Империя. Цинхай.

Ему удалось выбраться, не разбудив Николь. Это не составляло труда для его ловкости, а вот не обернуться и не посмотреть на её миролюбивое только во сне личико – было сложнее. Сомкнутые веки, расслабленные губы, без поджатой остервенелости, и маленькая родинка под ними… Однако и эту миссию Сандо выполнил, добравшись до раковины и умывшись. Когда он брился, мысли ещё плутали в событиях ночи, казавшихся стремительно удаляющимися, уже никак не связанными с новым днём. Разве что-то произошло? Он помог девчонке расслабиться, получив удовольствие, за счёт чего она стала тише и спокойнее. И даже сговорчивее. Сандо посмотрел на свои пальцы, словно они могли сохранить на себе след Николь. Но никаких отметок не было, кроме мозолей от упражнений с оружием, кроме шрамов от нескончаемых битв, кроме заживших ожогов от ловли пуль. Ничто не выдавало занятие этой руки и того, где она была. Всё проскочило короткой и не имеющей продолжения сценой. Но что за благотворительность с его стороны? Какое ему дело было до нервов Николь? Да такое, что когда она взвинчена, то достаётся и ему истерик и капризных припадков. Проще день через день ей мастурбировать, чем ожидать из-за каждого угла нападение очередной порции неразделенной страсти. А впрочем нет, близости не должно становиться регулярной. Повторы приводят к привычке, привычка к рефлексу, рефлексы – к зависимости. До заступления на караул ещё оставалось время, и наёмник отправился на кухню, где старался завтракать без стороннего присутствия. Сейчас вперёд всего хотелось пить холодной воды, а потом можно и перекусить. Повар с двумя помощниками уже готовил несколько блюд, готовый подать их по первому зову. Пахло сдобно, выпечкой с молоком, рапсовым и кунжутным маслами, поджаривающимся джусаем*. Запахи обволакивали нёбо, сквозя по дыханию. За столиком у окна, куда ещё не слишком ярко светило солнце, сидела Фэй, попивая тёплый чай. Пустая тарелка перед ней сообщала, что трапеза закончена. Значит, из всех детей Дзи-си она самая ранняя пташка? Не считая Николаса. С тем Сандо не вовремя столкнулся, выходя из спальни его сестры. Бывший вольный брат, с черной сумкой через плечо, не выказав лицом никакого удивления, всё-таки своеобразно осмотрел факт посещения апартаментов Николь, ничего не сказав тому, с кем встретился, и только ухмыльнувшись косо губами. Что могла означать эта улыбка – одному Богу известно. Что он подумал? Сандо хотел сказать «у нас ничего не было», но потом посчитал, что не обязан оправдываться и отчитываться. Даже если бы что-то и произошло, Николас знал, что девушка сама носилась за объектом вожделения и допекала его, как только могла. Это всё обсудилось и вывелось в некую договорённость между мужчинами, так что логично, что единственной возможной реакцией была немая ухмылка. Пожелавшая доброго утра Фэй могла бы этого и не делать. Ей не представляли охрану госпожи Лау, они были не того уровня, обслуживающим персоналом, однако её доброта или воспитание позволили наградить Сандо кивком и обращением. Он поклонился, проводив её из кухни взглядом, после чего попросил у кашеваров кинуть ему какой-нибудь снеди посытнее. Налив себе стакан воды, он жадно запил её, прикрыв глаза, когда вокруг него сомкнулись руки, и он почувствовал уткнувшееся ему в спину тепло. - Я не слышала, как ты ушёл, - прошептал голос Николь. Сандо округлил глаза и, отставив стакан, опустил лицо, видя сцепившиеся на его солнечном сплетении пальцы. – Почему не разбудил меня? - Послушай… - начал он, подбирая слова для объяснения, что подобное поведение неприемлемо. Это что за нежности?! Не хватало ему ещё рыбы-прилипалы на борту. - Ники зашёл попрощаться, и я проснулась, увидела, что тебя нет, решила поискать… - Николь! – не резко, но громко и отчетливо произнёс Сандо, развернувшись к ней и осудив её поступок взглядом. Он взял её руки и развёл их, убирая с себя. – Это что за шутки? Не надо вести себя, будто нас что-то связывает. - Но… - Никаких «но»! Ты забыла, о чём я вчера тебе сказал? У меня не может быть отношений, и ты обещала, что они тебе тоже не нужны. Я думал, что ты поняла. - Я же и не говорю, что мы встречаемся, или что ты мой! Или что я твоя! – придержала она обиду, хотя гнев слегка окрасил её щёки пунцовыми крапинами. – Но почему я не могу обнять тебя, когда мне хочется? - Потому что, - не стал ввязываться в долгие объяснения Сандо, но это сорвало с Николь ласковый покров, и во взоре опять взорвалась ярость. - Я буду обнимать тебя, когда захочу! - У тебя это получится только один раз, - не выдержал и вернулся к сарказму мужчина. – Потом сломанными руками это вряд ли удастся. - Да я сама тебе что-нибудь сломаю! – крикнула Николь, понимая, что её утреннюю нежность никто не принял, не разделил с ней, а это значит, что ночью ей не удалось завоевать ни грамма сердца этого воина, что он не ответил на её чувства, и даже не был потревожен эмоционально. – Ненавижу! – пнула она его по ноге, но не смогла причинить боли. Слабоватый для закалённого бойца удар. Работники с кухни косились украдкой на парочку, и Николь, заметив это, постаралась успокоиться. – Ты не имеешь права так издеваться, то идти навстречу, то потом отталкивать. - Я просил тебя не ждать продолжения, не надеяться ни на что, кроме того, что произошло, - тише сказал и Сандо. – Неужели ты настолько глупа, что не понимаешь моих слов и считаешь, что я кокетничаю с тобой, говоря одно, а подразумевая другое? Нет, если я сказал, что не собираюсь ничего с тобой иметь, то так и будет. - Ты сказал, что обсудим в следующий раз, - настаивая с наивнейшим поиском подтекста в наёмнике, напомнила девушка. Она не могла совладать с собой и тронула предплечье воина, погладив его, опустив покорно и почти стыдливо глаза. Мужчина не отдёрнулся, но тон его не смилостивился: - Ну, так вот он - другой раз. И мы обсуждаем, и я повторю тебе – нет, я не буду с тобой спать! - Сандо… - Николь обернулась и увидела в дверях Эмбер. Племянница Энди смотрела на пару, и по ней было видно, что ей очевидна неразделённость наличествующих чувств. Николь отстранилась от объекта своих домогательств, согласная наедине с ним оказаться поверженной и побежденной, но только не на людях показать, что тот её отвергает и тем унижает. Девушка поспешила отойти и, поздоровавшись с сестрой, умчаться с кухни подальше. Сандо не обрадовался этому прекращению беседы, потому что оно, прерванное посторонней, обещало продолжение и вынуждало рассчитывать на подведение итогов. Если бы им дали разобраться сейчас, возможно, точки над i были бы расставлены. Хотя… не с Николь, не с этой бестией знать, что разобрался раз и навсегда. К столу подошла Эмбер, достав коробку с чаем и застыв возле вольного брата. - Сильно достаёт? – подразумевая сестру, спросила она. Сандо вышел из задумчивости. - Ничего страшного, пусть дитя тешится, - сказал он с привычным хладнокровием и рассудительностью. - Она давно не ребёнок. Не принимай на веру её взбалмошность. Николь вовсе не глупенькая девочка, какой хочет выглядеть. Иногда она корчит из себя неврастеничку, чьи поступки определяются эмоциями, но это не так. Мозги у неё работают, а за ними стоят ещё одни – мозги Николаса. – Сандо промолчал, не зная, что добавить. И надо ли? В доктрину его жизни входили неговорливость, утаивание мыслей, наблюдательность, а не привлечение внимания. – Уже почти все знают о её интересе к тебе… Я не думаю, что за ним ничего не кроется. - А что за ним может крыться? – Всё-таки решил полюбопытствовать мужчина. – Как и все живые организмы в расцвете лет, она хочет совокупляться. Мы все животные, и похоть рано или поздно овладеет каждым. - И тобой? – с каким-то переживанием задала вопрос Эмбер, будто спрашивала о симптомах опасной болезни. Сандо устало хмыкнул. Он не собирается каждому здесь объяснять, что его страсти давно отмерли, отжили свой век. – Не поддавайся ей. Ты хочешь знать, что за этим может крыться? Желание Николаса иметь мощных союзников. Ему нужна опора, ему нужны друзья, те, в ком он будет уверен. А если кто-то полюбит его сестру, тот разве посмеет не пойти следом за Николасом? - Пойти куда? – приподнял бровь Сандо. - Сам знаешь, - пожала плечами Эмбер, но, на всякий случай, уточнила: - Третий сын хочет власти и наследования Синьцзяна не меньше, чем другие, только он самый умелый и коварный, и по нему никогда не догадаешься, что ему нужно. У папы было два любимых сына, но один из них оступился, и теперь остался один – Николас, который играет безграничную преданность, фанатичную сыновнюю любовь. Но под маской – убийца и жестокий властолюбец. Если он соберёт вокруг себя коалицию до смерти папы – он его свергнет, если после, то избавится от двух старших братьев. - А тебе во всём этом какой резон? – допил воду в стакане Сандо, приняв поданную ему прислугой тарелку и сев. Пока рядом мелькали люди, Эмбер молчала, прекрасно зная, что во дворце никогда не угадаешь, кто за кого, кто на чьей стороне, и кто кому что передаст. - Я люблю отца. Я не хочу его смерти. И резни между братьями не хочу. - За что ты любишь отца? Вся Азия его, не зная, ненавидит. – «И мы – золотые, в том числе, - думал Сандо, – Дзи-си чудовище, ради избавления от которого этого мира я сделаю всё возможное. Уйгур охотится за нами, убивая невинных, а мы охотимся за ним, и я даже не знаю, стал бы противиться тому, чтобы поддержать Николаса против Синьцзянского льва, если тот действительно организует заговор?». - А за что любят отцов? – прямо посмотрела на него Эмбер. – Он подарил мне жизнь, и никогда не относился плохо. - Видимо, не на всех своих детей он распространяет одинаково любовь, раз есть среди них те, что ставят богатство и могущество выше благодарности к нему. - Он в основном балует дочерей, а с сыновьями… намного более строг, - не вдаваясь в подробности, качнула головой Эмбер. Что означало это «строг»? Просто-напросто ставил мальчишек в угол в детстве? Или домашний террор в связи с пророчеством, которое он получил много-много лет назад? О том, что его свергнет один из его собственных сыновей. Из-за предсказания Дзи-си и пропал из видимости, став неуловимым и скрытным и, кроме того, науськивающим детей против друг друга, чтобы они отвлеклись от него, воюя между собой. Получилось ли у него стравить их? Наглядно Сандо ещё ничего не заметил, но по слухам жуткая и смертельная вражда существовала. Вот, опять же, если верить словам Эмбер. Когда девушка ушла с чашкой заваренного чая, наёмник призадумался у окна, поглощая завтрак. Ему и самому поведение Николь иногда казалось наигранным, впрочем, как у большинства женщин. Они лицемерки по своей природе, и редкая обладает прямотой и честностью. Что, если все поползновения к нему – всего лишь спектакль, чтобы завербовать одного из лучших воинов в стан Николаса? Сандо охватило дикое негодование. Он терпеть не мог, когда в сражениях использовали чувства, как оружие. Да, он умел быть шпионом, хамелеоном, скрывать и притворяться, но предпочитал мериться силами в открытом бою, к тому же, он не втирался в доверие, он всего лишь изображал нейтрального наёмника вместо приверженца определённых взглядов. И если Николь ломает комедию перед ним… А что? В её глазах он читал нездоровую привязанность к брату. Зная кое-что о Дами, сделавшей гименопластику по велению Дракона, чтобы сойти за невинную жену для Энди, Сандо мог предположить, что Николь и Николас когда-нибудь спали, или спят до сих пор, а потом его сестра тоже притворится девственницей, чтобы зацепить и окрутить его – Сандо. Она надеется завоевать его сердце? Было бы что завоёвывать. Мужчина потёр через майку шрам на груди, от глубокой ножевой раны, почти унёсшей его в могилу. Рана была настолько глубокой, что в ней и погибла его способность любить, вместе с той, что погибла на самом деле, в ту страшную ночь, когда он не смог этому помешать. Её глаза словно наяву предстали перед ним, молящие о помощи, когда уже кончились силы, чтобы кричать, когда хрипы перестали вырываться из её горла, выплеснувшего на губы розоватую кровавую пену. Ублюдок, убивший её, продолжал пинать своим дорогим ботинком бок тонкой талии, под которой расползалась алая лужа, а глаза, устремлённые на истекающего кровью у стены Сандо, стекленели и кричали от боли, пока не потухли, распахнутые, не узнавшие пощады, не успевшие узнать достаточно любви. Палочки в пальцах наёмника переломились, и он встал, не доев. Пора идти на смену Марку и Джексону. Воспоминания напомнили ему, как и всегда, когда не хватало доводов против, почему чувствам поддаваться нельзя, почему для него закрыты двери для попыток обрести собственное счастье. Никакая Николь не оживит те глаза. Никакая Николь не избавит от мук совести, что ту, такую давнюю смерть, он не смог предотвратить. Дами подскочила от стука в дверь, выскользнув из-под руки Джина, спавшего за её спиной. Голова включилась моментально, работавшая по двадцать четыре часа в сутки в последнее время. Джин тоже стал подниматься, прислушиваясь к тому, что происходит. - Госпожа, вы ещё спите? – услышали они голос Марка. - Да! Да, а в чём дело? – без притворства сонно бросила Дами. - Господин Николас уезжает, он хочет попрощаться с вами. - Одну минуту! – попросила девушка и, развернувшись, стала спихивать Джина с постели, шёпотом проговорив: - Спрячься, на всякий случай, чтобы они ничего не увидели и краем глаза! – Любовник скатился на пол, забираясь под кровать. Дами встала, взяв халат, завязав пояс и подойдя к двери. Открыв её, запираемую на ночь на ключ, она не просто выглянула, а сразу вышла, прикрыв за собой. Николас Тсе, с сумкой в руке, поклонился ей. - Прости за беспокойство, я не хотел исчезнуть по-английски, не прощаясь. Это было бы некрасиво. - Надолго нас покидаете? – не зная, о чём можно поговорить на дорожку, ещё не совсем бодрая, силилась не тереть глаза Дами. Третий сын Дзи-си улыбнулся со всем шармом, свойственным мужчинам за тридцать: спокойно, уверенно, понимающе, честолюбиво. - Это не мой дом, я здесь всего лишь гость, а злоупотреблять гостеприимством – плохо. - Хорошим гостям всегда рады, и наш дом, - подчеркнула слово «наш» Дами, вводя в обиход постоянное напоминание всем, кто тут хозяйка, - открыт для друзей. - В любом случае, меня ждут дела. – Осторожно придержав за локоть девушку, Николас вдруг потянул её в сторонку, от Джексона и Марка, внимательно и насторожено следивших за посетителем. Обоим юношам в голову пришла одна и та же мысль: если Николас задумал пакость против супруги Энди, они ничем не смогут ей помочь. Это боец того уровня, который одолеет половину дворцовой стражи, включая их, пока его обезвредят. После этого панического осознания, Джексон вынужден был признать правоту Эмбер, говорившей ему, что заниматься стоит усерднее, и что нужно искать себе талантливых учителей. – Дами, не окажешь ли любезно услугу? – тем временем спросил Николас тихо, немало удивив девушку. - Если я могу быть чем-то полезна, то конечно. - Присмотри за Николь, пожалуйста. Энди нет, я уезжаю, а с собой её взять не могу. Я знаю, что ты не связана ни с какими интригами. – Едва Дами хотела расслабиться, обрадованная, что её не подозревают в кознях, как Николас уточнил: - Во всяком случае с теми, что плетёт потомство нашего отца. Быть мне глупцом, если я поверю, что сестра Дракона наивная пташка, случайно попавшая в рассадник злобы и зависти. - Я рада бы присмотреть, - без комментариев оставила Дами вторую часть, - если бы знала, от чего мне стоит её оберегать? Все вы, братья и сёстры, показались мне очень милыми людьми… - Ну-ну, полно лукавить, - вежливым жестом остановил её Николас. – Я прекрасно знаю, какое впечатление производит эта отара на окружающих. От кого стоит оберегать Ники? От братьев и сестёр. От Фэй, Генри с Эмбер, Цянь и Джексона. И Хангёна. Раньше я принимал его за пустомелю и вертопраха, но после покушения… Если на него покушались, то он не настолько прост и неопасен, ведь за что-то же его хотели убить? А если на него не покушались, то он устроил это сам, чтобы прикинуться жертвой и выглядеть беззащитным. - Но Джексон? Как мог Энди приставить ко мне человека, которого стоит остерегаться? Да и не выглядит он так, чтобы заподозрить хоть какой-то тайный умысел. - Тебе от него, наверное, ждать ничего и не стоит. Но относительно Николь… Сам Джексон парень незлобивый, но его мать… Она на него очень влияет, а женщина эта мечтает вырезать половину Синьцзяна, поверь мне. Поэтому, прошу, будь осторожна, внимательна и мудра. – Николас слегка поклонился, взяв ладонь Дами и учтиво её поцеловав, после чего ушёл, чтобы покинуть дом Энди, или даже весь Цинхай. Сестра Дракона вздохнула, покосившись на свою охрану. Пора собираться на очередную прогулку, чтобы дать Джину время выйти незаметно из спальни.

***

Прошло два дня. Утро пришло за очередной счастливой ночью воссоединения возлюбленных, удачно скрывающих свою любовь от окружающих. Фэй составляла компанию Дами, когда служанка, извинившись за беспокойство, вошла в чайную и сообщила, что приехал господин, представившийся Кан Дэсоном. «А вот и посланник от Джиёна» - напряглась Дами. Она ждала его и готовилась к его приезду, подмечая все тонкости взаимоотношений синьцзянского семейства, вытягивая все возможные сведения, какие могла добыть, чтобы передать через этого человека ненасытному до информации брату, который считал одним из решающих факторов победы в чём бы то ни было исчерпывающее знание материала, с которым имеешь дело. Но ничего примечательного и конкретного ей выведать не удалось, а потому доклад вряд ли угодит Джиёну. О чём говорить? О вечных стычках, какие бывают среди любых людей? О подозрительности и мнительности, которой болен и её брат? Можно было бы говорить о невыносимости друг другом Хангёна и Фэй, но вчера за ужином они уже нормально разговаривали и улыбались. Генри и Эмбер – милые и дружелюбные, Цянь – красивая и умная, и всё, что хотелось бы о ней сказать плохого, Дами боялась, возникало от ревности и зависти. Николь – притихшая и пропадающая где-то, что её и не видно последние сутки, а Джексон – лицо вызывавшее доверие самого Энди. В общем, приезд Дэсона обещал ей нервотрёпку, неприятности и ощущение себя пустым местом, с чем Дами боролась, как могла, оказавшись подальше от Джиёна и возжелав добиться чего-то без его покровительства. - Приготовьте гостиную на втором этаже, я приму его там, - стала отдавать распоряжения госпожа Лау, - и подготовьте ему спальню. Он прибыл один? - Нет, с двумя телохранителями, - отчиталась служанка. - Тогда приведите в порядок две комнаты, одну для него, и одну для них. - Слушаюсь. – Прислуга разбежалась. Кроме госпож** остались только Джексон, Марк и одна китаянка, подливавшая чай и отодвигающая пустеющую посуду. - Ты знаешь этого гостя? – поинтересовалась Фэй у Дами, с которой они перешли на «ты» за эти два дня. – Судя по имени, он твой земляк? - Да, он друг моего брата. Мы давно знакомы. Ты не обидишься, если я тебя покину? - Нет, что ты, всё в порядке, - улыбнулась Фэй. – Я пойду, почитаю у себя в комнате. Если освободишься и заскучаешь – зови. – Девушки поднялись, расходясь в разные стороны. Дами решила заставить Дэсона подождать себя, чтобы продемонстрировать, кто тут весомая персона. По первому зову Дракона никто бежать не обязан, здесь не Сингапур. Это Цинхай, и тут другие законы. Бунтующая в душе сестра, мятежница против второплановости, хотя пока скорее конспиративная заговорщица, она прошлась до спальни, где сменила наряд на более представительный, украсила причёску золотыми китайскими шпильками, а потом медленно последовала в гостиную, сопровождаемая Джексоном и Марком. Увидев её, Дэсон встал с дивана, на котором расположился в ожидании. Его узкие глаза растянулись одинаково с улыбкой, хотя губы узкими не были, скорее наоборот. Улыбка яркая и безобидная, весёлая и радостная, но Дами знала – обманчивая. Дэсон никогда не был в душе балагуром, рубахой парнем и хохмачом, каким казался на первый, второй, и даже сотый взгляд. Сейчас он расскажет тебе анекдот, а через полчаса велит перерезать горло. Единственное, в чём сомневалась сестра Джиёна, так это в том, совершает ли когда-либо Дэсон преступления своими руками? Возле него стояли два бравых молодца, так что его ручки с перстнями марать незачем. - Госпожа Лау! Дами! – распахнул он ей объятья, будто в самом деле они были родственниками или тепло относящимися друг к другу знакомыми. Однако при её приближении он не стал продолжать фамильярность и поклонился ей, не бросаясь расцеловывать в щёки. – Всё хорошеешь, наша красавица. - Счастливый брак делает женщину привлекательной, благодарить нужно брата, что он так удачно распорядился моей судьбой, - вдохновлено и так искренне произнесла Дами, что у присутствующих не могло возникнуть сомнений в том, что супруга Энди всем довольна и ждёт его возвращения. - Да, Джиён лучше нас всех знает, кому что нужно, - продолжая улыбаться, Дэсон щёлкнул пальцами и указал своей охране на выход. Парни поклонились и пошли прочь. Дэсон с ожиданием ответного жеста посмотрел на хозяйку дома. Дами немного посомневалась, не в силах разглядеть что-либо в щёлках загадочных и подлых глаз. Потом решилась и кивнула Марку и Джексону на дверь. Юноши нехотя попятились и вышли, задержавшись на пороге, прежде чем запереть за собой. Дами и Дэсон подождали с минуту, когда суета уляжется и наступит тишина. – Ну что, с Энди так уж невыносимо? – по-прежнему сияя белоснежными зубами, прошептал мужчина, садясь обратно на диван. Дами села на кресло поближе к нему, чтобы говорить тихо и беседу никто не мог подслушать. - Убери своё приторное выражение с лица, тогда продолжим честный разговор. - Умей не показывать так откровенно неприязнь к людям, - посоветовал Дэсон, дотянувшись до винограда и принявшись щипать его, отправляя в рот. - Если бы я этого не умела, меня бы отсюда выгнали. - Хорошо, не буду вмешиваться в твою личную жизнь. Я тут и не для этого. - Не сомневаюсь, что Джиёна мало волновало, каково мне тут живётся, ему нужна информация другого рода. - Дами, не надо выставлять брата жестокосердным, ты прекрасно знаешь, что пока тебя не понесло на приключения, он потакал тебе во многом. Ты много лет жила, как хотела, развлекаясь, влюбляясь, обжегшись, после чего бежала жаловаться Джиёну. А потом не могла найти себя, на что он предложил помогать ему, и ты с радостью откликнулась. А что потом? Устала и надоело? А если кому-нибудь из нас надоедает, и мы устаём, что мы должны делать? В таких делах нельзя бросить, Дами, имей совесть и силы, тебе уже не восемнадцать, чтобы ныть и жаловаться. Если Джиён больше не принимает жалоб, будешь жаловаться на него? Кому? Синьцзянскому льву? Давай, он с радостью грохнет Дракона с твоей помощью, а потом и тебя. - Хватит, Дэсон, я вовсе не собиралась говорить, что я отказываюсь что-то делать или… - Или что тебе хочется повыпендриваться? – Мужчина поплевал косточки в ладонь, из неё сложив их в пепельницу, которой не собирался пользоваться по-другому – не курил, - после чего посмотрел на собеседницу. Он был достойным соратником Сингапурского короля, угадывал, предусматривал, понимал знаки, вроде задержки Дами и её надменного блеска глаз. Он понял, что она обживается на новой арене, собираясь устанавливать свои правила. – Только помни, пожалуйста, Дами, когда захочется солировать в мафиозных кругах, что Джиёна – не наебёшь, а любого из нас – запросто. – Девушка скрипнула зубами и выпрямила спину, сжав пальцы на коленях. – Турфанский, - распробовал Дэсон виноградину, тщательно разжевав и определив родину грозди. – Надеюсь, вино здесь тоже подают? Разговор пошёл деловой, долгий, тщательный. Теперь говорила Дами, с редкими паузами и передышками, припоминая все детали, стараясь не повышать голоса ни на одном слоге, чтобы чужие уши не услышали, что она работает шпионкой. Дэсон откинулся поудобнее, поглаживая кончиками пальцев губы и слушая. Он впитывал и запоминал. Изредка задавал вопросы. Так прошло около часа. Он посмотрел на наручные часы, понимая, что надо закругляться. - И вот что, Дами. – Он наклонился вперёд, перейдя на низкочастотный шепот. – У Дзи-си есть седьмой сын, который что-то натворил, как-то провинился, за что отец его где-то держит под тщательнейшим присмотром. Есть подозрения, что он хотел напрямую выступить против отца. В идеале его надо вытащить на свет божий и перегнать на нашу сторону, но поскольку это весьма трудная задача, хотя бы узнай, кто он, где он, что с ним. И второе… - Не много ли заданий для моих хрупких плеч? – нахмурилась Дами. - Твои плечи принадлежат семье Квон, и они не могут быть хрупкими, - отсёк её протест Дэсон. – Так вот, второе. Джексона удачно поставили тебе в охрану, один из сыновей постоянно рядом с тобой. Но нам нужно узнать кое-что о его матери… ты ничего о ней не слышала? – Дами припомнила недавние слова Николаса. - Говорят, она ненавидит половину Синьцзяна, и имеет большое влияние на сына. Но это только слухи. - Как бы то ни было, нужно её имя, место нахождения и причина, почему она до сих пор, уже почти двадцать лет, удерживается рядом с Уйгуром. - Может, любит он её, - хмыкнула Дами. - Конечно, а я развожу подарки в костюме Санта Клауса. Тебя попросили узнать правду, донеси её до нас без примесей и женских фантазий. - Попробую, - поднялась Дами, не выдерживая больше этого сарказма, так отдающего джиёновской модой на безверие и своловство. Какой сам – такое окружение. - У тебя непременно получится, - ободряюще и всё с той же улыбкой, опять расплывшейся лучезарной дугой, заявил Дэсон, возвращая достаточную громкость голосу. – А теперь, если ты не против, я отдохну с дороги. - Ты надолго к нам пожаловал? - Как минимум дождусь Энди. Нехорошо побывать тут и не поздороваться с главным. Они вышли из гостиной, и охрана, разделившись на пары, сразу же подключилась к выполнению своих обязанностей. Дами, по инерции зашагав смело вперед, опомнилась через несколько метров, что не знает, куда идти. В голове было столько мыслей и путаницы! Остановившись, она поглядела в окно, выходящее в сад. Там гуляли, держась за руку, Генри и Кристал, они выглядели по-настоящему влюбленными, и им никто не мешал, их никто не заставлял вести слежки. Или заставлял? По ней самой тоже не сказать, что она затесавшийся в семью враг. С кем же найти общий язык, из кого вытянуть нужное? - Госпожа желает выйти на прогулку? – предположил Марк, заметив направление взора Дами. - Нет, скоро полдень, будет жарко, - покачала она головой, подхватывая в районе локтевых сгибов длинные рукава шёлкового платья. Ей хотелось бы бродить в тени с Джином, ощущая свою ладонь в его ладони. – Позже, может быть, вечером. А лучше перед сном. - Я тоже люблю гулять перед сном, - закивал Джексон, подключившись к диалогу почти на равных. Иногда он вёл себя больше как восьмой сын, чем как телохранитель. – После этого спится лучше. – «О да, - подумала Дами, - после того, как Джин проникает ко мне в спальню во время наших прогулок, мне тоже спится намного лучше».