***
Домой мы вернулись под вечер, хотя так и не хотели. Нам было хорошо вдвоём гулять по городу, есть мороженое, общаться, держаться за руки, и дарить друг другу эти поцелуи. Но нам пришлось, потому что мой телефон просто разрывался от постоянных звонков. — Ты уверена, что не хочешь никому рассказывать? — переспросил меня мой парень, когда мы стояли у входа в дом. Ведь, я решила, пусть это будет нашей маленькой тайной, по крайней мере, до свадьбы. — Да, — ответила я, и, посмотрев на Стефана, отпустила его руку, которою до этого крепко сжимала. — Боже, Кэролайн, Стефан, вас сутки дома не было. С вами все в порядке? — как только мы вошли в дом, к нам подбежала Елена, с красными глазами. Надо было все-таки сообщить, хотя бы ей, что с нами все хорошо. В конце концов, шатенка беременна, ей нельзя нервничать. — Все хорошо, — я крепко сжала Елену в своих объятиях. Я чувствовала себя ужасно по отношению к ней, и этому маленькому существу, которое зарождалось в ней. — Прости, меня, — прошептала я, ей на ухо. От чего она ещё больше сжала меня. — Где вам черти носили? — с кухни вышел озлобленный Деймон, а следом за ним, не менее злой Энзо, который обнимал Бонни, девушка тоже плакала. Старший Сальваторе налетел на брата, и прижал его к стене. Ещё бы он не был зол: его беременная невеста нервничала из-за нас, а он, в свою очередь, тоже переживал за младшего брата, которого сутки не был дома. — Деймон, — встав между братьями, выговорила я. То, как на меня посмотрел шатен, трудно описать словами. Затем произошло то, что не ожидал, наверное, никто. Дей прижал меня к себе: — Я волновался за тебя, малышка Форбс, — и после этих слов, я заплакала. Что есть силы, я обняла его, и начала хныкать. — Кэр, — к нам подошла Бонни, и тоже обняла меня. Её примеру последовала Елена. И тут по всему дому разнесся женский плач. — Ну, все, хватит, — грозно произнёс Дей, и как ни странно, мы успокоились. — А я не помню это платье, — вытирая слёзы, сказала Елена. Ну, конечно, они видели все мои наряды. — Да, оно новое, — совершенно спокойной ответила я, улыбнулась. — Красивое, — все еще дрожащим голосом произнесла шатенка. От чего Стефан усмехнулся, но судя по всему, кроме меня эту реакцию никто и не заметил. — Так, ещё раз уйдете никому не сказав, я не знаю, что с вами сделаю, — серьёзно выговорила Бонни, и мы все дружно рассмеялись.Глава 18
22 марта 2016 г. в 00:08
Сегодня я проснулась от ужасной, просто дикой головной боли. Меня мучила жажда, но встать за водой сил не было. Казалось, если я только пошевелюсь, моя голова расколется на две части.
— Проснулась, — словно эхом звучал голос Стефана. Почему он так громко разговаривает?! И почему плохо только мне, если пили мы вдвоём?
— Можно тише, — прошептала я. И сразу пожалела об этом. Мой голос казался ещё более громким.
— Знаешь, мне не лучше твоего, — отозвался парень, и тяжело вздохнул. Ну, так хотя бы не так обидно.
— По тебе и не скажешь, — призналась я. И тут моя голова опять начала раскалываться. За окном пели птицы, и это было так, словно, молоток бил по голове. Кто вообще открывает окна?! — Стефан, закрой окно! — потребовала я. И только сейчас ко мне пришло осознание, что моя комната, наверное, единственная в своём роде, не располагает выходом окон на свежий воздух.
Я подскочила с кровати, и тут же пожалела, ведь резкие движения тоже делают больно мой и без того бедной головке.
— Сальваторе, где мы? — помещение, в котором мы находились, не было похоже ни на одну из комнат дома Беннет. Это вообще не был её дом.
— Мы в какой-то гостинице, — ответил он, но легче не стало. Вопросов стало ещё больше, но главный был тот, который я даже озвучить боялась.
— Мы… У нас было что-то? — я все-таки решилась спросить это. Ведь среди моих воспоминаниях все шло к этому.
— Нет, — ответил он. Вроде хорошо, а с другой стороны, прямо обидно. — Хотя, твоё платье уже не подлежит ремонту — решил дополнить он. Отлично, мы ещё и платье моё угробили.
— Ты в курсе, что должен мне уже два платья? — спросила я, отчего он рассмеялся. У него был такой красивый смех, но такой громкий. — Так и в чем мне идти домой? — только сейчас я поняла, что кроме платья, мне надеть-то нечего.
— Ну, раз это моя вина, значит, мне и решать эту проблему, — он подскочил с кровати, и быстро одевшись, направился к выходу. — Жди тут, — добавил Сальваторе напоследок. А то у меня был выбор, где ждать.
После ухода Стефана в комнате стало тихо. Солнечные лучи сквозь открытое окно проникали вглубь помещения, и оставляли свои следы на моих золотистых волосах, тем самым согревая меня. А тёплый летний ветерок, который небрежно колыхал белую штору, дополнял эту восхитительную обстановку. И только сейчас я обратила внимание на то, что номер был с небольшой террасой. Да и вообще, он был просторным, с красивой светлых тонов мебелью. Чего только стоила кровать. Она была поистине королевской: большой, мягкой, с белым постельным бельем, который отдавал приятным запахом стирального порошка. Напротив кровати стояло огромное трюмо, на котором в красивом цветочном горшке, красовались гардении. Даже не совсем в трезвом состояние мы заняли шикарный номер.
Вскоре мне пришлось встать, и отправиться ванную, которая тоже была не малых размеров. Холодный душ, как обычно, помог очистить разум, и я даже начала вспоминать вчерашнюю ночь. Особенно чётко в моей памяти всплыли жаркие поцелуи, которые мы со Стефаном так страстно дарили друг другу. Вспомнила как моё восхитительное, одно из любимых платьев, из брендовой вещи превратилось в половую тряпку.
Когда я закончила с водными процедурами и вернулась в спальню, Стефан уже сидел на террасе, а на кровати лежало красивое белое платье, с крупными желтыми цветами на нем. Выглядело оно просто, но стоило мне его надеть, как платье словно заиграла своими яркими красками.
— Я боялся, что будет большим, — произнёс Стефан, когда я вышла к нему на террасу, где, кстати, был накрыт наш завтрак.
— Спасибо. Мне нравиться, — честно призналась я, одарила его своей лучезарной улыбкой, и села напротив брюнета.
— Ну, мне нужно было исправить свою ошибку, — теперь улыбнулся он, и мы принялись есть. Во время приёма пиши, мы разговаривали о чем-то отдаленном, и даже краем не касались темы вчерашнего вечера. А мне нужно знать, что же все для нас это значит.
— Стефан, — начала я, а он, приподняв уголки губ, посмотрел на меня. — Вчера, точнее нам нужно поговорить о вчера, мне нужно, — мысли начали путаться, и я почувствовала, как сердце стало биться чаще.
— Кэр, я знаю, что ты хочешь сказать: что нам нужно забыть, что все, что было и могло быть — это ошибка, что это всего лишь алкоголь, — говорил он с лёгкой улыбкой, но глаза. Его глаза говорили за него, и все что он произнёс, отдавало в эти изумруды столько разочарования. Моё сердце от одного лишь взгляда в них, сжалось. Именно по этому, я на мгновения тронула его руку, затем попыталась убрать её, но холодная ладонь парня не позволила это сделать.
— Нет, Стефан, ты не понимаешь. Да, я была пьяна, но я отдавала отчёт своим действием. И нет, я не хочу ничего забывать. Я хочу помнить каждый твой поцелуй, каждое прикосновение, — все мне надоело таить это чувство в себе, надоело бояться своих чувств, и ждать очередной волны, которая накроет нас с головой в эти светлые эмоции.
— Ты уверена, все ещё есть возможность забыть? — Сальваторе встал из-за стола, и подошёл ко мне, из-за чего мне тоже пришлось встать.
— Я никогда ни в чем не была так уверенная, как в этом, — честно ответила я. Он улыбнулся самой искренней и радостной улыбкой, которой только мог. Затем не решительно начался приближаться ко мне. В этот момент моё сердце вообще убежало куда-то вниз, и я чувствовала, что моё дыхание участилось. И вот он, тот самый миг: его пухлые губы касаются моих алых, а затем медленно, но уверенно, наш поцелуй наполняется чувствами, которые мы так долго скрывали. Это был первый наш поцелуй, который совмещал в себе некую робость, нежность, и влюбленность. Потому что-то, что испытывали по отношению друг к другу, было именно влюбленность.