Братик ты что медом намазан?

Ну, что же! Все-таки, как ни крути, но нужно возвращаться домой, ведь целый день я провел в парке, просидел здесь до темноты. При этом я так и не нашел никакого разумного оправдания поступку Мукуро и тому, что мне теперь делать. Поэтому не остается ничего, кроме как просто пойти домой и надеяться на то, чтобы брат ничего не заметил. Сегодня у меня не хватит сил разбираться ещё и с этим. Хоть я и знаю ,брата уже 14 лет, но до сих пор не могу понять, как он всегда безошибочно мог определить мое состояние и то, что я что-то скрываю. Подхожу к дому и вижу: в моей комнате горит свет. Да, мне сегодня везет — там точно брат. — Мама, я дома! – Кричу сразу же, когда за мной захлопывается дверь. — Тсуна-кун, все хорошо? – Мама чуть торопливо выходит из кухни, быстрым взглядом оглядывая меня. — Где ты был так долго? Неужели вы с Джотто поссорились? — Со мной все хорошо. – Мотаю я головой, чуть вздрагивая от её последнего вопроса. — А с чего ты взяла, что мы поссорились? — Просто… он сегодня целый день на взводе: бегал, искал тебя. – Нахмурившись, пояснила та. — Очень нервничал. Поговори с ним, а то Джотто был таким грустным. — Все хорошо, мама. – Успокаивающе говорю я. — Я с ним обязательно поговорю. Неужели он ждет меня в моей комнате, и сейчас начнется опрос: «Где был? Что делал?». А я так хотел просто тихо-мирно лечь спать. Я ведь сегодня такое пережил, и у меня все тело в засосах. О, нет! Точно, если он увидит... страшно подумать. Подхожу к своей комнате и нерешительно открываю дверь. Джотто сидит на полу, возле кровати. — Тсуна, где ты был? – Тут же спрашивает он, сверля меня взглядом. — Тебя это не касается. – Резкий ответ сам собой вылетает у меня. — Я хочу спать, уходи. — Тсуна, я так переживал. – Снова начинает тот. Теперь в его голосе слышна тоска. — Бегал, искал тебя. Его глаза такие грустные, но если я буду мягким, то не выдержу и все ему расскажу. А это знать ему не надо, потому... — Извини, что заставил тебя переживать. – Стараюсь, чтобы голос не дрожал от волнения. — Я гулял, просто гулял. Со мной все хорошо. — А почему телефон был отключен? – Блин, его любопытство не доведет до добра! Меня, по крайне мере, точно. — Чтобы мне никто не мешал. – Я сам удивился такому ответу. После чего, вздохнув, я добавил. — Джотто, все хорошо. Уйди, пожалуйста. – Последнее слово я почти шепчу, пытаясь давить на жалость. И похоже получается… — Да, хорошо! Извини. – Быстро говорит он, поднимаясь с пола. Ну, все… он сейчас уйдет, и все будет хорошо. Неужели первый раз в жизни все пройдет так, как я хочу? Джотто тихо идет к двери, но вместо того, чтобы уйти, он подходит ко мне и крепко прижимает к себе. — Джотто, что ты делаешь? – В первую секунду я просто нахожусь в легком ступоре. — Отпусти меня. — Извини, Тсуна. – Слышу в его голосе извиняющиеся нотки. — Я только немного постою так. Не переживай, я ничего не буду делать. Обещаю. — Нет, Джотто, уходи! – Не понимаю, чего я боюсь больше: его прикосновений или того, что он увидит засосы. Но все равно, в данную минуту я хочу лишь остаться с собой наедине. Не хочу смотреть на него, не хочу видеть его лицо так близко к моему, не хочу чувствовать его руки у себя на талии. Поэтому отворачиваюсь от него и пытаюсь отодвинуться, как можно дальше. — Тсуна, что это? – Слышу удивленный, чуть сиплый от шока, голос брата. Сначала я просто не понимаю, что случилось, но когда Джотто резко одергивает воротник моей рубашки, то до меня доходит весь ужас происходящего. А ещё я знаю, что сейчас его взору предстала моя шея, которая вся покрыта красными пятнами. Ну, почему я такой глупый? Зачем я повернул голову? Он же все увидел. До чего же я никчемный. — Тсуна! – В голосе Джотто слышна еле сдерживаемая ярость. — Кто поставил тебе эти засосы?! — Джотто, отпусти меня. – Я стараюсь выбраться из его крепкой хватки. — Это не твое дело. Он хватает мои руки и, держа их за запястья, поднимает над моей головой, просто вжимая меня в стену. — Отпусти, отпусти меня!!! – Я начинаю брыкаться и пытаюсь ударить его ногой, и это почти удается. — Не прикасайся ко мне!!! Вырываюсь, но он расстегивает мою рубашку и видит всю работу Мукуро. Мне так стыдно, но вместе с тем и безумно страшно: у Джотто такой печальный и сердитый взгляд… мне кажется, он сейчас разорвет меня на части. Но брат медленно подносит свою руку к моему подбородку и поднимает мое лицо, заставляя смотреть себе в глаза. — Кто это сделал? И как далеко вы зашли? – от этих вопросов меня пробивает мелкая дрожь. И дело не в их содержании, а в голосе Джотто. Он звучит спокойно и монотонно, как у робота, но взгляд злой и пугающий. — Джотто, я сказал, отпусти меня. – Все ещё пытаюсь казаться храбрым и не восприимчивым к вопросам брата, но это получается плохо. — Не хочешь говорить, тогда я сам проверю. – В глазах блондина загорается маниакальный огонек, но очень решительный. Он резко кидает меня на кровать и, пытаясь удержать меня одной рукой, что у него, кстати, неплохо получается, стягивает с меня штаны вместе с бельем. — Прекрати, что ты делаешь? – Вот теперь я пугаюсь по-настоящему, не понимая его действий. — Отпусти меня. — Нет, Тсуна, я сначала проверю: девственник ты или нет. – Не обращая внимания на мои попытки освободиться, а также злой и испуганный взгляд, говорит Джотто. — А потом решу, что с тобой делать. Мои глаза округлились, а сердце стало бешено биться, будто стараясь выпрыгнуть из грудной клетки. Он повернул меня на живот, и я почувствовал, как его пальцы нежно гладят мое тугое кольцо мышц. После чего я слышу радостный вздох, и Джотто меня снова переворачивает, но уже на спину. На его лице легкая, но радостная улыбка, а в глазах прежнее спокойствие. Но как только он опять видит мою шею и грудь, то сразу же наваливается на меня всем телом. — Тсуна. – Слышу тихий шепот брата, а шею покрывает его горячее дыхание, которое одновременно обжигает и согревает. – Может, тебе это и не понравится, но запомни: ты только мой и ничей больше. Только мой. Последнюю фразу Джотто говорит мне прямо в губы, страстно прижимая меня к себе.