Империя. Цинхай.

Сочное, слегка непрожаренное мясо с безумно острым красным соусом, в котором от томатов одно название, скорее там один чили, без усилий доедалось на завтрак, и у Сандо даже не щипало глаза, хотя другие люди обычно от блюд, которые он считал «нормальными», дышали с открытым ртом, просили воды и алели, как этот самый соус. Джин застал его за разжевыванием куска, насаженного на вилку, как на трезубец, словно Сандо ею и поймал дичь, на ней её пожарил и, не выпуская из руки с момента смерти добычи, так и донес до зубов, таких белых на его смуглом лице. Рядом с выгвазданной кетчупом и жиром тарелкой лежал нож, выполнивший свои должностные обязанности – покромсать мясо, и улегшийся без дела. Это был даже не нож, а кинжал, почти мачете. Столовое серебро Сандо в быту как-то не очень признавал. Если уж будет повод и приличия заставят подстроиться под благородную публику, то пожалуйста, но для себя – здоровенный тесак удобнее. - Ты чего с утра такую тяжелую пищу жрёшь? – Джин не нашелся, как ещё назвать это блаженное действо, за которым товарищ был поглощен едой, как любимой женщиной. - Какая разница? Утром, в обед, вечером… Еда всегда еда. Особенно мясо. – Создавалось такое ощущение, что он вот-вот начнёт есть прямо с ножа. Под рукой стоял стакан с водой. Сандо запил и вытер губы тыльной стороной ладони. - Разве тебя не учили здоровому питанию? Правильному рациону? Заветы Лога не у одного меня вылетают из головы? – Жгучий брюнет сделал ещё глоток, поставил стакан и выпрямил плечи. - Есть люди, которые едят только полезное, есть вегетарианцы, есть гурманы, есть обжоры, а есть очень сдержанный в этом плане народ. Но не болеющих, вечно здоровых, вечно молодых и вечно живущих нет. Поэтому какая в пень разница, Джин? С моим образом жизни умереть от кишечного коллапса будет даже забавно. Ты сам где вообще бродил? – Вытянув одну ногу вперед, Сандо откинулся корпусом назад. - Хотел убедиться, что с Дами всё в порядке и она, действительно, целой и невредимой поехала с Энди кататься. - А почему должно было быть иначе? - Да откуда можно знать?! Может, он задушил её ночью, или я не знаю, на что он ещё способен, поэтому отпустил нас. Я должен был увидеть её своими глазами, чтобы успокоиться. – Сандо даже отвлекся от застрявших в задних зубах прожилок, которые попытался достать языком. Его взгляд остановился на друге, тонко шепча, что в воздухе запахло жарой, ревностью и паранойей. – Не смотри на меня так. Я охраняю Дами, и это мой долг – перепроверять всё. - Энди ничего с ней не сделает. Она сестра Джиёна, и случись что – муж первый подозреваемый. Дракон прилетит с раскаленной сковородой для его яиц. – Но Джину почему-то жутко хотелось доказать всем, и в первую очередь Дами, что Энди – плохой, жестокий, опасный. Ему хотелось верить, что поведение Дами рядом с супругом – это игра, выдержка, её мастерское лицемерие, но себя самого так трудно было заставить видеть то, что под маской. Он видел улыбки, кокетство и смущенные взгляды при протягивании рук, и это как-то не радовало его. А что, если между законной парой зародятся чувства? Джин стиснул кулаки и сел на кровать. Специально очернить Энди, сочиняя что-то о нем, он не собирается, но если бы подвернулась какая-то информация… пусть даже он не передаст её Дами, чтобы не расстраивать и не тревожить, но знать для себя, что его соперник не чист на руку, продажен, подл, коварен – было бы хорошо! Да что далеко ходить? Он бандит. И это уже говорит о многом. Впрочем, с точки зрения объективности, Джина тоже легко приписать в преступники, как и всех золотых, но это же не так. Золотые и синеозерные – совсем разные понятия. Энди держит под надзором всю соледобычу провинции, разработки кварцита и асбеста, не говоря уже о газе и нефти Цинхая. И всё это приносит баснословные доходы. И всё это не честный бизнес, а присваивание, рэкетирство, вымогательства, «сбор дани». Впрочем, вроде бы у Энди есть и легальные коммерческие заработки, но они точно приносят малый процент от общей прибыли. – Переставай мнить лишнее, - вывел его из раздумий Сандо. – Выходной день – отдыхай. - Ты прав, - попытался впасть в дрёму Джин, прикрывая веки. Но что за отдых ему был без Дами? Слабым утешением служило то, что прогулка с Энди вряд ли подразумевала какие-то интимные шалости, и по крайней мере муж и жена на людях, занимаются платоническими отношениями. - Ко мне опять Николь приходила, - сообщил Сандо. Джин открыл глаза. - Чего хотела? - Да всё то же самое. Что б я её… - Молодой человек поднял кулак и ладонью другой руки пошлёпал по нему со стороны большого пальца, так что звук вышел очень схожий на тот, который возникает при соединении двух тел. - Какая настырная. - Что бы ты сделал на моём месте? – Джин поднял кулак и повторил жест Сандо. Они рассмеялись. – Я бы возгордился тем, что трахнул дочь Великого Китайца, но, кажется, это не такое уж достижение. - Не смотри на Цянь. Другие его дочери вовсе не легкомысленные. Фэй, что не приехала, говорят крайне строгих нравов. Кто знает, может Николь влюбилась впервые? Везунчик. – Сандо не разделил веселья от этого везения. – Да и Цянь… - Джин перестал улыбаться. – У неё в глазах больше ума, чем она хочет показать. Я не думаю, что всё совсем уж плохо с её репутацией. Оставил бы такую девушку тут Энди? Он любит Эмбер, племянницу, как родную дочь. Допустил бы он в её общество порочную особу? Не думаю. Возможно, Цянь просто оступилась. - Для того, чтоб скатиться с верхней ступени на нижнюю, этого вполне достаточно, - сказал Сандо. - Ты вставать вообще намерен? – Джексон без охоты разлепил веки; щурясь, сквозь белый свет солнца, он посмотрел на Марка, складывающего постиранные вещи ровной стопкой, чтобы убрать в шкаф. От жары парень стоял в одних штанах. Восьмой сын Отца Чана потянулся, недовольно морщась и лягая ногами одеяло. - Сколько время? - Первый час дня. - Ещё даже не обед. Я сплю дальше. – Перевернувшись на бок, Джексон подложил руку под подушку, почесав голую грудь. Марк протянул руку и, забравшись под одеяло, защекотал его за пятку. Парень подпрыгнул, всклокоченный и отбивающийся. – Ладно, ладно! Выспаться нельзя… - Не весь же день спать? - А что ещё делать? Когда проголодаюсь – пойду поем. Желудок сам меня поднимет. - Мы могли бы пойти потренироваться. Давай, вставай, принимай душ, и разомнёмся. - Господи, за что мне такой скучный друг? – Джексон встал и огляделся в поиске каких-нибудь брюк. Одни лежали на стуле, но выглядели помятыми. – Нет бы предложил мне покутить, выпить, оттянуться. Девок найти каких-нибудь. - В доме только твои сестры, и сестры Чон. Одна из них встречается с твоим братом. - Значит, вторая свободна, - призадумался Джексон, скрестив руки на груди. На запястье чернел широкий кожаный ремешок наручных часов, которые он забыл снять, ложась. – Не, Джессика мне не нравится. Фу. – Он повернулся к Марку. – А как же служаночки? Можно горничных потискать. - Они тебе не рабыни, которых можно ловить и тискать, - осуждающе заметил товарищ. - Неважно, кто они. Я – сын Синьцзянского Льва! - Восьмой, - критически бросил Марк. - Да хоть двадцать восьмой, - рассердился Джексон на обламывание своих крыльев. – Если я последний, стало быть, на моей матери отец остановился. Это что-то, да значит. - Это может и возвышает твою мать над другими женщинами, но ты опять никаким боком. - У удачливых родителей рождаются великие дети, - упрямо заявил Джексон. Марк вздохнул, промолчав. – Моя мать – чемпионка по гимнастике. Уж поверь, я тоже многого добьюсь. - Если тебе даже на тренировку сходить лень, то каким образом? - Да иду я сейчас, иду, - заправил кровать парень и сел на неё. – Я всё равно не переплюну Николаса, это невозможно. - Ты занимайся собственным развитием, а не другим завидуй. – В дверь коротко постучали и, не дожидаясь ответа, открыли её. Вошла Эмбер. Марк притянул к груди футболку, кивая девушке. Она ответила, но сразу же переключила внимание на второго. Джексон так и сидел в боксерах. - Доброе утро, младший брат, - улыбнулась Эмбер, угадав по внешнему виду, что молодой человек только поднимается. Он меланхолично поприветствовал её приподнятой рукой. – Отдыхаете сегодня? - Мне не дают, - пожаловался он, покосившись на Марка. Тот закатил глаза, взяв стопку вещей и сунувшись в шкаф. - И правильно, - одобрила Эмбер. – Знаешь что, мне кажется, тебе нужно позаниматься с Сандо, тем наёмником. - Чего? – Джексон не оценил, цокнув языком. – А то меня Николас в детстве пиздил мало? - Николас слишком горд, чтобы кого-то обучать. А Сандо очень опытный воин, как говорят, и у него нет спеси и самолюбия нашего брата. Он мог бы тебя многому научить в тренировочных схватках. - Иди Генри заставь с ним побиться, - встал, наконец, Джексон, достав откуда-то из-под кровати джинсы и начав их натягивать. – Почему должны бить именно моё лицо? - Генри совсем другого склада человек, - развела руками Эмбер. – Он никогда не брал в руки ничего опаснее смычка. А ты боец, Джекс! У тебя есть задатки. Скажи, Марк? – «Угу» - донеслось из-за спины того, но Джексона это не вдохновило. – Если бы я была мужчиной, я бы сама искала себе самого серьёзного тренера и соперника. Но ты же знаешь, что папа и дяди не давали мне заниматься… Но я всё равно тайком пытаюсь. И если ты не будешь тренироваться с Сандо, то это сделаю я! – Эмбер поднялась. – И потом и я буду тебя пиздить, не только Николас. Сам же пожалеешь об упущенной возможности. - Вот хорошо Генри, ему ничего не надо делать, чтобы стать главой Цинхая. – Джексон одумался, вспомнив. – А, ну, разве что если Дами теперь что-нибудь родит, то его перспективам каюк. - Не говори так, Джекс! – шикнула на него Эмбер. – Если кто-нибудь услышит подобные фразочки, тебя заподозрят в недоброжелательстве к новой госпоже. - Да я же без задней мысли! Все знают, что я безобидный парень. Да и вот, верный адепт Энди слушает меня круглосуточно, - кивнул Джексон на Марка. Тот закрыл шкаф, смущенно улыбнувшись. – Если бы я был злобным заговорщиком, он бы давно на меня донёс, да, синеозерный? - Конечно. - Слышала? – Не застёгивая ширинку, восьмой сын перекинул футболку через плечо, и пошагал на выход, чтобы принять душ. – Я обязательно подумаю о твоих словах. Я понимаю, что мне надо работать над собой, с неба на меня даром ничего не свалится. Но если я захочу стать наследником отца – Николас меня всё равно отпиздит. Вне клана Синьцзянского Большого Босса о его семье никто толком ничего не знал. Иногда так получалось, что и младшие или отдаленные родственники сами знали не совсем хорошо некоторые факты и события, но то, что внутри семьи знали все – это о слепой верности и поклонении Николаса отцу. Он был самым преданным сыном и готов был порвать любого, кто покусился бы на власть Дзи-си, в том числе других братьев, за что те подозревали его в подхалимстве, мол, что наигранной сыновней любовью он выбивает себе первое место в завещании отца, через голову первого и второго отпрысков. Поэтому первым делом все боялись, что заподозрит их в интригах и жажде присвоить себе Синьцзян Николас. Тщеславие и амбиции Джексона позволяли ему мечтать о том, что наследником мог бы стать он, но относительный реализм и обоснованная трусость заставляли запирать эти мечты в своей голове. Ему давно и вовсе бы ничего не светило, если бы не мать, которая до сих пор, дольше каких-либо других любовниц, находилась при Отце Чане, и покровительствовала сыну, порой не видевшему ни её, ни отца по году, а то и больше. Джексон от природы был беззлобным и достаточно равнодушным ко всему, кроме удовольствий, юношей, но вечные подстрекательства, обсуждения, планирования, намеки и унижения от старших, бесперебойно присутствующие в клане, влияли на его характер и настроение, поэтому взрослел он с твердым убеждением того, что заслуживает он большего, а чего именно – до конца не ясно. Он был хорошо обеспечен, ему почти всё позволялось, ему во многом потакали, но количество родни, находящейся по иерархии выше и не брезговавшей об этом постоянно напоминать портило его безоблачную жизнь. Поэтому в результате в воображении Синьцзян оказывался тем сказочным оружием, которым он поразил бы всех недоброжелателей и обидчиков. Всех, кроме Генри, в котором видели будущего хозяина Цинхая, пока второй раз не женился Энди, Эмбер, которая всегда поддерживала младшего брата и считала его самым хорошим из восьми, кроме её близнеца, и, может быть, Фэй, которую Джексон мало знал, и она его вообще не волновала. Вынужденный другом и сестрой, Джексон приволок себя в спортивный зал и принялся за разминку. Боевые искусства его интересовали, и иногда он, как заведенный, увлечено трудился по два-три часа подряд, но в его натуре было регулярно терять интерес ко всему, или просто лениться, так что думалось о чем-то другом, более приятном, и заставить себя делать необходимое становилось невыносимо сложно. Марк пришёл с ним и, тихий и усердный, лупил боксерскую грушу, переходя от неё к специальным манекенам, на которых хорошо было оттачивать удары ногами, и возвращаясь обратно. Устав, естественно, первым, Джексон взял бутылку воды и сел возле Марка, наблюдая, как тот бьёт кулаками перед собой. Ему казалось, что даже у товарища лучше получается, чем у него. В этом он был не совсем прав. Вопреки гордости и заносчивости, Джексон себя недооценивал, приведенный к этому именно тем, что его так часто ставили на место, как младшего, как последнего. Он мог бы достигнуть больших высот, если бы не выставленный психологический барьер «я уже не родился первым». - Марк, когда Энди вернётся, будет же не наша смена, так? - Так, - не останавливаясь, бросил друг. - Поехали в город, а? Я хочу оторваться. - А как мы тогда завтрашний день выстоим? - Ну, как-нибудь. Поставим стульчики и поспим, - Джексон махнул рукой. – Да кому тут надо на кого нападать, Марк? Ну, в самом деле? Ты веришь в крадущихся ниндзя? В покушения внутри стен этого дома? Да единственный, от кого сжимает очко у людей, кроме моего отца – это Дракон, а мы охраняем его сестру. Ни-ко-му не захочется влезать сюда, даже под страхом смерти. Расслабься. - А как же та попытка убийства той женщины, с которой встречался Энди несколько лет назад? – прекратил махать кулаками Марк и, промакивая пот на лбу полотенцем, посмотрел на приятеля. - Так оно давно было… и то была не сестра Дракона! – Джексон растекся по низкой лавочке, тянувшейся вдоль стены зала. – Ты видел его на свадьбе, а? Крутой чувак, он мне нравится. Я бы лучше в драконы пошёл, честное слово. Говорят, у них там постоянно шлюхи, травка, бухло. Секс, наркотики и рок-н-ролл, как говорится. - У Джиёна – может быть, а его люди, как и любые другие исполнители, должны работать, иначе у него, говорят, - повторил слово Джексона Марк, - для них бетон, рыбы в океане и пуля в черепе. Я предпочитаю работать на Энди, таких справедливых и честных главарей нужно ещё поискать. - Ой, да ладно тебе, тебя послушать – он идеальный. Все бандиты жестоки и могут прикокошить тех, кем недовольны. - Без веских причин Энди такого не сделает. - Хорошо-хорошо, голубоозерный, ты его любишь, я понял. - Как отца, - нахмурился Марк, всегда резко реагирующий на единственное – когда задевали честь, не обязательно его, может быть и чью-то. - А ты своего знаешь? А то, может, у Энди, это самое, - Джексон подмигнул. – Тоже мальцы по провинции бегают в каждом доме, просто он не парится их при себе держать. - Я знаю своего отца, - отвернулся Марк, возвращаясь к груше. Синьцзянец потерял собеседника и, поумирав от скуки некоторое время, тоже вернулся к тренировке. Что ещё оставалось? Выжать из себя как можно больше сил, чтобы к ночи не тянуло на приключения, и пойти пообедать. Нет, в самом деле, в Сингапуре, у Джиёна, должно быть веселее. Когда предводитель человек с грехами, то там и другие себе позволяют больше, а не как здесь, при Энди. Эмбер увидела Джина и Сандо, идущих через внутренний двор, и поспешила к ним. - Простите! – Они остановились, подождав её. Девушка догнала их. – Извините… добрый день. – Молодые люди поклонились не низко. Она посмотрела на наёмника. – Я хотела попросить тебя, если тебя не затруднит. Ты не мог бы позаниматься немного со мной? Боевыми искусствами, - заставили её добавить вспыхнувшие не к месту щеки. Сандо натянуто переглянулся с Джином. В его взгляде так и неслось «опять баба лезет!». Хотя пацанский вид Эмбер как минимум лишал её ощущения флирта и попыток соблазнения. Она заметила паузу. – Я заплачу. Я знаю, что вольные братья не делают ничего просто так… - Я не буду с тобой тренироваться, - отрезал Сандо, не дослушав. – Я не дерусь с женщинами, даже в шутку, потому что это заставляет поднимать на них руку. Я не поднимаю руку на женщин. – Джин опять на него странно посмотрел, словно пытаясь напомнить о чем-то. - Но… разве наёмники не убивают женщин, когда им заказывают? - Убить могу. Бить – нет, - грубо объяснил Сандо захрипевшим от нежелания обсуждать такие темы голосом. - Но ведь на Утёсе богов женщин принимают в воинство, разве вы с ними там не занимаетесь? - Мне не пришлось. Если хочется узнать, почему там не все пересекаются с женщинами, можешь спросить у Николаса. Он уже не вольный брат, ему можно, наверное, раскрывать секреты, а я не информационное бюро. – Обычно упорная и уверенная, Эмбер отступилась. С таким типом трудно спорить, да и тон его не располагает к продолжению диалога. Пока она думала, как вежливо распрощаться, со стороны кухонь, занимавших один конец первого этажа, вышла Цянь. В длинном шелковом платье, такой тонкой и легкой ткани, что обозначался каждый изгиб, виляя бедрами, девушка спустилась с небольшого крылечка и направилась в их сторону. Красивая настолько, что ею невольно залюбовались мужчины, Цянь сложила спереди руки, улыбаясь. - Обед скоро будет готов, могу я пригласить всех в столовую? - Всех? – повел бровью Джин. – Разве мы… не с прислугой должны обедать? - Ах, бросьте, пока нет Энди – к чему эти условности? Я не считаю, что вы слуги. Правильно, Эмбер? – Та кивнула, не споря со старшей сестрой. – Вот видите? Так что забудьте скромность, пообедаем вместе. - Если вы приглашаете, - подчинился Джин, поклонившись. - Приглашаю, - многообещающе почти пропела сладким голосом Вики и пошла обратно. Стоматолог проводил её глазами и, не видя причин скрывать любопытство, сказал вслух: - А почему в доме распоряжается она? - А кому ещё? – пожала плечами Эмбер. - Я думал, что раз ты племянница, то и за главную остаёшься ты, пока нет дяди. - Я ничего не смыслю в хозяйстве, - покачала она головой. – Вики в этом плане незаменима. Умеет всё организовывать и за всем следить. – Но Джину всё равно это не понравилось. Почему до сих пор хозяйкой в доме разрешает себе быть бывшая невеста Энди? Это не просто так. Наверняка у них роман, они спят. Он изменяет Дами! Нужно последить за ним. Или лучше за этой Цянь. Что она себе позволяет? Джин никому не позволит вести себя так, унижая тем Дами. Сандо увидел вдалеке Николаса, шагающего к конюшням. Извинившись перед Эмбер и Джином, он покинул их, отправившись к своему вечному сопернику. Тот как раз велел конюху вывести из стойла блестящего вороного жеребца, когда Сандо нагнал его. - Собираешься куда-то? - Да, в горы. Люблю иногда срываться и растворяться, - ухмыльнулся Николас узкими губами. Его черты были такими гармоничными и завораживающими, что когда менялась мимика, казалось, что губы, глаза и брови повторяют линии друг друга, вычерченные умелой рукой скульптора, познавшего пределы жестокой красоты. - Я хотел бы размяться с тобой ещё раз. - Не сегодня. Я вернусь утром. – На Николасе была рубашка, а поверх неё кожаный жилет и куртка. Слишком плотно оделся для дня, но если он хочет заночевать в горах, то самое оно. Отказавшись от седла, он вскочил на коня и взял в руки повод. Сандо переступил с ноги на ногу. – Ты хочешь сказать мне что-то ещё? - Не знаю, стоит ли. – Сандо хмыкнул. – Признаться, впервые в такой ситуации. - Николь? – догадался её брат. Молодой человек выдохнул, что ему не придётся быть тем, кто выдал её. Николас догадался сам. – Она положила на тебя глаз, не так ли? - Похоже на то. - И что требуется от меня? Благословение? Или она тебе не нравится и я должен её образумить? - Мне было интересно, почему у неё никого нет. Ты слишком строгий брат? – Николас с иронией покривился. - Я не лезу в её личную жизнь и не распоряжаюсь ей. Если бы кто-то избил её, я бы вздёрнул этого человека на дыбе и поджарил, если бы кто-то оскорбил её, я бы выбил ему зубы и отрезал язык. Но если кто-то обидит её из-за её глупости и наивности, или она влюбится в мерзавца – это будут её проблемы, её опыт, её право. Я ей не сиделка, а защитник. А от себя самой я её защищать не буду. - Почему же она… так себя ведёт? – не стал произносить «девственница» Сандо. Будь у него сестра, ему бы не понравилось слушать о ней такое и говорить о такой стороне её жизни. Николас тоже не похож на того, кому хочется копаться в кроватных вопросах Николь. - Николь капризный ребенок, - несмотря на то, что ей было двадцать четыре, назвал её таковой старший брат. Может быть потому, что он был на десять лет старше, кто знает? – Она ищет какого-то идеального принца вообще без недостатков. Даже когда ей встречается парень по душе, она выискивает в нем недостатки, чтобы убедиться, что снова не оно. Если тебе нужен мой совет – плюнь на неё, она всё равно не даст, потому что найдёт сто и одну причину, почему ты не тот, кто ей нужен. А если уж она захочет дать, то придёт и даст сама. Не знаю уж, настанет ли этот момент когда-нибудь. – Николас любил сестру, но проявлять любовь он вряд ли умел, не только к ней, но и вообще. Он не умел говорить с нежностью, не умел смотреть с нежностью, не умел с нежностью даже думать. Поэтому признать всё в сестре нелепым и странным, при этом души в ней не чая, было для него нормальным. – Она хочет быть крутой, самостоятельной и хладнокровной, но мысли её, как и у всех девушек, только о любви и романтике. Так что… - Николас дал ход коню, и он медленно потопал на выход из конюшни. – Удачи тебе, брат, - засмеялся мужчина и набрал скорость. Сандо понял, что удача ему понадобится, но хотя бы мнение Николаса на этот счет было узнано. Обед проходил спокойно, но общей беседы никак не получалось. Все переговаривались в основном с сидящими рядом, а сидели все с теми, с кем находились в наиболее тесных отношениях. Джин боялся, что получит избыток внимания от Цянь, но она, напротив, на него едва смотрела, пытаясь разряжать обстановку. Николь без брата и при всех смотрела в свою тарелку, не решаясь вступать в обычные склоки с Сандо. Наконец, обращаясь как бы ко всем, заговорил Генри, сидевший между Эмбер и Кристал. - Кстати, Фэй звонила, обещала приехать через пару дней, чтобы поздравить дядю со свадьбой. - О боже! - негодующе, но с сарказмом обронил нож и вилку на стол Хангён. – Вот ведь напасть. Опять привезёт с собой монастырский устав. Готовьтесь, дети мои! – Без Николаса самым старшим сейчас в столовой был он. – Учим Отче наш, привыкаем не засиживаться допоздна, а то нас отругают, наложат епитимью, наденут на нас власяницы. - Перестань, она не такая уж строгая, - улыбнулась ему Цянь. - Не строгая – скучная, - сказал он. - Иногда полезно появление такого человека, - продолжила Вики. – Хранителя традиций. Чтобы не распоясаться. - Кто бы говорил, - достаточно громко произнесла Джессика. Джин удивленно бросил взгляд на невесту покойного сына Энди. Остальные, видимо привыкшие к чему-то, сделали вид, что не услышали. Цянь тоже проглотила пику в свою сторону, принявшись есть дальше. Но Хангён молчать не стал: - А что, Джессика, ты против распоясаться или наоборот? Я не совсем уловил характера твоего замечания. - Хан… - попросила его тихо Цянь, но он уставился на Джессику, ожидая ответа. Обычно шутящий и шумливый Джексон побледнел, подвинувшись на стуле поближе к Марку. - Я против ханжества и лицемерия. Я против непорядочных людей, которые пытаются корчить из себя что-то высоконравственное. – И хотя она даже не посмотрела на Викторию, всем стало ясно, о ком она говорит и что подразумевает. - Остро-то как, - поднялся Джексон, подразумевая еду, хотя с той всё было в порядке. Ему нужен был повод уйти, он ненавидел все эти разборки. – Схожу в ванную, аж глаза режет. - Ну да, лицемерие – это плохо, - спокойно вернулся к обеду Хангён, но не закончил: - Особенно речи девственницы из уст той, которая шпилилась со своим женишком по всем углам. - Хан! – воскликнула Цянь. Джессика схватила стакан сока и плеснула через стол тому в лицо, после чего швырнула салфетку с колен на стол и вынеслась прочь. Хангён, закрыв глаза, облизнул губы, по которым потёк оранжевый апельсиновый нектар. Струи обрушились на его кремово-кофейный костюм, серебристый галстук, и капли продолжали пачкать и портить одежду. Не глядя нащупав свою салфетку, мужчина вытер ею лицо и, улыбнувшись, взял вилку. - Какая темпераментная чертовка! - Ханни, зачем ты?.. – Виновато пробормотала Цянь, за которую он заступился, устроив маленький скандал. - Забудем, давайте есть, - предложил он. Кристал, несмотря на то, что задета была её сестра, осталась с Генри. Молодой человек погладил её по руке, но не стал ругаться с братом, защищая родственницу своей девушки. Сокджин знал, что женщины – создания несдержанные, и что для ссоры им многого не нужно, но неприязнь между Вики и Джессикой явно была давней и необъяснимой. Они обсуждали это с Сандо после обеда и Джин, любящий всё решать по справедливости, хотел бы знать, откуда всё началось, и которая неправа? Иначе было не понять, на чью сторону становиться. - Виктория была помолвлена с Энди, а Джессика – с его сыном. Уж не потому ли, что Цянь едва не стала мачехой её жениха, она так бесится? - Конкуренция за власть и влияние? – предположил Сандо. – Кто знает? Может, она надеялась стать женой наследника Цинхая, а тут вдруг возникла угроза свежего потомства Энди. Естественно, это будет злить и расстраивать. - Но жених погиб, и какая уж теперь разница? - А помолвка между Цянь и Энди была разорвана до гибели сына? – Джин пожал плечами, но после этого уловил, куда клонил товарищ. Он напрягся. - Ты думаешь, что её могли подставить и оклеветать? Чтобы избавить Энди от невесты? - В таком случае, в заговоре участвовал и его наследник. Это было нужно ему в первую очередь. - Черт… - Джин задумался, застучав пальцем по губе. – Но тогда выходит, что теперь под ударом Дами. Наследник нынче Генри, а он вновь завязан на этом дуэте Чон. Если наши подозрения верны, и Цянь оклеветали, то надо понаблюдать за этими девицами. - И особенно дорожить репутацией Дами, - изрек Сандо. – Чтобы придраться было вообще не к чему. – Дантист обреченно и опечаленно посмотрел на него. Понятно, о чем он. Не компрометировать госпожу Цинхая, не создавать ей проблем. Но Цянь же почему-то не убили за измену Энди? Даже не изгнали. В чем же причина такой благосклонности? Джексон тянул время, как мог, чтобы вернуться под конец обеда, быстро побросать себе в рот еду, остатки прихватить на тарелке и уйти оттуда. Теперь он попивал кофе в саду, испытывая облегчение вдали от присутствия членов семьи. Только лучший друг был рядом, возился с псом Эмбер, свободно и без привязи гуляющим по округе, поскольку был мирным и добрым. Злобные охранные ротвейлеры держались на псарне, или в будках на цепи, и отвязывали их изредка, в основном на ночь. - Всё-таки удивительно, что Энди, такой весь правильный и строгий, терпит тут Цянь, когда все знают, что она его орогатила. – Марк взглядом попросил его не лезть в чужую личную жизнь. – Нет, ну правда? Неужели никакого самоуважения? Я бы не простил, если бы выяснилось, что моя невеста – беспутная блядь. - Не говори так о госпоже Цянь, - осадил его Марк. – Что даёт тебе повод о ней так думать? Её красота? - Измена! - Одна измена – это не беспутство. Всякий хоть раз, да ошибается. - Нельзя обо всех всегда думать хорошо, Марк, - цокнул языком Джексон. – Джессика, конечно, тоже лезет, куда не просят. Какое ей дело до прошлого Цянь? – Марк пожал плечами. Его друг засмотрелся на голубое небо. – Меня в то лето здесь не было, жалко. Узнал бы, с кем закрутила Вики. С ней, наверное, многие бы хотели, а? Хоть она мне и сестра, но я же вижу, что красавица. Какой же умелец её развёл? – Марк не отвлекался от собаки. Джексон, заподозревав что-то, подался вперед. – А ты ведь тут был… ты знаешь? – Синеозерный помотал головой. – Да ладно? Знаешь ведь? Марк, ну брось, ну скажи, а? Я пожму руку этому смельчаку. Или его Энди не простил? - Джексон, отстань от этой темы. Что было – то было. - Так-так, ты не хочешь говорить. Я его знаю? Подумаем… кто тогда был тут? Николас? Да, Энди бы против него не попёр. Хотя нет, Николас бы не стал соблазнять невесту Энди, он придерживается строгих принципов, чтоб отца не разочаровать. Кто же? – Джексон помолчал, видя, что Марку хочется встать и уйти, чтобы избежать ответа. Новые догадки, куда хуже предыдущей, полезли в его голову. – Постой, не поэтому ли Джессика так бесится… - Марк бросил на него умоляющий взор. – Нет… - прошептал Джексон, сходя на неуловимое шевеление губами. – Сын Энди?.. Или кто-то из его друзей? Один был убит, примерно в то время, а другой пропал… - Ты надумываешь себе разных басен, - поднялся Марк, бросив небольшую ветку собаке, и та унеслась в кусты. – Я понятия не имею, у кого с кем что было, я не собиратель сплетен, и тебе быть им не рекомендую. – Молодой человек ушёл в дом, а восьмой сын так и остался сидеть, забыв об остывшем кофе и гадая, может ли мужчина так любить женщину, чтобы ради неё убить единственного ребенка?