, щит, окруживший Бардена, ярко вспыхнул и охотник с воем повалился на землю, схватившись за лицо. - Колдовство! Человек боится и колдует! Почуял смерть, бейте! УНИЧТОЖИМ КОЛДОВСТВО! ОТОМСТИМ ЗА СТАРЕЙШЕГО! – рявкнул Робуш и, подавая пример остальным, стал обрушивать свой топор на миссионера, в надежде пробить щит. Остальные последовали его примеру и один за другим повторяли судьбу собрата. Свет выжигал им глаза. – ВСТАВАЙТЕ, БЕЙТЕСЬ, СЛАБАКИ!!! – рычал на павших вождь. - Остановитесь, прошу вас! Не за доброе дело вы встали. – взывал к ним Барден, - Не губите себя во тьме, отступите, молю вас! – но его мольбы лишь ещё больше гневили обезумевших штарг, заставляя вкладывать в удары больше сил. – Владыки, простите их и помилуйте, они заблудились во тьме, осветите им путь к Вам! Пусть убьют меня, но не губите их. Любовь, Надежда, матерь Милосердие, смилуйтесь над неразумными детьми! – молил Бард своих богов, но они, как видно, решили по-своему. Вождь Робуш и немногие оставшиеся на ногах Топесмрады, с выженными от Света глазницами, невзирая на нестерпимую боль, продолжали безуспешно рубить барьер. Дети Клёна безучастно наблюдали за этой картиной. Один из них, тот, которого пыталась убить Нара, решил вытащить из себя застрявшее оружие воительницы. С извлечением бастарда проблем не возникло, а вот рыцарский меч незамедлительно загорелся, как только его взял за рукоять язычник, а вместе с ним вспыхнул и сам древорожденный. Огонь быстро перекинулся на других, они ослабили хватку и Безрассудная вырвалась. Воительница схватилась за рукоять меча Родерика и, упёршись ногой в горящего Сына Клёна, освободила клинок из телесного плена, подхватила свой полуторучник и кинулась на выручку Бардену. Случилось то, чего опасался Бард – торфяник загорелся. Штарга отпихнула вождя и, взвалив на плечо человека, предварительно убрав свой меч в ножны, помчалась прочь. Миссионер, рыдая, всё просил Лордов пощадить дикарей…***
Нара в очередной раз поблагодарила судьбу за то, что родилась больше штаргой, нежели человеком, пусть и не из арадов – самых выносливых и живучих штарг. С живой поклажей она преодолела марафон через торфяник, подгоняемая огнём. Толстый слой пепла и пыли под ногами, вместо хлюпающей жижи, ознаменовал победу над Топью. Она вышла, она выжила и не дала умереть человеку. Теперь она была дома, если вулканические Пустоши можно так назвать. Клан Пеплокровных, как и многие другие, был кочевым и надолго не задерживался на одном месте. Между кланами вечно происходили стычки за наиболее пригодные для стоянки места. Сильные вытесняли слабых, слабые в свою очередь создавали союзы и выбивали сильных, но затем бились уже между друг дружкой за клочок земли. Кланы, у которых имелись постоянные места пребывания, можно было пересчитать по пальцам. Клан Огненных Ящериц жил у самых вулканов и даже смогли приручить обитавших там стревятников-огнеплюев. Огненные Ящерицы были единственной ниточкой связывающей остальную Штаргу с лучшими кузнецами – кланом Отмеченных Железом, живущих прямо в недрах вулкана. Через Ящериц они обменивали оружие и доспехи на необходимые им вещи. Сёстры Льда не побоялись поселиться у подступов к Северным землям и активно охотится в них, храня строжайший матриархат, где мужчины являлись рабами. А вот клан Кровавый Оскал живой стеной и фортами отсёк южные рубежи Штарги от племён Даншали. И это немногие счастливчики, имевшие на военных советах большое влияние и, следовательно, богатую добычу. Безрассудная глубоко вдохнула в себя тяжёлый воздух родных Пустошей и бережно опустила Бардена на землю. Миссионер потерял сознание от пережитого ужаса, когда Топесмрады заживо сгорали, но всё пытались их нагнать и убить, ориентируясь на лязг доспехов воительницы. Нужно было передохнуть немного, а потом продолжить путь. До ночи хотелось бы отойти от Кровавой Топи как можно дальше, по возможности не нарваться на разведчиков других кланов, которые, несомненно, придут посмотреть, отчего над Топью стоит дым. У штарг, живущих на Пустошах, считалось бесчестным нападать на других во время охоты в Топи, или случайных встреч вне её. А вот бросить вызов и вынудить сражаться нет. Нара опасалась такого расклада – устала. Да и Барда могли обидеть, чего она очень не хотела. Штарги могли начать поединок из-за чего угодно, даже просто не уступить дорогу могло считаться вызовом. Причины дуэлей были самые разные, от банальной демонстрации своей силы окружающим и насильной приватизации имущества соперника до защиты чести семьи и клана. Такие выяснения отношений были единственными в Штарге, делились они условно на две категории: разногласия личные и клановые. Личные разногласия касались только двух поединщиков и, чаще всего, возникали из-за дележа добычи, либо это был плавный переход от дуэли словесной к дуэли оружейной. Личные, как правило, заканчивались, когда один из участников сдавался. Клановые уже серьёзней. Клан для штарги превыше всего, в том числе личной чести. Клановые споры решались поединками между сильнейшими воинами с обеих сторон, либо резни до последнего. Но все кланы с Пустоши объединялись под общие знамёна, когда наступало время для похода за данью на юг. Кланы выдвигали своих лучших воинов, а иногда даже следовали целиком. Только тогда они чувствовали себя единым народом, сметавшем врагов неудержимым натиском. Воительница немного посидела, переводя дух, и привела человека в чувство парой несильных оплеух. От столь бестактного обращения Барден быстро пришёл в себя. Выглядел он, мягко говоря, скверно. Весь помятый, ранние морщины у глаз, да и волосы уже начали седеть. Ужасы Топи долго будут преследовать его в страшных снах, будто без этого у него мало плохих воспоминаний. Хотя, испытания для душевного здоровья начались ещё раньше, когда миссию нарушила Нара. Неизвестно, как протекала бы его жизнь, если бы не вмешательство штарги. Может начал проповедовать веру в Лордов Света среди племён Даншали, или отправился в Эсмер. Но теперь он, избрав иной путь для распространения Света в мир, был в самом непригодном для людей месте обитания. Где его могли убить просто за то, что посмотрел штарге в глаза, или обронил лишнее слово. А с лаконичными жителями севера любое слово может оказаться лишним. - Они… все? – только и смог выговорить Барден. - Кто “они”? – переспросила Нара. - Топесмрады, они погибли? Выжил ли хоть кто-нибудь? – Барден надеялся, что штарга ответит утвердительно, но она только коротко мотнула головой. Миссионер от горечи спрятал лицо в ладонях. – Почему они так поступили? Зачем было губить себя? Бедные, заблудшие дети, как мне вас вымаливать? - Почему тебя беспокоит их смерть? – спросила Безрассудная, - Они хотели убить нас, о чём жалеть? - Нара, как ты не понимаешь? – Барден сел, - Они не ведают, что творят. Разве ты подняла руку на неразумного ребёнка? - Да, если бы он хотел убить меня. – штарга лениво прикрыла глаза, выслушивать очередные нотации от Бардена не было никакого желания. - Нара! Как? Как ты можешь такое даже помыслить?! – ужаснулся миссионер. – У тебя совсем совести нет? - Мы в Штарге, среди штарг. Здесь свои законы и своя жизнь. Единственная мера здесь – кровь. Пролей чужую, чтобы не пролилась твоя. – жёстко отрезала Нара, - Твои слова тут бессильны. Только проявив силу, ты сможешь заставить слушать себя других. - Нара, по меркам твоего народа, я слаб. Но… - Барден замялся, подбирая слова, - Но не мою силу я хочу показать, а Лордов Света. Ты и сама убедилась, на что они способны, пусть их сила и проявлялась пока только через предметы. Ты не увидела даже десятой части их могущества… - Какое дело мне до твоих богов, а им до меня? Этот вопрос тебе задаст любой штарга. – прервала его Нара. - Хороший вопрос, признаю. Он меня поставил в тупик. Хотя, если подумать. – миссионер минуту задумчиво теребил бородку, потом, просветлев лицом, ответил, - Мы всегда считали ваш народ идолопоклонниками и неотёсанными варварами, бичом остального мира, гнойным нарывом, достойным только чтобы раздавить его. Но, пообщавшись с тобой, я понял, как это всё ошибочно. Владыки желают всем нам лишь спасения. Спасения от той тьмы, в которую мы себя слепо ввергаем, поддаваясь нашим порокам. Владыки примут любое своё дитя, даже самое негодное, если оно искренне раскается. Понимаешь? - Какой мне прок от твоих богов? – Нара особым терпением никогда не славилась, а запутанная речь человека раздражало её ещё больше. - Они несут тебе спасение, Нара. Живительный Свет, который даст тебе победу над самым главным врагом в твоей жизни. – сказал Барден. - И кто этот враг? – штарга подняла бровь от удивления. - Ты. Твои страхи, злоба, слабость. Лорды сделают тебя сильной, они помогут тебе победить. – Барден хоть и пошёл на небольшую хитрость, говоря это, но, все же, опирался на личный опыт и труды почитаемых у него на родине священнослужителей, посвятивших всю свою жизнь Лордам Света. - Они помогут мне стать сильной? Хорошо. А они не обманут меня, как боги моих предков? – спросила Нара, помня из рассказов старших, как они рушили некогда величественные храмы богов огня и металла, которые, как считалось, покровительствовали Штарге. - Нет, не обманут, если ты будешь всецело им доверять. Это сложно, но возможно, уверовав и приняв их Свет в своё сердце. – Барден приложил сложенные руки к груди, умилившись, сиречь, почувствовав в своём сердце одновременно печаль от недостойности своей грешной натуры к принятию благодати Света и радость от даров, которые щедро посылались ему Владыками. Фонарь на поясе миссионера радостно засветился, словно уловив настроение владельца. - Я рада, что твои боги защищают тебя. - самым кощунственным образом вывела миссионера из сладостного состояния штарга, - Теперь я могу не отвлекаться, если нападут. - Защищают? Нет, что ты! - возразил, было, Бард, но быстро смекнул, о чем говорила Нара. - Если ты о том событии... Тогда Лорды явили на нас свою волю, не более. Хотели бы они, и все было бы по другому. Сегодня Владыки были благосклонны к нам и суровы к Топесмрадам. Бедные дети... - Они не дети, давно уже не дети. - сухо сказала Нара. - Душою, Нара, как и ты. - Бард грустно вздохнул, - Вы так беззащитны, беспомощны перед ужасной тьмой... Прошу, друг мой, позволь я сейчас помолюсь за них. У нас ведь есть немного времени? - Только немного. - согласилась воительница, - И без благовоний. Они могут привлечь ненужное внимание. - Хорошо, спасибо. - поблагодарил ее Барден, и встав на колени, поставил светильник лицом лорда Милосердия к себе, приступил к молитве. Он просил у Владыки прощения за то, что не сумел уберечь разгневанных штарг от убийства, и молил об беспрепятсвенном и легком пути для душ умерших к владениям вечного Света, куда по вере Аварамина попадают праведники после окончания земной жизни. После того как Барден воздал Топесмрадам все необходимые по его разумению почести, они тронулись в путь через Пустошь. Нара уверенно шагала по бесплодной земле, покрывающей большую часть обжитой Штарги. Но даже тут вездесущая Жизнь смогла пробиться сквозь скалы и вулканический пепел. Пока, правда, в лице растений из Топи, которые смогли приспособиться к столь суровым условиям. Например небольшой цветок с неприметным, как и его бутон, названием "пепельник", или клубневое ядовитое растение, прорастающее прямо в камне. Оба эти растения использовались штаргами для своих нужд. Пепельник использовался ими как обезболивающее. Болевой порог у штарг был очень высоким, но и у него имелись пределы. Когда боль от ран становилась невыносимой и грозила отвлечь во время похода, использовали настойку из семян пепельника: он сильно притуплял чувства, а при больших дозах мог ввести штаргу в состояние боевого транса. Откуда он уже не выходил живым - сердца не выдерживали нагрузки и останавливались. Но пока штарга жив он сражался, круша все на своем пути и забирая с собой на тот свет всех, кому не посчастливилось оказаться рядом. С клубнем-камнеточцем было проще: он еда. Штарги питались ими только когда есть было совсем нечего. Мораль такая - зазорно есть то, что ты не добыл мечом, а просто взял выросшее из под ног, как слабаки-людишки. остальные расы тоже открыли для себя полезные свойства пепельника, но, в силу отсутствия у них штаргского иммунитета и сопротивления ядам, пепельник действовал на них в очень малом количестве и, соответственно, намного сильнее. Проще говоря, часто вместо обезболивающего из него делали порошок, уводивший принявшего его в старну грез и наркотического опъянения. Барден немного поколебался, стоит ли срывать безумно дорогие на черном рынке Согакамма цветки, но, рассудив, что будет использовать его исключительно для своих лекарских нужд, сорвал и прямо на ходу смешал с толченными крылышками москита. Смесь была нужна чтобы немного снизить пагубный галлюциногенный эфект от цветка и добавить снотворный от крыльев. Вскоре судьба дала Барду возможность применить смесь на деле.***
Сегодня охота для Заха и Рыцка была сравнительно неудачной. Добычу в виде пылевого варана они добыли, но он сильно ранил их отца Керра, прокусив доспех на животе и хорошенько встряхнув штаргу. Мать велела им охранять раненого, пока она не позовет брата, чем дети и занимались, пока не увидели вышедших из-за скал человека и штаргу. На штарге не было знакомых клановых знаков, значит она потенциальный противник, может попытаться отобрать варана. Дети, не сговариваясь, обнажили оружие.***
- Нара, смотри, похоже там требуется наша помощь. - указал Барден на детей, вставших между ними и раненным отцом. - Не требуется. - холодно отозвалась Нара, мельком взглянув на лица Заха и Рыцка, которые, за неимением у молодняка шлемов, те скрыли за кусками ткани. - Они не хотят твоей помощи. - Нара! Я не могу просто пройти мимо нуждающегося. - Барден остановился неподалеку от юных штарг, всем видом показывая, что спорить с ним бесполезно. - Прошу, скажи им, что я хочу помочь. - Слушать не будут. - попыталась возразить Нара, но один только настойчивый взгляд миссионера лишил ее желания ему перечить. Она только раздраженно пробурчала и, сняв шлем, обратилась к детям. - Я Нара из клана Пеплокровных, а это Барден Регасон из Южных земель. Он целитель и хочет помочь. - Нам не нужна помощь чужаков! - огрызнулся Рыцк. - Да, проваливайте, пока мы вас не порубили! - поддакнул брату Зах. - Мне некогда возиться с мелюзгой. - процедила сквозь зубы Нара, - Или он ему помогает, или он сдохнет. Выбирайите. - Человек никогда не помогает штарге. - сказал Зах Рыцку. - Они бесчестные, они обманывают. А она наполовину человек, она тоже может обмануть. Хочет забрать добычу. - Согласен с тобой. Убьем их, защитим отца и добычу, поможем клану. - сказал Рыцк и братья без промедления бросились на Нару... Штарга без особого труда схватила детей за воротники и хорошенько втряхнула. - Не рыпайтесь, малявки! - рыкнула она, отбрасывая их к туше варана, освобождая тем самым для Бардена путь к раненому. Барден разочаровано покачал головой на действия Нары, но, видимо, в Штарге так было принято обращаться с детьми, и приступил к Керру. Штарга находился в полусознательном состоянии, слабо дышал и периодически откашливался кровью. Судя по бурым с пшеничными локонами волосам, он был из штарг-арадов, что немного обнадеживало, ведь арады самый живучий вид штарг. Челюсти варана перемешали внутренности в сплошную кровавую кашу. Миссионер внимательно осмотрел живот штарги, и начал было расчехлять свои инструменты, но яростный клич его прервал. К ним подоспели соклановцы детей и Керра в лице его жены и ее брата. Разъяренная мать накинулась на Нару, как только увидела, а вот брат без особых церемоний схватил человека за горло и поднял над головой, намереваясь сломать ему шею. Нара, не колеблясь, кинула в штаргу-мать Заха, детей она все это время держала, и, обнажив меч-бастард, угрожающе приблизила его лезвие к Рыцку. - Тронешь человека и твой выродок умрет. - крикнула она. Штарга замялся, но трепыхающегося Барда не отпустил. - Сначало умрет он, потом все вы, медленно. - продолжала Нара, с садисткой ухмылкой проведя лезвием по щеке Рыцка. Обычно так начинались переговоры. - Я голыми руками раскрою твою черепушку, полукровка! - зло прошипела мать, пряча за своей спиной Заха. - Замолчи, Геза. - осадил ее брат, и нехотя разжал руку, отчего Бард бухнулся наземь. Он хотел подняться, но сапог штарги впечатал его в пыль. - Зачем явилась сюда со своим рабом и напала на молодняк? С сильным противником справиться не можешь, трусиха? - Я могу дюжину таких как ты на лоскуты порезать. - не осталась в долгу Нара. - Не я напала, а они. Я шлем сняла, лицо показала. Человек хотел помочь твоему соклановцу. Он лекарь из Южных земель, хороший. - сказала она, убирая меч от Рыцка. - Лекарь? - штарга посмотрел на Барда и обратился к нему на грубом авараминском. - Лекарь? Муж сестра можешь помочь? - Постараюсь, только прошу, убери ногу, мне дышать нечем. - просипел Бард. Штарга с неохотой убрал ногу и помог ему встать. Затем снял шлем и представился. - Гурим Умелый, - потом указал на сестру, раненого и детей, - Геза Сильные руки, Керр Огнеглотатель, Зах и Рыцк. Все из клана Пустоземных. Отпусти Рыцка и представься. - сказал он Наре. - Живи пока, мелочь. - усмехнулась Нара, освобождая юнца и толкая его к матери и убирая меч в ножны. - Нара Безрассудная из Пеплокровных, а человек Барден Регасон. - она не боялась, что Барда убьют, как только она отпустит ребенка, потому что это лишило бы клан Пустоземных чести и еще пятерых людей... - Чем твой раб докажет, что он достаточно хороший лекарь? - спросила Геза у Нары. Она беспокоилась, ведь речь шла о жизни ее мужа. - Он меня выходил, когда умирала. И потом лечил, если ранили. - сказала Нара и в доказательство отстегнула ремешки нагрудника, демонстрируя недавние многочисленные ранения на торсе. - Верю. - кивнул Гурим, - Приступай, лечи. - велел он Бардену. - Положите его сюда, только осторожно, не потревожьте рану. - сказал миссионер, расстилая свой плащ на земле, и подготавливая все необходимое для операции. К несчастью при переносе Керр очнулся от боли и, в бреду, стал отчаянно брыкаться, так возникла опасность расшевелить рану еще больше, и оказать ему необходимую помощь было решительно невозможно. На выручку пришел порошок из пепельника и крылышек москита, Барден набрал щепоть в ладонь и с силой дунул в лицо Керру. Хорошая новость: порошок подействовал и штарга, успокоившись, уснул. Плохая: Барден тоже вдохнул порошка, совсем чуть-чуть, но и этого хватило, чтобы мир заиграл новыми красками... и виденьями. Рядом с ним возник мужчина, выглядящий совершенно заурядно - таких в толпе из ста сотня. Он просто висел в воздухе, поджав под себя ноги, и внимательно наблюдал за миссионером. - Прекрати! Я не могу спокойно работать, когда ты на меня так смотришь. - обратился к виденью Барден. Семья раненого приняла эти слова на свой счёт и послушно отвернулись. Мираж пожал плечами и, от нечего делать, стал брать разложенный для операции и вертеть его в руках, рассматривая. - Не трогай, прошу, мне он сейчас понадобиться. Если ты не заметил, у меня тут раненый. - продолжал разговаривать с миражом Барден. Со стороны это выглядело очень странно. - Он всегда так лечит? - спросил Гурим. - Наверное. Может, разговаривает со своими богами. - ответила ему Нара, её начинало беспокоить поведение друга. Мужчина оставил инструмент и посмотрел на штаргу под собой, будто только сейчас увидел его, плавно, не меняя позы, опустился на землю напротив Бардена. Задумчиво почесал подбородок и, проведя над грудью раненого рукой, извлёк из тела штарги ярко светящуюся сферу, похожую на хрустальный шар. Весь потрескавшийся и, наполнявший её алый свет медленно выходил из трещин. Бард с ужасом обнаружил, что после этого пульс и дыхание у раненого прекратились. - Верни на место, ты же убьёшь его! - взмолился он. Мираж внимательно посмотрел на миссионера, затем на сферу, немного повертел её, изучая, и, оставив висеть в воздухе, извлек такую же из груди Бардена. Барденова сфера лучилась золотым сиянием в руках незнакомца. Он мягко улыбнулся, любуясь ей, осторожно прикоснувшись пальцем, вытащил немного этого сияния, и заполним им почти опустевшую сферу штарги, не забыв заделать трещины на стенках. Когда с этим было покончено, мираж вернул сферы на свои места и, помахав Бардену на прощанье, исчез. К величайшему удивлению миссионера, страшенная рана исчезла, все внутренности были на своих местах, осталось только зашить кожу и все, жизнь Керра была вне опасности. Последний шов был наложен и Барден облегченно выдохнул. - Я закончил, Нара, они могут спокойно донести его до дома. - сказал он. - Человек все хорошо сделал. Керр не умрет? - спросила того Геза. - Его жизнь вне опасности, но в ближайшее время ему потребуется тщательный уход и никаких нагрузок. Иначе швы могут разойтись и это усугубит его состояние, достаточно сильно. - ответил штарге миссионер, вытирая руки и инструмент. - Человек неясно говорит! - пожаловалась Геза на запутанность речи Барда. - Он сказал, что Керр будет жить, но ему нельзя драться и охотиться пока полностью не выздоровеет. - пояснила Нара. - Он действительно хороший лекарь. - похвалил Гурим, оценив работу, - Хороший раб, будет полезен. - сказал штарга, снимая с себя старый и потрепанный стальной нарукавник, достаточно широкий, чтобы использовать его в качестве щита, и протянул его Наре. - Держи, хороший, моему деду еще служил. Обменяю на твоего раба. - Он не раб, Гурим. Он мой да'шра. - ответила Нара. Да'шра значило боевой товарищ, близкий друг. - Да'шра? Этот тщедушный? Насколько он сильный, что заслужил так называться? - удивился Умелый. - Он отпугнул темного бога Эсмера .Мы прошли через Болота скорби и Шестиногую марь, отбились от Топесмрадов. Вдвоем. - сказала Нара. - Он не бросил и шел за мной, сам вызвался. Ему помогают его боги. - Да'шра, значит. Да, я тоже назвал бы его так, после всего. - Гурим, после непродолжительного раздумья, протянул нарукавник Бардену. - Бери. Спасибо за Керра.***
Они распрощались с Пустоземными и отправились дальше на северо-восток. Туда, по словам Гезы, участвовавшей в походе, направились воины Пеплокровных и остановились у Долины пересохшего ручья, хотели встретиться с кланом Громовоев. К вечеру они успешно прошли львиную долю пути и, судя по огням костров вдали, назавтра уже были бы на месте. А сейчас им обоим был нужен отдых. Когда Нара объявила привал, Барден попросту упал на землю , закутавшись в плащ, уснул. Лечение Керра забрало у него много душевных и физических сил и ему было нелегко поспевать за штаргой. Он списал это на нервное напряжение и побочное действие дурманящего порошка. Вскоре его разбудила штарга и протянула кусок хлеба с добротным ломтем ветчины, посыпанной сверху луком и зеленью. - Ешь. Тебе надо есть, а то ослаб совсем. - сказала и вернулась к костру, вскипятить воду. Откуда она взяла дрова, для миссионера оставалось загадкой. Барден только сейчас ощутил просто зверский голод и принялся за еду. Бард с детства был привычен к этому чувству. В деревне он с родителями жил впроголодь, особенно тяжело было зимой, в армии жестко ограниченный и безвкусный фельдшерский паек. Вкусно и сытно он питался только на службе у сузерена. Из ленивых размышлений об богатом жилье эсмерских фермеров, в сравнении с авараминскими, его вывела боль от прикушенных пальцев. Недовольно промычав про свою неосмотрительность, он передвинулся поближе к огню. Еда и кратковременный сон придали ему сил и немного прояснили разум. Руки начали приятно зудеть и требовать работы пером. Бардену выпала первая за все время пребывания в Штарге возможность спокойно заняться записями дневника. Он раскрыл свой журнал, бегло прошелся по последней записи, обмакнул перо в чернильницу и успел только поставить дату, как Нара задала ему давно терзавший ее вопрос. - Барден, почему ты стал изгоем? - штарга пристально смотрела на человека. - Изгоем? - переспросил он в недоумении, - Что ты имеешь в виду? - Ты один, без клана, далеко от дома. Это потому что дома больше нет и ты не смог создать свой клан с другой? - как могла пояснила Нара. - Ах, ты про мое миссионерство. Что ж, слушай. - Барден закрыл дневник и, прокашлявшись, начал свой рассказ. - Давно это было, в другой жизни, счастливой и безоблачной. Но моему счастью не суждено было существовать. Когда положение у Северной стены осложнилось, меня призвали, как военнообязанного. Благодаря грамоте и покровительству моего сузерена меня определили в фельдшеры, не в самом пекле, но и не в тылу. Там, во время очередного набега вэйских дикарей, я впервые познал настоящие людские страдания и смерть... Помню, спали мы попеременно и урывками, раненым со стен не было числа. Многие солдаты умирали у нас на руках. Когда срок службы призыва подошел к концу, из нашего полка ушли почти все, остался я, да еще несколько человек. Кто-то же должен был остаться. В лагере была ужасающая антисанитария, люди гибли не тольно от ран, но и от болезней. Так от тифа умер полковой священник. С этого времени на меня легла обязанность проводит необходимые для погребения обряды. После окончания боевых действий мне выдали положенный зарабаток и отпустили на все четыре стороны. К тому времени возвращаться домой мне уже было незачем. Помню, пришел я в первый попавшийся кабак в ближайшем городке и все пропил. Не хочу даже вспоминать, что я творил, будучи, в буквальном смысле, на дне греховной жизни. Вытащил меня оттуда экзарх Уильям. Ему я обязан своим спасением. Именно он вытянул меня из бездны и собственного горя, показал новый путь. Так я стал миссионером - глашатаем и проповедником Лордов Света, Владык. Вот, пожалуй, и все. - Я думала, что ты просто слабый и глупый, как дитя. Но ты очень сильный внутри. Ты сделал много вещей, которые делают сильные и умные вожди. - сказала Нара. - Я должна сделать тебе дар. - штарга насыпала немного пепла в заранее подготовленную чашу, сняла перчатну и, сделав когтем надрез на ладони, заполнила ее своей кровью. Тщательно перемешала кровь с пеплом и нанесла на свое лицо клановые знаки Пеплокровных. Потом аккуратно нарисовала на лице Бардена замысловатый рисунок из пересекающихся линий. - Теперь тебя штарги не тронут. - Хах, да. Это очень мило с твоей стороны, но что это значит? - спросил Барден, рассматрия кровяные знаки на Наре. - Это значит, что ты мой да'шра - товарищ. А эта, - шатрга провела черту под его нижней губой, - Что ты слишком болтливый брат. Записи из дневника путешественника "Последние дни были даже слишком наполнены событиями. Теперя я не понаслышке знаю, почему Проклятые болота называют Кровавой Топью. Это Светом проклятое место словно вобрало в себя всю кровь из загубленных им тел. Практически все в Топи кроваво-красного цвета, от растений и деревьев, до животных и существ, что когда-то были людьми. Не буду описывать всего пережитого кошмара, коим так щедры болота. Скажу только, что это место может непоправимо повредить рассудку, но и до неузнаваемости изменить тело человека. Сдается мне, тут несчастные превращаются в олицетворение своих пороков, что терзали их при жизни. Такая участь хуже смерти. Теперь я начинаю понимать, почему штарги именно такие, какими являются. Живя на такой суровой и неприветливой земле, просто нельзя быть слабым и мягкотелым. Нара мне показала это. Насколько я смог понять, взаимоотношения у штарг разняться от места, где они живут. В Топи кланы строго следят за своей территорией и ее жалуют гостей. Клан Топесмрадов, с коим судьба имела несчастье нас свести, хотел принести нас в жертву своему языческому духу, но господин Грэйлук и Дэйтеан защитили нас. Не знаю, как они оказались в тот момент с нами, но они погибли, дав нам возможность бежать. Владыки да направят их души в Светлый край. Как ни было бы это прискорбно, я вынужден вернуться к основной мысли. Позже, если буду жив, обязательно уделю больше внимания нашим погибшим друзьям. Так вот, если болотные штарги разделили между собой Топь, то штарги с Пустошей пошли несколько иначе. Большинство из них ведут кочевой образ жизни, а вот самые сильные и многочисленные смогли отбить у других себе место под солнцем. Да, не совсем удачная метафора, учитывая, что солнце на Пустошах вечно скрыто под тяжелыми тучами, изрыгаемых огненными горами. Мы почти дошли до ставки клана Пеплокровных, родного клана Нары. Она произвела в некого "да'шра", по ее словам это означает, что я друг и мне не должны чинить обиду другие штарги. Я был весьма тронут такой честью. Скоро Свет Владык озарит Штаргу через проповедь, и я надеюсь, выведет ее из тьмы жестокости." Удивительно, но ночь на Пустоши выдалась спокойной, ни один хищник или штарга не потревожил путников. Им осталось преодолеть всего один горный перевал, и они были на стояке Пеплокровных. Чем ближе они подходили к Долине, тем больше беспокоилась Нара. Как примут Бардена в клане, приживется ли? Что он там будет делать? А что он вообще собирался делать в Штарге? Над этим она не задумывалась, решила, что ради растений для лекарств, однако, это было не так. Истинная цель друга была ей неизвестна. - Барден? - окликнула она плетущегося за ней мисионера. - Да, Нара? - Барду было непривычно идти по столь труднопроходимому ландшафту, и он достаточно быстро выдохся. - Зачем ты пошел за мной в Штаргу? Ты хотел увидеть, как мы живем? - спросила штарга. - Ох... И это тоже, Нара, да... Ух, погоди секунду, отдышусь. - миссионер присел на камень, - Но первоочередная моя задача, как я уже говорил тебе, это донести до вас Свет Владык. Я надеюсь, что это поможет. - Как это должно нам помочь? Чем твои боги нам помогут, Барден? Победить самих себя изнутри, но зачем? - Нара никак не могла понять его. - Чтобы жить, Нара. Ты не видишь всего, что вижу я. Унынье, ненависть и боль, безумие и темный страх. Взгляни на наш мир моими глазами, у многих здесь мертва душа, они мертвы внутри. Но ходят, что-то делают, не зная, на какие муки себя обрекают. Я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь после смерти бренного тела, вечно мерз во мраке бездны. - Даже твои враги? - решила уловить его Нара. - Особенно они. - Барден поднялся, и они продолжили путь, молча, в раздумьях. Спустя пару часов они вышли к руслу пересохшей реки, протекавшей тут когда-то давно. На другой стороне уже виднелись палатки Пеплокровных. Нара остановилась и не решалась идти дальше. - Барден, тебе нельзя к нам. - еле выдавила она из себя после продолжительного молчания. - Почему? Что уж такого страшного может произойти? - спросил авараиминец. - Они не станут тебя слушать. Мои братья и сестры могут обидеть тебя и убить. Что если твои боги не помогут тебе? Я не хочу, чтобы ты умер. Давай я доведу тебя до Даншали? - предложила она, уже предчувствовав ответ друга. - Нет, Нара, даже перед лицом смерти нельзя отступать от правильного поступка. Каким бы ни был темным и страшным мир, никогда не отказывайся от шанса его осветить, вот что сказал мне напрощанье экзарх Уильям. Прости, если я обидел тебя, но по-другому я не в силах поступить. Пойдем, не будем зазря терять время. - сказал штарге миссионер и уверенно двинулся к стоянке ее клана. - Глупый и упрямый, как большун не прошедший обряд взросления. - с лютой досадой в голосе пробурчала Нара и последовала за ним.***
- Безрассудная, жива! - поприветствовал Нару штарга-дозорный на подходе к лагерю. - Жива, Тарр. - штарги обхватили запястья друг дружки и несильно ударили себя по груди, поздоровались. - Как клан? - Несильно изменился. Почти все живы. Пара охотников погибло, пока нас не было. А из последних потерь только ты пропала. - сообщил ей Тарр и кивком указал на Бардена. - Раб? Я думал, ты пленных не берешь. - Не раб, да'шра. - сказала Нара. - Он заслужил быть им, мое слово в доказательство. - Действительно, да'шра. - Тарр обхватил двумя пальцами лицо Бардена и осмотрел рисунки, затем обратился к нему на языке Аварамина, - Болтливый брат, дам совет: убери волосы с лица, помалкивай и не лезь к воинам. Братья отдыхают после похода, можешь под руку попасть. В остальном будь как дома, но помни, что в гостях. Ступайте. - Тарр пропустил их и встал обратно на свой пост. - Ладно, Барден, мы дома. - сказала Нара, как они вошли в лагерь. - Держи лицо открым, чтобы другие видели знаки и не разговаривай. Вообще. Сами к тебе не подойдут. Подожди меня тут, я найду нам место. - напутствовала его штарга, перед тем как уйти. Оставлять миссионера совсем одного ей не хотелось, но особого выбора не было. - Не беспокойся, Нара, я буду молчать и никому не мешать, обещаю. - успокаивал ее Барден. Когда Нара ушла, он мог, как следует осмотреть стойбище Пеплокровных. Множество палаток из шкур, стоящих кругом у больших костров, на коих готовилась пища. И просто ужасающее количество штарг вокруг. Сами штарги, увидев его разукрашенное лицо, больше не проявляли к человеку никакого интереса. В обществе северных воителей, выше его на три головы, он чувствовал себя крайне неуютно. Штарги наслаждались заслуженным отдыхом после похода и охоты, но отдыхали они по-своему. То тут, то там слышались грозные возгласы, глухие удары кулаками об плоть, забористый смех и звуки погрома от драк. Из ближайшей палатки раздался детский плач, человек осторожно заглянул туда, и происходящая сцена его несколько шокировала. - Шод, я после охоты. Твоя очередь успокаивать сына. - сонно сказала штарга и перевернулась на другой бок. - У, Шод может тоже устал, тоже спать хочет... - недовольно бурчал разбуженный отец, но покорился воле жены, по-видимому, старшей в их семье. Подойдя к люльке, он угрюмо уставился на ребенка, немного поглядел, думая, что же могло быть причиной плача и... положил в люльку кинжал. На удивление ребенок успокоился и стал играться с отцовским оружием. - Шод хороший отец. - заключил штарга и, довольный сделанным делом, улегся подле жены. Воспитание у штарг радикально отличалось от людского. Но еще поспать чете не удалось: звук горна созывал весь клан к вождю. Намечалось нечто важное, возможно даже судьбоносное для клана. Все штарги побросали свои дела и направились к палатам вождя. Бардена, в суматохе, кто-то схватил в охапку и понес вслед за толпой. Поиски угла для ночевки занял немного времени. Штарги были весьма аскетичными и неприхотливыми к удобству, могли спать хоть голыми под открытым небом. После недолгих переговоров место для Нары и Бардена выделили в одной из общих палаток. Получив спальный мешок для Бардена у штарги, что следил за распределением общих вещей в клане, Нара решила проведать тех, кто о ней заботился в детстве. Какая-никакая, а все ровно родня. Цырка Остроухая - своего рода воспитательница для молодняка. Своих детей у нее не было, муж погиб на охоте так и неодарив их семью потомством. Цырка учила молодых штарг основам выживания в Штарге, чтобы все возвращались назад, как говорила она. Остроухая была рада своей воспитаннице, вернувшейся в клан живой и с рассказом об убитых в Топи зверях. Старый Лорган, один из лучших и старейших воинов у Пеплокровных отчески оттрепал Нару за вихры, ругая ее за самовольный уход из лагеря во время похода. - Собака ты приблудная! - нарочито строго говорил он, - Решила Эсмер в одиночку разорить, а? Эх ты, Безрассудная неумеха, ручонки не тем концом вставлены, чтобы такими планами бредить. От я тебе их сейчас оторву и как надо пришью, хах! Так же Нара не забыла о матери своей матери. Хоть та и была человеком, но относилась к Наре очень по-доброму. Штарга чуралась рабыни, но когда ей было очень плохо и тяжело на душе, только она и поддерживала никому не нужное дитя, видя в ней черты своей загубленной дочери. Сейчас, после общения с миссионером, Нара во многом изменилась. Когда воительница окликнула ее, старушка всплеснула руками и, подобрав подол рваной юбки, поспешила, насколько позволяла старость, к внучке, которую уже и не чаяла увидеть живой. - Здравствуй, Ольга. Я вернулась, живая и здоровая, как ты просила. - сказала штарга и, к великому удивлению рабыни, крепко обняла ее. - Нара, деточка, ты разве не стышься меня? - спросила внучку Ольга, несмело приобняв штаргу за шею. - Теперь нет, Ольга. Теперь я сильная, не боюсь. Друг мне помог, он тоже с юга. - после этого у Нары будто гора с плеч свалилась. Но дальнейшее их общение было прервано трубным гласом. Штарга отстранилась от рабыни и, пообещав вернуться, пошла на призыв. Ровная каменная площадка перед палатами вождя Грока Несущего гибель служила кланам одновременно ареной и трибуной. Пеплокровные плотно сгрудились вокруг площадки и ждали слова вождя. Державший Бардена воин стоял рядом с клеткой рабов. Миссионер узнал в них солдат армии Инквизиции - немногие из оставшихся в живых. Грязные, побитые, сломленные. Топь будет долго преследовать их в кошмарах. - Прошу прощения, друг, не мог ты меня отпустить? - обратился миссионер к воину. - А? О, да'шра, не заметил. Думал, ты мой непутёвый раб. - сказал воин и, поставив Бардена на землю, протолкнулся вместе с ним в первые ряды. - Не благодари. Наконец, вождь, под радостные выкрики воинов, вышел к клану, в сопровождении посольства Громовоев. Громовои были известны другим кланам своим бесстрашием и яростью в битве. Из оружия они предпочитали топоры и когти-кастеты, надевали поверх доспехов волчьи шкуры, что, в сумме с их боевым кличем, было устрашающе. - Ну, Грок, ты хотел показать нам силу твоего клана, мы ждем. - сказал ему предводитель Громовоев, заслуживший прозвище Горлогрыз. - И покажу! - гордо рыкнул Грок, - Где мои сильнейшие воины, братья? Кто хочет порадовать гостей зрелищем, показать, из чего мы сделаны, а? - к всеобщему изумлению после слов вождя вперед вышел да'шра. - Я пришел к вам, чтобы показать Свет Владык! - вдохновлено сказал человек, держа ярко горящий светильник перед собой...***
Нара успела только к концу горячей проповеди миссионера. Весь клан затих, больше ожидая реакции вождя, нежели вникая в смысл сказанного человеком. -… И Справедливость! – Барден поднял светильник как можно выше. Тень от одной из его стенок легла на землю. - Справедливость – воин в сверкающих доспехах, в левой руке он держит лук, а в правой весы. Лук символизирует скорость и неизбежность кары, а весы -честный суд. Будьте его верными последователями и вас всегда будет ждать победа, победа над злом и тьмою! – Бард замолчал и стал ждать ответа. - Твои слова коснулись моих ушей, но до сердца не достали. – после непродолжительного молчания сказал Грок. – Мы – штарги, дети проклятых земель. У нас нет ни царей, ни богов и ваши нам не нужны, мы верим в силу. У кого сила, тот и царь, тот господин, тот получает всё. - Вождь с нескрываемым презрением глядел на оратора. – Не знаю, кто тебе дал честь быть да’шра, но ты её не заслуживаешь. Проваливай с моей земли. - Не этим путём вы должны идти. – продолжал Барден, нисколько не смутившись от слов вождя. - Прошу, отриньте губительную тропу тьмы. - Грок, вот “это” сильнейший воин? Ты хочешь поразить нас пустой болтовнёй? – поддел Пеплокровного Горлогрыз. - Я не знаю, откуда явился этот наглец, но в клане я его вижу впервые. Сын, разберись с ним, живо! – Грок несильно ткнул одного из своих сыновей – младшего – носком сапога, чтобы чадо побыстрее повиновалось. Лотог Костолом, так звали сына, с явной неохотой встал со своего места и неспешно приблизился к Бардену. - Не слышал, что отец сказал? Вали отсюда, пока цел! – прикрикнул он на него. - Нет, истинный Свет освятит тьму ваших сердец! – Бард не двинулся с места. - Ты сделал свой выбор. – хмыкнул Лотог и отвесил Барду оплеуху тыльной стороной ладони. Миссионер пошатнулся, но уходить не собирался. Штарга больше не стал сдерживать себя и просто стал избивать авараминца. По толпе штарг прошёлся неодобрительный ропот. Удары пудовыми кулаками повергли Бардена на колени. Лотог пнул его под дых, ломая рёбра и отбрасывая к клетке с рабами. Сознание человека успело милосердно погаснуть, перед тем как его тело коснулось земли, – Где твои боги? Чего же они не помогают тебе? Потому что они слабы, как и ты, мразота. – хохотнул Костолом, и обронённый фонарь был презрительно раздавлен стальным ботинком. Частица Света беспомощно выплыла из поруганной святыни и погасла. – Червь. Слабых надо добивать! – сказал сын вождя и, взяв у ближайшего воина секиру, направился к авараминцу. - ТРУС! – крикнула Нара, заставив Лотога остановится. Штарги поддержали её, им претила расправа над слабым. Воительница вышла ему навстречу, острие меча-бастарда смотрело точно в грудь сыну вождя. Это означало вызов на поединок. До смерти. - Полукровка жива? – вождь удивлённо хмыкнул, - Тогда всё ясно. Слабая кровь тянется к слабой крови. Ты опозорила свой клан. - Заткнись, гнида! Сначала я убью твоего выродка, а после тебя, если рыпнешься! - Нару переполняла ярость. - О, у щенка появились зубы? – Грок усмехгулся, - Лотог, убей её. Слабой крови не место в моём клане. - Да, отец. – Лотог отступил на середину площадки и поудобнее перехватил секиру, остальные штарги стали подзадоривать поединщиков. – Ты нарвалась, слабачка. Нара ничего ему не ответила, только её глаза буквально горели праведным гневом. Настал момент, когда она сможет отомстить за многолетнюю обиду, показать клану, насколько она сильна. Они кружили по импровизированной арене, изучая противника и выискивая момент для атаки. Лотог был силён, очень силён. Как сын вождя, пусть и младший из четверых, он забирал себе лучшее. От его рук пало немало врагов и существ из Топи. Он был на полторы головы выше Нары и вдвое шире в плечах. Лотог не знал жалости и давал противнику только один шанс на выживание – сдаться. Вот он чуть замедлил ход и в следующее мгновенье набросился на Нару, одним прыжком покрыв расстояние между ними. Воительница увернулась от топора, но Костолом ударом ноги задел её за голенище, заставив потерять равновесие. Нара упала и успела только подставить меч, как об его лезвие ударился топор. Лотог, чтобы показать своё превосходство, обрушивал удары топора на клинок, пока не сломал его. Смеясь, он отложил секиру и, придавив Нару коленом, схватил её за горло, хотел сделать её смерть более продолжительной и мучительной. Очень опрометчиво с его стороны. Безрассудная не стала давать ему такой возможности и вонзила обломок своего бастарда ему в прорезь доспехов, промеж рёбер. Лотог отвлёкся на рану и отпустил штаргу. Та быстро вскочила на ноги и выхватила меч Родерика. - И что ты мне сделаешь этой зубочисткой? – оскалился Лотог, вытаскивая из раны сломанный бастрад и беря его наизготовку. – Убить меня ей надеешься, а? - Нет. Я вырву твою руку и забью ею до смерти. – Выносливости Костолому было не занимать, как и тщеславия. Нара это знала. – Ты можешь победить только тех, кто слабее тебя, либо ударить в спину, трус. Уловка подействовала, Лотог, рассвирепев, рванулся к Безрассудной, та лишь чуть отступила, заставив Лотога сделать лишний шаг, и рубанула его по коленям. Сын вождя рухнул, попытался подняться, но был пригвождён за плечо мечом Родерика к земле. Толпа взорвалась дикими криками восторга, когда Нара привела угрозу в исполнение. Она действительно оторвала Лотогу руку и яростно мутузила его ей, пока тот не перестал судорожно трепыхаться. Воительница издала боевой клич и размозжила череп Костолома ногой. Затем высвободила рыцарский клинок из безжизненного тела и, отогнав соклановцев от клетки с авараминцами и Бардена, встала с явным намерением никого не подпускать к ним ценой своей жизни. Сейчас она больше всего напоминала вэйскую львицу, стерегущую своё логово. Пеплокровные скандировали её имя, довольные устроенным зрелищем, пока их не заткнул вождь. - Молчать, собаки! – во время поединка ни один мускул на его лице не дрогнул, - Что вы творите, идиоты?! Она убила вашего брата, заступилась за человечишку, и вы её хвалите?! – кричал он на свой клан срывающимся голосом. Сам факт смерти сына его не сильно волновал, но то, что его убила полукровка, защищая человека, приводило его в ярость. Зная, что сын всего лишь исполняет его волю и, причиняя вред да’шра, нарушает священные традиции штраг, это ещё хуже, чем убить безоружного человека. Вождь обесчестил себя в глазах других. Союз с Громовоями мог не состояться. Однако, Горлогрыз вовсю ухмылялся, глядя на происходящее. Коварства старому шаману было не занимать. Он хотел посмотреть, на что готов пойти Грок ради достижения своих целей. - Отлично, вот это уже можно назвать доказательством силы. – понебрацки хлопнул шаман Грока по плечу, - Когда твой отпрыск бил человека, я было решил, что наш союз бесполезен для Громовоев, но вот полукровка показала себя. Я рад. Но осталась ещё одна проверка, последняя. Эдрид Храбрый, ты сильный воин, поди проверь полукровку. – приказал Горлогрыз одному из своих спутников. Эдрид мыкнул в ответ и вышел на арену, не торопясь приблизился к Наре и внимательно на неё посмотрел. Безрассудная вперила свой взгляд в Громовоя и зло оскалилась. - Эдрид, мы ждём. Или дерись, или уходи, если струсил! – прикрикнул на него Горлогрыз. - Меня трусом никто не посмеет назвать. – глухо отозвался Храбрый, - Но ты сказал драться с полукровкой, а тут я вижу злющую волчицу. Я умирать не хочу, надо тебе дерись сам. Горлогрыз недовольно прищурил глаза на слова своего соклановца и неожиданно расхохотался. Вскоре хохотали все штарги. - Хорошо, Грок, мы согласны. Наши кланы будут братьями по оружию, пока. Потом, быть может, мы окончательно объединимся в один. – сказал Горлогрыз, немного успокоившись, - Эдрид, иди к нашим, скажи, что мы теперь бьёмся с Пеплокровными. – повелел он воину. - Союз это хорошо, - сказал Несущий погибель, - Но что мне делать с Безрассудной? Она стала слишком опасна для клана. - Я уйду, Грок, и заберу человека. Всех их, - воительница указала на клетку. Авараминцы всё время возносили молитвы за земляка и свою неожиданную защитницу. - Согласен. Забирай их и уходи, Нара Изгнанная. – кивнул вождь. Пеплокровные почтительно расступались перед ней и, прощаясь, отдавали честь, прикладывая сжатый кулак к груди…***
Даншали, граница с Эсмером. Прошло уже много лет с тех пор, как Бардена побил Лотог. Он несколько недель провёл лёжа в носилках, радуясь, что встретил своих соотечественников. Раны с тех пор затянулись, но сломанные кости временами давали о себе знать, предсказывая грозу, как и сейчас. За сегодня они с Нарой одолели не более пары лиг, сказывалась его старческая слабость. - Пожалел бы себя, Барден. – говорила ему штарга, когда тот отказывался от её предложения нести себя на руках. - Ох, Нара, ты же знаешь, что я не могу себе позволить такой роскоши. – отмахивался он, - Однажды уже пожалел себя, а с последствиями ты уже познакомилась. - Барден, не всё же так плохо, они стали хорошими людьми. – Нара за года путешествий сильно выросла в духовном плане: акцент, с которым она говорила раньше, почти пропал, проснулась любовь к искусствам и музыкальный слух. - Не будем об этом, Нара, не тревожь старые раны. – миссионер тяжело вздохнул и блаженно прилёг на спальный мешок. Надвигалась ночь. – Нара, прошу, спой мне мою любимую песню. – попросил он. - Ту, что пел нам он? – уточнила штарга, расчехляя лютню. - Да, её. От этой песни мне всегда становится светлее на душе… - Барден уже почти ничего не видел, и ему просто необходимо было слышать рядом с собой Нару, так было спокойнее. - Ты и сам порой светишься, хех. – ответила Нара и, наигрывая простенькую мелодию, запела. Это песня повествовала о простом человеке, что в танце давал людям истину, пробуждал в них огонь жизни и наполнял смыслам бытиё. Но не всем по нраву оказались его дары, и он был предан, а затем жестоко убит. Но даже смерть ему покорилась и не смогла забрать. – Я танцевал и плавно возносился вверх, твердя, что танец есть Жизнь и танцевать не грех. И я живу в тебе, а ты услышь, сумей, как я танцую в душе твоей! В пляс, в пляс, со мною поспеши. Танец словно зеркало души. Танцуй на пиру, на острие копья, я танцую как бог, а ты танцуй как я! – Нара сыграла последние аккорды и посмотрела на Барда. Тот уже не дышал. С блаженной улыбкой он мирно отбыл в желанные края. Штарга похоронила тело друга, провела последний обряд, согласно авараминской вере, и отправилась на свою родину. От миссионера ей остались только его дневники, разбитый светильник да лютня. Наре предстояло совершить нечто почти невозможное – объединить Штаргу. Надвигалась гроза. Согакамм, агжаркамм Нижаси, книжное издательство “Азиль и сыновья”. - Прошу, книга о путешествии человека и штарги-полукровки готова. – человек протянул главному редактору хаотичную кипу исписанных бумаг. - Позвольте, но тут не всё. – гежчи быстренько пробежался по страницам, - Вы мне предоставили только начало истории, где всё остальное? По договору вы обязались представить в подробностях все их похождения! - Зачем отдавать корову на мясо, если её можно ещё подоить? – ответил редактору человек. - А-а-а, умный бесхвостый! – похвалил его гежчи, - Тогда, как раскупят первый тираж, жду с продолжением! И поторопите автора, подобная лёгкая литература у нас быстро расходиться. - Хорошо, я с ним поговорю. Прощайте. - откланялся человек и удалился, сверкнув на прощанье печатью-глазом Безымянных. Кровавая Топь. Сгоревшая роща Старейшего клана Топесмрадов. Сурок и Коршун, переместившись из архивов Безымянных, встретились с автором истории. - Здравствуйте, господин Грэйлук. – поздоровался Сурок с деревом. – Ваши рукописи хорошо приняты, и Азиль требует продолжения. - Продолжение им, хе! – на коре дерева проступило лицо артиста. Видимо, он выжил после пожара и сильно изменился… - Ладно, так уж и быть, дам вам свои листочки о судьбе штарги. Но это последние, у меня больше нет. - Мы будем весьма вам благодарны, Грэйлук. – сказал Безымянный, срывая с опустившейся ветви несколько крупных листов, на которых были нацарапаны острыми ветками буквы. – И откуда вы только знаете, что творится в мире, будучи лишённым ног? - Птичка на хвосте принесла, в прямом смысле. – недовольно буркнуло дерево, - Так, моя часть сделки выполнена, где обещанная плата? - Конечно, сейчас мы вам его доставим. – Сурок подал знак Коршуну и тот, исчезнув в тенях, вскоре вернулся с огненным магом и его элом. - Только побыстрее, у меня выступление скоро начнётся. – поторопил маг, презрительно шикнув на своего маленького элементаля, коим оказался Дэйтеан. Тот с опаской приблизился к дереву. Бедный-бедный Дэйтеан! На него было жалко смотреть, слабый, беспомощный, весь в ожогах от воды. - Дэйтеан, что с тобой случилось, братец? – удивился Грэйлук. - Да он бесполезен! Даже свечи зажечь не может. Отозвать его нельзя, он, видите ли, взорваться может. А то что мне теперь с этой обузой на шее жить приходиться никого не волнует. – ответил за эла его нынешний хранитель. - Да, это так… - тихо отозвался эл. - Не боись, малыш, я тебе помогу. – лицо артиста переместилось к самым корням и он горячо зашептал старому другу, чтобы другие не смогли его расслышать, - Дэйтеан, братишка, гляжу ты совсем сдал, а? Ничего, ты снова станешь великим и прекраснейшим Дэйтеаном многоликим, спасителем людей и штарг, великим оборотнем-первёртышем, погляди вниз. - Что это, смертный? – удивлённо прошептал эл, увидев глубоко в земле, между расступившимися корнями пульсирующий огненный осколок. - Это моё пламенное сердце, малыш. Частичка тебя. Ты её когда мне подарил, перед тем как исчезнуть. Думаю, оно то и спасло мне жизнь. Бери. – осколок плавно приподнялся к основанию ствола. - Но ты. Разве ты не умрёшь от этого? – спросил Дэй. - Может быть. – в свойственной артисту пофигистичной манере отозвался тот, - В любом случае, я уже слишком долго живу и мне надоело быть деревом. Бери и покажи миру всё своё величие! Эл аккуратно коснулся осколка и тот, превратившись в чистое пламя, впитался в него. Грэйлук-дерево после этого поник, ветви его опустились и он весь высох… - Пошли, бездарность, пожонглируешь своими жалкими шариками. – позвал эла хранитель, но в ответ ему послышался издевательский хохот. - Это я бездарность, смертный?! Я – Дэйтеан, ВОЗМЕЗДИЕ ЭДЭЛЬШАНА!!! - элементаль загорелся, узоры на его теле ярко засветились, и пламя радостно разнеслось по всей роще. Ей было суждено сгореть ещё раз… Со всем, что в ней было.